***
Сколько прошло времени? Джоанна даже не поняла, как уснула, проснувшись от дикого озноба. Первое желание — выпить спасительную таблетку, второе — убить Кристиана. Свернувшись калачиком, она закрыла глаза. Почему так холодно? Она почувствовала, как что-то легкое накрыло ее, сразу стало теплее. Сил, чтобы хотя бы открыть глаза, не было. Кристиан осторожно приподнял ее, обнимая за плечи, положил голову себе на плечо. Ее бил озноб, она тяжело дышала, словно задыхалась. Он очень хорошо помнил эти ощущения, оказалось, что даже за двадцать с лишним лет воспоминания ничуть не стерлись из его памяти. — Выпей, — она услышала его голос, что-то коснулось губ, — так надо, давай, — губы разжались, горечь напитка заставила вздрогнуть и отпрянуть, но он крепко держал ее, пришлось выпить все. Он положил ее обратно, она почувствовала, как он лег рядом, обнял ее со спины. Ей бы сейчас принять спасительную таблетку, и все стало бы хорошо, но ее спасение было за тысячи километров отсюда. Чертов Кристиан! У нее не было сил оттолкнуть его, хоть ее и переполняло желание повернуться и надавать ему пощечин. Но лишь спустя некоторое время она поняла, насколько велико в ней это желание. Внутри нее вдруг разгорелся настоящий пожар, затошнило так, что горло свело спазмом. Она дернулась, словно пыталась удержать в себе эти порывы. Кристиан сразу понял, что происходит. Об этом его тоже предупреждали. Он быстро поднял ее, словно куклу, и вовремя. Ее вывернуло так, словно вся сидящая внутри отрава пыталась разом вырваться наружу. Даже в первые два месяца беременности ее не выворачивало так, как сейчас. А тогда ей даже пришлось почти три недели провести в больнице. Она уже перестала считать, казалось этой пытке не будет конца. Чертов Кристиан! Она понимала, из-за того, что он дал ей, она сейчас себя чувствует выпотрошеной рыбой. Болело все: желудок, горло, голова. Все тело стало ватным. Она даже не могла оттолкнуть его, а он продолжал держать ее, обнимая за плечи и убирая с лица волосы. Когда наконец отпустило, он положил ее обратно. Она почувствовала, как он поднялся и куда-то ушел. Джоанна еще не успела понять, испугало ее это или обрадовало, как прохладное мокрое полотенце коснулось лба, и сразу пришло облегчение. Он осторожно протирал ее лицо, шею, плечи. Когда она впервые с момента пробуждения смогла открыть глаза, первое, что она увидела — его глаза. В них было столько боли и любви. Он положил полотенце на пуфик и поднял ее. У нее не было сил сопротивляться. Она смотрела в его глаза, не зная, что сейчас больше чувствует к нему — благодарность или злость. И когда она увидела, как он взял с пола фляжку и приложил к ее губам, у нее не было сил даже отпрянуть от него. — Так надо, — тихо сказал он. Знакомая горечь обожгла горло. Она отвернула голову. — Или ты пьешь сама, или мне придется поить тебя через шприц, — его голос и глаза не оставляли ей выбора. — Ненавижу! — прохрипела она, прежде чем подступивший к горлу комок вырвался наружу.Часть 4
29 марта 2021 г. в 17:43
Джоанна лежала, не открывая глаз, и слушала шелест листьев. Странно, у них нет деревьев возле окон. Что за шум тогда? И как она так умудрилась вчера? Раньше таблетки такого эффекта не давали. Как теперь объяснять Кристиану? Он, наверное, еще дома, после вчерашнего вряд ли ушел, оставив ее одну. Наверняка, сидит на кухне или в гостиной и ждет, когда она проснется. А может, даже лежит сейчас рядом, смотрит на нее и гадает, спит она еще или уже притворяется. Джоанна протянула руку и вдруг замерла, потом резко открыла глаза и села.
Страх, непонимание, шок… Каждое по отдельности и все вместе эти чувства накрыли ее. Она огляделась. Что-то наподобие шатра, только большого, вместо кровати высокий большой матрас, рядом невысокий столик-пуфик, два плетеных кресла. Ветер играл с занавесками, выполнявшими роль дверей, и мотал деревья за шатром.
Джоанна осторожно встала. Где она? Что произошло? Ее что, похитили? Но кто? И где Кристиан? Он, наверное, сейчас сходит с ума. А может… Господи, только бы с ним ничего не случилось! Сердце сжалось от страха. Джоанна подошла к занавескам, помедлив, распахнула их и вышла наружу. Шатер стоял на большом пустынном пляже. С одной стороны — бесконечный простор воды, с другой — огромные уходящие куда-то в небо пальмы. Белый песок простирался вправо и влево так далеко, насколько видели глаза. Идеальное место, рай…
Вдруг за спиной послышался хруст ветки. Джоанна вздрогнула и обернулась, ожидая увидеть своего похитителя или какого-нибудь местного хищника.
— Проснулась? — он подошел к ней.
Кристиан? Она даже потеряла дар речи.
— Я ждал, ждал, потом все же решил выйти, надеялся, что успею вернуться, пока ты спишь, — он стоял и смотрел на нее, ожидая, когда она выйдет из ступора.
— Где мы? — наконец решившись спросила она.
— Почти в одиннадцати тысячах километрах от Парижа, — Кристиан посмотрел ей в глаза, — и от твоих таблеток.
Джоанна вздрогнула.
— Ты не умеешь врать, а я не умею... не заботиться о тебе.
— И это ты называешь заботой? Ты похитил меня!
— Можно сказать и так.
— Где мы? — повторила она свой вопрос.
— На необитаемом острове в Индийском океане. Ни цивилизации, ни людей, только мы с тобой.
Она молча смотрела на него и вдруг… Кристиан едва успел поймать ее руки, когда она набросилась на него.
— Что ты себе позволяешь?! Кто ты такой, чтобы вот так взять и похитить меня?! — она пыталась вырваться из его крепких рук, в какой-то момент ей даже удалось ударить его кулаком в грудь, но он даже не вздрогнул.
— Я твой муж. — Кристиан выдержал ее первую атаку, крепко сжав ее руки. Его предупреждали, что таких их будет не одна, и не две. Она упорно пыталась вырваться. Откуда в ней вдруг взялось столько сил?
— В таком случае я требую развода! — она зло фыркнула, сдувая с лица прядь волос.
— Обязательно, — он крепко сжал ее в объятиях, полностью лишив способности двигать руками, — как только вернемся в Париж. Но сначала я избавлю тебя от зависимости.
— Кто дал тебе право усыплять меня, увозить на край света, чтобы…
— Я сам, — прервал он ее, и в его голосе она услышала полную уверенность в том, что он делает, — потому что я люблю тебя, потому что я знаю, что это такое, потому что это как сорняк, срезать видимую часть бесполезно, прорастет вновь, только вырывать с корнем.
— Я не наркоманка! — она не оставляла попытки вырваться. — Я бы смогла отказаться!
— Все так думают, и я так думал. Мне казалось, что это легко, просто взять и отказаться. Сложнее было признать, что эта дрянь стала сильнее меня, что не я контролирую ее, а она меня, что добыть очередную дозу стало смыслом каждого дня, отодвинуло на второй план или полностью вычеркнуло из жизни все остальное: семью, друзей, простые человеческие радости. И я не дам тебе дойти до той точки невозврата, до которой когда-то чуть не дошел я.
— Отпусти меня, — она вдруг обмякла, перестала вырываться.
Он разжал руки. Не до конца веря, что он больше не держит ее, Джоанна сделала шаг назад. Кристиан обошел ее и сел на огромную ветку.
— И не пытайся сбежать, — не оборачиваясь к ней, произнес он. — Даже если ты пойдешь по берегу, с одной стороны выйдешь к огромной скале, уходящей в море, а с другой будешь долго идти, пока не выйдешь к той же скале, только с другой стороны. Я проверял.
Она ничего не ответила, молча развернулась и ушла в шатер. Кристиан смотрел на набегающие волны и понимал, что это был даже не первый акт их драмы, а лишь прелюдия. Пока она еще осознает себя, но скоро организм потребует таблетку и тогда…