Тремя днями ранее…
В маленькой тёплой комнатке, где царил сплошной беспорядок, громко прозвенел будильник. Ужасный и противный будильник, который только что разбудил спящую на кровати девушку.
Она поднялась, всё пытаясь куда-то деть длинные каштановые волосы, которые постоянно нагло лезли в лицо. Особенно после сна. Вставать она не торопилась, так как было особенно лень. Но, к сожалению, вставать надо было обязательно. И так уже проспала всё на свете.
Эмили вздохнула и резко, словно кто-то обжёг её кипятком, вскочила с кровати. Она всегда так делала, ибо это был единственный метод, чтобы заставить себя встать. Именно сейчас, если бы вы посмотрели на комнату со стороны, вы бы подумали, что от стенки до стенки с огромной скоростью летает маленькая ракета. Эмили быстро бегала по комнате, одновременно расчёсываясь, одеваясь, бегая в ванную, чтобы умыться и почистить зубы, а также собирая школьную сумку. Последний процесс являлся особенно интересным, ибо найти в таком бардаке хоть что-то казалось просто нереальным. Но только не для Эмили. Она с огромным успехом находила в свалке самой различной писанины не только нужные книги, учебники, но и различного размера листочки. Ну, конечно, ведь девушка сама в течение многих месяцев создавала этот бесценный творческий беспорядок.
В таком же темпе Эмили выбежала из дома и так же направилась к школе, которая находилась недалеко от её дома. Для девушки было обычным делом бежать в школу со скоростью разозлённого быка, потому что она всегда опаздывала, что происходило из-за серьёзного недосыпа. День Эмили обычно заканчивался только к утру следующего дня или в два-три часа ночи. Но, как бы это ни было сложно, иначе она не могла.
Сегодня Эмили ждал самый обычный день. По крайней мере, так ей казалось.
Эмили поспешно вошла в класс, как всегда сказав учителю «извините». Владимир Александрович (а именно так звали местного учителя алгебры) лишь кивнул в сторону девочки. Большинство учителей давно смирились, что вовремя Эмили Форрет не приходит. Девушка сокрушённо и устало опустилась за вторую парту у окна, рядом с лучшей подругой.
— Доброе утро, — с лёгким сарказмом сказала та, убирая со стола свою сумку.
— Ничего оно не доброе, — недовольно буркнула в ответ Эмили.
Соседка по парте была очень похожа на саму Эмили, словно кто-то из них с детства копировал другую. Наверно, девушки так и не успели запомнить, кто копировал, а кто был первой.
Её звали Даниэла. Ростом она была чуть ниже Эмили, более худая, имела темнее кожу и округлое лицо. Даниэла обладала самыми обычными карими глазами, в то время как большие глазёнки Эмили ярко светились немного детским любопытством. У обеих густые каштановые волосы спускались прямиком к бёдрам. Стиль одежды у подруг тоже был похож, поэтому они, несмотря на все различия, походили друг на друга, что было заметно с первого взгляда.
Эмили сосредоточенно смотрела на доску, пытаясь понять каждую деталь темы. Семестровая контрольная всё приближалась, а девушка совсем не чувствовала себя готовой. Вообще ни к чему. Её голова была забита одним человеком, который взял и уехал куда-то в вечность ровно одиннадцать дней назад. Одиннадцать дней. Да, она считала. Перед глазами мелькали непонятные слова, формулы, звуки, но они все были лишь не особо-то и нужным фоном для неизбежных мыслей и воспоминаний.
Очнулась Эмили от второго толчка со стороны Даниэлы. Первый она просто не ощутила.
— Эй, ты где витаешь снова? — недовольно спросила подруга. — Как мы контрольную напишем, если ты спишь на математике?
А у Даниэлы был повод для недовольства. Дело в том, что у неё самой с точными и природными науками шло не очень, зато прекрасно получались гуманитарные. А у Эмили всё было с точностью да наоборот. Вот девочки и договорились помочь друг другу.
— А? Что? — немного подпрыгнув на стуле, воскликнула Эмили.
— Слушай, я тебе говорю! Вдупляйся!
Эмили лишь кивнула. Она-то знала, что никакие слова не заставят её полностью «вдуплиться» в урок. Тем не менее, девушка почти всё усвоила, хоть и сама не понимала, как.
— Ты вообще думаешь о чём-то, кроме этого… как его?
— Берти, — любезно подсказала Эмили. — А ты могла бы и запомнить его имя за столько месяцев.
— Ну, у него сложное имя! — возмутилась Даниэла. Девочки негромко засмеялись.
— Хах, это просто короткое от имени Альберт, — сквозь смех над недалёкостью подруги заметила Эмили. — Кстати, ты же сама хотела, чтобы я не отвлекалась от урока, а теперь сама же и отвлекаешь.
— А что мне ещё делать на алгебре? Ты ведь умная, ты и так всё поймёшь. Тем более, что это больше повторение.
Эмили уже открыла рот, дабы что-нибудь возразить, но прозвенел звонок, и она почему-то передумала. Сегодня у неё не было настроения заводить подобные «весёлые» разговоры. А они как раз с темы об уроках и начинались. Затем слово за слово, звёзды, сплетни, парни… И, как результат, — пустые головы к концу дня. Так что сегодня Эмили решила просто помолчать, оставив подругу-болтушку другим одноклассникам.
На самом деле трудолюбие и желание написать хорошо контрольные были просто прикрытием, элементарным самообманом. Эмили просто скучала за Берти. Она давно поняла, что звонить ему мало смысла — он очень часто не слышит телефона и не берёт трубку. А выслушивать эти длительные гудки, когда не видел любимого человека целые дни, оказалось для Эмили слишком болезненно. Так что пару дней назад она перестала звонить. Иногда Берти звонил сам, но это обычно случалось под вечер. Так что Эмили практически каждый день жила от вечера до вечера.
Но даже звонки не помогали. Они лишь глоток воды при длительной жажде. Делают только хуже, но отказаться всё равно невозможно, как не пытаешься. Эмили нашла лучший способ, к которому часто прибегала ещё до появления Берти в её жизни. Она прокручивала в голове воспоминания. До деталей, до самых мельчайших подробностей каждого прекрасного момента. А их за полгода немало набралось. Правда, у этой медали имелась и тёмная сторона. Во-первых, неприятных воспоминаний тоже немало набралось, и они иногда тоже приходили на пару с хорошими. Во-вторых, реальность постепенно отходила куда-то, становясь всё более расплывчатой и ненужной. Жизнь тихо плыла мимо, пока Эмили кружилась в вихре незабываемых событий, которые так некстати затерялись где-то в прошлом. Каждое слово звучало в голове, будто кто-то говорит его здесь и сейчас.
— Ты что, первый раз в жизни кушаешь мороженое? — с улыбкой говорил Берти откуда-то из моря воспоминаний. — У тебя чего всё лицо белое?
Берти взял полотенце, после чего протянул его Эмили, но она лишь залилась звонким смехом. Берти, в руках с полотенцем, с поучительным видом умного дяденьки выглядел действительно чертовски забавно. Правда, ну какой из Альберта Векши педант? Берти улыбнулся, опустил полотенце на колени и тихо сказал, при этом немного улыбаясь:
— Вот грязнуля моя.
Но Эмили всё же услышала.
— Кто грязнуля? Я грязнуля?! — наигранно грозно завопила она. В карих глазах девушки едва заметно блеснул оттенок мести за такие ужасно обидные слова. — Ну я тебе покажу, — тихо добавила она.
Берти и опомниться не успел, как перед его лицом уже оказалось что-то сладкое и липкое, что начало его быстро расцеловывать.
Впоследствии это «нечто» оказалось лицом Эмили. И даже несмотря на то, что её разоблачили, она продолжала свою сладкую месть, так как сам смысл до парня ещё не дошёл. Она целовала губы Берти, щёки, нос, иногда переходя даже на шею. «Ну, мстить, так мстить!» — думала Эмили. Поняв, что пора бы уже заканчивать, девушка поспешно направилась в другую комнату. Очень поспешно. Она фактически убегала от пока что сидящего, немного шокированного Берти, до которого так и не дошло. Пока не дошло.
Так он просидел ещё буквально пару секунд, прежде чем опомнился. Затем резко поднялся со стула и побежал ловить обидчицу. В несколько мгновений он её всё же догнал и, ухватив за талию, поднял. Начал трясти, дабы хоть как-то «наказать», но… не удержал равновесия. Благо совсем рядом оказалась кровать. Удача, она такая. И, главное, Берти совершенно случайно оказался сверху. Эдакий бутербродик.
Оба «ингредиента» внимательно смотрели друг другу в глаза, ни на секунду не отрываясь. А как оторваться в такой-то недвусмысленной позе? Берти смотрел в глаза Эмили, сгорая от нежелательных сейчас мыслей. Он опустил взгляд на её щёку. Там всё ещё оставалось немного мороженого. Белого и сладкого. Ему вдруг захотелось провести языком по щеке, но остатки здравомыслия ещё где-то гуляли в голове парня. Он сдержался.
— Берти, — обратилась к парню Эмили, — ты знаешь, что бы сейчас сделали два взрослых человека?
— Догадываюсь.
— А мы взрослые?
Берти немного задумался.
— Я — да.
— А я?
«Просто скажи «да», — вдруг подумала Эмили, — и всё». Берти снова задумался, затем вздохнул.
— А ты нет.
С этими словами он встал с кровати и спокойно направился обратно на кухню, даже не заметив, как обречённо вздохнула всё ещё лежащая Эмили. «Зануда правильный!» — обиженно буркнула она и поплелась вслед за Векшей.
Точнее, она хотела поплестись. Пока чья-то рука мягко не напомнила девушке, что в данный момент она находится не в квартире Альберта Векши, а в родной школе №12.
— Эй, пошли на следующий урок. Или ты хочешь остаться здесь до конца дня? — прозвучал над ухом Эмили немного насмешливый голос подруги. Похоже, в мыслях Эмили успела не только прийти в класс, а ещё и отсидеть весь ненавистный урок истории, даже не заметив. Даниэла начала увлекать Эмили за собой в другой класс.
— Слушай, может, хватит? — на ходу говорила Даниэла.
— М-м-м-м, о чём ты? — не поняла Эмили.
— Хватит, говорю. Этот твой Берти уехал две недели назад, дня три от него вообще ничего не слышно. Я вот не понимаю, зачем тебе всё это…
— А зачем тебе понимать? Это вообще не твоя проблема, а моя. Как-то разберусь! — заявила Эмили, уже начиная немного злиться.
Девочки пришли в класс, положили (ну, как положили, скорее, бросили) сумки на парту и сели на стулья. Эмили замолчала, с целью снова вернуться в мир грёз, но вот её подруга отказывалась успокаиваться.
— Андрей на тебя смотрит, — сказала она, кивнув в сторону парня, сидящего за несколько парт от девочек. Это был самый обычный парень в жёлтой футболке, в тёмно-синих джинсах и немного потёртых кроссовках. Хотя только на вид он казался обычным. Уж кто-кто, а Эмили знала о его редкой «оригинальности». По меркам красоты в наше время, Андрея вполне можно было назвать симпатичным. Тёмные, почти чёрные волосы были подстрижены коротко и на лицо не спадали, а глаза болотного цвета смотрели в упор на Эмили. Как только Андрей понял, что его заметили, он отвернулся, пытаясь сделать вид, что ему абсолютно всё равно, кто сейчас сидит за второй партой первого ряда.
— Нужен мне больно твой Андрей, — резко заметила Эмили. — У меня давно парень есть.
— Жалко, что ты не подумала так, когда набралась наглости изменить Андрею с этим твоим…
— Это. Не. Твоё. Дело, — заявила Эмили, пытаясь не выйти из себя и просто не заорать во весь голос на всех сразу. — Раз уж ты так обожаешь своего Андреюшку, так сама и встречайся с ним!
С этими словами Эмили выбежала из класса. Звонок только что прозвенел, но учительница ещё не пришла, что сейчас оказалось очень кстати. «Ну вот как? — думала она. — Какое ей-то дело? Сколько можно?!» Эмили облокотилась об стенку и сжала обе руки в кулак. В голову то и дело лезли неприятные мысли о «заботе» подруги, о «любви» Берти. Понимание, что при любом чувстве всегда стоят кавычки заставляло сжимать кулаки снова и снова, грубо и безжалостно впиваясь ногтями в собственную кожу. Но Эмили уже этого не чувствовала. Когда расстройство перерастает в злость, ничего уже не имеет значения. На эти пару минут глаза Эмили видели только чёрную пелену, сотканную из колючего гнева.
Девушка собиралась посидеть вдали от ненавистных людей ещё, но буквально в нескольких метрах от себя заметила учительницу, которая как раз шла на её урок. Та пока не видела притаившуюся в углу ученицу, так что Эмили решила просто вернуться в класс, дабы остаться незамеченной.
Так как направлялась обратно в класс Эмили уже бегом, ей удалось вернуться туда как раз вовремя. Девушка опустилась на своё место рядом с подругой, которая ругалась на свою сумку благим матом.
— Как это вышло?! Ну бли-и-и-ин! — завывала она.
— Что тебе сумка-то ещё сделала?
— О, Эмили, глянь! У меня сумка мокрая насквозь. Странно… Даже если бы бутылка с водой была недостаточно закручена, всё равно не могло быть так.
Эмили посмотрела, и, действительно, сумка была мокрая полностью, равномерно, как будто внутрь кто-то вылил ведро воды.
— Как ты умудрилась-то? — дивясь удаче подруги, спросила Эмили, а потом, подумав, прыснула со смеху. — Ты как умудрилась взорвать бутылку?
— Не смешно. Всё абсолютно мокрое. Я пойду домой после этого урока, не весь же день так ходить!
— Просто признайся, Даниэла. Это оправдание, чтобы уйти со школы.
— Ничего подобного! — запричитала та.
— Ну, тогда и я с тобой пойду.
— И это я ещё прогульщица, — ехидно буркнула Даниэла.
— Да, именно ты, – последовал ответ.
В этот момент в класс вошла учительница географии. «Странно», — подумала Эмили. И её мыслям была причина, ведь Галина Ивановна, молодая и весёлая учительница географии, шла как раз позади неё. А пришла ещё минут через десять.
Галина Ивановна выглядела очень взволнованно и испугано. Но этому пока никто не придал значения, потому что эту немного нервную учительницу мог напугать даже маленький паучок. Да настолько, что она будет визжать и прыгать на людей при виде несчастного паучка. Но на этот раз молодую женщину напугал уж совсем не паук. Хотя… кто знает.
— В школе случилось ЧП. Вы все отправляетесь домой сию же секунду, — дрожащим голосом сказала Галина Ивановна. Весь класс разом обернулся к теперь уже любимой учительнице. На бедняжку смотрело три десятка шокированных и радостных взглядов. Дети просто не верили своему счастью — уйти, да ещё и с третьего урока! Но больше всего были поражены Эмили и Даниэла. Девочки, переглянувшись между собой, довольно улыбнулись. Даниэла всё ещё думала, что не могло им всем так повезти, но весь класс, как и, на самом деле, всю школу, действительно отпустили домой. О ЧП никто ничего не узнал.
Подруги оделись и, счастливые, вышли из здания школы. Собственный смех так заглушал их уши и настолько занимал их головы, что они просто не могли заметить подъезжающую к школе №12 машину скорой помощи.
***
Сегодня…
Мила проснулась и, умывшись, сразу же спустилась в гостиную Львиного зева, где обычно ночевал Берти в последнее время. Парень не хотел искать в Троллинбурге жильё, потому что, вроде как, жил сейчас в Симферополе. А в старом добром Львином зеве его всегда принимали с распростёртыми объятиями. Так почему бы не воспользоваться столь дружеским гостеприимством? Парень обычно спал на диванчике в гостиной, укрывшись одеялом, которое выдаёт ему любимая сестрёнка. Так и сегодня, светлым и очень ранним утром, Берти Векша спокойно почивал на местных подушечках, ничего не подозревая. Как вдруг какой-то безумный и подозрительно бодрый голос нарушил его покой.
— С добрым утром! — закричала рыжая бестия, как только спустилась с лестницы.
Берти моментально проснулся, но вставать не собирался. Он лишь демонстративно скривился, перевернулся на живот и закрыл голову подушкой. Мила подошла, дабы по всем известному обычаю стянуть с друга одеяло, но Берти её остановил. Он мгновенно перевернулся и схватил Милу за руку.
— Я сплю голый, Рудик. Не советую тебе этого делать.
Мила лишь засмеялась, продолжая заинтересованно тянуть ручки к Бертиному одеялу.
— Нет, ну ты, конечно, можешь это сделать, я люблю хвастаться, только ты ведь после этого будешь под серьёзной угрозой, — с ехидной ухмылкой сказал парень и снова упал головой на подушку.
— О чём ты? — немного приостановившись, спросила рыжая.
— Эмили тебя четвертует. У неё просто сверхъестественный нюх на такие вещи, — лениво объяснил парень, зевая.
— Она младше меня лет на пять, и, к тому же, я ведь маг, а она просто смертная.
— Я бы на твоём месте побаивался этих «простых смертных», — Берти демонстративно поёжился. — Их адреналин не сравнится ни с какой магией на свете. Я жил во Внешнем мире больше года среди этих монстриков, я-то уж знаю.
— Векша, вот кому ты рассказываешь? Я там до тринадцати лет жила! И обычный у них адреналин, как у всех.
— Так, Рудик, вместо того, чтобы умничать, лучше бы подала мне джинсы, — парень ухмыльнулся и показал пальцем на валявшиеся возле камина синие джинсы.
— А ты их ещё дальше закинуть не мог? — возмутилась рыжая и пошла за джинсами. После чего кинула ими в парня. — Ты когда уезжаешь?
— В полдень. Ты бы меня ещё раньше разбудила, я как бы поспать планировал, — недовольным голосом сказал Берти, поняв, что заснуть он больше не сможет. — Слушай, ты отвернись, что ли?
— Ах да, — немного смутившись, сказала Мила и последовала совету друга.
— Ты позвонила бы Лютову, раз так рано встала. Испорть и ему сон, хоть как-то порадуюсь.
— Я оставлю тебе это удовольствие, — буркнула Мила и поднялась обратно в комнату.
Тем временем Берти поднял пятую точку с дивана, надел джинсы и направился собирать разбросанные вещи по гостиной. Первым делом он хотел найти телефон, к которому по причине усталости не прикасался со вчерашнего дня. Обнаружив его на каминной полке, Берти продолжил поиски вещей. В просторной общей комнате царил настоящий бедлам: вещи разбросаны по углам, сумка для поездок одиноко и небрежно стоит возле кровати, открытая настежь, а сам парень взъерошенный и снова не выспавшийся.
Но, несмотря на всё это, трудно сказать, что настроение у Берти было плохое. Его довольное лицо было озарено лёгкой улыбкой так, что парню можно было позавидовать. И не зря именно сегодня с ним произошли перемены. Около двух недель Берти находился в Троллинбурге. Это было самое долгое время, которое он провёл тут за последние два года. Это же время назад, когда его отправляли на задание во Внешний мир, Берти был готов отдать последнюю рубашку за то, чтобы остаться дома ещё хоть на одну неделю. А теперь он всё старался убежать. Кажется, волшебный мир перестал быть для парня домом.
Не успел Берти подумать о том, что бы ему надеть, как в голову что-то ударило. Физически. От неожиданности Берти пошатнулся, потом поднял это «что-то», что оказалось подушкой. С лестницы послышались весёлые вопли, и в комнату вбежала Белка. На ней была милая пижамка в цветочек, а на груди болтался кулон, подаренный недавно Яшкой. Даже на ночь она не снимала драгоценный подарок. Белкины, уже не столь короткие, пепельно-русые волосы бегали по худеньким плечам, а у самой девушки глаза подозрительно и хитро бегали в поисках рыжей добычи.
Через секунду послышалось громкое «ой» и задорный смех — это спрятавшаяся Мила попала по подруге.
— Ах, ты! — крикнула та и забрала из под ног отмороженного брата подушку. «Дурдом», — с негодованием подумал Берти и продолжил поиск недостающей одежды. Его взгляд остановился на клетчатой рубашке, которая была видна из открытого чемодана. Берти не разбирал вещи по приезду, ведь ждал, не мог дождаться, когда же вернётся в свой новый дом.
Переждав, пока девочки убегут из гостиной, Берти подошёл к чемодану и ещё раз посмотрел на предмет одежды. Он неспроста решил надеть сегодня именно это. В голове прокручивались маленькие, но такие тёплые воспоминания.
— Хватит уже смотреть в зеркало, словно ты девушка, Берти! — воскликнула лежащая на кровати шатенка. В то время было гораздо теплее, и окно в комнате было открыто настежь. Это была спальня в съёмной квартирке Берти во Внешнем мире. И он, и Эмили просто обожали это уютное место. Девушка часто бывала здесь. В такие часы пара чем-то занималась совместно, а иногда нет. В тот день Эмили преспокойно разлеглась на диване, читая книгу, а русоволосый парень всё решал, действительно, словно девушка, что надеть. — Надень рубашку, — вдруг сказала Эмили, не отрываясь от книги.
— Почему именно её?
— Так удобнее, — сказала она, а потом добавила, — мне удобнее. Я могу быстро расстегнуть рубашку, чтобы поцеловать тебя, где нужно, а потом застегнуть снова. В то время, как футболку надо снимать. К тому же, тебе идёт.
Эмили сказала всё это, как что-то повседневное. А Берти всегда нравилось, что его постоянно хотят целовать.
Он снова подошёл к зеркалу и улыбнулся себе. Берти понял: сегодня будет отличный день. А затем, захватив с собой рубашку, направился к лестнице, чтобы потом отправиться в душ в надежде, что горячая вода и нужная комнатка ещё никем не заняты.
С горем пополам, Берти всё-таки попал в душ, хоть и с немалым трудом, после чего они с Милой дружно вышли на улицу.
Предварительно Берти разбудил Лютова (действительно, не спать же ему в восемь утра), правда вот Миле он совсем запамятовал сказать об этом. Также друзья прихватили с собой уже на ходу засыпавшую Беляну. Та наотрез отказалась будить любимого парня в такую рань, так что его на «проводы» никто не взял. Хотя, может, это и к лучшему, слишком уж ранними они были.
На самом-то деле никто никаких проводов не планировал. Это предложил Берти, аргументировав это тем, что делать всё равно нечего. Уже тогда сонная Белка буркнула что-то про чтение книг, а Мила просто угукнула. Весельчак Берти же принял всё это за согласие, после чего всем пришлось встать с тёплых диванчиков и отправиться на растерзание к лютому морозу.
Когда Берти и Мила вышли, пока что без Белки, ибо та оказалась слишком медленной и сонной, чтобы идти с темпом этих человекоподобных ракет, возле входа в Львиный зев уже стоял Лютов. На нём была тёплая куртка, а шапки не было и лёгкие снежинки всё падали и падали на чёрные волосы Нила, создавая поистине удивительное сочетание.
Увидев парня, Мила скривилась. Хотя даже если бы она знала, что он будет тут, всё равно бы пошла. Всё-таки Берти надолго уезжает. Иногда её даже кололи маленькие иголочки ревности, ведь ради Эмили он покидает Троллинбург. А ради неё, Милы Рудик, не смог когда-то остаться.
Ребята подошли к Лютову. Парни обменялись рукопожатиями, а Мила в это время всё мечтала о том, чтобы провалиться под землю. Ноги так и норовили унести её обратно в комнату, чтобы закрыться там и рыдать неделями. Но так было нельзя.
У Берти зазвонил телефон, и он отошёл от друзей, оставив Милу и Лютова наедине. Белка всё ещё пыталась дойти до выхода из Львиного зева, а ведь именно сейчас она так безумно нужна. Мила, избегая пронзительного взгляда Лютова, поспешила ретироваться от него на пару метров. Рыжеволосая уже стояла к парню спиной, как тот вдруг заговорил.
— Ты чего так завелась, Рудик?
Мила остановилась, но отвечать не собиралась. Ей было интересно послушать, что же он скажет. Будет ли оправдываться, утешать, попросит прощения. Но Мила была абсолютно уверена, что ни то, ни другое, ни третье. Это же Лютов. Его слова или действия ещё никто никогда не угадывал.
— Ты так обижаешься, как будто мы пара и я тебе изменил, честное слово, — продолжал Лютов. Затем он говорил много всего, но Мила уже не слушала. Да и не хотела, потому что всё это было фактически оправданием. Удивительно, как быстро люди теряют свою оригинальность в подобных ситуациях.
— Ты не изменил мне, Лютов, успокойся. Правда только потому, что мы никогда не были вместе, — Лютов обернулся на Милу, которая всё ещё стояла спиной к нему. — Но ты изменил своим словам.
Заметив, что Берти направляется к ним, Мила поспешила к нему навстречу. Лишь бы быть подальше от Лютова.
Через пару минут до выхода из Львиного зева добралась и Белка. После язвительных замечаний Берти, компания дружно направилась на проводы. Они закончились через пару часов веселья, после чего Берти быстро уехал, Нил вернулся в Золотой глаз, а девочки — в Львиный зев. Так вся компания и попрощалась с другом. И только для одного человека из окружения Берти это был не день прощания, а долгожданный и желанный день встречи с ним.
***
Было уже около часу дня, когда Берти вошёл в здание школы №12. Он бы предпочёл пройти внутрь незамеченным, но не тут-то было.
— Эй, милок, ты куда направляешься? — подозрительно спросила старенькая школьная вахтёрша.
Дело в том, что эта женщина имела кучу свободного времени. А вдобавок, ещё и очень недурную память на лица. И этого молодого человека в стенах школы она никогда не видела. Женщина присмотрелась. Паренёк оказался слишком стар для ученика и слишком молод для родителя.
— Я… — Берти на секунду запнулся, — дядя одной ученицы. Вот, пришёл забрать любимую племяшку.
Берти лучезарно улыбнулся, отчаянно пытаясь не выдать себя смехом. Он настолько явственно представил свою девушку, Эмили, в роли его «любимой племяшки», что не засмеяться оказалось очень трудно. Лучезарная улыбочка медленно превращалась в лёгкое издевательство над старой госработницей. Но что же ещё было делать нашему бесстыдному негодяю, если, скажи он правду, эта бабулька забила бы палочкой прибывшего «извращенца».
— Ну, проходи… дяденька, — разрешила вахтёрша, всё ещё подозрительно косясь на парня. Берти тотчас же послушался и в темпе направился вверх по лестнице к нужному кабинету, давясь тихими прерывчатыми смешками.
Дойдя до второго этажа, Берти увидел длинный коридор с равномерно расположенными по нему дверями классов. Возле одной из таких дверей собралось человек двадцать пять. Кто-то разговаривал в компании, кто-то играл в телефон, кто-то просто бесцельно бегал от класса к классу. Это и был десятый класс — класс Эмили. Берти понял это сразу же, как только заметил саму девушку. Она стояла спиной ко всем, её взгляд был направлен в конец коридора. Даниэла пару минут назад ушла поговорить с каким-то учителем, как ни странно, не утащив с собой подругу.
Берти решительно направился к ней. Он подошёл сзади и улыбнулся: он всё ещё оставался незамеченным. Но вдруг улыбка спала с лица — на белой руке Эмили глубокой трещиной красовалась большая царапина. Причём достаточно глубокая. Берти ужаснулся и нахмурился, но решил пометать в кого-нибудь молнии по этому поводу чуть позже. Потом он закрыл глаза Эмили своими руками.
Эмили обречённо вздохнула. «Как это банально», — сначала подумала она. Девушка уже хотела назвать Даниэлу, но тут же поняла, что руки на лице определённо были не её. Это были мужские руки. Но и такой факт сначала не сильно удивил Эмили. Она быстро перебрала всех одноклассников, ещё немного подумала и решила сказать Андрея — того самого парня, с которым она когда-то была. Но… вдруг передумала.
— Берти… — смеясь, сказала она. — Берти!
