Моя вселенная

В кабинете консультанта похоронного бюро душно, пахнет странными травами для ритуала и солнцем. Стелла пробегается по столу беглым взглядом, отмечая отточенный порядок, только потом по задумчивому лику мужчины. Чжун Ли читает документы, принесённые Ху Тао на протяжении получаса. Пошёл как минимум пятый круг, молчание затянулось. Тишина приятной пеленой упала на плечи. Стелла неожиданно думает, что жизнь от чего-то стала… Насыщенной, перестала быть такой уж бесцельной. Сколько себя помнила — была она скитальцем, от места к месту, переняв повадки Барбатоса, его отшельнический образ жизни. У неё никого и не было, кроме самого Венти, что видимо просто… Прикипел к ней. Потом был Ли Юэ, мимолетные знакомства, встречи, быстро забывающиеся. И снова скитаться без передышки, будто заведенный механизм. И ради чего? Наверное, в поисках своего места. Потому что везде было то пусто, то чуждо. — Дом — это лишь формальность. Главное то — люди, с которыми приятно разделить кров, — своевольно говорит Барбатос, перебирая струны звонкой лиры. И он был прав. Стелле просто было одиноко. По-человечески. А потом был Адепт, оккупировавший постоялый двор. Такой же одинокий, смотрящий на неё задумчивыми и печальными глазами, да говоря колкости, — держал дистанцию. И что-то в ней искрится и она хватается за Сяо, как за спасательный круг. Но не тянет вниз, в невесомый полёт, на самое дно. А вбирает в себя часть души, прибывая в чужой и жгучей агонии. Его боль невыносимая, прогнившая, ядом бежит по её венам и так от этого становится горько, что хочется реветь навзрыд. И так он упрямо пытается отмахнуться от её тёплых, ласковых рук, что держат его холодные, исполосованные шрамами — посмертное клеймо. А она держится, будто за сокровище, так отчаянно, что аж страшно до дрожи. И ведь сдаётся, ластится, впервые за века чувствуя себя… Защищённым от всех невзгод, печалей, голосов, шепчущих проклятия и желающих ему мучительной смерти, да поскорее. И смотря на него, сжимающего её ладонь в ответ, воздушное чувство растекается в груди, будто вот он — дом, пристанище. Осознание чего-то столь важного и абсурдного витает в воздухе каждый раз, когда она просыпается у их импровизированного лагеря, чувствуя рядом крепкое плечо и тёплое дыхания у макушки. Сяо почти не спит, а если и засыпает, то так чутко, что даже шорох листвы от ветра способен его разбудить. Поэтому Стелла сидит смирно, не тревожа чужой сон, а иногда и сама вновь безмятежно засыпает. Или когда она шепчет ему всякие глупости, пока Итэр разбирается с премудростями картографии, и Сяо не отчитывает её за трату времени в пустую, а услужливо наклоняется поближе, сложив руки на груди, да слушает и с таким интересом, будто рассказывает что-то путное. И как-то становилось в груди так тепло, что её слова, пусть глупости или несуразица, — их секрет, маленький, но сокровенный. Может поэтому сейчас, в разлуке, она чувствует себя не на своём месте. Прокрутив длинные каштановые пряди Ху Тао на пальцах, Стеллу пронизывает умиротворение, исходящее от хозяйки похоронного бюро странной аурой. Она безмятежно лежит на её коленях, прикрыв глаза, будто на курорте, пока Чжун Ли, ломая голову, разбирался с бухгалтерией. Наглости ей не занимать, хотя Стелла чувствует скорее зависть, нежели негодование. Ху Тао не переживала по пустякам, делала и говорила то, что срывалось с языка быстрее, чем мудрые мысли успевали её догнать. — Смотри не влюбись, — коварная ухмылка обрамляет лицо девицы. Ху Тао игриво переплетает пальцы собственных рук, приоткрывая один глаз. — То есть? — немного хмурые брови Стеллы лишь веселят владелицу бюро. Она знает, она не слепая. — Ты буравишь меня взглядом минут десять, аж неловко, — рассмеявшись, объясняет она, строя смешную рожицу, — Ты мне, конечно, нравишься, но не быть нам вместе. — Ох, великодушная Вы наша, почему же? — Стелла краем глаза замечает, что Чжун Ли не без интереса вслушивался в их разговор, иногда бегая глазами от бумаг к их чисто женскому дуэту. — Да занята я, занята, Стелла, — важно усмехнувшись, отвечает Ху Тао, на что собеседница хочет ответить ей щелбаном, прямо меж глаз, — По минутам всё расписано, вплоть до смерти. — Правда? Чем же? — почему-то она была уверена, что девчушка говорит про бюро, покойников, от чего взгляд стал более серьёзным. Хотя в глубине души она знала, серьезность и Ху Тао — две несовместимые вещи, нереальные. — Дышать буду. Всё время отнимает. Стелла не сдерживается и заливается звонким смехом, пряча лицо в ладони. Длинные пряди волос упрямо закрыли лицо не менее повеселевшей владелицы бюро, что не сдерживаясь, хохотала до слёз, держась руками за живот. Улыбка обрамляла статное лицо Чжун Ли. Не было в шутке Ху Тао чего-то настолько смешного, юмор у неё странный, недооцененный в каком-то смысле. Просто абсурдная фраза была спусковым крючком, от чего Стелла поймала её настроение и не стала ему противиться. В этом, должно быть, весь шарм молодой владелицы похоронного бюро.

***

Склон Вуван вообще место странное. Не меньше, чем Ху Тао, вышагивающая тропинку сквозь круживший над жутким лесом серый туман. Голубые огоньки, будто живые мелькали то тут, то там, но стоит приблизиться — исчезают без следа. У Стеллы от этого места мурашки по коже. Сяо идёт рядом по правую руку и кажется максимально отрешенным, спокойным. В отличии от неё самой. — Ты могла остаться в бюро. От серьёзного тона Адепта Стелла вздрагивает, оборачиваясь на него. Он продолжал упрямо смотреть куда-то вперёд, пока она стыдливо потупила взгляд. Ху Тао молча идёт дальше, обернувшись лишь на мгновение, промолчав. — Я в порядке, — сквозь зубы отвечает Стелла, поморщившись от холодного ветра, ударившего в лицо, — Просто не по себе. С момент Сяо молчит, задумчиво нахмурившись. — Поэтому и не должна была, — раздражение подталкивает его бросить колкость, но он терпит, как только может, — Почему ты такая упрямая… А она и не знает, что на это ответить. Да, упрямая. Да, заносчивая. Что уж таить, та ещё язва. Барбатос учил её смотреть страхам в лицо. — Чтобы взлететь, нужно найти силы и смелость упасть в объятия ветра. И в его словах была правда. У Стеллы вагон и маленькая тележка, наполненные страхами, да фобиями. Справляться с ними иногда невозможно, но нарекание Венти — маяк, клеймо по жизни и идёт она с его волей за пазухой, прислушиваясь. Людям ведь верить во что-то нужно, чтобы жизнь уж такой невыносимой не казалась. Барбатос, правда, говорил верить в себя. Неожиданно спина владелицы похоронного бюро вырастает перед Стеллой. Шла бы она чуть быстрее — в лучшем случае сломала бы нос. — Ну, дальше я сама, — белозубая улыбка только напрягает, но Стелла молчит, проглатывая мысли, — Если что, знаете, что предпринять. Ху Тао аккуратно вкладывает в её руку самодельный талисман, в предназначении которого Стелла мало что понимала. Но капелька энергетики в странной бумажке бежит разрядами по её пальцам. Молчаливо оба смирили удаляющуюся девчонку взглядами, чувствуя странную неловкость. Правда ли ей нужна была их помощь? Сяо неприятно поморщился, нервно сложив руки на груди. В нос ударил запах трупного яда, разлагающейся плоти. Он прекрасно понимал, что Ху Тао пришла сюда не призраков гонять по углам мрачной опушки. Скорее утилизировать то, что от них осталось. Стелле об этом знать не обязательно. Неуверенно она потерла пальцами данный для самозащиты талисман, коротко взглянув туда, где недавно скрылась владелица бюро. Было как-то боязно, хотя стоявший рядом Сяо выглядел спокойнее удава. Как-то катастрофически не хватало уверенности. Грузно выдохнув, Стелла медленно отходит в сторону. Присев на холодную землю, кажется, будто температура упала на несколько градусов. В напряжении пришлось стиснуть ноги в кольце рук. — Егоза. И нет в его словах насмешки или упрека. Смотрит на неё с каким-то простодушием, так что аж недавнее холодное замечание стирается из памяти. Услужливо она хлопает рядом с собой, приглашая присесть рядом. И, конечно, принимает скромную просьбу. И вновь затянувшееся молчание. В принципе, не смущающее. Было в этом лесу нечто мистическое. Неподвластное законам людских реалий. И она это чувствовала каждой клеточкой тела. Неудивительно, что это место — страшный кошмар каждого ребёнка и многих взрослых. Так что-то ведь тянуло и она покорно шла, чувствуя невидимые, но не менее пристальные взгляды, будто у каждого куста по паре глаз. И думается ей, какой смелой была Ху Тао, без задней мысли ступавшая по заросшим тропинкам, часто в одиночку, встречаясь с той стороной лицом к лицу. Ну, а может наивность сыграла в её случае не менее важную роль. — Не накручивай себя. Пожалуйста. Удивленно Стелла поднимает глаза, встречаясь с пристальным взглядом Охотника на Демонов. Как-то слишком робко он держал её дрожащую руку, впившуюся в бедные колени ногтями. И что-то от его просьбы внутри сжимается, заставляет вдохнуть и выдохнуть несколько раз, отгоняя нервозность, дурные мысли. Дрожь уступает спокойствию, дышать становится легче. А Сяо всё продолжает держаться своей рукой за её, от чего-то почти белую, будто снег. И, вроде, даже не думает отпускать. С ним всегда было комфортно и спокойно. Даже по началу колкие взгляды, неприязнь, срывающаяся с языка замечаниями, были тому не помехой. Что-то странное было на глубине его глаз, в его движениях, действах. Когда держится рядом, прикрывая спину. Или неловко касается её руки, отводя взгляд. Да и когда слушает её недовольные тирады обо всём на свете, пряча поднятые уголки губ за собственной ладонью. Так было радостно видеть, как человечность просыпалась в нём, расцветая ярким и пышным бутоном. Холодный и неприступный Адепт становился… Просто Сяо, чью компанию она так любила. — Очень, конечно, неловко вас прерывать… — как ошпаренный Якша отдергивает свою руку, пряча за спину. Ху Тао, на удивление, смотрела на них с неким пониманием, хотя вполне было бы в её стиле высмеять их неоднозначный порыв подержаться за руки, — Но помощь нужна. Умеешь искать по элементальным следам? Кивнув, Сяо поднимается с места, намереваясь отправиться за девчонкой. — Будь здесь, — бросает он Стелле через плечо, когда она была готова пойти вслед за ними. Но короткой фразы хватило, чтобы смирить её порыв. Оба скрываются в мраке леса у склона Вуван. Напряжение по чуть-чуть вновь возвращалось, от чего шелест падающей листвы потихоньку вгонял её в ужас. И сидя среди мглы, чувствуя себя максимально уязвимой и беззащитной, в голову лезут самые страшные мысли. Дыхательная гимнастика помогала с тревогой с натяжкой. Треск ветвей совсем рядом дал ей надежду, что покинувшие привал Сяо и Ху Тао вернулись. — Я думала, что умру от… — приглядевшись в темноту, слова застряли в горле, — страха… Перед ней стояло нечто, напоминающее человека с натяжкой. Кожа, будто неестественно натянутая на скелет, сливалась с разодранными одеждами, измазанными землей, бурыми пятнами. Он явно хромал на ногу, правой руки, кажется, и вовсе не было. Она могла поклясться — оно смотрело на неё пустыми глазницами, замерев в ожидании чего-то. От него несло смрадом, от которого её моментально затошнило. Прогнивший мертвецом воздух был невыносим, глаза неприятно защипало. Стелла медленно начала подниматься, готовясь сорваться с места и бежать прочь, куда глаза глядят. А нечисть уловив её движение медленно сделала несколько неуверенных шагов вперёд, опираясь на целую ногу. Но затекшие ноги не дали ей сделать рывок, когда мертвец с нечеловеческим воплем накинулся на неё, оскалившись и зарычав. От зловония закружилась голова, от чего упираться ногами в, предположительно, живот чудовища было сложнее. Сгнившая пасть клацала в нескольких сантиметрах от её лица, напирая. От чего труп вдруг ожил? И почему обескровленное тело было не слабее её самой? Безвольно его рука болталась рядом с её телом, будто не в силах ухватиться, но и этого было недостаточно, чтобы скинуть тяжелую тушу костей с себя. Её сопротивление скорее действовали ему на нервы, нечисть рычала отчаянно и злобно. Неожиданно голову озаряют праведные мысли. Целых две. Напрягая ноги насколько это возможно, держа максимальную, на данный момент, дистанцию, Стелла опускает руку в карман плаща, нащупывая данный талисман, странно обжигающий её руки. Будто чувствовал присутствие дьявола. — Сяо! Ему хватает секунды, чтобы оказаться за её спиной, услышав отчаянный зов. Откидывая воскресшего мертвеца ногой, сбрасывая с девушки, Адепт устрашающе впивается в прогнившее тело взглядом. И не давая тому прийти в себя, Стелла вскакивает на ноги, обрушив талисман поверх его головы, от чего чудище затихло, распластавшись по земле. Липкий испуг оседает поверх её плеч, ослабляя ноги, что после выброса адреналина обмякли, вот-вот собираясь подкоситься. Вовремя крепкая рука обхватывает её за плечи, прижимая спиной к тёплой и сильной груди. Кровь нещадно пульсировала в висках, причиняя дискомфорт, боль, похожую на мигрень. Прикрыв глаза, она прислушивается к бьющемуся сердцу, правда не знает, было ли это её или стоящего совсем близко Адепта, крепко сжимающего её за плечи, не давая упасть, внушая чувство защищенности, которого так порой не хватало, до дрожи. Будто сквозь туман она осознает, что в какой-то момент её бережно подхватывают под колени, от чего руки сами обхватывают чужую шею. Ху Тао без колебаний пускает по обездвиженной нечисти искру пламени, не изменившись в лице слыша жуткий вопль сгорающего заживо тела. Талисман сверкает между её пальцев, пропадая в кармане рабочей формы бюро. — А этот старпер говорил, что амулеты не пригодятся. На ура работают!