«Умываюсь снегом, сплёвываю кровь.
Нет, мне не холодно, меня греет любовь»
*****
Слышен знакомый голос. Пробравшись сквозь тесную толпу собравшихся у сцены, юноша останавливается, поднимает взгляд. Теперь он там. Так далеко. Хочется снова взять его за руку и увести отсюда подальше, чтобы ему больше не хотелось сражаться. Но чёрное, беспросветное небо над их головами говорит только о неизбежном. Этот провал, который сделал с голубоволосым парнем нечто ужасное. То, что сначала терзало его долгое время и буквально душило, а потом, в один прекрасный момент, зацвело красивейшим цветком. Этот человек, который оказался не в том месте, не в то время. Время утекает сквозь ладони, подобно воде — сколько не пытайся удержать в руках хотя бы пару капель, всё равно, оно ручьём утечёт прочь. И ни поэтому ли Кейт не может вспомнить те дни, которые не были наполнены тёплым океаном чувств? Дни, в которых не было места для Уитти. Огромное множество бесчисленных взоров, как один, устремлены на него одного. Среди них отличается только тот, что не ждёт предстоящего сражения. Тот, кто не жаждет войны. Но и не желает проигрывать. Увы, никто не любит быть вторым. И Кейт будет рядом с ним столько, сколько потребуется. Если справедливость стоит этих сил, то он будет обязан поддержать Уитти в этот трудный момент. Он обещал, что будет рядом. — Ты всё сможешь! Я верю в тебя, Уитти! — беззвучно произносит Кейт, надеясь, что эти слова были услышаны и хоть как-то помогут ему. А он, Уитти, всё такой же. Непоколебимый, уверенный в себе и своих силах. Губы, как обычно, поджаты, взгляд холоден и одновременно горит ярко и хищно. Про себя, юноша, уже в сотый раз, подмечает, почему же он так слепо влюблён в него. В его загадочную, тёмную личность и его избитую жизнью душу. В хриплый голос и внутреннюю силу. Словно чувства, что раньше были всего лишь тёплыми, сейчас разгораются безумным огнём внутри, одаряя Уитти этой бескорыстной и наивной заботой. Может быть, потому что он ищет в нём защитника? И потому так боится потерять Уитти помнит ту злополучную ночь, которая могла сломать его. Могла, но не сломала. Как смог, преодолел время и боль, чтобы сегодня оказаться здесь — на сцене, держа увесистый микрофон в руке, всё ещё обёрнутой бинтами, зажимая рукоять пальцами. Люди смотрят на него, как на полководца. Из покон веков, народ остаётся неизменным. Они будут следовать за тем, кто встанет выше. Поднимут головы и будут чего-то ждать. Может быть, конца? А может быть, представления. Так или иначе, им нужна кровь и зрелище. Уитти вызвал Диреста на бой. Один на один! Он не боится поражения, хоть и не настолько уверен в своей победе. Просто что-то внутри не даёт ему покоя. Заставило его придти сюда, подняться на сцену и взять микрофон. Разве он не боится проиграть снова? В любом случае, нет времени думать или жалеть о чём-либо. Осталось только действовать. Он привык к такому раскладу в жизни. Всегда в риске. Или сегодня или никогда. — Уитти вызывает Дэдди Диреста на рэп-батл! — азартно произносит диджей. И толпа ликует. Давненько они не видели ничего подобного. Возможно, даже сам Уитти немного в шоке от того, что он только что сделал. Что ж, так частенько происходит. Все люди мигом поворачиваются назад, в сторону чёрного лимузина.Он там.
Встретившись взглядом с ним, по телу будто пробегает электрический импульс. В миг в голове всплывают потёртые воспоминания. Вся та ненависть и боль, которую нёс с собой Уитти.…До сегодняшнего вечера.
И Уиттмор уверен, что раз судьба даёт ему второй шанс — он обязан сделать то, зачем пришёл сюда, иначе он навсегда останется проигравшим. С вызовом смотрит демону прямо в глаза, читая в них изумление и одновременно тревогу, настигшую его в самый неожиданный момент. Ох, Дирест точно не ждал Уитти сегодня, и уж, тем более, не думал увидеть его на сцене. Поэтому он, под громкие возгласы и аплодисменты, надевает свою маску самоуверенности и шагает вперёд. Народ расступается перед ним. И вот он уже здесь. Оказавшись на сцене, он берёт микрофон. — Так, так, так… — язвительно усмехается мужчина, продолжая улабаться, — Неужели… Вот мы и встретились с тобой, Уитти, — он указал пальцем на него, кивнув, — Ты ведь ждал этого, не так ли? Уиттмор молчит. Лишь тяжёлый взгляд непоколебимо устремлён на соперника. Слышит издевательский смех толпы. Раздражает. — Странный ты. Я думал, что всё кончено, что ты поставил крест на себе; как это и должно было произойти, после твоей… — он с трудом сдержал свой ядовитый смех, — «Неудачной» попытки потягаться с тем голубоволосым пареньком, — а затем, он словно опомнился, — Ты, кстати, не видел его? Давненько о нём ни слуху ни духу. Незаметно сглотнув, Уитти сжал кулаки, с трудом заставляя держать себя в руках. Ему больше всего не хотелось выяснять отношения прямо на сцене, перед всеми. Он знает, что Дирест это очень любит. Но тот, на удивление, лишь хмыкнул, подходя ближе к парню. — Давай так: я дам тебе последний шанс отказаться от поединка, договорились? — он мельком взглянул на диджея, — Так, ты не опозоришься окончательно и, может быть, люди, всё же, смогут забыть о тебе. Ну? Всё так же сохраняя непоколебимое молчание, Уитти на мгновение, казалось бы, засомневался в себе. В своих силах. Слова папочки как всегда пропитаны своим особенным, незаметным ядом. И посему, невольно заставляет разум поверить ему. Доверить свой выбор ему. И в итоге сделать так, как будет выгодно только для него. Увы, но этот хитрый приёмчик Уиттмор прекрасно знает. Однако, даже несмотря на своё, не менее увесистое самовнушение, нет никакой гарантии в том, что сегодня удача окажется на его стороне. Что, если всё снова пойдёт не так? — Нет.«Если уж позориться, то до конца»
Улыбка медленно исчезла с лица дьявола. — Ну, и отлично… Быть может, когда-нибудь, Уитти будет вспоминать свой сегодняшний вызов с ухмылкой. Ему хотелось бы просто вспомнить об этом в будущем (если оно, конечно, ждёт его впереди). — Дэдди Дирест принимает вызов Уитти! — кричит диджей в микрофон и тут же поднимает за собой громкий гул ликующей толпы.Всё к этому шло.
А если и не шло, то они сами к этому пришли.
Один на один!
Здесь и сейчас!
Глубокий вдох. Уитти так пытается держаться и сохранять зрительный контакт с самим дьяволом. Вот он пришёл и готов прямо сейчас порвать его на кусочки своими острыми клыками, едкими строками вырезать на этом идеальном образе слово «неудачник». Так не хочется вспоминать ушедшие дни. Того неудачника, который стоит у него за спиной и всё так же, тем же дрожащим голосом не даёт ему покоя уже который год. Нет, это не кто-то незнакомый. Это всё тот же Уитти. — Вы готовы? — разогревая интерес подходит к двум соперникам диджей, спрашивая их согласия. Папочка надменно усмехается, складывает руки на груди. Сегодня он увидел страх и ненависть в оранжевых глазах. — Ну, что вы! Я всегда готов! — выдаёт тот, на что в ответ получает тонну одобрительных возгласов.Его любят сотни человек.
Но Уитти любит лишь один.
— Ну, а ты? — паренёк в цветастой куртке подходит ко второму вальяжной походкой, — Уитти… — сладостно добавил он; не стесняясь, наслаждаться своим положением уличного судьи. «Ты готов, Уитти?» — страшивает мысленно тот у самого себя. Так, будто он не был уверен в этом до конца. Но если не уверен, зачем тогда шёл? — Да, — совершенно кратко ответил Уитти. Тишина мгновенно воцарилась на сцене. Слышен лишь тихий шёпот смешавшийся с осенним ветром. Нет, ему не холодно.…Его греет любовь.
— Чтож, тогда… Диджей делает несколько шагов назад, подходя к своему ноутбуку, обклеенному пёстрыми наклейками. — На счёт три! — произносит он, после чего вдруг из колонок донёсся оглушительный басс, — Три!Эта песня…
***
— Вот, смотри… — мужчина лет тридцати поднялся со своего кресла и подошёл к магнитофону. Поставил кассету в проигрыватель и нажал кнопку воспроизведения. Из новенького магнитофона вдруг послышалась незнакомая мелодия. Уитти в миг заинтересовался. Прошла минута, а слов песни он так и не услышал. — Почему никто не поёт? — в недоумении поднял взгляд худощавый паренёк на статного мужчину, что уже успел вновь оказаться в кресле. И тот, налив себе в бокал шампанского, иронично усмехнулся, ответив: — Это минус, — объяснил он, — Ты сам должен петь. Ну, или зачитать, как тебе удобно, — хмыкнул. — Сам…? — переспросил Уиттмор, потоптавшись на месте, глядя на проигрыватель. Мужчина кивнул и затем указал на юношу, улыбнувшись: — Попробуй! — Я не уверен… — помедлил парень, нервно теребя пальцы,— У меня, наверное, не получится. Старший взглянул на того сначала с понимаем. Но потом уверенно, можно даже сказать, жёстко, ответил: — Знаешь, если не сегодня - значит больше никогда!***
Жизнь не перестаёт удивлять. Вдруг выйдя из воспоминаний, Уитти помотал головой, отбрасывая мерзкое чувство подальше от себя. Но то, подобно липкой субстанции, словно прилипла к его душе и разуму, заседая там и пуская корни. К сожалению, он помнит абсолютно всё, хоть с каждым днём старается стереть себе память раз и навсегда. Чтобы не мучаться. Чтобы не знать этого человека. А мелодия всё играет. Уитти крепче сжимает микрофон, делает глубокий вдох. В мыслях прокручивает все заученные строчки.Готов. Он точно готов!
Сейчас…
Однако… Не успевает он и рта открыть, как его в миг затыкают.Дэдди Дирест.
Его слова.Его строки.
Его рифмы.
Всё произошло так быстро, даже для Уитти. Он растерялся. Каждый вздох пропитан едким ядом. Словно гадюка впивается в шею острыми клыками, отравляя своим кислым ядом, не давая ни малейшей возможности сделать хотя бы вдох. Жалит. Но делает больно и одними только словами. Усыпанные драгоценными оскорблениями предложения складываются в фантастические рифмы. Он талантлив, кто бы что не говорил. Великолепен и идеален во всём. Он не читает, его голос мелодичен, ласков и глубок. Проникает так бессовестно в самую душу, лезвием целуя и гладя её изнутри. Так больно и приятно одновременно. И Уитти никогда не забудет то добро, которым когда-то поделился с ним Дирест. Его великодушие и щедрость, само осознание того, что настолько влиятельный человек взглянул на нищего, бездомного паренька. Дал ему всё, а взамен не попросил ничего. Он не просил, потому, что он забрал. Нельзя. Нет, Уиттмор просто не позволит себе прервать его песнь, это было бы просто невозможно. And I know the love you showed me, Came from a pure and noble heart, I love you, and if you want, I'll call you king. But why do I lie awake each night thinking… Instead of you… it should be me? (И я помню ту любовь, которую ты мне показал, Она шла от чистого и благородного сердца. Я люблю тебя, и, если хочешь, я буду звать тебя королём. Но почему каждую ночь я не сплю и думаю, что… Вместо тебя… Должен был быть я?) Невозможно дать себе сделать шаг. Теряется смысл всего происходящего. Картина мира поплыла в густом, тяжёлом воздухе. Сердцебиение участилось раза в два, что нисколько не помогало исправить ситуацию. Куда не глянь, ни единого доброго взгляда. Все чужие. Мысли путаются, невозможно и двух слов связать. Куда делать его былая уверенность? Возможно, она испугалась острого оскала более сильного зверя? Дэдди Диреста. Проклятый Дирест! Слишком слаб. Как обычно, переоценил свои возможности и проиграл. Отстал и остался на старте. Но нет… Он ещё не проиграл. Но всё к этому идёт. К поражению. Если он не возьмёт ритм в свои руки, то упустит его навсегда. Жизнь дала второй шанс. Он не смеет упустить его опять.Опять попытка сказать хоть что-то. Ему есть что сказать!
Но уверенность опять растворяется в воздухе, в клубничном аромате его дорогих духов. Ускользает из рук рассыпчатым пеплом, не даёт поймать себя. Гаснет внутренний свет, словно кто-то исподтишка поддувает его пламя намереваясь сдуть тот хрупкий, крошечный огонёк, загоревшийся у него прямо под сердцем совсем недавно. Кто бы мог подумать, что он сможет оказаться столь уязвимым? Или быть может кто-то сделал его таким? Снова вдох, поворачивается к людям. Они смеются. Или это плачь? Снова голос папочки перебивает собственные мысли. Громкий бит разрывает слух. Кажется, вот-вот оглохнешь или упадёшь. Разобьётся об асфальт, где рассыпаны осколки своего же, тонкого льда, по которому он так недавно прошёлся и разбил всё вдребезги.Страшно.
Это конец? Он забыл слова, они комом застряли в глотке, перекрывая дыхание. А песня всё никак не останавливается. Потеря сил и времени. Так мало времени! Как подло, как бесчестно! Остановите всё это! «Скажи хоть что-нибудь! Не молчи!» — сдавленно кричит внутренний голос. Губы поджаты, и он всё тих. Всё молчит и молчит. Так холодно дует моросящий ветер, унося за собой последнюю надежду. Вновь безнадежно оглядывается на толпу. И вдруг замечает… — Кейт… — тихо, почти без звука, прохрипел Уиттмор пересохшими губами. С трудом пытаясь поверить в то, что он видит является правдой. Быть может, это лишь наваждение? Взгляд скользит то на соперника, то на них.Они здесь! Все здесь…
Густой пурпурный туман словно рассеивается… Возвращается на место умение дышать и разговаривать, которое он мгновение назад утратил совсем. Они вернули.Кейт.
Хекс.
Рув.
Даже Серванте с их сыном Селевером и…
«И ты, Аготи!» — пронеслось в голове.
— Давай, чувак! Мы верим в тебя! Уделай этого выродка! — выкрикивает из толпы черноволосый парень в выделяющемся красном худи, азартно улыбаясь. — Порви этой суке его ебанное рыло! — тонким детским голоском проносятся, режущие слух, ругательства и, в то же время, поднимающие с колен как никогда. И тут же смело возвращается полный ярости и гнева огненный дух. Его Везувий разозлили и разрушению не будет конца. Месть грядёт. На лице медленно расплывается нехорошая, очень нехорошая улыбка.«Сегодня можно»
Яркость собственного пламени выжигает глаза и дарит новые, такие, чтобы можно было смотреть сквозь безумное помутнение. Кажется, папочка чувствует присутствие второго хищника. Сглотнув, мужчина делает небольшую паузу, чтобы вдохнуть воздуха. Но не успел он и моргнуть, как неожиданно, бесцеремонно врываясь в текст, чужой голос убивает его. Резко, бестактно, грубо. Всё это в духе Уиттмора. Толкает в огонь и смотрит на сгорание. Так и происходит с теми, кто останавливается в побеге от лавы. Они сгорают…… Заживо!
— Чёрт… — шепчет растерявшись Дирест и поднимает взгляд. И встречается глазами с ним.Страшно.
Оранжевые очи становятся красными, из них брызжут искры раскалённой ненависти. Больше этой ненависти было только в его строках. В его голосе. Никакого пафоса. Только уличный рэп. Строки, выстроенные из сырости и бедности бытия. Он вспомнил их и заново выучил наизусть, так, чтобы от языка отскакивало. Пройдя столь длинный, тернистый путь, подвергая себя и других опасности, в конечном итоге судьба привела его сюда. По сей день и до конца воспоминания будут напоминать ему о том, что он сделал. И сделает. Такова его натура — делать хуже. Даже кровь на руках не остановит его, всё равно, пути назад нет, да и останавливаться уже поздно. Однако теперь, ему есть за что бороться. I too have a destiny, This death will be art! The people will speak of this day from near and afar! This event will be history, And I'll be great too! I don't want what you have, I wanna be you! (У меня тоже есть судьба! Эта смерть будет искусством! И об этом дне будут говорить все! Это событие станет историей, И меня тоже будут величать великим! Мне не нужно то, что есть у тебя… Я хочу быть тобой!) Бас теперь не задаёт, а бьёт по ушам, оглушая и угнетая. Диресту не нравится всё это. Ученик не превзошёл учителя. Он его убил. Паника в миг накатывает и мужчина, столь уверенный до этого, теряется. Тонет в чужих строках. Быстрых и горячих, как тот, кто их рождает на свет. Без остановки, не даёт и слова сказать. Как знакомо, сжирает его алая ненависть. Но Диресту больше нечего сказать. Отчаянно пытается удержаться за ритм, но не успевает бежать за движущимся поездом грубой мелодии. Толпа замерла в ожидании, интрига растёт с каждой секундой. На перегонки с самим собой летят слова Уитти, брызгая слюной, яростно читает рэп. Срывает голос, обжигает лёгкие, но продолжает, жадно глотает тяжёлый воздух. Его не остановить. Делает шаг вперёд и уже оказывается в нескольких сантиметрах от мужчины. Полными лёгкими вдыхает его запах, сладкий ядовитый, без малейшего намека на страх. Он потерял его где-то позади. Глядит прямо в глаза, выжигает его душу, прямо как когда-то желал это сделать. Сейчас ему можно всё, чего он только пожелает. I always knew I could be the one, Though I feel the endless pain of being, And I am scorched by the sun. (Я всегда знал, что могу быть тем самым! Хоть я и чувствую бесконечную боль своего бытия, И меня опаляет яркое солнце) Усмехается. Так нагло и бесцеремонно обводит соперника взглядом с ног до головы. Даже осмеливается сделать небольшую паузу для отдышки. Крепко сжимает микрофон в руке, не разрывая зрительного контакта с мужчиной. А он теперь с трудом мог держаться на ногах. Дело подходит к финалу, силы на исходе и он полностью уверен в одном:Дирест проиграл и этим всё сказано!
— И этим всё сказано! — чуть тише закончил Уиттмор, топнув ногой о деревянный пол.Конец.
Резко обрывается мотив, погружая сцену в тишину, хотя мелодия ещё какое-то время отдаётся эхом в голове. Тяжело дыша, Уиттмор отступил назад, всё ещё неотрывно глядя застывшему сопернику прямо в его напуганные глаза. А в собственных, он прочитал самое настоящее чувство гордости. Такое, какое он не испытывал никогда. Мгновение. И тут же народ залился свистом и звонким гулом. В голове загудело, всё тело словно током ударило, слегка покалывало и моросило. Уитти отошёл ещё на пару шагов назад, вымотано прикрывая веки, чувствуя капли пота на лбу и вытер лицо ладонью. Всё произошло так быстро, что он и сам не успел ничего заметить.Слишком быстро.
Он истратил все силы, сорвал голос, но победил. Сделал это, доказал всем, что он может. Отомстил. И сейчас, утопая в некой форме наставшей эйфории, под звуки ликующей толпы, он сам не заметил, как невольно улыбнулся. Широко, открыто, искренне. Повернулся к людям и, как никогда раньше, ощутил новый прилив сил и энергии. Нет больше той усталости, как рукой сняло. Всё ещё дует холодный ветер, но ему не холодно. Его греет любовь. — Молодец… — еле слышно похвалил самого себя Уиттмор. — И победу одержал… — неожиданно включился диджей, — Ну, же! Скажите имя победителя! Все вместе! «Уитти!» — отчётливо слышно собственное имя, что с болью гремит в ушах многоголосым эхом. Of humble origins and born of the cursed sex, My name is Brutus, but the people will call me Rex. (Скромного происхождения и рождённый проклятым полом, Меня зовут Брут, но люди будут звать меня Рекс.) Взгляд потерялся где-то в пустоте, а потом был возведен к бесконечному небу, что расплылось в неоновых волнах над головой, смывая с себя всю ту черноту, к которой оно заполонило пространство. Оттуда, откуда-то издалека, он мог услышать собственный внутренний голос. Он тоже охрип и произносил слова с трудом. Давился кровью и продолжал твердить: «Ты смог!» Тяжёлое дыхание наконец-то пришло в норму и он с трудом, но выдавил из себя улыбку; слабую и по-прежнему неуверенную. И под звонкие возгласы, различая своё имя, Уитти почувствовал небывалое наслаждение, сколь не испытывал, наверное, никогда. Быть может, это и была лишь мелочь для кого-то, но для него это означало, что теперь он наконец-то сможет мечтать перед сном. — Хей, Уитти! Не хочешь ничего сказать нам? Ты победил Дэдди Диреста! Того самого! Да я словам своим не верю! Скажи, что ты думаешь? Юный диджей вдруг нарисовался рядом с парнем, эмоционально обращаясь к нему, подсовывая свой микрофон. А тот, словно выйдя из состояния транса, несколько раз поморгал, пытаясь подобрать подходящие слова. Он и не думал, что придётся, что-то говорить после. Уитти недолго молчал, после чего слабо помотал головой, неожиданно, совсем тихо выдав: — Ничего… — прохрипел он, — Я сказал всё, что хотел. И пользуясь моментом, парень всучил микрофон обратно диджею и затем, как ни в чём ни бывало, спустился со сцены. Ему не нужны понты и аплодисменты. Он не клоун и выступает не для публики. Для себя и только. Именно, поэтому он ушёл. Нет, не потому, что испугался. Яростная, неудержимая сила. Мощь, с которой никто не в силах справиться. Гнев, который невозможно удержать, он разрушит всё на своём пути. Жажда мести вскружит голову и заставит делать самые безумные и жестокие поступки. Лишь кровь будет способна утихомирить его ярость. И пока он спускался вниз по лестнице он чувствовал…Этот взгляд.
Раскалённый, выжигающий спину. Полный ненависти и животного гнева. Готовый вот-вот напасть и разорвать на куски. Уиттмор прекрасно знает, кому этот голос принадлежал. Кому он перешёл дорогу, уже в который раз. Чувствовал, что это ещё не конец.