***
Проходя мимо винокурни, юноша не без интереса оглядывал множество виноградников, красивое поместье, за которым только-только из-за горизонта поднималось солнце. — Как назовём наше чудо? Итэр вздрогнул от услышанного вопроса. Нечто подобное он слышал лишь от молодых парочек, что нянчили маленького ребёнка на руках, пока он проходил мимо, направляясь к стенду Екатерины или в дешёвую забегаловку, чтобы перекусить. Слова, произнесённые Стеллой звучали в меньшей степени для него дико. Но вовремя она указала пальцем на фею, что удобно расположилась на макушке, зарывшись в волосы. Режим сна, которому придерживался отряд в силу их целей, был невыносим для вольного существа. — Имя? — на выдохе говорит юноша, призадумавшись, — Дружок тебя не устроит? — Но ведь это не имя! — возмутилась Стелла, стрельнув глазами для убедительности. За спиной послышался тихий горловой кашель Чжун Ли, как бы привлекая внимание к своей персоне. — Аурелиан, — коротко бросает мужчина, сложив руки на груди. — Аурелиан? — с удивлением переспрашивает Стелла, приподняв одну бровь. — Разве подобные имена не дают детям королевских кровей? — припоминая что-то похожее в тейватских книгах на основе исторических событий, спрашивает путешественник, продолжая путь, — Я хотел бы что-то попроще. Такое имя будет привлекать лишнее внимание, даже если его носитель — маленькая фея. Не расстроившись, мужчина задумчиво повёл плечом. Сяо уставился на мирно посапывающую фею между, как он подумал, мягкими и пушистыми локонами девичьих волос. — Может быть… Заря? — предложила девушка, мельком взглянув на солнечные лучи, что бежали по черепице крыши поместья, через которое они держали путь, — Это имя пошло из Снежной, но даже там оно очень редкое. Но ему подходит. — Я всё ещё хочу избежать лишнего внимания, Стелла, — с небольшим укором покосился на неё юноша, поправляя спадающую на плечо косу светлых волос, — Особенно Фатуи. Слова Итэра её расстроили и огорчили. Но как бы обидно не было, паренёк был прав, их компания и так вызывает множество удивленных и любопытных взглядов, куда бы они не наведались, что уж говорить о Фатуи, которые в каждой бочке были затычкой. Просыпаться с ножом у горла Предвестников или их агентов уж очень не хотелось. Тишина упала на их плечи. Идей не осталось. Обозначив на небольшой полянке недалеко от Спрингвела привал, Стелла озадаченно осела на траву, поджав под себя ноги. Тень дерева и листвы приятно создавала прохладу в месте её отдыха. Ей казалось, что Тарталья и Синьора оставили неизгладимый след на поведении Итэра в вопросе о Фатуи. Стелла и сама с горечью вспоминает тот злополучный час, когда восьмая из Предвестников вырвала Сердце Бога у них из-под носа, не забыв потешить самолюбие, обмолвившись парой слов с Венти, откидывая его ногами к крыльцу Собора. Это было не столько унизительно, сколько безнадёжно. Они не смогли даже пальцем её тронуть или помешать. — Итэр! — окликнула Стелла юношу, не поднимаясь. Он обернулся, правда, вместе с ним и остальные, — Мне нужно будет в Долину Ветров, к статуе. Навестить друга — хочется ей добавить. Но мальчишка понял и без слов, коротко кивнул, продолжив копаться в походном рюкзаке. Устало прикрыв рукой глаза, ей думается, что хорошо, когда болтливый рот Венти выдаёт его несложное расписание дня. Особенно по пьяне. Она всегда знает, где его найти. Возможно, правда, сам Барбатос хотел, чтоб знала. От роя мыслей в голове накатила сонливость и без труда Стелла проваливается в сон. Правда, ненадолго. — Нам пора идти, — Итэр аккуратно трепет девичье плечо, пока не встречается с несфокусированным взглядом. Она хватается за его руку, чтобы ровно встать на ноги, после чего отряхивает плащ от прилипшей травы, да земли. Чжун Ли и Сяо, на плече которого расположился знакомый золотой компаньон, уже шли впереди, тихо о чем-то переговариваясь. — Не поверишь, имя придумали, — привлекая внимание заинтересованной девушки, вдруг сказал золотоволосый, — Куркума. Сяо предложил. Она была готова услышать после этих слов, что он пошутил. Но Итэр смотрел в спину Адепта с какой-то теплотой, от чего поверила. — Боже, а я всё проспала, чтоб мне пусто было, — сквозь тихий смешок выдавила Стелла, поправляя волосы — дурная привычка, — Мило. — И уж точно лучше, чем Аурелиан…***
Широколистный дуб в Долине Ветров встречает её тихим шуршанием, поманив вперёд. Статуя приветливо блеснула синеватым свечением, залечивая редкие порезы, оставленные назойливыми ветками, часто появляющимися перед лицом от невнимательности, и от хиличурлов, чьи удары она редко пропускала, не успевая увернуться. Трель лиры переплетается с дуновением ветра, разнося мелодию по округе. Венти беззаботно восседал над землёй, скрывшись в листве мощного дерева. — Святая простота, — не без доброй ухмылки чеканит Стелла, подловив взгляд бирюзовых глаз. — И я рад тебя видеть, даже очень, — его смех звучит звонко, на душе как-то моментально теплеет. Венти мягко щёлкает пальцами в воздухе, потоки ветра направляются к прибывшей девице, аккуратно подхватывая к отвесной ветке. Сидя уже рядом с юношей, продолжающим перебирать струны своего излюбленного музыкального инструмента, Стелла понимает, что улыбка не сползает с её губ. Между ними всегда была призрачная, необъяснимая… Связь. Нить, плотно оплетающая их двоих, нежно стискивая. Что-то в его наивной натуре притягивало, невзгоды отходили на второй план, сердце мирно затихало в груди. С ним было спокойно, беззаботно и уютно. Венти мог лишь своей аурой заверить — она в безопасности, ничто не посмеет её опечалить, пока он рядом — любезно касается своим плечом её, добродушно улыбаясь. — Не знаю, кому я больше удивлён. Строптивому Мораксу, что решил покинуть насиженную гавань или Адепту, нет, Защитнику Якше, который не один век сторонился смертных, как огня, — опустив голову на её плечо, пропел бард, прикрыв глаза, — Ну и собрал же Итэр дивный табор, не знаю, смеяться иль плакать. Стелла без обиды щëлкнула Барбатоса по носу пальцами. — Завидно что ли? Так присоединился бы, у нас местечко для тебя найдётся, — она смеётся тихо, искренне, — Хотя самым милым в нашем отряде тебе уже не стать. — Какая досада! — напускано опечалился юноша, опустив плечи, — И кто же смог заполнить пустоту в твоём сердце? Стелла гордо подняла голову, оттопырив острый подбородок. — Куркума — милейшее создание и единственный, кто без причины заставляет меня улыбаться лишь своим видом, — Венти в недоумении приподнял голову, — Фея это, фея. — Не знал я, что доверчиво приму нож в спину в виде твоих слов. Значит, я проигрываю фее по обаянию? — Стелла улыбается ещё шире, когда бард трëтся о её плечо щекой, видимо, пытаясь заставить её передумать. — Видимо так… Чуть-чуть так точно Куркума милее, — скрывая смешки за ладонью, ей кажется, что ещё немного и она начнёт смеяться в голос. — Я глубоко оскорблен, — он тихо выдыхает, немного расстроившись, а может просто смог вжиться в собственную роль не просто хорошо, прекрасно. — Но переживëшь? — склонив голову, спрашивает лукаво Стелла, по инерции дотронувшись до Глаза Бога на своём бедре. — Переживу, не без труда, но переживу.***
Мондштадт казался всё таким же живым, до безумия приветливым. Итэр с замиранием сердца переступил за ворота города свободы, встречая взглядом черепицу низеньких домов, запах аппетитной еды, закусок и почти незаметный аромат одуванчиков — диковинка местных земель. Малолюдные улочки дружелюбно встречали юношу и его спутников, знакомые лица коротко кивали в знак приветствия, стража Ордо Фавониус уважительно отсалютовала, когда они проходили мимо. — Как давно ты навещал Мондштадт? — Итэр поравнялся с Чжун Ли, что сдержано, но не без любопытства рассматривал всё вокруг. Мужчина задумчиво хмыкнул, почесав подбородок. — Век или два, не скажу точно. Архонты редко вторгаются на чужие земли без надобности. Укол совести, что он отрывает Чжун Ли от его повседневной рутины, дел, неприятно кольнуло от сказанного где-то внутри. Виду Итэр не подал. — Но я рад вернуться, — добрая улыбка трогает губы консультанта похоронного бюро. Они продолжают свой путь, мельком глаза цепляются за силуэт Якши, что не спеша брëл за ними по крышам кроткой тенью. Итэр уважал его желание держаться от людей подальше, ради их же безопасности. Куркума боязливо каждый раз оборачивался, когда Сяо резко останавливался на краю жилого дома. Мондштадт был местом куда всегда путешественник рад вернуться. Воспоминания, теплые и приятные, создали у него разные ассоциации с городом свободы. Он не был домом — потому что дом там, где его сестра, его семья. Но знакомые улочки, лица, приветливо сверкая глазами и желающие ему всего наилучшего на прощание, заставляли его улыбаться. Стелла была одной из первых кого он повстречал в Тейвате. Дитя под покровительством Барбатоса, добрая душа, что тянулась перенять его тоску, печаль. Что-то в ней было знакомым. Может глаза — бездонная вселенная. У Люмин такие же. А может фигура, хрупкая, но переполненная несломимым духом, смелостью, граничащей с безумием. Ей хотелось открыться, откинуть опасения и переживания, пойти навстречу. Но Итэру страшно. У каждого есть болевой порог, предел, который нельзя переступать. Стелла, порой, об этом забывала. Когда он увидел её фигуру, такую слабую, уставшую — не сразу понял, что это была та его знакомая, что без колебания прыгала со скалы, впервые надев планер. Та, что выкрикивая проклятия восьмой Предвестнице, вырывалась из держащих её тело рук Фатуи, видя, как Венти теряет сознание. Сердце Бога беззащитно светится ярким светом, переливаясь, в руках Синьоры. Она говорит, что всё в порядке. Барбатос неоднозначно качает головой, стоя рядом, для поддержки. Глаза впалые, тело пышет странным жаром, обжигающим, чуть ли не ядовитым, пропитанным обидой, сожалением и горечью. Отпечаток кармы Защитника Якши кричал поверх её фигуры, наслаждаясь мучениями обоих. Потому что карма жестока и несправедлива, Итэр знает, он не слепой. Видимо воздаяние играло на его эмоциях, как на тонких натянутых струнах, а Стелла без опаски пробежала по ним пальцами, которые, как следствие, — покрылись ранами, для глаз незримыми, но жгучими, неприятно саднящими. Но Сяо стало легче, этим она гордится, пусть и безмолвно. А в кабинете Действующего Магистра до тошноты душно, запах крепкого кофе в перемешку с душком старых книг петлёй сдавливает горло, но Итэр добродушно встречается с Джинн взглядом. — Рада видеть тебя в здравии, — Чжун Ли и Сяо чувствуют себя неловко, но коротко кивают в знак приветствия, разбегаясь глазами по кабинету, — Как ты? Чжун Ли оглядывает огромный стеллаж, подмечая знакомые заголовки книг. Сяо задумчиво смотрит в окно, чувствуя как ментальная связь со Стеллой крепчает. Предчувствие скорой встречи приятно осело предвкушением где-то внутри. Никто не замечает пропажи маленького причудливого компаньона. А у Собора Барбатоса как всегда малолюдно. Но Венти хватит и одного слушателя, чтобы почувствовать эйфорию захватывающей баллады под звон лиры. Сидя на лавке перед огромной статуей, небо кажется до безобразия голубым. На фоне она слышит мелодичный голос барда, смысл очередной поэмы ускользает сквозь пальцы. На душе стало пусто впервые за последнее время. «Эмпатия — проклятие», — шепчат ей вслед всевидящие старики, да качают головой, мол дитятко бедное. Стелла благодарит Барбатоса за возможность. Глаз Бога был доказательством её бескорыстного желания. Пусть даже если помогать людям, возможно, и правда наивно. Но беспомощность казалась ей наказанием. Прошлое, в котором нет Глаза Бога, Венти, — потихоньку стирается из памяти. Оно, наверное, к лучшему. Сейчас у неё есть те, кого хочется оберегать. От того на фестивале Морских Фонарей, должно быть, и загадать было нечего. Открыв глаза, всё то же небо. Венти улыбается случайным прохожим, да слушателям, принимая аплодисменты. Стелла уверена, что маленький концерт, не принесший прибыли и на кусок хлеба, его огорчил, пусть и совсем немного. Возможно бокал бесплатного вина скрасит его вечер. Только если молодой владелец таверны «Доля Ангелов» снизойдет до милосердия. Неожиданно на её пальцах будто оседают облака. Куркума любопытно дёргает ушами, расположившись в её ладони. — Не знаю, как ты нашёл меня, — фея пропищала нечто невнятное, с воодушевлением прокрутившись, — Но скучала, ей-богу. Не успевает Стелла встать с насиженной скамьи, как Куркума стремительно подталкивает её в сторону штаба Ордо Фавониус, упираясь между лопатками за спиной.