Шоковая терапия

План кажется практически идеальным: всего-то и нужно, чтобы Элейн вышла замуж за Птолеймуса, а дальше — у них вся жизнь впереди. План кажется практически идеальным, когда Эванджелина поправляет волосы в ее прическе и косится в зеркало. У Элейн глаза блестят, и сразу не скажешь, от чего. — Супруга наследника Разломов. Звучит, — мечтательно проговаривает Элейн и взгляд ее перехватывает. Улыбается хитро, прищуривается. Провоцирует. Хочет злости, хочет ревности, хочет криков и всей той стервы, которой Эванджелина себя при дворе показывала. При старом дворе, ровно как и при новом. Короли сменяются, но ее роль все та же. Эванджелина едва касается ткани ее юбки, ничего не говорит и отходит. Садится в кресло, закидывает ногу на ногу и наблюдает за ней молча. Элейн оборачивается — и не признать трудно: в своем свадебном платье она потрясающая. В другом мире она могла бы надеть это платье на их свадьбу, но Эванджелина от себя эти глупости гонит. Не нужна ей свадьба и громкие заявления на весь мир; ей хватит и того, что Элейн останется рядом. Подле нее. И плевать, какую цену придется заплатить. — Как думаешь, скольких детей захочет твой брат? Зубы скрипят, хотя она и пытается себя контролировать, а Элейн хохочет, ладонь к лицу прижимает. В ее взгляде искры, в уголках губ, скрытых ладонью, — издевка и насмешка. — Одно он точно никогда не получит, — холодно произносит Эванджелина и отворачивается. — И что же? — Твою любовь. У Элейн шаги всегда тихие, совершенно беззвучные. Она — тень от свечи; и когда Эванджелина поворачивается обратно, Элейн стоит рядом, наклонившись, и в губы ее чмокает легко все с той же бесстыдной улыбкой. — Это только для тебя, Эви. Эванджелина едва заметно улыбается, снова непроизвольно поправляет край ее платья, лишь потом все же взгляд ее перехватывает. — Выглядишь обворожительно. — Правда? — Правда. — Хочешь посмотреть на меня без этого платья? Холодные пальцы Эванджелины касаются ладонь Элейн, она тянет ее руку к своим губам. Целует сдержанно, темно-фиолетовая помада не мажет кожу совершенно. — Обязательно, но чуть позже. Ты же не хочешь заставлять моего брата ждать? Элейн коротко смеется, выкручивает руку и большим пальцем ведет по чужой щеке. — Поверь, ему еще долго придется ждать. Трон, наследника, меня в своей постели. И это почти утешение. Это почти что греет; Эванджелина голову поворачивает, целует внутреннюю сторону ее ладони без лишних слов. О том, что идеальный план провалится, ей придется узнать через несколько недель. Но они еще впереди; они еще есть, а этого, кажется, достаточно. Хотя бы потому, что лучшая женщина в мире лукаво улыбается ей и кокетничает так, будто бы не выходит сегодня замуж за ее брата.