Следопыт

Игорь накормил «пленника» запасами еды Пасечника. Маслов сидел с ним за одним столом и изображал лояльность – бездушного было не провести, он пронял эту игру. Поэтому, когда Маслов собрался лечь спать, а время было за полночь, Игорь ни на секунду не расслабился. Он позволил Никите скрыться в спальне, сам притворился, что тоже поспит, на диване в гостиной. Поначалу было тихо, и казалось, что Маслов, которому неслабо досталось за прошедшие сутки, действительно заснул. Игорь подумал, а не покемарить бы взаправду. Но спустя некоторое время дверца спальни приоткрылась, и мужская фигура на цыпочках покралась через гостиную в коридор. Игорь дал ему фору – позволил дойти до уборной (может, он туда и шел), но когда рука Маслова потянулась к дверному замку, бездушный соскочил и в один рывок схватил беглеца за шиворот. - Я отлично вижу в темноте, и мой слух острее человеческого, - прошептал Игорь пленнику в ухо и силой заставил вернуться в гостиную. Высматривая, чем бы связать наглеца, он обнаружил на балконе бельевые веревки. - Посиди мирно, не то вырублю, - пригрозил Маслову, усаживая его на диван. А сам ломанулся за веревками. Через пару минут Игорь уже вязал руки пленнику, так и не зажигая свет. - Они не очень крепкие, - заметил Маслов. - Зато придадут тебе ощущение того, что ты не на праздник пришел. Давай так, ты все-таки поспишь тут, а утром потреплемся. - Печешься о моем здоровье? - Раз уж мы тебя используем, то ты нужен живым, - рассудил Игорь. – Ну и здоровым хотя бы частично. - Ты и в первый раз меня нехило приложил, голова болит. - Вот и спи, дурило. Маслов прилег и вскоре в самом деле уснул. Игорь ощутил усталость – слишком уж часто для него. Он сидел на краю дивана, приглядывая за их «билетом» в потусторонний мир, и сам заклевал носом. Проснулся спустя несколько часов, поутру, от трезвонящего айфона Маслова. Игорь тут же схватил того за ногу – убедиться, что пленник на месте. И сильно удивился, обнаружив, что Никита еще и пробудился раньше него. Он уже был без своего пальто, в белой рубашке, и собирался ответить на звонок. Мелодия была такой противной, что-то из встроенных, ездило по ушам, что и сам Игорь не желал больше слушать это. Маслов, помедлив, принял звонок. - Ставь на громкую! – спохватился Игорь. Маслов подчинился. Это был Лев – мастер «красноречия». «Ты куда, бл… потерялся? Мы с Егором были у тебя на хате. Пса покормили». «И тебе доброе утро. Не забывайте про Пса, спасибо. Я отъехал, Лёва, мне надо кое-что уладить и порешать. Расскажу потом». «Как проблемы на фабрике начались, так мы и лыжи навострили. Ты не о…?» Лев сматерился. Даже Игорь такого грубого слова услышать не ожидал, Никита выглядел разозленным. «Ты опять перегибаешь, Лёва, - но тон сохранил спокойным. – Передай Егору, чтобы не оставлял маму и сына». «Ты че-то темнишь, младшой». «Всё хорошо, Лёва, всё хорошо. И по поводу фабрики. Я проверил твои отчеты. Всё плохо. Оставь фабрику, она нам обоим всю душу высосала. Открой булочные или пекарни – это принесет реальный доход, а не циферки со знаком плюс на бумажке». «Ты офигел, семейное дело гробить?» «Это единственное решение, Старшой». Дальше начался поток ругательств, и Никита отключил телефон. - Сильно, - хмыкнул Игорь. – Почему не сбежал? И брату не намекнул? - Я не дурак, чтобы наступать на одни и те же грабли, - проговорил Маслов, закатывая рукава рубашки и поправляя перстень на своем пальце. – Хоть иногда это простое решение и запаздывает. - Чудно, - ответил Игорь, но не понял его последней реплики. У них с Никитой наступило «мирное затишье», веревки были временно сняты. Маслов кушал и готовил себе, отвечал на рабочие звонки. Его айфон почти не смолкал, и он умудрялся раздавать распоряжения и решать чужие проблемы, сам находясь под контролем существа, в которого не верил. Игорю тоже звонили – из клиники. Он ведь перестал выходить на смены, а объяснять и выдумывать ничего не хотел. Потому трубку не брал. Скоро снова придется переезжать и менять работу – успел попривыкнуть к этому городку… Звонили и Крамеры. Но что им сказать, он пока не придумал. Да и вряд ли им придется переживать о Маслове в ближайшее время. Никита же не отвечал лишь одному человеку – Игорь сам заглянул ему в дисплей и прочел «мама». - Отца ты ненавидишь, а мать? – решил спросить он из вежливости. Да и заскучал, ни с кем не общаясь. - Маму я не ненавижу. И это мое личное дело, - брякнул Никита на это. Складывалось впечатление, что это Игорь был на правах пленника – не с кем поговорить, кушать не хотелось, развлечься нечем. Пасечник тоже его игнорировал, написав лишь, что ничего не сдвинулось. К вечеру Игорь готов был кинуться в клинику, к своим пациентам, лишь бы происходило хоть что-то. Телевизор у Пасечника не работал, да бездушные и не жаловали его, а Маслов рядом на диване без конца «устраивал совещания». - Почему ты не стал честным банкиром, финансистом, а подался в сомнительную сферу? – спросил Игорь после окончания очередного рабочего разговора Маслова. - Моя МКК легальна, - возразил Никита. - Ну, ты тут о казино говорил. Да и микрозаймы – мелко как-то. - Это не единственный источник дохода. А казино – так, баловство и способ поддерживать знакомства. Мне не нужны крупные корпорации, если ты об этом. А сам-то ты кто? Ходишь, собираешь души – все твои занятия? - Я фельдшер, врач. Раньше выбирал творческие профессии. - И ты говоришь, что тебе много лет? При царе родился, что ли? Так, незаметно для себя, Игорь потерял еще и право сыпать вопросами, ставя собеседника в неловкое положение. - При царе, - неохотно подтвердил он. – При одном родился, вырос при другом. - Видел царя-то? - Я жил в нищей сибирской семье, с чего бы? - Значит, твоя семья была рада революции? - Я аполитичен. - А я предпочитаю капитализм – всё просто и понятно. - Кто богаче, тот и прав? - Именно. Игорь пожал плечами на это. Последнее, за чем он следил все эти годы – за сменой политического строя. Им, бездушным, было важно только их место в этой системе. В начале прошлого века, когда Игорь отдал душу, они были более смелыми, и сам Граф охотно появлялся на светских раутах (он был аристократом по роду), вращался в известных кругах. Позднее им всем пришлось затаиться и перейти в подземку. Кто-то до сих пор мелькал на экранах ТВ, был чем-либо знаменит; свои у бездушных были и в политике, на самых верхах. Большинство же придерживалось тактики «вертись и не светись» – рано или поздно, за каждым из них тянулся кровавый след. А в век интернета такое скрывать всё труднее. Намеки, сплетни, подозрения… А богатым успел побыть и Игорь. В те славные, свободные от интернета и слежки времена он нажил себе состояние игрой в карты. Замок построить и сделать вклад не догадался… - Картишки есть? Сыграем на желания, - предложил Игорь. - Я не играю, - бросил Никита. - А как же твое казино? - Устроитель и игрок – разные позиции. Бездушный сдался. Маслов продолжил принимать звонки… *** Так их досуг проходил еще один день. Игорь выпил десятки чашек кофе, а у Маслова заканчивались продукты. От Пасечника ничего нового не приходило. Игорь начинал подозревать, что их поиски затянутся на неопределенный срок, а ни они с Виктором, ни Маслов столько выдержат. Но вот, на третье утро в компании Никиты бездушный услышал то, чего ждал. Маслов говорил с сыном по громкой связи, как условились. «И в этом сне ребятишки и взрослые катались на лыжах, санках, так как там большие сугробы, - сказал Илья. – И вообще зима круглый год». «Что же тебя напугало?» - спросил Никита. «Потом появился человек. Очень крупно его лицо – глаза с белыми зрачками, потом я увидел белый грим. Он отдалялся, стал похожим на клоуна. В колпаке, белом, в длинном таком наряде. Он покружился вокруг себя, а потом резко протянул руку и сказал: «Пойдем». Было очень страшно, пап». «Не надо бояться снов, сын. Жизнь пострашнее будет». Никита расспрашивал Илью, как он питается, хорошо ли ему у бабушки, и все в этом духе. А Игорь озадаченно буравил его взглядом и взялся строчить Пасечнику смс: «Клоун придет к сыну Маслова. Его зовут – Илья Никитич. Сейчас узнаю адрес». Маслов договорил. - Где твой сын? Какой там адрес? - Так я и сказал тебе и твоему маньяку-дружку, - хмыкнул Никита. - Это важно, клоун из его сна – настоящий. В чем я и пытаюсь тебя убедить. - Тот, что якобы увел Марину? - Да. И теперь заберет твоего сына. - То есть я своими глазами это увижу? - Лучше поехать и узнать, - ответил Игорь, читая смс-ку Пасечника: «Дуйте тоже». Никита встал за своим пальто. - Адрес. - Мы вызовем такси и уедем вдвоем. - Адрес, Никита. Иначе мы не поедем. Застывший Маслов с минуту прожигал Игоря взглядом, но все же назвал адрес. - А ты мне – пушку. - Против клоуна она тоже не поможет, - ответил Игорь, отдавая ему пистолет. Затем он скинул адрес Пасечнику – наконец, их дело сдвинулось. Даже проведя время в квартире Виктора, Игорь все еще не был уверен, что можно доверять столь странному бездушному, но близость цели заслоняла собой всё. Они с Масловым поехали на другой конец города. Типовые пятиэтажки, заводские трубы – с трудом верилось, что мать Маслова проживала тут. Но размышлять было некогда. Игорь попросил таксиста остановиться подальше от двора, и они с Масловым пошли туда пешком. Во дворе не было ни клоуна, ни Пасечника, только трое подростков раскачивались на скрипучих качелях. Игорь с Никитой обошли дом, и там, под аркой в тени, бездушный увидел их – Пасечника и клоуна, бросился к ним. Маслов ничего не понял. - Что там? – и засеменил следом. Пасечник пытался нацепить на клоуна наручники, одновременно сдерживая его железной цепью, наброшенной на шею. Игорь подлетел и защелкнул браслеты. Виктор подпер клоуна к стенке, чуть ослабив давление на его шею. Не душил, но очень к тому близко. - Не отвертишься, ушлепок, - процедил Виктор. - Что вы там делаете, с кем говорите? – Маслов приблизился, выглядывая из-за плеча Игоря. – Где Илья? - Ты не видишь клоуна? – уточнил Игорь. - Ты опять со своим клоуном? Где мой сын? – негодовал Маслов. - Значит, не видишь. - Конечно, он не видит – дух же это, - сказал Виктор нетерпеливо. – Ты ведь дух, а? Отвечай! – встряхнул его за цепь. Клоун морщился. - Я психопомп – проводник душ. По-вашему, да, дух. Думаешь, одолеешь меня, существо без души? – усмехнулся тот. - Хорошенько помучаю, - пообещал Виктор. Шея у клоуна под цепью начинала краснеть. – Если не откроешь нам проход. - Для вас, презренных, навсегда закрыты врата. - Мы пойдем все трое, с тобой, или никто не пойдет. - Мне кто-нибудь объяснит, где мой сын? – вмешался Никита. Игорь попытался успокоить его, придержал за плечо, но тот дернулся. – Я устал от ваших шутеек. Пойду и сам узнаю. Игорь схватил его за локоть посильнее. - Я опоздал к твоему сыну, и он ушагал По ту сторону, - прокомментировал Виктор. – И только эта белая тварь, которую ты не видишь, знает, как туда попасть. - Мне это надоело, - Маслов нацелил пистолет на Пасечника. - Никита, он тоже бездушный – не подействует, - пробовал миролюбивый путь Игорь. - Мне плевать, что вы за психи! Отпусти уже меня! И дайте проверить сына! – закричал Маслов, усиленно вырываясь. - Он и правда ушел, - подтвердил вдруг клоун. Маслов его слышал – обезумившими глазами рыскал по стене, не видя. – В лучший мир. - В Рай?.. – Никита выронил пистолет. Игорь отпнул его подальше. - Нет, это что-то вроде Предчистилища, только его обитатели живы. Они счастливо живут, не без мелких забот, конечно. Их души очищаются там, и, когда настанет час, минуя Чистилище, уходят или в Мир Теней, или дальше, становясь ангелами. - Мой сын слишком мал, за что ты забрал его? – Никиту трясло, и Игорь хорошо это чувствовал, все еще удерживая его. Но трясло Маслова не от гнева. - Я никого не забираю насильно. Мальчик скучал по маме, долгое время упрашивал меня прийти. И я пришел. - Марина там?.. - Да. Они сами хотят оставить жестокий мир, а я слышу их зов и прихожу помочь. У нас там есть местные жители, но их ряды редеют по естественным причинам, поэтому мы забираем не всех, а ровно столько, сколько есть мест. - И ты находишь якобы добровольцев в психбольнице? Не смеши меня, - спросил Игорь. - В мире, поглощенном материальной культурой, трудно найти мало-мальски думающих и заботящихся о своей душе, кроме как в таком учреждении. Это чистые люди. - Что-то мне подсказывает, что чистые люди и здесь могут заслужить право стать ангелами, - сказал Виктор, грозно глядя клоуну в лицо и не ослабляя хватки. – Родные тех, кого ты уводишь, вряд ли в курсе твоей затеи. Думаешь, они не страдают без своих близких? - Мы пытались их просвещать. Книжку выпустили… - Так вы сами книгу написали? Симоны Тоэртье, - Игорь вспомнил автора книжки, найденной у Виктории перед ее пропажей. - Она и есть Смерть, автор, - сказал клоун. – Нам верят только чистые души, а их родные – нет. Поэтому я и предупреждаю, когда приду, чтобы земные дела этого избранного человека были завершены. - Ёпрст, какие мы благородные, – вскипел Виктор. – Вот, посмотри, как человек все «понял», и как он «счастлив» за жену и сына. Он указывал на Маслова, у которого по его суровому, каменному лицу текли слезы. Игорь отпустил его, поскольку Никита никуда не рвался. - Отведи меня к ним. Дай попрощаться, - произнес он. - Твоя душа может не пройти – я вижу ее насквозь. - Я знаю, что грешен. Дай мне шанс увидеть их, прошу, - он молил и был искренен. - Он же сможет вернуться? – уточнил за него Игорь. - Это не я решаю. - Даже если нет, я готов. Только проведи. - И мы тоже идем, - настаивал Виктор. - Что ж, двумя бездушными станет меньше, - согласился вдруг клоун. – А ты, смертный, сильно рискуешь. Но мне все равно, если честно, я устал от вас. Пасечник стянул с него цепь, и клоун кивнул на наручники. - Ну нет, хитрожопый. - Сними. Как я, по-твоему, портал открою? - Виктор, - сказал ему и Игорь. Пасечник помялся, но все-таки высвободил клоуна. Тот сделал перекрестное движение в воздухе, зашептал что-то, и в пространстве стал пробиваться лучик света. Он становился шире и шире, пока не ослепил всех четверых. Потом Игорь, Виктор и Никита потеряли сознание, а клоун, взяв их за руки, вступил в образовавшуюся пространственную дыру. Свет поглотил их, и портал исчез. А в это время в директорском кабинете на фабрике качнулся стол. Одна за другой посыпались стоявшие на нем костяшки домино. Знак бесконечности теперь лежал.