Младший лорд Кэмерон

                           Трудные, насыщенные заботами дни, наконец, завершились, и долгожданный приём по случаю визита полковника Кэмерона состоялся. В доме лорда Баркли собралось небольшое, но очень солидное общество. Несколько молодых и привлекательных юношей и девушек из хороших семей прибыли для знакомства с перспективным женихом. Времена, когда люди из высшего общества заключали браки только в своём кругу, остались в прошлом. Сейчас к алтарю могли пойти двое из разных слоёв, главное, чтобы жених или невеста были достаточно образованы и имели безупречную репутацию.       Гости лорда Баркли прохаживались по салону, обменивались последними новостями и обсуждали недавнюю премьеру местного театра. Алан неслышной тенью сновал между ними, выполняя роль то ли лакея, то ли его помощника, и предлагал гостям вино. Конечно, это не входило в его прямые обязанности, но утром лорд Баркли проговорил, что ищет себе постоянного помощника, и Алан решил показать себя с самой лучшей стороны, чтобы получить это место.       Это решило бы многие проблемы юноши: проживание в доме господина лишало необходимости искать съёмную квартиру и не тратить деньги на её оплату и питание. Конечно, времени у Алана не будет совсем, ибо постоянный помощник не то, что приходящий — он обязан находиться при господине, удаляясь только на ночь. А иногда и в это время тоже, разделяя с нанимателем постель. Но лорд Баркли был уже немолод и не имел желания завести постоянного партнёра для секса, не говоря уже о содержании фаворита. Правда, в последнем случае, Алан подозревал, что всё дело в скупости лорда — бордели тот посещал регулярно, хоть и не часто. С другой стороны, он вполне мог внести в контракт пункт, обязывающий симпатичного помощника оказывать услуги и интимного порядка. Не хотелось бы Алану становиться… даже не содержанцем или фаворитом, а всего лишь телом для слива напряжения. Но ведь можно договориться об исключении этих… услуг?       — Мисс Дива великолепна в последней постановке, не правда ли?       — Извините, леди Ламберт, но я только недавно вернулся в страну и не видел последней постановки театра. Но, зная таланты мисс Дивы, готов с вами согласиться, — полковник Кэмерон вежливо улыбался не очень юной леди, делая небольшие глотки из бокала.       Эдвард скучал. Прекрасно зная, ради какой цели дядя пригласил на приём целое созвездие свободных юношей и девушек, больше всего он желал провести тихий вечер в кругу семьи и уехать в поместье, где не был уже целый год. Проверить, как идут дела, встретиться с арендаторами и увидеть сына. После смерти супруги от лихорадки лорд Кэмерон отослал мальчика из Ланли, поручив его заботам своей старой няни. Три года достаточный срок для траура, и стоило ему ступить на родную землю, как на перспективного холостяка тут же открыли охоту. Он же предпочёл бы осмотреться и выбрать спокойно, без суеты. И более склонялся к мужскому браку, чтобы не создавать соперничества между детьми от разных браков. Наследник у него есть, даже не один, хотя Эдварду не хотелось бы, чтобы новым владельцем Эллиота становился кузен Норис.       Слухи о распутной жизни кузена доходили до Кэмерона ещё в Ланли, а его скандальная женитьба на местной женщине из семьи потомственных колдунов вынудила Нориса подать в отставку. Дядя Баркли писал, что Этан вместе с супругой приехал в страну и поселился здесь же, в Мэллоуне. И даже осмелился обратиться за помощью к дяде, напирая на стеснённое положение и привезённую из Ланли не только супругу, но и лихорадку. Кажется, лорд Баркли даже выделил на лечение племянника какую-то сумму. Если вспомнить способности кузена втираться в доверие, Кэмерон в этом почти не сомневался. Он и сам отослал кузену несколько сотен, что бы тот мог поправить положение и здоровье. Но на приеме Этана Нориса и его жены не было, что радовало — встречаться с кузеном сразу по приезду не хотелось.       Приём ожидаемо затянулся и был скучен, как осенний день. Гости не радовали, были напыщенными и пытались произвести впечатление на предполагаемого жениха, и единственный кто радовал глаз, это помощник дяди, юный Алан Рассел. И всё чаще Кэмерон останавливал свой взгляд на симпатичном юноше. Безупречные манеры, природная грация, симпатичное личико… конечно со временем юношеская красота уйдёт, но судя по природным данным не исчезнет без следа: Алан, если ему позволят, превратится в красивого мужчину. Жаль, что дядя имеет виды на юношу, то, что он уготовил своему будущему помощнику, вряд ли понравится юноше.       Эдвард вспомнил, что говорил накануне лорд Баркли, описывая внешность Алана. Вчера это казалось правильным: дать возможность юноше из небогатой семьи вести достойную жизнь. Но сейчас, глядя на Рассела, Кэмерон не был в этом так уверен. Помимо воли, Эдвард следил за юношей, не замечая с каким вниманием наблюдает за ним дядя.       — А вы знакомы с мистером Суингом? — спросила Эдварда мисс Уилсон, как-то ненавязчиво успевшая удалить от Кэмерона всех остальных кандидатов.       — Мистер Суинг? Почему я должен быть знаком с ним?       — Но Эдвард! — вмешался лорд Баркли, поощрявший стремление мисс Уилсон стать леди Кэмерон. — Вас представляли в позапрошлом году на Зимнем балу!       Полковник напряг память и действительно вспомнил тщедушного мужчину неопределённого возраста.       — Да… спасибо, дядя…       — Так вот, мистер Суинг женится на мисс Майс!       — Но… на которой из них? — заинтересовался лорд Баркли, вспомнив, что там было шестеро дочерей, и старшие уже почти вышли из брачного возраста, готовые принять звание старых дев.       — На мисс Доре! — воскликнула со значением мисс Уилсон.       — Но ей уже двадцать четыре! — удивился лорд Баркли.       Эдвард с тоской приготовился к долгому разговору о неизвестных ему девушках, одну из которых берёт в жены совершенно неинтересный ему человек.       — О! Она не только старшая из сестёр, она ещё и самая дородная. Мистер Суинг по сравнению с нею выглядит сущим юношей.       — Ничего удивительного, мисс Уилсон, противоположности, как известно, притягиваются. И те, кто отличается тщедушностью, часто вступают в брак с дородными женихами или невестами. Но что у него есть помимо имени? Он всего лишь младший помощник священника, даже без надежды занять должность старшего. Арфа, лорнет и коричневый сюртук, вот и всё, чем обладает почтенный мистер Суинг! — проговорил лорд Баркли.       — Ну что вы, милорд! — воскликнула мисс Уилсон. — Он унаследовал приход в деревне Орси… пастором там служил его двоюродный дядя. Я не знаю, сколько заплатил мистер Суинг, чтобы из всех наследников выбрали именно его, но ему, натурально, повезло.       — И тут же стал перспективным женихом!       — И за мисс Дорой дают приданое, — с торжеством закончила мисс Уилсон. — Разумеется, не такое, как у меня, вы же знаете, что батюшка даёт за мною почти тридцать тысяч фунтов!       Девушка выразительно посмотрела на Кэмерона и была разочарована, когда такая огромная сумма не произвела на того должного впечатления. Эдвард, в свою очередь, не считал, что следует оценивать невесту или жениха по размеру приданого. Будучи богатым человеком, он обращал внимание, в первую очередь, на личные качества, считая, что жить ему не с деньгами, а с человеком.       Гостей пригласили к столу, где Алану места не было, и юноша воспользовался возможностью немного отдохнуть. Нанятые на этот вечер лакеи сновали мимо него, то принося новые перемены блюд, то убирая со стола уже ненужное. Юноше даже удалось поужинать остатками курицы и овощей, пока он не понадобился лорду Баркли. Через открытую дверь в столовую были слышны разговоры, и на этот раз громче всех звучали мужские голоса, обсуждавшие последние новости из колоний или соседних стран. В Риуди как раз произошли серьёзные волнения, которые привели к смене власти, и во главе страны теперь стоял не король, а парламент. А правителя и его семью заточили в тюрьму и даже собирались судить. Среди мужчин это была постоянная тема для разговоров — события обсуждали, осуждали, ими ужасались или, наоборот, поддерживали. Королева же заявила, что не собирается принимать таковое положение дел и требовала освобождения венценосной семьи. Правда, прекрасно понимая, что время не повернуть вспять, она не говорила о том, что новое правительство незаконно. О том, что Риуда — основной рынок сбыта шерсти и хлопка, скромно умалчивалось, а потому всё равно, кто там правит, лишь бы покупали.       Но разговоры о делах в соседней стране быстро увяли — дамы потребовали внимания к своим персонам, их поддержали молодые юноши, делавшие вид, что политика им не интересна. И все вновь вернулись к обсуждению последних сплетен, новинок моды и театральных премьер. К тому же приближался традиционный Осенний бал, где часто появлялись дебютанты, а женихи и невесты, уже давно появившиеся в свете, беспокоились, что их затмят новички, и шансы удачно вступить в брак снизятся.       — Вы слышали? Вчера в графство прибыл новый епископ. Говорят, что Его Святейшество весьма умён и образован. Сама королева отзывалась о нём, как об одном из самых достойных служителей Господа нашего.       — Леди Ольвер призналась, что испытывает чувство благоговения перед епископом Паркер.       — Леди Ольвер слишком восторженно относится ко всему, — возразил лорд Баркли. — Стоит дать новому епископу проявить себя, прежде чем составить о нём своё суждение.       — Он идеален! — воскликнула мисс Уилсон. — Я была на одной из проповедей Его Святейшества и должна признать, что испытала настоящий экстаз. Помнится, он говорил о гордыне, как об одном из грехов человеческих.       — Идеальных людей нет, моя дорогая мисс Уилсон. Нужно лишь понять, что человек привержен страстям, и принимать это со смирением. А что касается любви или неприязни к кому-либо, стоит относиться ко всем доброжелательно и с уважением, но никого не боготворить, ибо Его Святейшество был прав, когда обличал гордыню, — наставительно заметил лорд Баркли. — А ты что скажешь, Эдвард? Разве не видна суть человека во время войны или другой опасности?       — Вы правы, дядя, — кивнул Кэмерон. — В полку был случай, когда совсем не примечательный и даже робкий на вид лейтенант показал себя с самой лучшей стороны во время одной из стычек с ланлийскими бунтовщиками. Но там всё было предельно ясно: вот здесь враги, а здесь свои люди, которых нужно защитить. Гораздо сложнее показать себя храбрецом, столкнувшись с тёмным колдовством.       — О! — закатила глаза мисс Уилсон. — Это же так таинственно! Колдуны, их слуги, обряды… наверное и жертвоприношения бывают?       — Да, это не редкость, — подтвердил Кэмерон. — Однажды мы… зашли в одну деревню, где, по слухам, колдун собирался принести в жертву совсем юного мальчика. Это было… ужасно. Я до сих пор помню распростёртое на алтаре тело. Но эти рассказы не для ушей столь изысканного общества. Пожалуй, я лучше промолчу.       — Да… ты прав, дорогой племянник, — согласился в наступившей тишине лорд Баркли.       Гости, притихшие во время страшного рассказа, постепенно возобновили беседу, и вот уже с одного конца стола слышалось щебетание молоденькой леди, обменивающейся впечатлениями от последних модных новинок, а с другой обсуждали новую игру, что не так давно привезли из Нового Света. Словом, это был обычный обед в приличном доме, завершившийся для молодой части гостей за чаем с десертом, а для более зрелых в курительной комнате, где звучали уже другие разговоры. Мода, новинки театра, последние похождения светских красавиц и красавцев, всё отошло на задний план: мужчины говорили о политике, о торговле и обсуждали происходящее в колониях.       — Ланли гудит, — говорил Эдвард. — В провинциях растёт недовольство, и если Её Величество не предпримет никаких мер, мы можем потерять эту колонию.       — Всё так серьёзно? — спросил лорд Баркли.       Сейчас, в кругу равных, никто бы не узнал в этом серьёзном человеке легкомысленного сплетника, что присутствовал в салоне несколькими часами ранее.       — Слишком серьёзно, дядя. Провожая меня, генерал Голден сказал, что отправил письмо королеве с просьбой усилить гарнизон. Я не знаю, поможет ли это, но, боюсь, что нас ждут тяжёлые времена. Помните восстание десятилетней давности?       — Разумеется, — кивнул Баркли, служивший в то время в Ланли. — Тогда были казнены многие из вождей.       — Да, и теперь их наследники вновь поднимают голову, требуя независимости от королевства.       — Но это невозможно! Ланли всегда была нашей колонией!       — И, надеюсь, такое положение дел сохранится ещё какое-то время, — согласился с дядей Эдвард.       Прием, к удивлению Кэмерона завершился вполне приятно — музыкой. Глупенькая мисс Уилсон оказалась неплохой исполнительницей, и несколько пьес скрасили вечер. Однако, он рано радовался: проводив последнего гостя, дядя настоятельно попросил Эдварда немного задержаться и прямо спросил, кому из представленных молодых леди тот отдаёт предпочтение.       — Этим? Дядя, вы шутите? Я уже говорил, что собираюсь заключить мужской брак, мне не нужна супруга, а среди молодых людей нет ни одного, кого я смог бы назвать своим мужем.       — Но почему? Мистер Торн вполне приятный молодой человек…       — Глуп, как пробка.       — А мистер Барлет? Разве он не хорош?       — Ему едва восемнадцать! Дядя, мне нужен младший лорд, который смог бы взять на себя дела поместья, а не украшение салона и постели. Я лучше приведу к алтарю вашего помощника, чем кого-то из смазливых и глупых юнцов.       — Но…       — Всего доброго дядя, спасибо за приятный вечер! — но тон Эдварда говорил о противоположном.       Лорд Баркли проводил племянника взглядом и вызвал Алана. В ожидании, когда юноша поднимется к нему, мужчина раздражённо выстукивал пальцами гвардейский марш.       — Милорд?       — Алан, я собираюсь нанять постоянного помощника, и в ваших услугах более не нуждаюсь, — лорд Баркли подал конверт с деньгами и рекомендательным письмом. — Надеюсь, вы найдёте себе постоянное место. Всего доброго.       Юноша растерянно взял конверт, попрощался и вышел. Он шёл по улице, глотая слёзы — надежды на стабильное будущее были разбиты вдребезги, ещё вчера он был уважаемым молодым человеком в приличном доме, а сегодня он никто, отныне он с Тобиасом в одном положении…