Следопыт

Пасечник привез Игоря в свое жилище. Он проживал в двухкомнатной стандартной квартире. Без ремонта, но чистой и обставленной. В гостиной Игорь поразился наличию красного угла, там стояли икона и молитвенник. - Ты верил в Бога? – спросил он Виктора. - Отойди оттуда, недоумок. Игорь отошел, не желая нарываться. На стенке на полочке были фотографии пасеки (отсюда, должно быть, и прозвище). В остальном комната не была чем-то необычным: диван, телевизор, цветочки в горшках на полу. Выход на балкон. Уютно даже. Виктор плюхнулся на диван и принялся протирать клинок. Игорю вдруг захотелось кофе, и футболка с джинсами перестали устраивать – тянуло на пуловер и радужные брюки. Это новая душа капризничала. - У тебя кофе есть? - На кухне поищи. А мне мёда прихвати, - бросил Пасечник, не глядя. Игорь прошел на кухню и растерялся от изобилия мёда, банками с которым был заставлен весь стол. Сперва он порыскал в шкафах в поисках кофе и, к счастью, нашел. Заварил кипятком, втянул аромат и глотнул, жмурясь от удовольствия. Чувства проснулись не очень вовремя. - Ты там уснул, что ли? – крикнул из гостиной Виктор. Игорь заглянул в холодильник, взять что-нибудь пожевать и наткнулся на соты. Закатил глаза. Закинул в рот кусок колбасы, прихватил первую попавшуюся банку с медом, не забыл свой кофе и вернулся в гостиную. - Ты пчеломатка какая-то бешеная. Пасечник забрал свой мед и зачерпнул его из банки прямо пальцем. - Насчет бешеного ты не ошибся, - прокомментировал Виктор. - Ты слопал душу Винни Пуха? – продолжал травить несмешные шутки Игорь, присаживаясь на диван с краю. Виктор не ответил. - Ну знаешь, Винни Пух – персонаж из сказки… - Я не тупой. Винни Пух – жопастый желтый медведь, который стрелял в пчел. А я пчел уважаю, усёк? Игорь поднял руки в сдающемся жесте. Для бездушного его новый напарник был слишком замороченным. Повезло, что не «зомбаком», хотя очень на то походило. - Что будем делать? Мне надо словить Маслова. - Утром и поедешь. Игорь бросил взгляд на часы, что висели над телевизором, - близился рассвет. - Если он бездушный, то?.. - Вези Графу, да хоть куда. Если нет – сюда. Есть у меня ощущение, что он нам с душой еще сгодится. Ведь только смертные могут попасть По ту сторону. - Думаешь, попасть туда через него? - А ты об этом даже не подумал? Игорь устыдился: а ведь и правда… он так увлекся поисками Озера, что совсем не продумал, как туда вообще попадет. - А ты чем займешься? – сменил он тему. - Безопасностью нашей, чем же еще. Проверю округу, нужно подготовить наше убежище. - То есть мы тут осядем? - Если не желаешь быть пойманным жнецами, которые тебя засекли, то да. - Есть ещё кое-что… Похоже, к Озеру души доставляет некто белый клоун. - Я слышал о нем. И что? - В нашу больницу приходил тип в клоунском наряде, в белом, я не думал, что это тот самый, поэтому не проверял его. - Усёк, я его и проверю. Есть данные? - Он волонтер из благотворительного фонда «Вера». Звали как-то на букву «Н.». Виктор потыкал кнопки на своем мобильнике – должно быть, искал адрес. - Давно тебя обратили? – выждав паузу, спросил Игорь. - Восемь лет назад, - неохотно ответил Виктор. Он отложил клинок и продолжал кушать руками мед, не спуская с напарника глаз. Выходило двусмысленно. - И часто ты души меняешь? - Раз в году. Ты съел душу психа, зачем эти вопросы? - Психотерапевта. Но не суть. Раз в году? Я не слышал ни про кого, кто держался бы больше полугода, - прежде всего, Игорь имел в виду себя. Он бы и рад был подпитываться реже, но его накрывало раньше. - Плохо стараетесь, значит, - многозначительно хмыкнул Виктор. - Тебя разве не накрывает… приступ? - Когда все тело корежит от боли, и начинаешь задыхаться? Накрывает. Пережидаешь, и всё проходит. Рефлексы страдают, память подводит, чувства совсем тупеют – но ничего, и это тоже можно контролировать. Если ты не хилый слизняк, конечно. Игорь был удивлен его выдержкой и расстроен своей. - Хватит языком молоть, уже рассвело, так что вали, - напомнил Пасечник. - Один вопрос перед уходом: клинок тебе вила дала? - Рыжая ни при чем. - Она блондинка. - Она – дух и может принимать любой облик. Не лезь туда, куда не надо, у нас с тобой одна цель – попасть к Озеру. Игорь одним махом допил кофе и поторопился уйти, видя недовольство Пасечника. Он жестом показал ему, мол, на связи, и пошел. *** Пасечник прибыл к офису фонда «Вера», понимая, что информации у него негусто, но любую ниточку, пусть непрочную и короткую, нужно проверять. Его встретила вежливая девушка с бейджиком «Вера». Маленький кабинет был заставлен коробками, и рядом над ними суетились люди, что-то обсуждали и сверяли бумаги. Клоунов среди них, само собой, не было. - Я из городской психиатрической клиники, - сказал Виктор, улыбаясь максимально радушно. Он знал, что его улыбка давно не выглядела хоть сколь-нибудь милой – всё добро вышло из него с душой, а правдоподобно притворяться он не научился. У его нового знакомого Игоря с эмоциями выходило лучше. Девушка Вера напряглась. - Слушаю вас. - Мы хотим снова позвать того же волонтера, что у нас уже был. Это можно? – к счастью, вежливо общаться он не разучился. - Я передаю поручения, и ребята сами решают, кто из них возьмется исполнять, - пояснила Вера, изображая доброжелательность. - В прошлый раз пациентам так понравилось… - Виктор укорил себя, что не расспросил у Игоря деталей, - так понравилась работа вашего волонтера, что мы бы хотели видеть только его. К сожалению, я забыл имя. Он был наряжен в белого клоуна. - Давно это было? – она все меньше доверяла ему и явно принимала за чудака, но продолжала держаться радушно. - Недавно. - Саш, ты не помнишь, кто у нас недавно в психбольнице был? – обратилась она к другим. Молодой парень в очках оторвался от своих дел и глянул на нее. - По-моему, Коля. - Спасибо. Сейчас можем уточнить у Николая, сможет ли он вам помочь, - произнесла Вера. - Он здесь, в офисе? Я бы сам с ним переговорил, с глазу на глаз. - Вы знаете, обычно к нам от вас приходит запрос, и мы… - Не хотите помочь больным людям? – пристыдил ее Виктор. - Нет, что вы, всегда с радостью, - помотала головой Вера. – Просто от вас никто не приходил раньше… И вы не представились… - Ах да, Виктор Палыч, новый психиатр, - нашелся Пасечник. – У меня просто к Николаю важные пояснения, требующие конфиденциальности. Я сам с ним поговорю. - Ну хорошо, - подумав, ответила Вера. – Пройдите в следующую дверь. Виктор откланялся и дошел до другой комнаты. Постучав из приличия, сразу же вошел. Внутри было что-то вроде гримерной: столик с зеркалом, костюмы на вешалах – среди них и клоунский! А в остальном это был обычный кабинет с рабочим столом и диванчиком, на полу стояли похожие коробки, что и в соседней комнате. Одну из них перебирал паренек. В ней лежали детские вещи – одежда, игрушки, хозтовары. - Что-то хотели? – спросил он у Виктора. Впечатление тот производил самое безобидное, но Пасечника было не обмануть – он подозревал любых. По виду студент, тощий, в молодежной спортивной одежде, белобрысый. Таких и бить жалко. Но Виктор позабыл о жалости. - Это вы были в психбольнице в костюме клоуна? - Было дело. Но я туда больше ни ногой, извините. - Извиняю, - бросил Виктор и налетел на студента, придавливая того своим весом к полу. Он блокировал ему ноги и руки. – Ну, Коля, рассказывай. - Что рассказывать? – прохрипел Коля, в шоке выпучив глаза. У него серьга была в ухе, и Пасечник уже косился на нее, дабы причинить большую боль и быстрее разговорить «информатора». – Что, что вы хотите? – понял это и студент. – Я всё сделаю! - Знаешь что-нибудь о Той стороне? - О чем? - О душах и проводниках? - Я вас не понимаю. Виктор надавил ему на горло. Студент запищал, отчаянно вырываясь. Но его сил не хватало. Пасечник убрал руки с горла. - Я не понимаю, не понимаю, - шептал тот. Виктор достал клинок. Коля запаниковал еще сильнее, и Пасечник закрыл ему рот. - Если ты лжешь, эта штука лишит тебя языка. А потом и других частей тела. Будь уверен, на любую тварь подействует. По лицу Коли потекли слезы, и чутье подсказывало Виктору, что студент ни при чем. Ему не хотелось так ошибаться, потому хватки он не сбавлял. А ладонь со рта все же убрал. - Пожалуйста, отпустите меня, - зашептал Коля. – Не калечьте. Я никому вас не выдам. Пожалуйста. У меня деньги есть, я вам дам. Виктор окончательно убедился, что этот клоун – ненастоящий. Он встал со студента, убрал клинок. Коля, не переставая плакать, принялся шарить по карманам. Пасечник, не сказав ни слова, оставил его одного. *** Игорь отслеживал Маслова почти весь день – на одолженной «четверке». Он приехал рано, потому успел заметить, что сына с Никитой нет. Маслов в одиночку на своем «Бентли» поехал на работу – на фабрику. Игорь еле поспевал. Пробыл на месте объект недолго, проехал затем в центр до офиса микрозаймов. И там его черное блестящее авто задержалось на несколько часов. Видимо, Маслов работал и в этом офисе. Устав ждать, он поехал к объекту слежки домой. Ребенка нет, а значит, там можно смело вытрясать из Никиты душу. Вскрывать замки бесшумно и аккуратно получалось у Игоря на раз-два. Он не вламывался в чужие квартиры, но это касалось лишь тех моментов, когда хозяева дома. А во всех остальных… Словом, чего только не приходилось делать в чужих жилищах, и несчетное количество раз. Игорь не ожидал столкнуться с большим комком шерсти, налетевшим на него с порога. Не успел и очухаться, принять защитную позу, как надобность в ней отпала: собака к нему ластилась. Он погладил пса – ощущения приятные. Расслабляться было рано. Он принялся собирать все серебряные вещи в одну кучу. Для этого надел прихватки на руки, ведь серебро жгло их кожу. Ложки, вилки, блюдца, кольца (внезапно) с полочки в комнате, пистолет (на всякий случай) из шкафчика в ванной – всё летело в мешок, и было запрятано под диван. Там же Игорь нашел второй пистолет и закинул поверх мешка. Сам уселся на диван сверху, подмяв под себя теплое покрывало. Он окинул эту пустынную квартиру-студию взглядом. Ему не нравилось тут. Не потому, что сквозило одиночеством из каждого угла – ни детских игрушек, ни единого намека на присутствие женщины в жизни Маслова, ни одного лишнего предмета, выдающего привычки его самого – Игоря волновало не это. В таких лишенных души жилищах не мог жить смертный человек. Крамеры, похоже, не зря опасались Маслова. Пес все еще жался к ногам Игоря и просил внимания. Бездушный машинально поглаживал собаку, разглядывая комнату, не забыл ли чего. Он заметил комод, который не осмотрел. А вдруг этот Маслов запасся серебряными пулями и спрятал их среди одежды? Игорь обратно нацепил прихватки и полез проверять свою дикую идею. В верхнем ящике были одинаковые рубашки, в следующем – нашлось место детским вещам и даже одному женскому халату. В нижнем ящике под мужским нижним бельем торчал уголок газеты за 2008 год. Игорь не хотел трогать это, но было заманчиво узнать. Он аккуратно отодвинул чужое белье и обнаружил целый «памятный уголок» из газетных вырезок за один год – очевидно, посвященный пропавшей жене Марине. Тут же лежал детский рисунок женщины и белого клоуна… Печальная молодая женщина протягивала руку клоуну. - О, вот и еще одна, - произнес Игорь, понимая, куда могла пропасть Марина на самом деле. Но все же взял вырезки почитать. В первой статье была осень 2008 года. «Пропала Маслова Марина Васильевна. Ушла из дома после 15 часов дня в неизвестном направлении. Была одета в серое пальто и черные сапоги на каблуках. Дома ее ждут малолетний сын и любящий муж. Лиц, что-либо знающих о ее местонахождении, просят обратиться по телефонам». Далее следовали подробные приметы Марины, фото, и контактные данные для связи. В следующей заметке зацепок стало чуть больше: «Все мы переживаем за судьбу добропорядочной женщины Марины, которая всё свое время посвящала малышу и заботе о муже. В нашем тихом городе исчезновения - явление редкое, тем более такие загадочные. Тем не менее, свидетели есть. Лев Маслов, деверь Марины, владелец кондитерской фабрики: - Я был у Марины утром, надо было кой-чего брату передать. Маринка уставала с Илюшкой (сыном – прим. ред.), конечно, ходила иногда дерганая, но счастливая. Домашняя девчонка, посвятила себя семье. Она бы сама не оставила его надолго, хоть и с соседкой. Кто-то увел ее, нашего ангела. - Вы считаете, она не одна ушла? - Мы не исключаем похищения. - Соседи не видели посторонних. - Соседи часто не видят того, чего они не хотят. - Марина посещала психолога? Говорят, она была нервной. - Она ходила к терапевту в этой области, но психованной она не была! После родов чуток переживала, вот и все. Клавдия, соседка: - Маринка - приличная дамочка, вежливая, всегда здоровалася. Вот и сыночку своего иногда приводила, просила посидеть, не боле получаса всегда. А мне за это продуктов покупала. Хорошая девка. В этот раз после трех обещала забрать сыночку-то своего, да так и не вернулася. Чужие мужики к ней не хаживали – мужейный брат, и все. Вот муженек у нее того, этого… страшный человек. Не пьет, баб не водит, с соседями не ругается, но как глянет – аж мурашки бегут. Ездят к нему на больших черных машинах мужики, все цветы мне изгадили, душегубы. Мариночка рядом с Масловым, как ангелочек, нежная, милая, кабы не он ее, того, не придушил. Черт в нем, окаянном, сидит, зуб даю. Пусть в этом деле слишком мало фактов, но мы верим и надеемся на скорейшее возвращение Марины домой». Игорь было занятно читать слова Клавдии, тем более что после них он обнаружил череду противоречащих друг другу заголовков о Марине. Понял, откуда столько разночтений. Маслова называли и убийцей, и тираном-душегубом, доведшим свою жену до побега, обвиняли в нетрадиционных утехах, которые могли стоить Марине жизни… Что интересно, Никита в прессе почти не давал комментариев. Вот Игорь дошел до фотографий, где на стене у здания микрозаймов (у которого он сегодня был) было написано краской «Н. Маслов - душегуб», - на него шла травля! А потом внезапно это сообщение о самоубийстве Марины, которое оборвало волну публикаций. Игорю не хватало деталей, чтоб поставить точку в этом деле. Если Никита – бездушный, то убить он свою супругу мог, а вот доводить до столь отчаянного шага – вряд ли. У бездушных на такое не хватило бы терпения. Если только он не был маньяком. - Если у Никиты все еще осталась душа, то в ней творится Ад, - снова вслух проговорил Игорь, размышляя. Пес полаял, будто соглашаясь. *** Никита стоял на заднем дворе отеля в ожидании Егора, который сообщил, что нашел нового курьера. Однако помощник задерживался из-за пробок. Маслов порешал дела на фабрике, да в своем офисе МКК – осталось сделать еще кое-что. В этом отеле Никита изредка устраивал покерные мини-турниры для местных богачей и представителей госструктур. Потому, собственно, имел в городе неплохое влияние – благодаря общему секрету. На турнирах играли высокие чины и из полиции, и из налоговой службы, и из столичной администрации, и бизнесмены. И порой они требовали себе дополнительных развлечений… без посыльного тут не обойтись. Это дело приносило Маслову неплохие такие деньги, часть из которых он тратил на поддержание фабрики на плаву, а то и на покрытие ее долгов. Лев иногда помогал ему с турнирами, но сам был азартным и вмешивался в игру, а в порыве эмоций мог нарваться на драку с уважаемыми гостями, поэтому его участие было по минимуму. Охрана тут, конечно, имелась, но Никита доверял лишь Егору. А он обещал прибыть вот-вот. Уважаемые гости заждались, а Маслов был слишком горд, чтобы бегать самому с их поручениями. К затылку Никиты вдруг приставили нечто холодное – он был уверен, что пистолет. У него в пальто был свой, но до него не дотянуться. До чего нелепо: теперь, когда он был подготовлен и догадывался о слежке в течение последних дней, все равно оказался в роли жертвы. - Не шевелись. - Хочешь денег? – предположил Никита. - Есть вещи, от которых не откупиться, с**а. - И какие же? – он не боялся умереть. А вот азарт от игры со смертью присутствовал. – Ты из фабричных, должников по кредиту или кто-то еще? У Маслова было немало важных влиятельных знакомых, но еще больше – врагов среди простых людей или бывших подчиненных. - Ты что же, еще и банкир? - Так, понемногу. Ничего не могу поделать с тем, что люди несут мне деньги. - До чего же ты отвратителен. Ты убил моего брата, ублюдок, и гореть тебе в Аду. - Ну так сделай, что задумал, а не тычь мне в голову своим пугалом. Никита устал от всего этого: от болтовни вместо поступка, от невыполненных обещаний, от чужих обид и мук совести, моральных дилемм. За свои былые страхи и нерешительность он был научен горьким опытом и шрамами на теле, поэтому точно знал: если за что и взялся – не медли, доводи до конца. Вот один такой «смельчак» захотел выстрелить в Никиту и выстрелил. Промахнулся. Папе так не повезло: на заре девяностых его стрелок попался более меткий. Видимо, судьба Масловых – словить пулю. Никиту треснули рукояткой по затылку: похоже, нападающий из нерешительных. - Я развернусь, и мы поговорим, - предложил он. - Стоять на месте! Никита вздохнул. - Ладно, о ком хоть речь? - Он работал на тебя курьером, урод, - Маслов чуть вздрогнул, вспоминая. - Парень хотел накопить денег на вуз! А ты приехал к нему прямо в гараж и выстрелил в лицо! Думал, никто не узнает, никто не вступится? - Да, думал, так как он говорил, что без родных, - это единственное, что удивило Никиту. - Думал? – злоумышленник стушевался. – А как же твоя совесть? Душа? Ты псих, что ли, захотел и убил? - Души нет, парень. Убил я за дело, и совесть моя спокойна. И ты убей меня за дело. Никита выжидал. Он поставил нападавшего в тупик и сам был готов к любому исходу. Наконец, Маслов уловил, что рука злоумышленника задрожала, пригнулся и с силой пнул его по ногам. Выстрел грянул ввысь. Пользуясь тем, что противник ошеломлен, Никита развернулся и ударил его в живот, выхватил пистолет. И нацелил уже на нападавшего. А что, братья были похожи, подумалось ему. - Никит Георгич! – к нему подоспел Егор, двухметровый бравый помощник. Шок и ужас отразились на лице паренька. Никита не хотел продолжать. Но не хотел он и повторения. Стрельнул обидчику в колено. Тот взвыл и упал. - Увези его в больницу, - бросил Никита Егору. – Скажешь, что он сам в себя случайно попал, - он отдал пистолет помощнику. – В другой раз я услышу, как ты ковыляешь, и не пощажу тебя, горе-мститель. Никита со вздохом посмотрел на свои манжеты пальто: они замарались заметнее некуда. - Вы в порядке? – уточнил Егор. - В порядке. Как мой сын? - Дома у вашей мамы, как обычно. - Хорошо. Знаешь, присмотри за ними лучше. Курьера нашел? - Да, он остался в машине у входа. - Я с ним поговорю. Мне придется все же уехать, Егор. После больницы приедь, пожалуйста, или… Ладно, я Лёву попрошу, - он стал набирать номер брата. Егор в это время подхватил пострадавшего под руки и понес, будто не было только что этой неприглядной картины расправы с участием его шефа. Никита договорился со Львом о подмене, объяснил всё новому курьеру, высаженному у входа в отель. Тот волновался, не мог сказать ни слова. Но обучать его было некогда – Маслова мутило, и он торопился уехать домой. В свою крепость. В безопасность. Оружие у затылка все-таки выбило его из колеи. Никита ехал за рулем, и в глазах его двоилось. Десять лет назад ему стреляли в грудь, чудом не задев ни сердце, ни легкие, но тогда ощущения были другими. Он видел своего врага и видел, как тот спустил курок. Никита и боялся тогда сильнее. Но после того, как он выжил, а недо-убийцу устранили не без его участия, Маслов потерял страх смерти. Или думал, что потерял. Но тогда у него не было сына, а сейчас первой мыслью после неудачного покушения было: а что с Ильей? Маслов вдруг осознал, что при всей своей отстраненности – от матери, сына, чаще всего и от брата – близкие люди все еще оставались его слабостью. Он искоренил в себе неуверенность, слабоволие, сочувствие, желание простить и отпустить после неоднократного предательства, но от страха за близких было не избавиться. Хоть он и ложно полагал, что после исчезновения Марины ничего страшнее с ним не случится… Вставив ключ в замок, Никита сразу понял, что в его квартире посторонний. К тому же, заметил и «Ладу», что «пасла» его вчера и сегодня. Правда, думал, что это машина того недотепы с простреленным коленом. Но нет. Маслов приготовил пистолет и осторожно потянул дверь на себя, не торопясь заходить. Пёс не выбежал навстречу – и это был второй плохой знак. Никита медленно вошел – стоило бы вызвать полицию, но он так устал… В гостиной преспокойно сидел дрыщ – этого смазливого ботаника он видел у Крамеров на даче. Он поднялся, раскинул руки, собираясь что-то сказать, и Маслов выстрелил. Ботаник сделал шаг. Маслов выстрелил еще раз. Ботанику продырявило футболку – и ничего… лишь кровь проступила немного. Тот подошел к ошалевшему Никите, снял с него очки, без которых один глаз почти не видел. Удивительно мощным ударом в переносицу Маслов отправился в нокаут.