Младший лорд Кэмерон

      9              Несколько следующих дней протекли в относительном покое, казалось, что ничего более не нарушит плавный ход времени. Сельская жизнь, уединённая и мирная, вновь вступала в свои права, а таинственная и пугающая миссис Норис внезапно уехала, не объясняя ни причин, что привели её одним дождливым вечером в Эллиот, ни того, что заставило теперь её покинуть поместье. Алан испытал необъяснимое облегчение, когда супруга кузена Этана, коротко и кротко простившись, села в нанятый экипаж. И все в доме будто расправили крылья, избавившись от неприятной гостьи.       Малыш Джеймс почти совсем поправился и снова стал тем живым и весёлым мальчуганом, каким был до болезни. И только няня Мур выбивалась из общей картины спокойствия. После отъезда миссис Норис она быстро встала с постели и вернулась к своим обязанностям, но маленький лорд почему-то стал больше проводить время со вторым отцом, всеми своими детскими силами избегая няню, которую раньше так любил.       Алан не был против, он тоже привязался к мальчику, и эта приязнь ещё более усилилась за то время, которое он провёл у постели Джеймса. С того дня, как мальчика признали полностью выздоровевшим, младший лорд Кэмерон стал постоянно брать его с собой, когда объезжал поля, фермы и навещал арендаторов. С одной стороны, это было полезно для Джеймса, готового в будущем занять место господина этих земель, с другой, Алан опасался оставлять мальчика одного, потому что няня с некоторых пор и ему стала внушать подозрения.       В чём это заключалось, он не мог бы сказать, как не смог объяснить представителю полиции, зачем его вызвали в Эллиот. Но именно после визита представителя власти миссис Норис покинула поместье. И если присутствие полицейских отпугнёт страшную женщину, Алан готов был поставить здесь пост.       — Вам не стоит так часто забирать ребёнка. У лорда Джеймса хрупкое здоровье, ему нужен постоянный уход, — говорила няня Мур, и негодование безответственностью Алана звенело в её голосе.       — Он мальчик, — спокойно ответил лорд Кэмерон, — и будущий владелец Эллиота, ему стоит узнать, чем будет управлять.       — Я сообщу о вашем поведении…       — Кому? Моему супругу? — рассмеялся Алан. — Он полностью одобряет мои действия. А после него, я здесь главное лицо, и не стоит забывать об этом, миссис Мур.       Но неожиданно няню поддержал приехавший доктор — попросил оставить мальчика для осмотра. Пришлось уступить, хоть и уезжал Алан с тяжёлым сердцем. Но всё же надеялся, что за несколько часов ничего дурного с малышом не случится.       Алан тронул коня, направив его к воротам, а перед глазами всё ещё стояло лицо няни, искажённое ненавистью и торжеством. За что она так ненавидит его? С первого дня, когда Алан появился в поместье, к нему с подозрением относились все слуги, но если остальные постепенно приняли нового господина, и его право отдавать приказы и распоряжения, то миссис Мур всё так же противилась им. И в последнее время, няня стала ещё более несносной — пока она ещё держала себя в руках, не высказывая протест громко и при слугах, но уже шептала что-то уничижительное вслед.       Однако Алан не обращал внимания на язвительные замечания миссис Мур, раз и навсегда решив поступать так, как полезно для приёмного сына. Смирная немолодая лошадь неспешно бежала по дороге, не мешая раздумьям младшего лорда Кэмерона. Алан с некоторых пор избегал тенистых аллей и не сворачивал в рощи, предпочитая, находиться на открытом пространстве. Сегодня он направил коня к пруду, где лет сто назад разводили карпов, а на берегу ещё виднелись остатки разрушенного дома рыбаков. С тех пор рыба в нём вывелась, а пруд обмелел, став прибежищем лягушек. Алан уже бывал здесь и не ради того, чтобы полюбоваться на заброшенное место — за прудом фермер разбил небольшой сад, где в уютном и тихом месте выращивал саженцы новых сортов.       Но в этот раз местность казалась иной: берег выглядел ухоженным, старые дорожки вычищенными, а вдоль них росли кусты роз, и тонкий аромат перебивал запах тины и запустения.       И самым странным было то, что вместо развалин красовался небольшой домик, больше похожий на сказочный, чем на тот, в котором может жить обычный человек. Алан рассматривал резные ставеньки, стены, увитые плющом, черепичную крышу, а сам тем временем спешивался, привязывал лошадь и шёл, будто заворожённый к дверям.       Внутри домик был уютно-тёплым, потрескивали дрова в камине, и это несмотря на жаркое лето за стенами. В кресле качалке сидела такая милая и уютная старушка, словно она сошла со страниц сказок о Матушке Зиме — беленькая, со слабым румянцем на щеках и добрыми глазами. Она ласково смотрела поверх круглых очков, а руки быстро-быстро вязали что-то пушистое и бесконечно-длинное.       — Садись, Алан, к огню. Не бойся, здесь ты в безопасности.       — Здесь?       — Здесь, — безмятежно повторила старушка.       — А где… где мне грозит опасность?       — Не тебе, маленькому лорду. Ты правильно догадался, что охота объявлена не на тебя, Алан. Угроза —маленький мальчик.       — Кому?       — Что ты видел в последнее время? — вопросом на вопрос ответила старушка.       — Попытки убийства, — ответил Алан.       — Ты прав, мальчик мой. Ты прав.       — Это… кузен Норис?       — Он всего лишь орудие… Эллиот нужен другим силам.       — Его жене! Это она стоит за всеми происшествиями? Она колдунья?       — Ты слишком торопишься, Алан.       — Я боюсь! — прошептал юноша.       — Ты правильно делаешь, что боишься, — старушка медленно покивала головой. Качнулись седые букли, с тихим шорохом скользнула по плечам шаль. — Это силы зла, силы тьмы, силы древних колдунов Ланли, им нужен Эллиот. В незапамятные времена здесь было сосредоточие силы, здесь друиды славили своих богов. Ты видел камни на берегу озера?       — Видел, но они совсем поросли мхом.       Старушка тихонько засмеялась, рассыпала смех, и на её голос откуда-то пришёл серый кот, сел у ног и уставился на Алана пристальным взглядом. Юноша только глянул на кота и сразу отвернулся, не в силах выносить укоризну в янтарно-жёлтых глазах.       — Но… что я могу сделать?       — То, что уже делаешь – защищать Джеймса. Он последний в роду, он последняя надежда.       — Но почему? Разве нельзя было взять жену вместо меня? И у Эдварда были бы ещё дети!       — Есть ли у лорда брат или сестра?       — Нет, — растеряно проговорил Алан.       Старушка кивнула и проговорила:       — Это проклятие рода Кэмерон, рождение только одного ребёнка. И если кто-то нарушает этот завет…       — Кузен Норис!       — Да… веками в роду Кэмерон был только один ребёнок. Рождение дочери открыло путь злу.       — Боже мой…       — Эдвард знает о завете и потому взял мужа.       — Он уехал.       — Честь рода, мой милый мальчик, это не пустой звук. Мужчины рода Кэмерон защищают свой дом.       — Но я…       — Ты принял имя. Ты защитил Джеймса. Ты стал своим. Бремя рода — твоё бремя.       — Что я могу?       — Многое. И я помогу тебе, мальчик. Возьми… — старушка протянула Алану тонкую ветку, — а это надень на руку и носи не снимая. Вот это же пусть всегда будет с Джеймсом.       Алан взял тонкий браслет, украшенный крохотными бубенчиками, и ещё один, подвешенный на цепочку уже для малыша.       — Надень это сейчас, звон бубенчиков защитит от злых духов, а враги не смогут дотронуться и снять защиту. Носите и не снимайте. И ещё с тобой пойдёт мистер Томас.       — А?       Кот встал, потягиваясь во всю длину и всем своим видом показывая, что это именно он мистер Томас и никакой фамильярности не потерпит.       — Хорошо…       — Иди, мальчик мой. Иди…       Старушка снова рассмеялась тихонько, и Алан моргнул, а когда открыл глаза, вокруг не было, ни домика, ни камина, никого. Только кот сидел рядом, да на руке тихонько звенели бубенчики. А пальцы сжимали ветку, слабо пахнущую рябиной.       — Уснул я что ли? — пробормотал Алан, осматриваясь по сторонам.       Пруд, пустынный берег, развалины рыбацкой хижины, заросшая тропинка… всё было привычно и неизменно. Но браслет… но ветка рябины… но мистер Томас…       — Мау…       — Идем, господин Кот, — вежливо проговорил Алан. — Нас ждут дома. И, уважаемый мистер Томас, не знаете ли вы, где взять ещё рябины?       — Мау… — кот склонил лобастую голову, будто намекал, что Алан правильно хочет найти рябину, и покажет всё, разве что словами не объяснит. — Мау…       — Поехали, я не хочу задерживаться слишком долго.       — Мау… — удовлетворённо проговорил кот.       Обратная дорога заняла меньше времени, и вскоре Алан уже поднимался наверх, в детскую, куда уже давно ушли няня Мур с мальчиком. Дверь в комнату была плотно закрыта, и когда Алан толкнул створку, то увидел, как женщина склонилась к Джеймсу и что-то пыталась засунуть ему в рот. Мальчик мотал головой, сопротивляясь, но ничего не мог поделать со взрослым человеком.       — Миссис Мур? Что это у вас?       — Ах, милорд! — женщина приложила костлявую руку к тощей груди, и Алан мимоходом отметил, что та уже не выглядит цветущей, а скорее похожа на измождённую, перенёсшую долгую и трудную болезнь.       — Что вы даёте лорду Джеймсу?       — Это мятные пастилки, милорд. Для спокойного сна…       — Я сам дам их мальчику. Идите, няня Мур и принесите нам молока.       — Конечно, милорд! — няня говорила приветливо, но взглядом готова была убить.       Алан дождался, пока она выйдет и надел на малыша подарок старушки. Едва слышно звякнули бубенчики, и в комнате будто стало легче дышать.       — А сюда мы поставим рябину. И сюда тоже. А вот эту рябиновую низку повесим над кроватью. Нужно не забыть сказать слугам, чтобы не убирали.       Юноша понюхал пастилку, и ему показалось, что сквозь резкий мятный аромат пробивается ещё какой-то запах, будто гнилью пахнуло.       — Фу… а это мы выбросим, верно Джеймс?       — Да, милорд. А кто это?       Алан обернулся — малыш показывал на господина Кота, с важным видом усевшегося посреди комнаты.       — Это мистер Томас, и он будет жить с тобой. Хочешь?       — Няня Мур говорит, что коты грязные.       — Не слушай её, — возразил Алан, — мистер Томас самый чистоплотный кот в мире. И он будет жить здесь, с тобой.       — Нет, — прокаркала няня, — грязным животным не место в детской!       — Миссис Мур, — повысил голос Алан. — Я не спрашивал вашего мнения, этот кот будет жить здесь!       Между тем мальчик соскочил с кровати и подбежал к коту, мистер Томас выгнул спину, подставляясь под ласковые детские руки. И снова тихий мелодичный звон прозвучал в комнате. Няня резко отшатнулась, попятилась… глаза её остановились на ветках рябины, на красных ягодах, что висели ожерельем на стене у кроватки.       — Что это? — она стиснула руки на горле, словно ей стало трудно дышать.       — Рябина, — любезно сообщил Алан.       — Уберите это!       — Ну, уж нет! — юноша удовлетворённо смотрел на женщину, замечая, как та странно выглядит: будто начинает оплывать.       — Я… мне дурно, милорд… я, видно, не поправилась ещё от болезни. Позвольте мне пойти отдохнуть.       — Конечно, не беспокойтесь, я сам присмотрю за мальчиком.       Алан закрыл за няней дверь и повернулся к коту.       — Ну, мистер Томас, а не хотите ли вы проверить, что за молоко принесла нам добрая няня?       И господин Кот, сначала понюхав, после коснувшись молока кончиком языка, брезгливо отодвинул его лапой.       — Понятно, — кивнул Алан. — Это мы пить тоже не будем. Знаешь, Джеймс, кажется, нам не стоит расставаться. Согласен?       — Согласен! — радостно воскликнул мальчик.       И Алан только вздохнул: как-то он защитит малыша?