Что скрывает за собой маска эгоиста и предателя

Нил проснулся. Проснулся сейчас без улыбки, без единой надежды на радость. Проснулся как всегда. Каждый день парня начинается именно так: мрачные мысли, ностальгия, мечты повернуть время вспять и исправить ошибки, последствия которых все еще отзываются где-то в душе тупой болью. Только есть ли у такого монстра душа? Каждый день Лютов после десяти минут утреннего самобичевания поднимался с постели, с трудом находя в себе силы идти дальше. Его ноги сами несут его в мир, полный людей, которые его ненавидят. На самом-то деле, Лютову всё равно, ведь он ненавидит их всех в ответ. Зачастую ноги несли его в мир под названием «школа». Там он, натягивая лживую, но давно прилипшую к лицу злобную ухмылку, смотрел на рыжую девушку. Он любовался ею издалека, даже когда они сидели вместе, за одной партой, Лютову всегда хотелось быть ближе. Для него эти считанные десятки сантиметров казались непреодолимым расстоянием, которое ему безумно хотелось пройти. Но это расстояние, эта пропасть между ненавистью и любовью со временем казалась ему непроходимой. Каждый день Нил мечтал сам вернуться к ненависти, но его эмоции уже давно были за гранью контроля. Но сегодняшний день обещал быть другим. Сегодня Лютов не хотел никого видеть, хотел отдохнуть от монстров, называемых людьми. И парень встал с постели, как каждый день это делает. Делает через силу. Но сегодня, именно в этот дождливый день, он вдруг решил улыбнуться. Вроде ничего не случалось, но очередной пасмурный день по какой-то неведомой причине стал радостным. Только все когда-нибудь заканчивается. Так и хорошее настроение Лютова оборвалось, как только он сел за компьютер в интернет-кафе. Черные брови парня сердито нахмурились. В это же время левая рука потянулась за телефоном, пока правая крутила колёсико на мышке, чтобы Лютов мог просмотреть всех пропавших и погибших за последние пару дней. А их было немало. Левая рука справилась со своим заданием, и трубку уже кто-то взял. Только это был явно не тот человек, которому пытался позвонить Лютов. Ведь он хотел поговорить с Берти, а голос в трубке явно был женский. — Алло, — сказала обладательница голоса. — Эм… здравствуйте, я звоню Берти Векше. — Здравствуйте, вы позвонили куда нужно, — говорящая явно улыбалась. — А можно мне поговорить с Берти? — Лютов стал потихоньку догадываться, с кем он говорит, и интерес его уже захлестывал. — Я скажу ему, что Вы звонили. — А с каких это пор у Векши появилась секретарша? — ехидно и упрямо продолжал разговор Нил. — Я не его секретарша. Я девушка Берти, — собеседница была явно задета. — Не обижайся, у меня просто чувство юмора специфическое. Он рассказывал мне о тебе, Эмили, — парень даже сам не заметил, как перешел на «ты». — Ух ты! — послышалось с другого конца провода. — Серьезно? — Серьезно, — улыбнулся Лютов. — Но немного. — А ты его друг? — Да, меня зовут Нил. — Приятно познакомиться, Нил. Странно, Берти никогда не рассказывал о тебе. — Я переживу, — снова улыбнулся Лютов и, вдруг заметив за окном кафе знакомую рыжую макушку, добавил: — Знаешь, мне пора по делам, Эмили. Передай Берти, чтобы он перезвонил, у меня к нему важное дело. — Пока, — послышалось из трубки перед тем, как Нил ее положил. Лютов выбежал из кафе, словно на улице выдавали бесплатное печенье. — Привет, Рудик, — жизнерадостно пропел Лютов над ухом старой «подруги», чем сильно испортил ей настроение. — Здравствуй, — прошипела рыжая бестия. — Куда направляешься? — Мы направляемся гулять, — ответила за Милу Белка, которую, кажется, не заметил Лютов. — Ладно, не буду вам мешать. «Ничего не случится, если она в городе с подругой, — подумал он, быстрым шагом направляясь в сторону Золотого глаза. — Влиться в эту девичью компашку будет слишком бестактно». Тем временем Мила, подивившись покладистости Лютова, поспешила за Белкой, фигура которой уже отдалялась в веселом шуме дневного Троллинбурга. Когда Лютов уже был недалеко от Дома, его телефон отчаянно зазвонил. Надеясь, что это тот самый ожидаемый звонок, парень поднял трубку. — Алло. — Лютов? Что ты снова творишь?! — О, Векша, на этот раз это все-таки ты, — издевательски заявил Лютов. — Знаешь, я страшно обижен, что ты не рассказал Эмили про своего друга. — О ком это ты? Я рассказывал Эмили обо всех своих друзьях. — А обо мне нет. — Потому что мы не друзья, Лютов. Я бы никогда не подружился с такой сволочью, как ты. — Э, как ты сегодня разошелся! Что, неужели ПМС, Векша? До него вроде еще дней семь есть, — издевательски продолжал Лютов. — Пошел ты знаешь куда! — Знаю, друг, знаю. Но вообще я не отношения выяснить звоню, а по делу. — Что у тебя? — Люди пропадают с огромной скоростью, особенно во Внешнем мире. — Спасибо, Капитан Очевидность. Наверное, Многолик набрал обороты, но пока мы ничего поделать с этим не можем, и ты это знаешь! — Во-первых, все не совсем так. Во-вторых, есть один маленький нюанс. — Что тебе надо от меня, Лютов? — сокрушенно завыл Берти с другого конца провода. — Где-то семьдесят процентов пропавших подходят под одно интересное описание. — О чем ты? — Я ввел все женские имена в интернет и, изрядно покопавшись в социальных сетях, обнаружил кое-что. — Не тяни. О чем ты говоришь? — Большинство пропавших лиц женского пола — девушки от пятнадцати до двадцати пяти лет, с длинными каштановыми волосами, карими глазами, среднего роста. Понимаешь, что это значит? — В Думгроте завёлся шпион? — Именно, причём, скорее всего, этот кто-то слышал описание сна Милы и думает, что твоя девушка поможет победить Многолика. И я с этим кем-то согласен, скорее всего, так и есть. — Это исключено, в Эмили нет магии. — Тем не менее, большинство сил Многолика положены на то, чтобы найти обычную смертную. Мне нужно увидеть ее, срочно. — Ладно, ладно. Только давай пока без Милы. Мне кажется, она тяжело восприняла факт существования Эмили. И тебе придется приехать. — Хорошо. Сегодня можно? — Ладно, сегодня. Ты, надеюсь, ещё помнишь, где я живу? — саркастично спросил Берти. — Конечно помню, это захолустье невозможно забыть, — так же саркастично ответил Лютов. — Тогда в шестнадцать ноль-ноль, я скину смс-кой где именно, идёт? — Идёт. И, Берти, еще кое-что. — Что? — Большинство девушек, подходящих под описание, убиты. Многолику плевать, кого кромсать. Будь осторожнее, — серьезно сказал Лютов. — Это не шутка. — Хорошо. До встречи. — Пока. Лютов положил трубку и посмотрел на часы. Они показывали 14:30. «Что ж, — подумал Лютов, — можно уже потихоньку отправляться в Симферополь». «Мне кажется, она тяжело восприняла факт существования Эмили», — пронеслись в голове Нила слова друга. Да, Лютов сейчас воспринимал Берти как друга, и именно поэтому ему было тяжело осознавать, что Мила чувствует что-то к Векше. Пусть у него уже есть девушка, пусть чувства Милы не особо проявляются, но каждое воспоминание об этом углубляло рану в сердце Лютова все сильнее. «Ты же не думаешь, что у тебя что-то будет с Милой? Ты ведь просто защищаешь ее, верно?» — спросил когда-то Берти. Тогда Лютов просто отрицательно покачал головой, пока внутри у него крутились миллионы мыслей, и каждая задевала парня за живое. Никто бы и не подумал, что такого, как Лютов, можно задеть за живое одной фразой. Но, оказалось, можно. И Лютов ненавидел это. Он всегда был сильным, но однажды сорвался. Точнее, он называл это срывом, тем, что якобы испортило его жизнь, разрушило её. Но ведь его жизнь всегда была руинами. Была, пока Нил не познал другие руины. Руины Харакса. Однажды, из этого места Нил Лютов вышел другим человеком. Человеком, который… чувствует что-то? А может, любит? С каждым новым шагом все больше мыслей рождалось у парня в голове, все больше болезненных воспоминаний проносилось внутри. Он вспомнил, как когда-то увидел своего знакомого — Гарика Смелого, там, в фонтане, закованного в лед. Нил в глубине души всегда ему завидовал, но это не было причиной, чтобы пожертвовать жизнью парня. Он уже хотел спасти Гарика, но, ведомый странным предчувствием, поднял голову, и увиденное изменило его жизнь навсегда. А, в общем-то, что он такого увидел в этой темной пропитанной ужасом башне? Всего ничего: просто девушку. Рыжеволосую девушку — своего злейшего врага. Она очумело билась о жесткое стекло, разбивая в кровь худощавые руки. Ее неприметные и настолько привычные, обычно гордые, серые глаза, теперь умоляли: «Спаси». Так Лютов и собирался поступить в начале, но заключенная в башне изменила его решение. Тогда парню хватило одной лишь секунды, чтобы понять: если Мила умрет — умрет и он. И тогда для Нила ничего: ни гордость, ни здравый смысл, ни чья-то паршивая жизнь не имели значения. Он просто должен был спасти Милу. Он не мог тогда рискнуть ее жизнью, тогда он просто испугался. А что делают, когда боятся? Бегут. Бегут за помощью, что и сделал Лютов. И как бы Нил не жалел, не убивался, он бы никогда не поступил иначе. Просто физически не смог бы. И это ужасно его злило. Нил всегда любил держать ситуацию под жестоким контролем: шаг вправо, шаг влево — расстрел. Особенно свои действия. А теперь он не мог, теперь он слаб. «Любовь — это слабость», — повторял он себе ежедневно. Но это не помогало. Ничего больше не помогало.

***

Лютов был на месте ровно в назначенное время. — Привет, — сказал русый парень, как только завидел своего «не друга». — Добрый вечер, — издевательски поприветствовал Лютов Берти. — А где та, ради которой я сюда пришел? Кстати, не я один. — Только не говори, что ты притащил с собой Рудик! — Успокойся, я один как перст. — Слава богам. — Я это про тех, кто охотится за твоей мифической не магической девушкой, которая якобы примет участие в победе над Многоликом, что, конечно же, невозможно. — Это все бред, это просто совпадение, — разглагольствовал, уже на ходу, Берти. — Поправка — совпадениЯ. И слишком уж их много: то сон Милы, то эти убийства молодых девушек. — И все равно я не верю. В Эмили нет ничего магического, — жестко отчеканил Берти и резко остановился. — Мы пришли. — А где все? — с саркастической улыбкой спросил Лютов, осматриваясь вокруг. — Сейчас все будет. — И вообще, почему мы встречаемся здесь? — добавил Нил, продолжая рассматривать местность. Вокруг не было ничего особенного: только пара кафешек и школа. На школе висела табличка, на которой черными буквами, как и на всех подобных табличках, было написано «Общеобразовательная школа №17». Лютов поднял одну бровь. Что-то сильно нервировало его в месте встречи. Но ему так никто и не ответил — Берти оказался для этого слишком занят: он нежно обнимал темноволосую девушку. Лютов устремил свой взгляд на парочку. Медленно целуясь, они очень мило смотрелись. На секунду Нил задумался. Он пытался вспомнить, кто его так целовал. Но вспомнил лишь мечты да сны. Никто так не целовал Лютова. Никто и никогда его действительно не любил, и раньше он думал, что и ему самому это чуждо. Оказалось, нет. «У меня никогда ничего не будет с Милой Рудик. Я ее не заслуживаю», — мысленно ответил Нил на вопрос Берти. Он опустил голову. Он завидовал. Но он никогда и никому об этом не скажет. Он скажет: «У меня все отлично», хотя это никогда не было и никогда не будет правдой. — Итак, это Лютов, это Эмили, — торжественно провозгласил Берти. В своих размышлениях Лютов и не заметил, как нежные приветствия закончились, а на него уже вовсю пялились любопытные карие глазенки. — Приятно познакомиться, — улыбнувшись, сказала их обладательница и протянула тонкую ручку. — Мне тоже, — внимательно рассматривая девушку, улыбнулся Лютов и пожал протянутую руку. Параллельно он быстренько посмотрел на Берти, и в голову проказнику Лютову пришла коварная идея, которую он тут же воплотил в жизнь. — Очень приятно, — уже ласково добавил Лютов и поцеловал руку, которую он все еще держал в своей. И потом снова бросил взгляд в сторону Берти, который начинал слегка нервничать. Векше чрезмерная вежливость Лютова явно была не по душе, что отлично читалось в глазах парня. — Давайте пройдемся, поболтаем? — стараясь сдержать раздражение, предложил Берти. В то же время он взял руку Эмили в свою. Поймав нежный взгляд девушки, Берти начал немного успокаиваться, и веселая троица направилась дальше по улице шагом не торопящейся черепахи. В воздухе повисло неловкое молчание — никто не знал, о чем можно поговорить с остальными и как начать. Поэтому каждый думал. Берти думал о том, что Лютов совсем обнаглел и его страшно хочется сварить в кипящей воде. Конечно же, Берти догадывался, что Нил просто развлекается, но от понимания этого факта желание убить этого идейного обольстителя чужих девушек не уменьшалось. Нил думал о тишине, которая повисла здесь, и о мифической девушке, которую ему наконец-то удалось увидеть. Он думал о Берти. О Берти, как о человеке, которого кто-то любит. Мысли Лютова были заняты этим вопросом целый день, но пока они были не утешающими. Пока парня никто не любил, но Нил Лютов на то и Нил Лютов, чтобы заставлять людей. Заставлять их делать все, что он захочет, даже любить. И больше всего на свете Лютов хотел заставить любить Милу. Но заставить что-то почувствовать саму Рудик то же самое, что пытаться перейти вброд Атлантический океан. Но Лютову все равно — он никогда не сдается. Только Эмили не думала об этой встрече и о тишине, что повисла над всей троицей. Она думала о том, что на улице холодно, вспоминала проходной балл в разные университеты мира, мечтала о нескором и, возможно, несбыточном будущем, которое ждет ее где-то там, впереди. — Так почему мы решили встретиться именно здесь? — чтобы хоть как-то начать разговор, спросил Лютов, оглядывая здешнюю местность. Мимо то и дело проходила какая-нибудь шумная компания подростков или первоклассница с мамой. — Тут очень хорошо — здесь есть парк, — с улыбкой ответила Эмили. — Здесь учится Эмили, и если бы мы встречались не здесь, то встречались бы позже. И тут до моего дома недалеко, — добавил Берти. — И до дома Эмили тоже. — Учится? Тут вроде нет поблизости университетов. — А при чем здесь университеты? Тут ведь есть школа, — подала голос брюнетка. — Ты проходишь практику в школе? — Нет, я там просто учусь. Лютов многозначительно посмотрел на Берти. «Неожиданно», — пронеслось у него в голове. — А сколько же тебе тогда лет? — продолжал допрос Нил. — Пятнадцать. А это имеет какое-то значение? Взгляд парня стал еще многозначительнее. Он смотрел на Берти удивленно и в упор, не особо скрывая своего шока. — Нет, конечно, нет, — пытаясь прийти в себя, сказал Лютов. «Поговорю с ним об этом беспределе позже, тет-а-тет», — решил про себя он и относительно успокоился. Ребята в болтовне и веселье провели несколько часов. Дабы обдумать эту встречу, все решили разойтись и обязательно встретиться еще. Так как уже почти стемнело, ребята решили провести Эмили до дома, который располагался недалеко. В весёлой болтовне они незаметно дошли. — Я пойду, посмотрю на звёздочки, — сказал Лютов. — Только, Векша, я не согласен на них слишком долго смотреть. Берти только улыбнулся, кивнул, и как только Лютов повернулся, чтобы отойти, начал целовать свою девушку. От нечего делать Лютов начал смотреть по сторонам, всё ещё размышляя о вечных проблемах, которые родились у парня сегодняшним утром. В свете фонарей Лютову была отлично видна самая обычная серенькая пятиэтажка, в которой жил объект снов Милы. «Что же тут все-таки происходит? — думал он, косо поглядывая на целующуюся возле подъезда парочку. — Сколько можно?!» Ещё минут через пять Берти наконец-то освободился и подошёл к Нилу. — А ещё дольше нельзя было? — сходу спросил он. — Можно, но я думал, ты злиться будешь, — саркастично заявил Берти и направился прочь от дома. — Пошли, тебе ещё в Троллинбург ехать. — Векша, мне лень, приюти меня на ночь. — Ты что, котёнок что ли? — Нет, я волк, вообще-то. Да ладно, Векша, я не буду ночью тебя расцеловывать, как Эмили. — Спасибо, после таких заявлений ни за что не пущу тебя за свой порог. — Кстати, на счёт твоей девушки, — абсолютно игнорируя отказ Берти, Лютов продолжал идти к его дому, намереваясь там переночевать, да ещё и по дороге пытался поучать. — Ты совсем спятил?! Она же школьница! — Я думал, ты забудешь об этом за целый день, — расстроенно сказал Берти. — Когда я узнал, было уже слегка поздно. — В каком смысле? Когда ты узнал? — Когда по самые уши влюбился в неё. — Это нехорошо. Очень. — Знаю, но ничего не поделаешь, — с этими словами русый парень развел руками, словно дополняя: «Да мне оно и не надо». И ему действительно было это не надо. — Ты идиот, Векша. Тебя посадят в обоих мирах, — заявил Лютов и замолчал, желая дальше идти молча. В результате Берти всё-таки отправил Нила обратно в Троллинбург, мотивировав это тем, что Милу некому защищать, пока они оба в Симферополе. Лютов вынужден был согласиться и, ещё немного поиздевавшись над другом, отправился домой. И в один прекрасный момент этого вечера Лютов понял — сегодня был отличный день. «Мила убьет нас обоих, когда узнает о сегодняшнем», — подумал Лютов перед тем, как закончить этот весёлый день спокойным сном.