Младший лорд Кэмерон

                    Знакомство супруга с поместьем Эллиот Эдвард решил отложить до отъезда гостей, и вот уже подкатила к крыльцу коляска лорда Баркли, уже слуги погрузили багаж, уже в холле ждут отъезда мистер и миссис Норис, коих дядя пригласил в поездку. Лорд даже пообещал им подыскать более дешёвый коттедж и готов был оплатить первый взнос, лишь бы удалить нежелательных родственников из поместья. Наконец, последние из гостей покинули Эллиот, и супруги остались вдвоём.       Потом Алан вспоминал это время с теплотой, и именно эти воспоминания помогали ему дождаться возвращения супруга. Эдвард показывал свои владения — несколько дней с раннего утра и почти до поздней ночи они объезжали поля, луга, сады и фермы. Арендаторы, степенные и крепкие люди с мозолистыми руками, с уважением кланялись и неторопливо рассказывали о своих делах. Их жёны и мужья ставили на стол пироги, кровяную колбасу и кринки с густым сладким молоком. И Алан с удовольствием угощался то пряным сыром, то сметаной. Это напоминало ему детство, когда он с братьями убегал на ферму, помогал там собирать урожай или кормить кроликов, а за это добрая улыбчивая хозяйка насыпала им полные сумки яблок, слив или давала овощей.       Поместье Алану понравилось, оно словно сошло с картинки про счастливое семейство. Осматривая обширные выгоны, где паслись коровы и овцы, он слушал рассказы супруга о том, как трудно арендаторы соглашались развести новые породы, как они спорили, а кто-то даже ушёл, не согласившись с доводами своего хозяина.       — Но почему? — удивился Алан. — Разве это не поможет им вовремя платить аренду?       — Многие не хотят ничего менять в своей жизни, ты же заметил, что мужских браков среди арендаторов почти нет? Разве только вдовец, отягощённый множеством детей, возьмёт мужа, а не жену. И то ради дополнительных рабочих рук.       — Я знаю, что такой брак, как у нас, более в ходу среди аристократов. И понимаю почему,— кивнул юноша. — А что там?       Он показывал на видневшийся вдали шпиль, и Эдвард, кинув в ту сторону короткий взгляд, ответил, что там стоит церковь, построенная ещё лет триста назад, таких сейчас осталось немного и каждую следует оберегать.       — Это во владениях моего соседа, его поля немного вклиниваются в мои земли, я пытался выкупить у него этот участок, но лорд Вилет отказался.       — Жалко, а мы можем туда съездить? Я бы хотел осмотреть церковь. Триста лет? Да… такие были в ходу при королеве Марии.       — Ты изучал историю, Алан?       — Мне нравится, — пожал плечами юноша. — Конечно, с практической точки зрения, это не слишком необходимые знания, но… интересно. Эти походы за Три моря, эти турниры рыцарей, трубадуры… мне нравится.       — Тогда тебе понравится моя библиотека, там собрано немало книг по истории. И, как мне показалось, география тебе тоже интересна?       — Вы вспомнили про мои атласы? Да, я люблю рассматривать их.       — И представлять, что путешествуешь в другие края, — подхватил Эдвард.       — И это тоже, — смутился Алан.       — Ничего страшного в этом нет, мне кажется, все мальчики в детстве мечтали о далеких странах.       — А вы были где-нибудь еще, кроме королевства?       — Только в колониях, — покачал головой полковник. — Я офицер армии Её Величества, для меня любое путешествие означает передвижение в составе войск, а это всегда подразумевает войну. Это страшно и противно моей природе.       — Вам не хочется воевать?       — Скорее, я против убийства себе подобных, даже если это враги.       — И всё же стали офицером, — проговорил Алан. — Почему? Вы же были старшим сыном?       — Нет, родился вторым, меня сразу готовили для службы в армии, отец купил патент майора, и в двадцать пять лет я принял свой первый отряд.       — Но… что же случилось?       — Мой брат, Роберт, упал с лошади и сломал себе шею. Отец к тому времени был уже мёртв, а я в то время находился в Ланли. Я до сих пор не знаю, как мой брат, опытный наездник, мог погибнуть столь нелепо.       — Но… действительно… как?       — Полицейские сказали, что перетёрлась подпруга, но Роберт всегда внимательно относился к своей безопасности.       — А что говорит конюх? — спросил Алан.       — Я не знаю, опрашивали его или нет, но когда я вернулся, конюх уже уволился и уехал. Я пытался найти его, расспросить, но все бесполезно.       — Это грустно, мне жаль вашего брата. Наверное, он был очень хорошим человеком.       — Да, Роберта все любили, и он тоже относился ко всем с любовью, даже к кузену Норису.       — А вы его… не лорда Роберта, а мистера Нориса, вы к нему относитесь с подозрением и неприязнью, — Алан не спрашивал, просто говорил.       — Он… ты же знаешь, что он родился от близкородственного брака. Дед не желал этой свадьбы, но тётя Эмили всегда была своенравной и добивалась своего. Я слышал, что она пригрозила побегом, если ей не дадут позволения на этот брак. Правда, счастья это тетё Эмили так и не принесло. Мистер Норис был старше её на двадцать пять лет, и между супругами так и не появилось настоящей близости. Мою тётю может оправдать только то, что влюбилась она в пятнадцать лет, но добилась своего только спустя два года.       — О… она была очень упорной девушкой!       — Упрямой, я бы сказал, — улыбнулся Эдвард, — и всегда умела добиваться своего. Кузен Норис в этом походит на свою матушку, тоже упрям. И тоже готов на всё, чтобы получить что хочет. Я бы посоветовал тебе меньше общаться с Этаном, но мне кажется, ты и сам не желаешь видеть его в нашем доме.       Алан кивнул, показывая, что всё понимает и поддерживает супруга. И в самом деле, за несколько дней, когда мистер и миссис Норис жили в Эллиоте, он успел заметить высокомерное поведение мужчины, его резкость и жестокость к слугам и даже к собственной супруге. И тихую покорность миссис Норис. Такое бывает, когда муж срывает злость и дурное настроение на близких, поднимая на них руку, а то и более тяжёлые орудия. Он помнил, как в гарнизонном городке сплетничали по поводу одного из капитанов, который в подпитии частенько поколачивал жену. Однажды он так рассердился, что избил бедную женщину до полусмерти, и тогда это стало предметом осуждения всех сослуживцев. Если мистер Норис такой же, его бедной супруге живётся нелегко.       — А там у меня яблоневый сад, его посадили пять лет назад, я выписал саженцы по рекомендации друга и не пожалел. Урожай там обильный, яблоки ароматные и сочные, но самое главное, хранятся почти до весны без особых потерь.       — Это пруд? Или озеро?       — Озеро, в него впадает речка, очень чистая. Хочешь посмотреть?       — Конечно! Там ещё и мостик красивый. Это наши владения или соседа?       — Наши, — улыбнулся Эдвард. — В озере живут лягушки, весной они так кричат, будто здесь дикие ланлийские джунгли.       — А там страшно?       — Где, в озере?       — Да нет, в Ланли! — рассмеялся Алан.       — Бывает страшно. В джунглях водятся дикие коты, размером с пони. Они могут разорвать даже буйвола, а туземцы боятся их и называют воплощением бога Пари.       — У них многобожие, — прошептал Алан, даже не представлявший, как это — молиться многим богам.       — Язычники, — пожал плечами Эдвард. — Раньше они приносили своим богам кровавые жертвы. В джунглях до сих пор можно встретить алтари, на которых убивали людей.       — Ужас!       Эдвард кивнул, соглашаясь с мнением супруга, и некстати вспомнил кузена, который как раз смаковал жуткие рассказы о нравах туземцев.       — Лорд Баркли сказал, что миссис Норис родом из семьи колдунов. А там на самом деле есть колдовство?       — Да, есть, — кивнул Эдвард. — Я своими глазами видел, как колдун заставил встать умершего человека и выполнять его приказы.       — Ужас… — прошептал Алан. — А вы остановили колдуна?       — Да, законы королевства запрещают тёмное колдовство. Его повесили, а туземца упокоили навсегда. Так правильно.       — Так правильно, — повторил юноша.       Они проезжали через сумрачный ельник, где под низкими ветвями почти не растёт трава, и даже в жаркий солнечный полдень всегда сумрачно и прохладно. Алан смотрел во все глаза — там, где он вырос, ели не росли, и здесь для него открывался чужой и необычный пейзаж. Тропинка свернула в сторону, и всадники последовали за ней, но Алану показалось, что вдалеке мелькнуло светлое пятно, словно там была поляна. Супруг же не стал направлять туда лошадей, будто там не было ничего интересного. Но сквозь ветви виднелось какое-то строение, мрачное и приземистое. Стены заросли мхом, и распахнутые окна неприязненно смотрели на мир.       — Что там, — против воли прошептал Алан.       — Это… нехорошее место, — нехотя ответил Эдвард. — Когда-то это был охотничий домик моих предков, но вот уже сто пятьдесят лет там никого не бывает.       — Почему? Там что-то случилось?       — Случилось… одна из моих прабабок потеряла ребёнка и помешалась. Она ходила по полям и искала малыша.       — Потеряла? Он умер?       — Потом – да. Сначала он исчез. Мальчику было десять лет, он поехал кататься вместе с гувернёром и не вернулся в положенное время. Воспитателя нашли мёртвым спустя несколько часов, а мальчика искали несколько дней.       — Ужас!       — Да… его обнаружили в этом домике, тоже мёртвым.       — Его убили? — прошептал Алан.       — Да. А перед этим долго мучили.       — Нашли, кто это сделал?       — Да, это был озлобленный арендатор, которого уволил лорд Кэмерон.       — Надеюсь, его казнили… — прошипел Алан.       — Да. Но мальчика это не вернуло. А потом и леди сошла с ума и повесилась в этом доме. Это плохое место, Алан. Я никогда не езжу туда.       — Я тоже не буду, милорд.       Остаток дня прошёл под впечатлением жуткого рассказа, и прелесть прогулки стала теряться. Алану всё время казалось, что за ними кто-то наблюдает, кто-то злобный, будто вернулся убийца и готовится повторить своё преступление. Он не был наивным юношей и догадывался, через что пришлось пройти маленькому мальчику, прежде чем милосердная смерть не подарила ему покой. Радовало только, что такие случаи были редкими в королевстве. Но разве он мог говорить за всех? И разве он сам не столкнулся с жестокостью жителей предместья? И если бы не его решимость защищать свою жизнь и честь, он мог бы пополнить ряды тех, кто стоял на улицах, торгуя собственным телом. И сколько их, кто попал туда не повелению разума, а от безысходности? И разве то, что предлагал ему лорд Баркли, не являлось по сути своей тем же самым, разве что отдавался бы Алан не в подворотне или грязной каморке под крышей доходного дома, а на чистых льняных простынях. И чем можно считать его нынешнее положение? Брак — это тоже акт купли-продажи, когда один покупает себе спутника жизни, а другой предлагает себя в качестве товара. Алан покачал головой, ругая самого себя за такие мысли. Да, он согласился на брак без любви, но с уважением. И хоть у него не было особого выбора, то у Эдварда он был! Лорд Кэмерон мог предложить подобный контракт, место фаворита или просто помощника с теми же обязанностями, но он предпочёл получить спутника жизни, равного себе. И за одно только это Алан готов выполнить всё, что обещал у алтаря и даже более…