The Monochrome Man

Уже в понедельник, как ни в чём ни бывало, Дес собирался начать очередную рабочую неделю. Он заранее погладил рубашку, брюки и галстук и оставил пару последних оладий к завтраку. Но прежде, чем поесть, он должен погулять с Блип. И сделать ещё кое-что. — Ты хорошая собака, — сказал он. — Подожди меня чуть-чуть. Дес взял в руки шарф. Один конец уныло свесился вниз, и Деннис поспешно подхватил его, чтобы сложить и спрятать обратно в шкаф, как можно глубже. Сделав это, Дес почувствовал облегчение. Облегчение от принятого наконец верного решения. Поддаться искушению и надеть этот шарф было тем ещё сумасшествием. Дес посмел придумать исключение из правил и пожалел об этом. Избавиться же от шарфа — вот, что давно пора сделать. — Так-то лучше? Как думаешь? — Блип повела ухом и не ответила. Дес засчитал это молчание за положительный ответ. — Как и всегда, красиво и аккуратно… Ты можешь поверить? — Дес просунул ключ в замочную скважину, накрутив конец поводка на кулак. — У меня есть хорошее предчувствие. Как будто… — Он остановился на миг. — Как будто всё это скоро закончится. И вернётся на круги своя. Невероятно звучит, согласись? Но я чувствую… Вдвоём они вышли на Мелроуз-авеню, и Дес хотел было уже немного ослабить привязь. Но неожиданно он потянул поводок на себя обратно, подзывая Блип: он испугался чего-то вопреки своему предчувствию хорошего. Однако дорога пуста, тротуар — тоже. Все только просыпались в этот час к завтраку. И Блип, недоумевая, оглянулась. Она сразу почуяла, что что-то не так. У неё было иное предчувствие — и оно сбылось. Дес сделался жёстче в лице. Какая-то тень, то ли гримаса пробежала по нему, и он усилием воли подавил их всех. Первым ответом на это было бешенство. И Дес отлично мог показать, насколько легко его вывести из себя. И как непросто успокоить. И как надолго можно причинить боль. — У тебя и правда так много смелости, да? Блип узнала теперь человека, с которым заговорил Дес. Она бросилась навстречу, но какая-то сила потянула её и отбросила назад. Блип ничего не понимала. Почему её должны держать? Что она делала не так? Тогда пускай ей объяснят, и она может попробовать ещё раз. — Ты собираешься объяснить себя? Извиниться, может? Или это всё опять… чтобы снова воспользоваться моей добротой? Вы все делаете так. Я прав? Блип! — Дес повысил голос, выйдя из себя. — Она рада видеть меня. — Я не позволю тебе опять прикасаться к моей собаке. Отвечай. Или нам пора уходить. Ты задерживаешь всех нас. Ты простоял здесь… всю ночь? — Большую часть времени. Мне… некуда идти. Дес вздохнул. Он почувствовал себя обманутым. Было просто украсть его веру. Так зачем же ему приходить снова, если нечего больше отнимать? — В таком случае ты обращаешься не к тому человеку, — равнодушно ответил Дес. — Я не могу ничем помочь. Возвращайся домой. В отель, обратно в свой город… Это уже не моё дело. И, не скрывая удовольствия, с каким он бросал его на улице, Дес потянул за собой Блип и широкими шагами пересёк улицу, чтобы потом свернуть с неё. Он почему-то надеялся, что его позовут назад. Так и должно было быть. Но за спиной тянулось молчание. Как если бы ему тому, кого он оставлял позади, тоже было всё равно на себя. Эта прогулка с самого начала обещала быть скомканной и неудачной. Деннис почти не следил за Блип. И собака недоумевала, пытаясь привлечь его внимание. Но Дес был уже далеко в своих мыслях, далеко отсюда, далеко от мира, полного людей и сонных, первых проезжих машин. Больше того, он не произнёс ни слова, хотя он любил поговорить. С незнакомцами, с коллегами, с которыми ему приходилось работать. И с Блип — с Блип, конечно, в первую очередь. Дес любил разговаривать с Блип. Но сегодня он и так уже выдал слишком много лишнего. Уходя с Мелроуз-авеню, он ощущал, как собственная тень мешается и увивается возле ног. А возвращаясь домой, Дес уже торопился, смотря всё так же отрешённо перед собой на серый шершавый асфальт. Джефф всё ещё стоял здесь, застыв в прежней напряжённой позе. Если бы он ушёл, это разбило ему сердце в очередной раз. Дес сдался. Поводок обвис, и Блип оказалась свободна. Когда они оба закончили и Джефф всё-таки выпрямился — на его губах осталась улыбка, он рад не меньше, чем Блип, — Дес думал уже рассудительно и холодно. Он больше не позволит этому помешать ему и испортить всё. — У тебя нет денег? — Недостаточно, чтобы заплатить ещё за одну ночь. Мне сказали освободить комнату до обеда. — У тебя есть родственники здесь? — Нет… — Друзья? — Ты спрашивал. Нет. — Какого чёрта ты тогда делаешь здесь? Что ты планировал делать, когда не на что станет жить? — Я не знаю… Джефф звучал так, будто он потерялся. Дес тоже запутался. И он очень устал. Так неожиданно, но очень ясно. Дес так устал от этого всего. Ему тошно стало от мыслей и от необходимости обдумывать всё, чтобы он ни решил. Ему надоело делать всё правильно, как будто ему нужно уберечь себя… но для чего? Над этим даже стыдно было смеяться. Дес, на самом деле, не злился на него совсем. В этом-то и состояло его несчастье. Он не мог заставить себя ненавидеть кого-то. Он вообще не способен был на такое. — Почему тогда ты пришёл просить помощи именно у меня? Джефф понуро опустил голову. У него было что-то, и Дес догадывался об этом. Не на уме, не какая-то очередная плохая затея, направленная против него, как если бы он вообще умел совершать против кого-то нечто умышленное. Но существовало где-то там, в уголках его сознания, то, что привело Джеффа сюда. И не стечение обстоятельств, не совпадение: он запомнил район, где он жил, он запомнил его улицу и нашёл среди сотни похожих домов именно его. И Джефф знал, что Дес выйдет утром. И знал, что он не бросит его просто так. Они тесно связаны тем, что погребено было когда-то под землёй. Общей тайной, которая не оставит их в покое. — Я не знаю. Я думаю, мне предстоит это ещё, но… У меня правда не осталось выбора. — Ты изменился. Джефф моргнул. — Это… это цветные линзы, если ты это имеешь в виду. Я иногда надевал их раньше… Я даже не могу объяснить, зачем. О нет, Деннис видел. Он мог это объяснить. — Я догадывался. Очки тебе идут больше, чем те жёлтые линзы. А теперь… мне правда нужно ехать на работу. — Ничего страшного. Я понимаю. Я могу подождать. — До вечера? — с сомнением спросил Дес. — Идём. Но прежде пообещай мне несколько вещей. У меня есть правила. И эти правила запрещено нарушать. Когда Дес с готовностью, бесстрашно взглянул в лицо Джеффу, тот не выдержал первым. — И какие же? — Никогда больше не пытайся усыплять меня. Мне это не понравилось в прошлый раз. И я могу тебе этого не простить. — Джефф спокойно слушал его. Ни разу ещё он не выдал своего замешательства или стеснения. Всё так — он не пугался и ничему не был удивлён. — Кроме того, не ройся в моих вещах. Никогда. Чтобы не найти там то, о чём не следует знать. Я прояснил это для тебя? Да, и последнее… — Дес распахнул дверь и пропустил Блип внутрь. Но перед Джеффом он заслонил проход. — В следующий раз, когда решишь что-то взять. Я буду тебе благодарен, если ты предупредишь меня об этом. Договорились? — Хорошо, — просто откликнулся Джефф. Дес уже уходил из дома, в этот раз наверняка, успешно, когда он остановил себя словами на последние пару затянувшихся мгновений, которые он потом вспоминал по дороге и следом, часы спустя, крутя и крутя в голове, как плёнку с мелодией. Дес сказал на прощание, и он не ждал объяснений: — Это было грубо с твой стороны — бросить меня так. Ты правда причинил мне боль. — Я знаю, — донеслось вслед. — Я почувствовал то же самое, когда мне пришлось уйти.