Falling, the missing details / Падение (отсутствующие детали)

Кара и Уинн. Из ДЭО меня выпустили в воскресенье вечером. Когда я проснулась в понедельник утром, мне очень захотелось позвонить на работу и попросить больничный. Вместо этого я порылась в своем старом шкафу в поисках уцелевшей одежды, и в итоге остановилась на темной блузке на пуговицах, розовом свитере и серой юбке поверх моего знаменитого сине-красного костюма. Затем я надела запасные очки и отправилась в «КэтКо», как и в любой другой рабочий день. Когда я приехала, то почувствовала себя ужасно, увидев, какой ущерб зданию нанесла наша с Хэнком драка. Хотя все выглядело довольно плачевно, повреждены были в основном окна на первых 10 этажах, поэтому, когда лифт открылся на 40-м этаже, я с облегчением увидела, что наше рабочее пространство выглядит вполне привычно. Я вышла из лифта и сделала не более трех шагов, прежде чем Уинн оказался рядом. - Кара! Ты снова похожа на себя, - сказал он в своей обычной неловкой манере. Он огляделся вокруг, чтобы посмотреть, кто еще меня заметил, а затем тихо спросил. - Как ты себя чувствуешь? Я огляделась. Кэт кричала на двух ремонтников в своем офисе. Я держала ее кофе. Она не должна была еще быть здесь. Я всегда приходила на работу раньше нее. Мне нужно было, чтобы все было нормально, иначе я не знала, как справлюсь с сегодняшним днем. Уинн проследил за моим взглядом и прочел мои мысли. - Она здесь с рассвета. Или мне так сказали. То есть, я сам никогда не бываю здесь на рассвете. Я даже не уверен, что знаю, как выглядит рассвет. Я уставилась на Уинна и поняла, что меня трясет. - Ты в порядке? - спросил он снова. Я посмотрела налево и увидела Джеймса, который вышагивал по своему кабинету, выглядя весьма обеспокоенным. Я чувствовала себя парализованной. - Кара? - мягко и терпеливо спросил Уинн. - Я не знаю, - наконец, ответила я. - Наверное, мне страшно. Уинн положил руку мне на плечо и повел меня в кладовку "позорных откровений". По крайней мере, именно так я начинала об этом думать. У нас уже была комната для планирования наших тайных героических операций, а теперь появилась еще одна комната для хранения наших "постыдных дел". Когда Уинн закрыл за собой дверь, я почувствовала, что слегка расслабилась, выиграв еще немного времени перед встречей с Джеймсом и Кэт. Странно, что рядом с ним я не чувствовала того же беспокойства. - Просто дыши, - наставлял Уинн. Я сделала несколько глубоких вдохов, эмоционально опираясь на поддержку друга. Иногда я недооценивала его поддержку, но не сейчас. - Почему ты так добр ко мне? – наконец, спросила я, начиная чувствовать себя виноватой. - После того, что я сделала с Шивон, и после того, как видел, что я творила в клубе. Уинн пожала плечами. - Мне жаль Шивон, но ты не сделала с ней ничего такого, чего бы она не сделала с тобой, если бы представилась возможность. - Затем Уинн добавил с кривой усмешкой: - И почему я должен расстраиваться из-за того, что ты сделала в клубе? Я просто пытался в тот момент разглядеть тебя получше. Я застыла каменным изваянием. - Шучу! - мгновенно ответил Уинн, всегда готовый извиниться, зная, что его чувство юмора редко попадает в цель. Я рассмеялась от облегчения, а также от удовольствия, потому что у него была возможность увидеть в этой комнате гораздо больше, чем кто-либо видел во время «Апокалипсиса», если бы только он не был таким джентльменом. Я не хотела, чтобы он был добр ко мне только потому, что он мой друг. - Но Уинн, - сказала я, - ты ведь знаешь, что я сделала после этого? Я вышла из-под контроля. Я была такой злой, и я едва... не убила людей. - Но ты этого не сделала, - быстро добавил Уинн. - Это важно. Это значит, что часть тебя была достаточно сильна, чтобы противостоять этому яду. Я пожала плечами: - Я не знаю, Уинн... - Это важно, - настаивал Уинн. - Я видел, что происходит, когда разум людей разрушается, и у них не хватает моральных сил, чтобы не превратиться в монстра. Оно уничтожает все на своем пути. - Твой отец? - спросила я, и ему не нужно было отвечать. Боже мой! Я совсем забыла об отце Уинна. Он был хорошим отцом, пока болезнь медленно не завладела его разумом и не превратила его в человека, лишенного чувства добра и зла. Уинн всегда боялся, что с ним тоже может случиться нечто подобное. Каков отец, таков и сын. Но вместо этого это случилось со мной. Уинн отчаянно хотел верить, что наша воля может победить любую болезнь, которая может атаковать наш разум, поэтому он цеплялся за веру в то, что каким-то образом, несмотря на все, что я сделала, я все же решила не убивать. Это давало ему надежду против того, чего он боялся - проклятия Шотта. - Не знаю, может быть, во мне все же было что-то хорошее, - сказала я, желая ободрить его. - Когда мне было очень плохо, мне казалось, что все дело во мне, что единственное, что имеет значение, это то, чего я хочу. Я все еще хотела быть хорошим человеком, но только потому, что так я чувствовала себя лучше. Так постепенно то, что, как я думала, означает быть хорошим, исказилось. Я оправдывала причинение боли людям как справедливость, чтобы чувствовать себя хорошо от того, что ненавижу. Я не могла отличить удовольствие от любви. Я начала верить, что сила дает право. И это произошло всего за несколько дней. Я не знаю, как долго я могла так поступать, прежде чем вообще перестала бы отличать хорошее от плохого. Я не могу представить, как тяжело было твоему отцу, если он проходил через это годами. Уинн отвернулся с таким видом, будто я только что сокрушила его дух. Хорошая работа, выругалась я про себя. По-настоящему ободряющая. - Мне жаль, Уинн. Уинн едва слышно прошептал: - Я больше не смею надеяться, что мой отец поправится. Это слишком болезненно каждый раз, когда я возвращаюсь к реальности. Все, что я хочу сделать, это попытаться извлечь что-то из того, через что он прошел, и избежать того, что случилось с ним, но я продолжаю беспокоиться, что если болезнь доберётся и до меня, я буду так же потерян, как и он. То, что ты сейчас сказала, делает это неизбежным. Я похлопала Уинна по спине, опасаясь как бы все, что я не сказала, могло только ухудшить ситуацию. - Ты знаешь, что я помогу тебе всем, чем смогу. В лаборатории Макса меня вылечили очень быстро; возможно, они смогут найти лекарство и от того, что случилось с твоим отцом. Уинн улыбнулся, несмотря на намек на слезы в его глазах. - Я не хотел отнимать у тебя время своими переживаниями. Я знаю, что у тебя есть более важные дела. - Ни в коем случае! Быть с тобой сейчас - это именно то, что мне нужно! Я не знаю, как мне встретиться с Кэт после того, что я сделала. Она увидит, насколько виноватой я себя чувствую, а потом узнает, кто я на самом деле, и я не знаю, как я смогу с этим справиться. А потом разговор с Джеймсом... Я просто хочу исчезнуть обратно в фантомной зоне. - Просто откройся и скажи правду, и они простят тебя, - уверенно сказала Уинн. - Джеймс знает, что ты ни в чем не виновата. Кэт тоже знает. Еще до того, как мы услышали о красном К, мы поняли, что что-то очень даже не так. Я имею в виду, что то, как ты сбрасывала людей со зданий и дралась с полицией, было больше чем подсказкой, но когда ты действительно поцеловала меня, я должен был сразу понять, что это не ты. Уинн неловко улыбался, как будто ожидал смеха лучших друзей, но мне это не показалось смешным. Я видела боль в его глазах. Несмотря на интрижку с Шивон, я знала, что он все еще любит меня, и когда я поцеловала его, это дало ему надежду. То, что я сделала, находясь под воздействием красного К, действительно заставило кого-то почувствовать себя хорошо! А теперь, просто став собой, я отняла у него эту надежду и заставила его снова почувствовать себя отвергнутым. - Ну, в основном это была я, - поддразнила я его. - Это было только на второй день. Красный К просто заставил меня почувствовать себя немного... - Я запнулась, смутившись. - Все в порядке, Кара, - отмахнулся Уинн от моей попытки посочувствовать. Затем, удивив и Уинна, и себя, я подошла к нему. Он привалился спиной к стене, но потом я прижалась грудью к его груди, так что наши лица оказались всего в паре сантиметров друг от друга. - Это похоже на дежавю, - нервно сказал Уинн. - Это ты, или ты все еще не совсем в себе? - Это все я, - сказала я, хотя на самом деле я не была уверена. Мне казалось, что я была самой собой даже под влиянием красного К. - Ты сказал быть честным, и я стараюсь быть честной. Я не знаю, будем ли мы когда-нибудь больше, чем друзьями, но если мы никогда ими не станем, это не потому, что ты недостаточно хорош. Я вела себя очень эгоистично, когда мы были здесь в последний раз, так что ты знаешь, что я должна была этого хотеть. Ты мне очень дорог, и если это ошибка, то это будет наша ошибка, а не то, что мы сделали под каким-то внешним влиянием, и я верю, что наша дружба будет достаточно крепкой, чтобы выдержать один настоящий поцелуй. С этими словами Уинн обнял меня и поцеловал так, как будто копил это с самого первого дня. Я ожидала, что он будет целоваться так же неловко, как иногда разговаривал, но черт возьми! Он точно знал, как использовать свои губы, руки и язык. У меня затряслись колени. Вау, Шивон, неужели он был настолько хорош с тобой? Все закончилось поцелуем, и когда наши чувства перекипели и стали угасать, Уинн обнял меня примерно с минуту. Я чувствовала, как все мое напряжение уходит. Это стоило любой драмы, которую это могло бы вызвать позже. - Ты умеешь убеждать, - наконец сказала я. Только не благодари меня, Уинн. Уинн засмеялся, но не ответил. - Нам нужно как-нибудь повторить это, - сказала я, собирая себя и свои вещи. - Теперь я чувствую, что могу справиться с чем угодно. Уинн выглядел теперь гораздо увереннее, и он сказал: - Удачи тебе. Я улыбнулась, открывая дверь и выходя из комнаты. Только для того, чтобы буквально столкнуться с Кэт Грант, которая шла неизвестно куда. Я застыла словно парализована. - О! - сказала Кэт, вздрогнув от удивления. Затем ее глаза с отвращением посмотрели на меня. Она покачала головой: - Смотри-ка, это Джен Брэди, перенесенная из 70-х годов. На прошлой неделе ты была настоящей модницей в этом потрясающем черном платье. А сейчас ты выглядишь так, будто проходишь прослушивание для какого-то комедийного ситкома. Очень разочаровывает. Но спасибо за кофе. Кэт выхватила у меня из рук кофе комнатной температуры и зашагала по коридору. Казалось, она совершенно забыла о том, что ее сбросили с 40-го этажа. Это было то, что всегда будет преследовать меня. Когда все закончилось, Уинн вышел за мной из комнаты и приобнял. Я прислонилась к нему. Я не была готова встретиться с последствиями лицом к лицу, как я думала.