Сквозь звёзды

Под громкие споры за прочными дверями сознание мало помалу начинает просыпаться. Слишком много в этом бессмысленном диалоге участвующих лиц, не способных привести ни к чему, что может решить две проблемы одновременно. Всё происходит за металлической дверью; активные дебаты приглушаются за счёт плотности постоянного потока слов, выливаясь в непонятную мешанину вырванных из контекста слов и несвязной ереси, которые АльтерКато пропускал мимо своих ушей. План провалился, его вмешательство обязательно поменяет судьбу всех, кто находится в этой вселенной. Ничего не остаётся в данный момент времени, кроме как импровизировать и действовать здесь и сейчас. Хотя.. Разве он не за сим пришёл в этот мир? Разве он не хотел создать квантовый цикл, в котором все события способны перевернуться за счёт вмешательства потустороннего существа? В том или ином случае подобная аномалия насторожила существующий экипаж. Апатичный взгляд пилит стену комнаты. Воцарилась на короткий промежуток времени хоть какая-то тишина. — Я с ним побеседую! И никаких оговорок, — грубый и решительный голос раздаётся в дверном проёме. Высокая фигура делает два шага вперёд, оставляя после своего появления только беззвучное эхо в помутневшем рассудке собственной копии. Авокато морщит морду в язвительной и недовольной гримасе; наверняка всё ещё злится за произошедшее в ангаре. Второй сдавленно усмехается, протяжно вытягивая согласную "м". — Только не говори, что ты сюда пришёл меня избить, да ещё и связанного. Лежачих не бьют, — с хрипотцой вполголоса выдаёт немощный пленник, медленно разворачиваясь лицом к собеседнику. — Скажи спасибо, — мужчина подходит ближе. — За что?.. По голове прокатывается резкая боль. Пощёчина? Нет, настоящий удар кулаком, который, как бодрящий коктейль, заставляет обмякшее тело выдать из себя максимум – попытаться встать, но обидчик, будучи уже на шаг впереди, толкает возмущённого вентрексианца, отправляя и дальше валяться на кровати. Картина перед глазами путешественника плывёт, раздваивается и не даёт чётко сфокусироваться на собеседнике. Ужаснуло ли это настоящего Като Старшего? Едва ли. Это его лишь злит, заставляя в быстром темпе сократить расстояние. Одной только рукой он хватает за ткань майки и заставляет пленного себя встать на ноги. — Кто бы мог подумать, что он займётся созданием мне подобного, если я вдруг сорвусь с крючка, — Авокато силой загибает голову, хватаясь за шерсть на макушке. — Кретин сучий.. — Тебя сразу выбросить за борт или можно ещё помучить? А? Держи свой поганый язык за зубами, жалкая копия. Со стороны второго Авокато раздаётся раздражённый вздох. Спорить с самим собой – это самое ужасное занятие и наказание одновременно, которые могут существовать в этом обречённом мире. Недолго длится откровенный диалог, как в помещение врывается непосредственно сам Гэри. Всё тот же подростковый пафос, который не был сокрыт под грузом большой ответственности и боли. В конце концов, пылкий энтузиазм, жажда приключений. Своих приключений. Всего за пару месяцев этот человек станет абсолютно другим, но каким он будет при вмешательстве со стороны вентрексианца из будущего – неизвестно. События способны развернуться самым неожиданным образом, и трудно предсказать будет ли всё хорошо или сделать примерные зарисовки исхода. Несколько часов осталось до того, как космический рубеж прорвётся через квантовый барьер, но решений по-прежнему никаких нет, чтобы предотвратить появление межпространственного окна. — О.. вот и капитан, — выдавливает из себя АльтерКато, поворотив головой. — Та-а-ак точно! Хоть кто-то на этом корабле признаёт меня капитаном! — Гэри! — Старший оригинал злобно шикает на друга, на короткий миг повернув свою голову в его сторону, пронзив осуждающим и хмурым взглядом. — Сейчас всё достаточно серьёзно.. Гость из будущего сдавленно хохочет, когда слышит достаточно знакомую фразу. Возможно, если он сейчас попробует сделать то, что хочет, то сразу огребает. — А ты какого хуя смеёшься?! Тебе было мало? Смешки постепенно угасают, пока мужчина не переводит взгляд на самого себя. Любое сказанное слово, любое движение послужит полноценным катализатором для яростной тирады по отношению к себе. Только всё собирается начаться, как слышится голос Куинн из динамиков: — Народ, нам нужно собраться на мостике и обговорить дальнейший план действий по закрытию пространственной бреши. Если у вас, конечно же, нет никаких более важных дел за исключением морального насилия нашего пленника, то соизвольте сместить свой центр тяжести с одной точки опоры на другую. Все переглядываются между друг другом, не особо спеша покидать помещение. Раз все уйдут, то кто-то же должен присмотреть за "клоном"? Немудрено, ведь на должность клона выдвигает себя вентрексианец, коротко кивая Гудспиду и давая понять, что он справится с этой задачей. Парень не хотел уходить, так как понимал к чему всё подобное может привести, но ему стоило это сделать, а иначе прилетит за неявку на мостик всем. Даже адмиралу. И наступает очередной момент уединения. Взгляды этих двоих пересекаются между собой, правда, никто не осмеливается и слова произнести в сторону друг друга. Казалось бы, перед тобой находишься ты сам собственной персоной. Враг или нет? Удручает сам факт того, что он знает всё о тебе, а ты знаешь о нём относительно много, насколько тебе позволяет твоя же память. Подобное несколько вводит в моральный диссонанс, ведь такое можно увидеть разве что в зеркале, пускай и не получить при этом никакого ответа. — Так, ну.. Как он? После тюрьмы, я имею ввиду, — мужчина кивает в сторону двери, намереваясь намекнуть о возможной подслушке со стороны младшего члена семьи. — Тебе-то какая разница с этого?! — Решил просто поинтересоваться и поглядеть на счастливого себя из другой параллели.. Сомневаюсь, что своего я когда-то увижу, если ты понимаешь о чём я говорю. Собеседник вряд ли как-либо понимал всю суть изложенного предложения. Хотя, кажется, мысль доходила медленным темпом. — ...Я имею ввиду его в принципе нет. В живых, — несколько раздосадовано добавляет, хмыкая и понижая тон на полголоса. Попытки подавить в себе позывы к совести заставляют настоящего Авокато что-то кратко рыкнуть в ответ на подобную фразу. Он пытается игнорировать это, списывая на психологическую манипуляцию, но ведь даже не исключена возможность ложных доводов на счёт своего клона. Зачем ему об этом говорить сейчас? Чтобы расклеить как-то? Чтобы втереться в доверие? Или забрать сына? У него это не получится сделать, нет. Авокато совершает резкий выпад к связанному пленнику и хватает того за грудки чёрной майки. Хорошая уловка, однако, он так просто не поведется на эти слёзные речи. — Заткнись, блять, уже! Хватит нести несуразную хуйню и пытаться хоть как-то меня растрогать! Агрессии в решительном тоне голоса хоть отбавляй. Вот только нотки неуверенности предательски проскальзывают между слогов, выдают волнение и колеблющееся состояние между желанием задать вопрос и стремлением придерживаться заданной установке своего здравого смысла, не поддаваясь никаким другим разносторонним мыслям. Казалось, вот-вот и произойдёт замах, как дверь в комнату открывается и на её порог ступает маленький рыжий вентрексианец, заведя за свою спину сцепленные между собой лапы. Отпустил ли после этого его отец фактически своё будущее отражение? Конечно же нет, даже не собирался, продолжая прожигать своего оппонента горящим взглядом. Като Младший понимал, что зашёл в достаточно неподходящий момент, и всё-таки юноша не просто так решил вмешаться, а дабы как-то разбавить и без того напряжённую обстановку. Ему не всё равно на происходящее, да и к тому же выслушивать заумную болтовню Куинн лишний раз ему не хотелось. Оттого и было желание найти минутку-другую для болтовни с папаней или же подробнее поизучать его второго эго. Последний вариант казался даже более интересным. Попытка вмешаться вызвала лишь неодобрительные взгляды двух отцов одновременно. Даже ничего говорить не нужно было, чтобы заставить юношу вновь выйти за дверь. — Не смей к нему приближаться, понял меня?! — через сомкнутые ряды клыков процедил оригинал. — Могу объяснить ещё раз, более кратко и доходчиво на понятном тебе языке боли. — Понял уже. Только отпусти меня, идиот, — собеседник в той же манере отвечает недовольно, шикнув по-кошачьи. — Если я связан, это не делает тебя полностью защищённым от меня. — Может вам хватит уже?! Ведёте себя, как дети малые! — Младший разнимает спорящих между собой, возмущённо вскидывая свои брови и опаляя недовольным взглядом своего отца. Семейные разборки не успевают начаться и закончиться сразу же, как в комнату заявляются остальные члены команды, включая Куинн и Гэри. Их появление ставит точку на локальном конфликте, уступая не очень хорошим новостям. Голос девушки звучит как удар по больному месту, так как ничего хорошего содержание ее речи не принесло. — У нас нет способов залатать брешь. Вообще никаких. А времени на решение данного вопроса осталось около сорока двух часов, а то и меньше. — Есть, — возникает АльтерКато, чуть выпрямляясь. — Бомба с антиматериальным веществом. — Бомба-чего? — Гэри, подожди!.. О чём ты говоришь? — Аргон вытягивает руку в жесте "стоп", предоставляя возможность собеседнику договорить. — Вторая бомба Анти-материи. Она находится в Нью-Йорке. Прямо под тем самым баром, где вы двое познакомились, и самым идеальным сценарием для вас будет спланировать путь наступления до места хранения устройства, а потом как можно быстрее закрыть разлом. Вы должны были узнать о подобном буквально за несколько часов до самой катастрофы, только вот раз уж я здесь.. — Почему мы ему должны доверять?! Вдруг это является для нас ловушкой? — Почему бомба вторая, а не первая? — Гудспид словно произносит мысли вслух, хотя изначально и не хотел оглашать этот вопрос. — Потому что первую запустил твой отец, когда закрывал другую пространственную аномалию. Тишина наступает мгновенно. Лицо блондина перекашивается с более задумчивого на огорчённое. Любое упоминание о его отце вызывало у него и гордость и печаль одновременно. Джон Гудспид – непревзойдённый пилот, покоривший тысячи, а то и миллионы людей. В одночасье слава рухнула вместе с его жизнью, оставив единственного сына на произвол жестокой судьбы. Мать явно была не в восторге от случившегося, а своими действиями давала понять своё намеренное отстранение. Как будто в произошедшем крылась вина самого мальчишки. Не время для грусти. Минута молчания прерывается командованием стражницы: — Гэри, я, Като Младший, Мункейк и.. Кевин отправляемся в Нью-Йорк. Проверим насколько эта версия окажется правдивой, — четвёртое имя зачинщик проговаривает с явной неохотой. — А вы вдвоём остаётесь на корабле. ХЬЮ за вами присмотрит. Возражения должны были посыпаться тирадой со стороны вентрексианца. Вот только.. он лишь воздерживается, поджав губы и шумно вбирая воздух через свой нос. Отвратительное решение, но, может быть, оно и правда – так будет даже лучше. Особенно для Младшего. И ему не придётся спотыкаться о постоянные крики родителя и пытаться как-то разобраться в его же проблемах. В конце концов, для такой деятельности есть же ХЬЮ. Он справится..? Должен, по крайней мере. У него лучше всех получается пресекать конфликты и выявлять их очаг. Для большей физической и моральной безопасности Авокато мысленно смахивает на свой "манекен" и покидает комнату, предварительно нажав на панельную кнопку блокировки дверей с внешней стороны каюты. Раздаётся усталый вздох из его уст, а сам мужчина отправляется на капитанский мостик, минуя андроидов, которые то и дело что-то бренно жужжат и мусолят на своём языке. Вся эта ситуация навеивает туманное забвение, превращая мысли в какую-то непонятную ментальную субстанцию. Приглушённый гул оптоволокна назойливо въедается в ухо, раздражая только сильнее. Быстрым шагом адмирал добирается до носовой части корабля и останавливается у поручня, взявшись за него своими руками. Не хватит слов, чтобы описать всю нечеловеческую усталость и желание всё бросить, вернуться в период того времени, когда не было ни двухвековой войны, ни службы Лорду Командующему и трёхлетней погони за своим сыном, чьё детство утекает в пропасть тюремного ужаса. Плюсы, приобретённые за годы жизни за решёткой, не смогут переплюнуть познания в электронике и рукопашном бое. Осознание этих вещей заставляет Старшего на момент закрыть глаза, представляя себе мысленно идеальную картину будущего. Когда-то было спокойно, а значит и когда-нибудь.. — Это всё закончится, нужно только время, — под нос пробормотал он, успокаивая себя. — ХЬЮ, как обстоят дела на Земле? Они добрались до этого Нью-Йорка? В ответ тишина. Из динамиков не слышно того привычного механизированного и бесчувственного голоса. Авокато насупился, устремив взгляд сначала на бортовую голограмму, а затем и на динамики. — ..ХЬЮ? — Я думаю ему не помешает немного отдыха, а нам с тобой – откровенной беседы. Идентичный голос действует подобно катализатору в реакции горения. Попытка сделать резкий удар с разворота оканчивается плачевно – конечность оказывается тут же перехвачена и перенаправляется таким образом, что вентрексианец кружится и оказывается прижат своей спиной к чужому торсу, а его рука попросту заломлена. Любое резкое движение вызывает боль, так что пытаться атаковать или вырваться из захвата нужно прекратить. — Мудак ёбанный! АльтерКато только усмехается тому прямо в ухо: — Если не успокоишься, я тебе руку сломаю.