Воспитанник

Такеши усадил Тсуну на мягкий диван, сразу же и надёжно принявший паренька в свои засасывающие объятья, и отошёл в сторону. Ему было интересно увидеть, что произойдёт дальше: уже сейчас юный наследник Вонголы приобрёл лёгкий румянец на щеках и нервозную резкость в движениях, а с появлением Рифул, в руках которой был ящик с аптечкой, и вовсе стал заикаться. И без того розовые щёки Тсуны начали окрашиваться в густой багрянец. Рифул поставила аптечку на журнальный столик и уселась на пол рядом с ногами Тсуны. Тот как-то резко съёжился, побледнел. Покраснел. Побледнел, покраснел, опять побледнел... Такеши с интересом следил за изменением цветового колера Савады и только поражался про себя, насколько не подходит этот человек на роль будущего босса Вонголы. «Ну хоть что-то же должно в нём быть?» А Рифул уже деловито закатала штанину на ноге Тсуны и начала осторожно её ощупывать – и при этом тихо, успокаивающе заговорила. - Рада приветствовать, моё имя Рифул. Вы ведь друг моего брата, так? - Эм... ано... я... - Да, - Такеши чуть улыбнулся, заметив, как вздрогнул и умоляюще взглянул на него Савада. – Ну, наверное, можно и так считать. Я лично не против, а как он – не знаю. Это мой одноклассник – Савада Тсунаёши. Он повредил ногу, а до нашего дома было ближе, чем до его, и вот, мы тут. - Молодец, - похвалила его Рифул, одобрительно сверкнув глазами. – Хоть не ты сам Тсуне повредиться помог? – вопрос был задан не из пустого любопытства. Такеши вновь улыбнулся, задним числом отметив, что убивать этих дураков-хулиганов при следующей встрече всё же не стоит: они весьма вовремя зажали Саваду в углу, облегчив ему задачу. - Н-нет... Такеши-сан спас меня от хулиганов, - впервые за всё пребывание в их доме Тсуна смог выговорить что-то членораздельно. - Вот как, - Рифул изогнула брови и бросила на Такеши взгляд, полный веселого удивления. Юный мечник чуть растерянно пожал плечами и вновь скривил губы в улыбке: было действительно забавно, если вдуматься. Профессиональный убийца, у которого руки по локти и выше, в крови, спасает какого-то паренька от школьных хулиганов. И даже никого не убивает. Скуало бы узнал – посмеялся. Наверное. Опять. Опять мысли возвращаются к учителю. Такеши поморщился, потёр переносицу и вновь сосредоточился на разворачивающемся действе. Что угодно, только не думать. Ерунда же вроде – всего лишь мысли о другом человеке, а так больно. Ну и что, что в этого человека ты безответно влюблён вот уже как два года, а если посчитать полностью, с того времени, когда своей влюблённости не осознавал, так с самого детства. Ну и что, что на взаимность надеяться глупо, а выбросить эту любовь из головы не получается никак... Так. Хватит. Такеши укусил себя за внутреннюю сторону щеки и, почувствовав резкую боль, понял, что прокусил её. Кровь быстро начала заполнять рот – солоноватая, отдающая металлическим привкусом, с таким безумно знакомым вкусом, который он уже ощущал сотни раз. И собственной крови, и чужой – такое острый вкус, как блестящее хищной серостью лезвие меча... - Я в ванную, - сказал Такеши и вышел из гостиной. Рифул бросила ему вслед быстрый взгляд и вновь сосредоточилась на Тсуне. Он был точно таким, каким она его представляла: довольно высокий для своего возраста, худой, немного нескладный. Слабый – физическая форма Савады не дотягивала даже до «неплохо». По меркам мафии это было просто «ничто». В бою он не продержался бы и нескольких секунд. Каштановые волосы, пребывающие в вечном беспорядке, карие глаза, светящиеся какой-то странной теплотой и затравленное выражение в них. Лицо с мягкими чертами, пухлые губы – даже чересчур пухлые для юноши, наивное доверие незнакомым людям, которое он проявил. Это всё заставило Рифул в очередной раз утвердиться во мнении, что сделать из этого мягкого человека босса – задача весьма сложная. «Но в нём кровь Джотто. Значит, он станет боссом». - Всё. Лёгкий ушиб, ничего страшного, - она щёлкнула ножницами, отрезая торчащий из узла край бинта, и захлопнула крышку аптечки. – Мазь должна быстро подействовать, скоро будешь ходить как новенький. Больше ничего не болит? - Н-нет, кажется, Рифул-сан, - Тсуна в очередной раз покраснел, встретившись в ней взглядом. Рифул улыбнулась ему: ровно так, чтобы продемонстрировать симпатию и подбодрить, и при этом не спугнуть. «Реборн должен был уже как несколько дней быть в Японии и приступить к тренировкам. Зная его, можно было бы сказать, что после них, да ещё с такой подготовкой, наследник должен оказаться в больнице. Но на ногах нет синяков или порезов, ссадин и ушибов не наблюдается. Странно». Как бы то ни было, Савада был здесь и сейчас застенчиво улыбался ей в ответ. - Значит, ты друг Такеши. Думаю, сейчас отпускать тебя домой будет несколько неразумно, предлагаю тебе остаться у нас и выпить чаю. Как раз пирог подошёл. С ежевикой, сама готовила. Будешь? Тсуна нерешительно кивнул, всё ещё не совсем веря в происходящее. В ванной прохладно и чисто. Ни малейшей пылинки нигде: ни на сияющих хромом кранах, ни на змеисто изогнувшейся трубке душа, похожего на ожидающую висельника петлю, ни на глянцево блестящей светло-персиковой плитке. Белизна и нежно-оранжевый цвет. Такеши открывает оба крана одновременно и из них вырываются тугие белые струи. Вода бусинами-крапинами разбивается об эмалированное дно раковины, брызгая на лицо, школьную форму, руки, опущенные на края раковины. Влага въедаются в кожу отравленными брызгами, хлюпающими кляксами и вызывает воспоминания о рассекаемой ударом меча плоти. Податливой человеческой плоти, светлой снаружи и красной внутри, которая хранит в себе жизнь и которую так легко оборвать – всего одним ударом. Воспоминания накатывают внезапно, захлестывают с головой и утаскивают куда-то на дно чёрного омута, полного багряных теней, где кружатся кленовые листья – желтый багрянец-предательство и пролитая кровь, удушливо-обволакивающий запах ванили и резкие ноты металла поверх него. Вода ощущается кляксами жидкой смолы, вязко стекающей по коже и пропитывающей одежду. Мерещится запах дыма. Такеши ненавидит курящих людей, ненавидит, когда они находятся рядом с ним и убивает их в первую очередь. В один из осеннее-промозглых дней ему было двенадцать, он оказался на задании вместе со Скуало и убил. Тот парень курил, у него были потные влажные руки, рапира, которой он мастерски орудовал и которая оказалась воткнута рядом с горлом воспитанника Супербиа. Когда из его руки выбили меч. Парень не добил его – он полез руками под рубашку Такеши, стиснул в пальцах маленькие соски, заполз ладонями в штаны. От него тошнотворно несло дымом и когда он отвлёкся на что-то – кажется, пытался расстегнуть заевшую молнию новеньких джинс Такеши, мальчишка дотянулся до катаны и распорол ему брюхо. Даже сам не понял, как это получилось. Просто оказался уже на ногах, сжимая в руке длинные темные волосы противника и смотрел, как на влажную землю вываливаются куски органов, мягкие такие, багровые, выплескивается кровь и обрывки ткани, змеёю выскальзывает кишечник. Когда он вернулся в особняк Варии – вместе с громогласно ругающимся Скуало, который примчался буквально через пару мгновений, от него несло сигаретным дымом. Такеши вздрагивает от этого призрачного запаха. Он врывается в ласкающие взгляд тона ванной, дразнит тонкий нюх, вталкивает в этот маленький мирок, благоухающий мылом, шампунем с запахом абрикосов, свой – мерзко-растекающийся в воздухе. Такеши суёт руки под ледяную струю, держит их так, пока кожа не покраснеет и не онемеет, а потом выкручивает краны, выключая воду. Вытирает ладони и лицо жестким полотенцем, прислоняется лбом к зеркалу. Гладкая поверхность холодит разгорячённую кожу, а под ней, в сплетениях серого вещества раскаленной лавой стекают вниз мысли. Трещины в нормальности жизни. Расколы в реальности. И не говорите, что иллюзии бывают только у носителей Тумана. Он наскоро переодел намокшую форму и пришёл на кухню уже в домашней футболке и штанах. Совершенно такой же, как всегда, только немного бледноватый – и Рифул, мимолётом скользнувшая взглядом по его лицу, сразу же всё поняла. Такеши её взгляд обжёг почти физически, но он только улыбнулся в ответ и сел на стул. На столе, укрытом белой скатертью уже стояли три чашки, исходили ароматным паром – Такеши принюхался: кажется, какой-то травяной сбор, быть может, малина, листья черники, черной смородины. Стояло блюдо с большим, румяным пирогом – ежевичным, два блюдца поменьше: с пирожками. Божественные ароматы, от которых скрутило учительной судорогой желудок, но вдруг стало легче. Такеши взял пирожок, отпил чаю и прислушался к беседе. - Значит, хорошая школа, так? Я рада, что мы переехали сюда, – Рифул сидела на табурете, одну ногу устроив на перекладине, а другую опустив вниз. Не притрагивалась к стряпне, только наблюдала радостным взглядом за тем, как едят парни. А они вошли во вкус и уже просто сметали пирожки со стола – только успевай чай в чашки подливать. Потом сама взялась за нож и поделила пирог, шлёпнув Такеши по потянувшейся к лакомству руке, и совсем по-сестрински погрозила пальцем. Тот виновато пожал плечами в ответ и нарочито обиженно погладил пострадавшую ладонь. Разговор завязался как-то совсем незаметно и потёк бурной рекой, полной веселья, шуток, улыбок и взаимопонимания. Тсуна совсем расслабился и почти перестал краснеть, только немного разрумянился от горячего чая и смеха, оказался даже неплохим собеседником. Было даже интересно, неожиданно легко и спокойно. Не было никакого напряжения, только здесь и сейчас, беседа трёх непохожих людей на небольшой кухне, пропитанной ароматами сдобного теста, ягод и трав. И даже барьер менталитетов спал сам собой. Тсуна ушёл уже под вечер, попрощавшись и дав обещание заходить ещё – вот прямо завтра, на суп и пироги. Немного замялся на крыльце, отчаянно заалел ушами, но поблагодарил Рифул за угощение и Такеши – за спасение и помощь. А потом Такеши его проводил до калитки и, подождав до тех пор, пока фигура одноклассника не скроется за поворотом, вернулся короткой тропой. Он остановился, открыл двери и, повернувшись, взглянул на пылающий, будто окрашенный кровью, закат, разливающийся над городом. Прислонился плечом к косяку, а потом с неожиданной злостью ударил по стене кулаком, расшибив костяшки. Слизнул с них кровь, прижался лбом к стене. Рифул тихо подошла сзади – нарочито громко и просто, безо всякого подтекста, обняла его, уткнувшись носом куда-то в макушку. Они замерли так и стояли до тех пор, пока небо не потемнело, и ночь не распростерла свои крылья над Намимори и не похолодало. - Мы ведь не оговаривали момент твоего родства со мной. Мы не похожи, - первым заговорил Такеши. - Да. Но эта легенда подойдёт на первых порах, к тому же у меня уже есть все нужные документы, подтверждающие то, что я тебе двоюродная сестра. Да простит меня Скуало за подобное нахальство, - Рифул усмехнулась, довольная своей шуткой. – Всё прошло лучше некуда. - Да. Пожалуй, я даже не буду убивать этих идиотов, когда они опять начнут приставать к Саваде, - отозвался мечник. Ладонь подруги нашла его руку, и Такеши крепко сжал её, принимая эту безмолвную поддержку. Он был благодарен ей за то, что она не стала напоминать ему о том, что он едва не сорвался. Подумать только – всего несколько шагов отделяло его от боевого транса, а он всего лишь начал вспоминать... - Думаешь, ты их недостаточно припугнул? – раздумчиво спросила Рифул. - Я их и не пугал. Только прогнал. Не хотел рисковать. Она поняла. - Молодец. Всё же контакты с местным социумом налажены не слишком хорошо, - Рифул щёлкнула пальцами свободной руки и будто бы подбросила в воздух невидимую монетку. – А надо бы, чтобы они наладились. - Что ты мне предлагаешь? Эти люди меня просто бесят, - Такеши поднял голову и посмотрел на небо, где уже начали зажигаться звезды. Совсем мало звёзд, до странности незнакомых. Будто бы он попал в другой мир. До этого задания ему приходилось бывать в Японии всего несколько раз, хотя этим языком он владел отлично, говорил почти без акцента. - Попробуй потерпеть. Думаю, с твоими данными тебе подойдёт бейсбол, в Намимори как раз есть сборная. Попробуй... - Хорошо. Завтра же. Они зашли в дом. И глядя куда-то в сторону, Рифул произнесла: - Он не подходит на роль босса. Но рядом с ним тепло.