Новая Миртана

В глубокую ночь прибыл к осаждающим изрубленный, корчащийся в страшной агонии от ядовитых ножевых ран аркахар… Переполошился лагерь, десятки факелов зажглись, встретив товарища с тревогой в сердцах. — Браты! Хвала Предкам, вы тут! — упал на колени и повалился всем весом на землю. Опёрся локтями, глядя на быстро подоспевших к нему полковников. — Арках всемогущий, что с тобой приключилось? — помог приподняться несчастному Барад. Браты прихватили ближайший пенёк и поставили подле грурхарта. Усадили умирающего аркахара и окружили горящими факелами, чтоб лучше видели собеседники друг друга, хотя, израненный воин смотрел куда-то сквозь толпы братов, и чьи-то шёпоты глушили тревожный гомон собравшихся. — Окара, фатгар! Окара! — кричал, не слыша себя, воин, отхаркнул ошмёток крови на землю и, задыхаясь, продолжил: «Беда в Окаре!» — Какая беда? — спросил Тарс. — Ассасины! Белиаровы отродья атаковали Окару! Много их, очень много! Все защитники полегли, некоторых, как и меня, с женщинами и детьми угнали в плен! — Что?! — взревели полки, да с бранным рёвом обрушились на всё живое, что даже настенная стража Трелиса подняла тревогу и человечьи любопытные носы тут же собрались, а глаза глядели на панически забившихся в ужасе сердечном. — Откуда ассасины? Никогда так далеко не забирались! — Откуда? — скажу, браты! — дышал изнурённо умирающий воин, — Разведчика ассасинского недавно видели у Окары, поймать пытались, да попробуй ловкача захватить в погоне — ни за что не выйдет! А в следующую ночь напали двумя десятками — перерезали половину наших, вторая умерла от ядовитых ран! Пленников ведут к восточному берегу Миртаны. Так говорили ассасины. — Прибыли с моря, — предположил Гор-Таш, — У Кап Дуна. Там пляж есть, обширный, кораблю пристать там не составит никакого труда. — Их нужно перехватить, пока не сбежали на корабль и не уплыли в Варант! — кто-то из особо умных элитаров выпалил это, и остальные живо подхватили, хором принялись кричать и требовать от своих полковников решительных действий! — Тихо! ТИХО!!! — затем издал боевой клич Тарс и все глаза, исполненные боевой ярости и желания воздать ассасинам за их надменность, обратились на фатгара. — Предлагаю всем войскам решить вот какой вопрос: снимаем осаду? — и тут затихли войска, поумерив пыл, — Забываем о мести грязным морра, окопавшимся в крепости? — и часть уже повесила носы свои от печальной думы. — Праведно наше возмездие миртанцам! — заговорил Барад, — Однако оно не вернёт нам мертвецов, ничьих не вернёт! — оживились аркахары, глядя на западного грурхарта, — Дадим хороший бой ассасинам, в открытую, без осады, где мы не можем найти себе места! — завопили несколько аркахаров что-то невнятное в поддержку оратору, — Пойдём войной, разомнём кости, дадим такого тумака проклятым отродьям, что пят не унесут! — и разжёг толпу полковник, — И ЭТО возмездие возвратит нашим аркахарам жён, сёстр, детей! Последний аргумент перевесил всё мыслимое и немыслимое. Аркахары подняли топоры, мечи и салютовали: «БАРАД! БАРАД!». — Полковники, — молвил воин на последнем издыхании, — Умираю сейчас, и Предки шепчут мне… Все замолкли, слушая своего товарища — ещё одна традиция аркахарская, возрождённая Аркахом: «Живые мертвецы, отходившие к Предкам, слышат глас Предков, отчётливее всякого Сына Духа, путешествующего в сновидениях». — Что они говорят, воин? — спросил Гор-Таш. Красные глаза смотрели пророчески на старого полковника, и громко разнеслись предсмертные слова. — Останьтесь аркахары, продолжайте осаду. Идти спасать должны те, чьи семьи в плену у ассасинов! Чьи браты, сыновья и отцы пали в Окаре. Это их судьба! Ваша, полковник, — воевать за мёртвых! Чтоб Немора и Реддок были отомщены! И рухнуло тело несчастного, из коего вылетел дух и вознёсся в небо к Предкам. — Да упокоишься вовеки, да примет тебя Мать-Земля в свои объятья, а дух твой вознесётся к Предкам, и да не отринут тебя… — попрощался Тарс с умершим, склонил голову и прочие орки также склонили головы. Минутой стояла нерушимая поминальная тишина. После, жестом повелел Тарс захоронить тело храбреца. Лопаты активно зашумели, вырыли два метра глубины, погрузили туда мертвеца и засыпали. — Идём воевать! — промолвил решительно Барад. — Ты слышал глас Предков? — возмутился Гор-Таш, приблизившись к грурхарту. — Пусть войной идут на ассасинов лишь те, — громогласно обратился к войскам, — кто семьи свои освободить должен из их плена, да отомстить за мертвецов в Окаре! — Ты не идёшь, Барад! — повелительно возразил Тарс, — Твоих родичей не было в Окаре. — А ты? — спросил Гор-Таш бывшего ученика. — Это моя обязанность, не как военного вождя. На мой грурх совершили подлую атаку, моих воинов и их семьи поразила ассасинская «чума»! Мой долг, перед вами, аркахары, перед Предками воздать белиарским выродкам за подлую низость! — и тут адресовал свои слова всем аркахарам. — Тот, у кого оставались семьи в Окаре, кто потерял своих братьев, отцов и сынов выходите ко мне! Три десятка аркахаров выступили и обширным кольцом окружили фатгара. Это были воины из западного грурха и Реддока. Поредели восточный полк, полк Гор-Таша и центральный. Половина элитаров и пара арбалетчиков присоединилась к военному вождю. — Берите, браты, немногое с собой. Двигаться будем налегке, иначе с обозами и за два дня не дойдём. Ассасины могут торопиться, опасаясь страшного возмездия, — молвил Тарс. — Пару булок, бутыли воды и не более того. Никакого пойла с собой не брать! ВСЕМ ЯСНО? — Так точно, ФАТГАР! — ударили себя в грудь аркахары в знак принятия приказа, и поспешили собираться. Через десять минут тридцать бойцов были готовы направиться к пляжу близ Кап Дуна. Обнялись по-братски меж собою браты, Гор-Таш пожал руку своему ученику. — Постой уходить! — прервал всех Барад. — Кто будет командовать осадой теперь? — Кого выберете, браты? — огласительно спросил Тарс оставшееся войско. — ГОР-ТАША! — говорили более зрелые орки, более мудрые. — БАРАДА! — возразили более юные и горячие воины. — ГОР-ТАША ОПОЗОРИЛ СЫН, ЧЕСТЬ ПОЛКОВОДЦА ЗАПЯТНАНА! БАРАД СОХРАНИЛ ЕЁ! — БАРАД ТАКЖЕ ПОТЕРЯЛ ЕЁ, КОЛИ ПОЗВОЛИЛ НАПИТЬСЯ ПОЛКУ! БАРАД РАСТЕРЯЛ СВОЮ ЧЕСТЬ, ОГЛОХШИЙ ОТ ПОЙЛА И ПОЗВОЛИВШИЙ ВРАГУ ЛЕГКО ПЛЕНИТЬ И СЕБЯ, И СВОИХ ВОИНОВ! — вторила добрая половина. — ГОР-ТАШ — ПОЛКОВНИК, А НЕ ГРУРХАРТ! ТОЛЬКО ГРУРХАРТ МОЖЕТ ВЕСТИ ВОЙСКА! ЗНАЧИТ ВЕСТИ ОСАДУ БУДЕТ БАРАД! — нашла аргумент молодёжь. — ДА К БЕЛИАРУ ТЕБЯ И БАРАДА! Нагнеталась обстановка меж воинами. Мирно решить эту ситуацию было невозможно. — МОЛЧАТЬ! — прекратил их брань, почти дошедшую до драки, Тарс. — ГОР-ТАШ — САМЫЙ СТАРШИЙ ИЗ АРКАХАРОВ НЕМОРЫ. ПРЕЖНИЙ ГРУРХАРТ НЕМОРЫ, ГОР-ХАР, СГИНУЛ В ТОТ ЖЕ ДЕНЬ, КОГДА МЫ ВЫСТУПИЛИ ИЗ ОКАРЫ! Остолбенели все аркахары, заслышав печальную весть. Гибель мудрейшего шамана в день выступления из Окары в Трелис — худший из знаков, который даровали воинам их Предки. Каждый из воинов принял этот знак на свой лад: одни посчитали, что поражение ждёт их под стенами Трелиса, прочие же твердили о тяжёлой грядущей победе, да настолько тяжкой, что выглядеть будет она подобно поражению, не будет в такой победе сладости, а лишь слёзы и горе. — Не останемся мы воевать под Трелисом! Ей-боже, не останемся! — тут же зароптали особо ретивые аркахары. — ВЫ ЗАБЫЛИ О ДРУГОМ ЗНАКЕ? — раздражённо спросил Гор-Таш. — Устами умирающего глаголют Предки — такова мудрость Аркаха, нашего первого ФАТГАРА! Помнят ли аркахары об этой мудрости? Не презрели ли её? — НЕТ! — большинство аркахаров воскликнуло. — Помнят о мудрости ФАТГАРА! Не презрели её аркахары! — ПОМНИТЕ СЛОВА УМИРАЮЩЕГО? — вновь спросил воинов Гор-Таш. — Помним, полковник! — А что сказал умирающий? — в третий раз задал вопрос Гор-Таш. — Они идут мстить и возвращать свои семьи! Мы же продолжаем осаждать! Будем драться! — выпаливали хаотично аркахары. — Бой ближе, чем вы думаете, аркахары! — огласил старый полковник, — Вот поймёте скоро — завтра днём увидят враги наши, что стало нас меньше, польстятся на своё большинство и выступят в открытую против каждого здесь! И как же мы их встретим? Лениво будем сидеть на шкурах да в кости играть? — Нет! — А может, высушим до дна все бочонки с пойлом? — хмуро бросил Гор-Таш. — Да! — один дурак нашёлся ответить подобное, и тут же словил подзатыльника от стариков. — То есть «нет»! — НЕТ! — повторили уверенно остальные. — Нет, аркахары! Воевать будем! Драться до смерти! Не скрою я, что нас мало, и что готовят нам сюрпризы трусливые рыцари за этой стеною! — указал полковник Неморский на Трелис, — Но чем плоха участь ваша?! Скажите, чем плоха?! Сердца ваши преисполнены болью, скорбью, так ответьте, браты: готовы ли выплеснуть всё, что в душах ваших затаилось, на врагов? — Да! — Готовы ли похоронить рыцарей в их же собственной крепости?! — ДА!!! — Пойдёте ли вы со мною на смерть? Хотите встретиться с близкими, желаете воссоединиться с предками? — пламенно кричал старый полковник и все аркахары подняли мечи и топоры в знак сердечного согласия, крича лишь одно единственное «ДА!!!» И один из стариков молвил: «ДА ЗДРАВСТВУЕТ ГОР-ТАШ! ГРУРХАРТ НЕМОРСКИЙ!» Все без исключения приветствовали нового грурхарта, а затем и назвали, не думая долго, своим гатшаром — генералом, которого избирает аркахарское войско, а фатгар одобряет. Тарс одобрил их выбор, вынув собственный топор и обухом его окрестил неморского старосту, как посвящают в рыцари благородные лорды и короли достойнейших из солдат. Простились браты друг с другом крепкими рукопожатиями, братскими объятиями да похлопываниями по спине и плечам. Покинула осаду добрая половина аркахаров. Кто высказывался за Гор-Таша, счёл по его речам и прежним делам достойным искупить свою честь перед племенем кровью — своей, и морра. Другие же просто верили в него, знали о подвигах былых и заслугах перед Орочьей Ордой. И ранним утром, с просветом хмурым тридцать аркахаров отправились вдоль Трелиса на восток, дабы выискать ассасинский отряд и предать его лютой смерти, а родных освободить.

***

Тем временем, в крепости и возле её северной стены… Солдаты в крепости немедля доложили Хагену о происходившем за стенами. Как аркахары решали вопрос с этом. Он увидел в этом отличную возможность позвать подкрепление. Понял, что у аркахаров появились иные заботы. — Пора звать подкрепления из столицы. Король должен узнать обо всём, — решил Хаген, — и у разделённых орочьих отрядов не останется шансов. Для этого он днём вызвал в Зал военных советов своего преданного стражника — того, что стерёг внучку. Её же он также решил послать в столицу, где куда было безопаснее, нежели среди воинов. На этот совет позвали не только офицеров рыцарских, но и Ангелину грубо разбудили, ибо время не терпело. Если грядущий план паладина провалится, спасти Трелис сможет только Король и его гвардия. Ангелина, вопреки ожиданиям большинства на совете, не стала противиться воле деда и согласилась поехать в столицу. — Рад, что ты образумилась, внучка, — молвил Хаген. Ангелина всем видом была крайне расстроена. — Почему ты печальна, милая? — Я… — стиснула она зубы, сомкнула очи, и едва нашла в себе силы сказать то, что тяготило её сердце. — … не хочу оставлять вас одних здесь. Не дай Иннос, ворвутся аркахары и перебьют всех, или того хуже. Как я поняла, аркахары разделились. Их стало меньше, но рёв звучал весьма угрожающе. Разумно ли выходить в открытое поле на бой с такими противниками? — Да, девочка моя, ты умна не по годам, — улыбнулся паладин, — Потому и хочу, чтобы ты в этот момент, коли поляжем тут все, находилась как можно дальше отсюда. — Я отправлюсь немедленно, но перед тем прошу твоего дозволения, милорд, — учтиво склонила голову перед ним Ангелина. — Если речь пойдёт о пленнике… — увидеть его нельзя, — строго отсеял её идею Хаген. — Хм… хорошо, — тяжко вздохнула красавица, вновь сдержав молодой пыл. — Пойду тогда собирать всё необходимое. — Кельнер, — подозвал он стражника, что всё это время стерёг её в лазарете. — Вместе с нею поедешь! Лошадь ждёт вас у потайного прохода. Как прибудете в столицу, вручите ему вот это письмо. — затем приблизился к стражнику и в ухо ему шепнул: «Как только придёте в столицу, отведи её к моему поверенному в Венгарде. Чтобы не смела и речи произнести в защиту орков. Допустишь просчёт — головы лишишься, всё ясно?» Парень сглотнул и изрядно нервно блеснул глазами цвета янтаря. — Ступайте, — повелел он Кельнеру и Ангелине. На благо юной миледи, Хаген был слишком озабочен военными планами по нанесению мощного дезориентирующего орков удара. Краем уха смелая девица услыхала про «очень приятный сюрприз», который готовили аркахарам рыцари во главе с ветераном-паладином. — Кельнер, ты должен мне помочь! — заявила стражнику Ангелина, когда стала доставать из своего сундука походное зелёное платье. — Что угодно, миледи, — ни мускулом не шевельнул юнец, пожав плечами. — Проведи меня к Ур-Гроху. Проститься с ним должна! — Да как ж можно, госпожа? — честно изумился Кельнер. — Да… даж задумка ваша удастся, рыцари вас схватят и незамедлительно казнят! Госпожа, я видел, какими озлобленными, голодными ходят всюду ополченцы и рыцари. Хаген вас не защитит — ни словом, ни мечом. Очень опасная игра! — Тогда, Кельнер, помоги раздобыть одну вещь — арбалет моего друга. — Ох, госпожа, — понурил голову страж, — арбалет достать несложно, но с ключом? Как же с ключом? — Ключ я достану. — Как? — взволновался парень, на что Ангелина чарующе поморгала глазами, а ресницы словно подманивали его подойти к девушке ближе. Заметив реакцию юноши, девица расхохоталась. — Теперь ты знаешь, — улыбнулась она, но затем посерьёзнела: «Действуем быстро».