Следопыт

За что Игорю нравился новый цифровой век, несмотря на все свои трудности с техникой, - за быстроту и доступность информации о человеке, особенно если он – публичный. Для этих целей его кнопочный телефон не годился, и у него был запасной – более современный смартфон. Дабы не терять времени, Игорь полистал в нем ленту о Никите снова. В основном его упоминали из-за фабрики, однако были сообщения и о том, что Маслов неудачно продвигался в депутаты. Среди них-то Игорь и нашел привлекший его внимание заголовок видеосюжета двухлетней давности – «Моя жена покончила с собой». Об этом говорили Крамеры. Бездушный открыл ролик, промотал часть, посвященную предвыборной агитации, и нашел в самом конце вопрос о жене Никиты: «- Никита Георгиевич, извините, что затрону эту тему, тем более что прошло много лет… Но вот вы станете публичной фигурой, народным избранником, и он всё равно всплывет. Это касается вашей жены Марины. Она пропала, и было несколько предположений, версий. Есть ли новые данные? - Вы невнимательно читали прессу тех лет, раз до сих пор гадаете на кофейной гуще. Последняя из версий, и она же единственно верная – Марина покончила с собой. - Говорят, она посещала психотерапевта. - Посещала. И для ее врача, и для близких это стало ударом – у Марины не было склонностей к суициду. И почему это произошло, до сих пор неизвестно. Я по-прежнему тоскую по ней, она была лучшей женщиной и матерью, но… Это факт. - Но ведь не было похорон… - Если вас туда не позвали, это не значит, что их не было. Закрыли тему». Игорь заинтересовался и поменял запрос в поиске на Марину. Но ничего не нашел – вероятно, эти записи можно было отыскать лишь на бумаге. Проверить кое-что можно было прямо сейчас – в их городе была одна клиника, где Марина могла посещать психотерапевта. Игорь решил поехать на свою работу, но тоскливо глянул на руль «четверки» и бросил машину, поймав такси. *** Все предыдущие сутки, пока Игорь играл в следопыта, настоящая полиция «подчищала» за ним. Эдуарда Васильевича, разумеется, обнаружили, и утром главврач обзвонил всех сотрудников с этой новостью. Этим утром сообщили и Игорю. «Игорь Иванович, у вас всё хорошо? Не болеете?» - это был главврач Чванов, его лениво-обманчивый тон было не спутать. «Всё хорошо, Роман Аркадьич. В скором времени я уезжаю, так что скоро увольняюсь», - решил сразу предупредить Игорь. «Так поспешно?» «Да, вы знаете, семейные обстоятельства». «Вы слышали, что случилось с Эдуардом Васильевичем?» - Чванов напустил таинственности в тоне. «Мне сказали, да. Это очень печально», - изобразил грусть в голосе и Игорь. «Идет следствие, и наша клиника оказывает содействие. Говорят, Игорь, вы были с Эдуардом в его кабинете незадолго до произошедшего». «Был. Мы чай пили. А потом я ушел домой. Эдик остался. Думаете, это я его убил?» - напрямую спросил Игорь, порой любящий разыгрывать такие спектакли. «Обвинения и подозрения выдвигают следователи, я лишь хочу убедиться в честности и порядочности своих сотрудников. И я ни в коем случае не думаю, что это кто-то из нашего коллектива». «Но с первой нашей встречи вы подозревали, что я могу что-нибудь такое отчебучить». «Признаюсь, вы для меня – закрытая книга. Я полагал, при всем вашем внешнем дружелюбии вы социопат, а то и психопат. Но на то я и профессионал, чтобы не ставить вам диагнозов заочно. Принимая вас на работу, я сразу понял, что с вами надо быть осторожным. Как санитар вы нас устраивали. Надеюсь, вы не совершали ничего плохого, в чем не можете сознаться». «Куда же в этом мире без надежды, да, шеф?» Игорь отключил звонок – можно было и сказать правду, и в чем-то подтвердить догадки не самого плохого врача (бездушные вполне сошли бы за психопатов), но зачем? Ему было все равно, к чему придут следователи, и что решит для себя Чванов. Игорь хотел покончить со всем этим. Потому надеялся, что сейчас, ночью, посещает эту клинику в последний раз. Крыло на первом этаже, в котором находился кабинет психотерапевта, опечатали и временно закрыли, изолировали. Еще три врача пока не вели приемы, но совсем прекратить деятельность в такой клинике нельзя, поэтому стационары работали в прежнем режиме, тем более что располагались на других этажах, пациенты ничего и не узнали. Так, слышали мимоходом. Он не заморачивался, а проник в клинику через окно бывшего кабинета Эдика. Оно находилось с обратной стороны здания, что было удобно. Игорь с кошачьей грацией прошелся по кабинету, аккуратно вскрыл замок, перелез через полицейские ленты и спокойно поднялся на второй этаж. С левой стороны было мужское отделение, где он работал (и где постовая медсестра наверняка дремала в сестринской), а справа – лаборатория и архив. Столь же просто он залез в архив, и, покопавшись там по картотекам, нашел тоненькую медкарту Марины Масловой. А потом услышал шаги. Игорь припрятал карту под пальто и выглянул в щелочку. В коридоре никого не увидел. Вышел, стараясь не издавать лишних звуков, но дверь поскрипывала, а туфли все равно немного стучали по твердому полу. Он приготовил иглу, чтобы вонзить ее в случайного свидетеля, уши были навострены до предела. Он ступал, двигаясь вдоль стенки, всматриваясь в темноту. Игорь аж взмок, и это его взбодрило. Он дошел до дверей общей уборной, дальше – лестничный пролет, и свобода. И тут дверь открылась, едва не ударив Игоря. Он притормозил и замахнулся. Дверь захлопнулась, и на него уставились два удивленных глаза. - Игорь Иваныч, поставьте капельницу, а? Игорь выдохнул, пряча иглу. Это был дедушка из одиночной палаты. Он развернул его и проводил до комнаты. Прикрыл дверь. Дедушка улегся, включил ночник. Игорь установил ему капельницу и сам присел. Начал читать про Марину. Она жаловалась на новорожденного, что не могла заснуть, и в то же время безумно любила малыша; делилась переживаниями о муже, его тяжелом характере, неспособностью прощать; о том, что Никита проворачивает какие-то незаконные дела, а в молодости был таким обходительным, добрым. Всё это Игорь пролистывал, отмечая вскользь, но главное, что он понял – Марина не страдала ни депрессией, ни другими тяжелыми психическими заболеваниями и не была склонной к самоубийству. Ему даже в какой-то мере стало жаль ее, что она вот так пропала. Тут бы не помешало мнение эксперта, но… - Как ты попал к Озеру Бездушных? – спросил он у дедушки, оставляя пока Марину в покое. Игорь явственно ощутил, что хочет найти Озеро, и не только ради себя – не из нежелания искать души, не из опасности быть обнаруженным жнецами – но и ради других. Его возможных жертв. Нечто человеческое, глубоко-глубоко запрятанное и дремавшее почти век, пока он предавался наслаждениям рядом с Вронским, порой прорывалось в нем со свежей душой, но еще никогда не было столь сильным, как сейчас. Душа Эдуарда была чистой. И это действовало на Игоря. - Ась? Игорь заметил, что дедушка значительно постарел, заморщинился, а ведь прошло всего трое суток. - И почему не вернешься назад? Ты знаешь, где белый клоун? Дедушка притворялся глухим, но по лицу было ясно, что он в курсе. - Ты знаешь, что умираешь? - Я попал туда ребенком, - после паузы сказал дедушка. – Очень просил забрать меня. Мои родители пьянствовали, я не мог жить с ними. Мне снились эти миры, это озеро, и там было хорошо и приятно. И белый клоун пришел, увел меня. Я жил в том чудесном мире, купался в озере. Но однажды захотел назад. Меня отговаривали добрые жители, мои друзья, а колдун предупредил, что здесь я погибну, и пути назад не будет. Они не сказали, что я вернусь стариком, а не подростком, каким был. - Как найти клоуна? - Мне как-то сказали про таких, как ты, что вас прокляли. Проклял ваш создатель. - Дед, - Игорь терял терпение. - Клоун за окном. Он пришел за нашей Викой. Игорь бросился к окну. Прямо перед центральным входом с желтым гибискусом в руках стоял белый клоун. К нему навстречу шла Виктория. Бездушный ломанулся напролом, но на окне была решетка. Тогда он побежал по коридору и по лестнице вниз, мимо недоуменного охранника на выход. Однако на улице уже никого не было. Игорь выбежал за ворота – вокруг ни души, ни духа. Вдруг откуда-то слева на него понесся некто и повалил. Бездушный подумал перед падением, неужели это их охранник такой сильный. Но нет. Его придавил кто-то другой, извернулся и метнул клинком куда-то в кусты. Лишь потом Игорь заметил недалеко от себя серебряную стрелу. Мужчина отпустил Игоря. - Что за?.. - Жнец целился в тебя, а я отбил удар и прибил козла. Мужчине было около сорока лет, говорил он низким, чуть с хрипотцой голосом. На нем были простенькая куртка, джинсы, кроссовки. Ничем не выделялся, хорошо сложен – и не более. Но Игорь сразу признал в нем своего: в нем чувствовалась не только внешняя, но и внутренняя сила, которую при этом не сдерживали совесть и… душа. - Как это? Жнеца можно убить? – Игорь поднялся и пошел посмотреть. - Его там нет. Они растворяются, - заметил мужчина. – И да, у меня есть против них оружие, - он помахал клинком. – Оно не из нашего мира. И не спрашивай, как его достал. Игорь оценивающе осмотрел нахала: много же тот себе позволял! - Ты кто такой? Шпионил за мной? - Виктор, прозвище – Пасечник, - представился он. – Шпионил, как услышал, что ты ищешь Озеро. Как видишь, тебе это пошло на пользу. И сразу к делу, - Пасечник не давал вставить ни слова, - я тоже хочу к Озеру. Мое предложение простое: ты - мне, а я – тебе. - М-м, а что ты – мне? - Ёпрст, а тебе мало того, что у меня оружие против жнецов, которые тебя, кстати, сюрприз, вычислили? Игорь прикусил губу: он давно не ощущал себя туповатым. - Лады. Но ты в курсе, что нам туда дорога закрыта? - Есть лазейка. И мы о ней узнаем. Давай, пошли, тебе уже нельзя приходить в свою больничку. Игорь последовал за Пасечником, так и не определившись, доверять ли ему. Через дорогу, в проулке, у него стояла машина – тойота. Они сели, и Виктор предупредил: - Я знаю про твою сделку с Графом, не суйся к нему, пока всё не обсудим, усёк? - Ты чего командуешь? Спасибо за спасение, - сказал Игорь, пристегиваясь. - Твое «спасибо» к делу не пришьешь. Я предупреждаю: верить Графу нельзя, а потому надо согласовывать такие вещи, если вдруг у тебя в рукаве появятся козыри, сечёшь? – Пасечник сверкнул клинком. Игорь напрягся. - Я и сам ему мало доверяю. Ты откуда знаешь про сделку? - Донесли. Я тоже из твоего клана, если ты не понял. - Понял. - Вот и погнали. Не бойся, зайчонок, я не обижу, - кровожадно протянул он, улыбаясь. Бездушному Игорю стало жутко.