Лисьи ночи

Одинокая душа. Потеряна в темноте. Дайте ей тепла.

      Мэй и Кадзу быстрым шагом направлялись прочь от деревни, всё больше углубляясь в лес. Красное зимнее солнце медленно клонилось к закату, а внизу, под сенью вековых деревьев, уже царили лёгкие сумерки. Синоби время от времени хмуро поглядывал на небесное светило.       — Не успеем вернуться до темноты, — произнес он наконец. — На ночь в лесу оставаться — плохая идея.       — И не нужно, — отозвалась Мэй, решившись предложить свой вариант. — Главное до пещеры добраться. Ночное существо не смогло внутрь пещеры войти, по крайней мере в прошлый раз.       Казду внимательно глянул на неё, кивнул и прибавил ходу. Мэй старалась поспевать за его скорым шагом и даже немного запыхалась… но вдруг остановилась, как вкопанная. Взгляд её был прикован к неприметному оврагу рядом с покрытым снегом кустарником.       Там стоял молодой паренёк, почти совсем ещё мальчишка. Тело его в предзакатных сумерках едва заметно светилось бледным сиянием. Сердце Мэй ёкнуло. Она помнила его, помнила очень хорошо. Его образ, казалось, навсегда врезался ей в память. Эти тонкие детские руки, эти черные волосы, испачканные кровью. Это был тот мальчик, которого принесли сегодня днём в деревню мёртвым.       И всё же он стоял сейчас здесь, перед нею, средь темнеющего леса. Голова его была опущена, а лицо закрывали черные волосы. Руки бессильно свисали вдоль тела. Мэй непонимающе оглядела его. Дыхание остановилось в груди. У мальчика не было ног.       Медленно, очень медленно, он начал поднимать голову, силясь взглянуть на Мэй. Сквозь черные волосы проглянуло что-то… Мэй хотела закричать, но панический крик застрял в горле. Из её раскрытого рта вырвался лишь сдавленный стон. У мальчика не было лица. Вместо него сквозь чёрные спутанные волосы на неё с отчаянной болью смотрел один глаз.       Мальчик, словно бы прикладывая неимоверные усилия, медленно протянул к ней руки.       — Мэй? — услышала она как будто откуда-то издалека голос Кадзу. — Мэй, ты меня слышишь?       Синоби тряс её за плечо. Он настороженно смотрел, то на неё, то на то место, куда вперился взгляд полных ужаса глаз девушки.       — Кадзу… — прохрипела Мэй, с трудом возвращая себе голос. — Ты это видишь?       Мальчик продолжал тянуть к ней руки, казалось, с какой-то немою мольбой.       Кадзу нахмурился, встревоженно глядя на неё. Потом мягко, но решительно взял девушку под локоть и повлек прочь от этого места. Мэй не могла оторвать взгляд от странного видения, ноги заплетались, не слушались её. В конце концов, Кадзу подхватил девушку на руки и понес прочь, почти насильно развернув так, чтобы она не могла больше видеть это место.       — Не смотри, — требовательно сказал он.       — Там мальчик… мальчик которого утром убили… — пробормотала бледная как полотно Мэй.       Лицо Кадзу было суровым.       — Юрэй, — на ходу бросил он. — Призрак. Это как раз то место, где его убили. Того мальчика.       Девушка взглянула на его лицо снизу вверх. Острые черты лица синоби, казалось, окаменели, губы были сжаты. Он бросил на неё мимолетный взгляд.       — Станешь смотреть — уйдешь за ним в страну духов, — пояснил он коротко.       Девушка помотала головою, стараясь стряхнуть наваждение.       — Мне показалось, он просил меня о чем-то. Как будто… как будто хотел, чтобы я за него отомстила.       Кадзу еще раз глянул на неё и едва заметно улыбнулся.       — Иногда забываю, что ты ёкай, — произнес он, останавливаясь и бережно ставя девушку на землю. — Это объясняет, почему он решил показаться только тебе. Идти дальше сможешь, загадочная?       Девушка с готовностью кивнула.       Уже стемнело, когда они наконец добрались до пещеры. Отойдя на некоторое расстояние от входа, Мэй остановилась и обернулась к синоби.       — Дальше я лучше сама схожу. Ты подожди меня здесь, хорошо?       Кадзу пристально смотрел на неё несколько секунд в полутьме. Затем раздался его тихий, шелестящий голос:       — Хорошо. Осторожна будь, смелая. Если не вернешься через час — искать пойду.       Девушка поспешно кивнула и побежала в темноту. Её легкие шаги едва слышным эхом отдавались в пещере.       Синоби посмотрел ей вслед, на этот раз по-другому, с каким-то новым выражением в тёмных глазах. Она больше не была той беспомощной девочкой, которую он нес на руках через эту пещеру когда-то. Впервые он очень четко осознал и увидел перед собою мистическое существо, у которого теперь здесь есть свои дела. Она точно знает куда идёт и зачем. И это осознание почему-то кольнуло в груди болезненной грустью. Как будто эта горькая истина отдаляла её от него.       Мэй быстро шла в темноте, уже ничуть не удивляясь топанью Бэто позади неё. Однако не его она хотела здесь сегодня встретить. Все её мысли были направлены к Сино-Одори, она как будто беззвучно призывала её в темноте. И почти не удивилась, когда на камнях впереди зашевелился знакомый паукообразный силуэт.       — Лис-сичка Мэй… — донеслось до слуха.       — Здравствуй, Сино-Одори, — поприветствовала её девушка, почтительно кланяясь.       — З-сачем пожалофала? — ёкай спустилась с большого камня и переместилась поближе к ней.       — Прости, если потревожила. Но мне нужно кое-что спросить у тебя… — Мэй собралась с духом и начала. — В окрестном лесу новый ёкай появился. Причиняет разрушения, губит людей. Мы с тобой договорились о постройке моста, помнишь? Почему же выходит так, что ёкай его опять рушит?       — Он не один из нас-с, — замотала головой Сино-Одори. — Неизвес-стный нам, пришел с-с-с юга, с-с той с-стороны гор. Злой, с-сильный. Опас-сный.       — Опасный? Для людей?       — Для фсех-х. Людей поедает-с. Ёкай нет, но прос-сто убить может-с, ес-сли ему мешать.       — Почему же вы никак не препятствуете ему, не пытаетесь противодействовать? — невольно возмутилась Мэй.       — Пыталис-сь. — Сино-Одори пожала плечами почти по-человечески. — С ним с-сложно с-совладать. Он без-сумный.       — Безумный? — переспросила кицунэ, — То есть… он не в себе? Не владеет собою?       — Нет-с, — опалесцирующие глаза Сино-Одори сузились. — Но кто-то владеет-с им.       — Что, — удивилась кицунэ. — Как это?       — На нем метка ес-сть, магичес-ская. Это значит-с — контроль. Кто-то контролируетс-с этого ёкай. Может быть уже с-слишком долго. Потому он теперь безс-сумный.       Мэй нервно почесала левую руку, со своей собственной невидимой сейчас меткой. Ей вспомнились слова Такао: «Метка это своеобразный символ принадлежности к чему-то, знак власти кого-то над тобой, своеобразный пароль, ключ…»       — Хм… — озадаченно протянула девушка, — а почему он в эту пещеру зайти не может?       — В этой пес-сщере много кто обитает-с, — протянула Сино-Одори, — Мы зас-щищаем с-себя. Прогнать его не с-смогли, но зас-сщититьс-ся сможем.       — А как с ним можно… ну, справиться? — стараясь скрыть неловкость спросила Мэй.       — Как и с-с любым другим, — без тени смущения ответила ёкай. — Мечом, магией. Только с-сильный он. Опас-сно.       Девушка вспомнила Масамунэ и их бой с рейки. Тогда было сложно, что же может ждать их в этот раз…       Она потопталась на месте, собираясь с мыслями. Новая информация так её ошарашила, что она разом забыла всё, что хотела спросить.       — А что ему вообще здесь может быть нужно? — пробормотала она, обращаясь то ли к Сино-Одори, то ли к самой себе.       — Это зс-снает только его хоз-сяин, — пожала плечами ёкай. — Ты будь ос-сторожна, лис-сичка Мэй. С-стороной обходи его.       И, решив что на этом разговор завершен, Сино-Одори поползла обратно на каменный выступ.       — Спасибо большое, — спохватившись, успела крикнуть вслед девушка.       И в глубоких раздумьях побрела обратно.       Ещё издали она увидела огонек костра, мерцавший в темноте пещеры. Кадзу сидел у огня, вытачивая что-то из дерева. Несомненно, он издалека услышал звук ее шагов и спокойно ждал, пока она приблизится.       — Ну как? — спросил он, не поднимая головы.       Мэй тоже присела к огню и кратко пересказала ему содержание беседы с Сино-Одори. Ниндзя лишь тихо хмыкнул себе под нос.       — Такао нужно рассказать, — заметил он. — Колдовские метки это по его части. А нам сегодня придется заночевать здесь. На вот, поешь.       Он протянул ей рисовую лепешку и вяленное мясо. И когда только успел обо всем подумать и взять с собою, смутно удивилась Мэй.       Аппетита не было, но девушка послушно взяла лепешку и принялась вяло её жевать.       Скромный ужин прошёл в молчании. Взгляд девушки то и дело обращался ко входу в пещеру, где на фоне звездного неба едва виднелись силуэты деревьев. После Кадзу принялся готовить ночлег, расстилать заботливо прихваченные с собой одеяла. Он явно гораздо больше смыслил в том, что стоило брать с собой в поход.       Мэй тоже взяла одеяло, но словно загипнотизированная, сделала несколько шагов к выходу из пещеры, да так и замерла с одеялом в руках, всё вглядываясь в ночную темноту, всё ожидая увидеть среди деревьев мелькнувшую тень и полные злости желтые глаза. Кицунэ вспомнила, как таилась, дрожа от страха, всю ночь, кажется, на этом же самом месте.       Она почти вздрогнула, когда на её плечи легли теплые руки.       — Так не пойдёт, — голос Кадзу прозвучал неожиданно мягко. Он забрал одеяло из её рук. — Не будешь спать лицом к выходу из пещеры. Не уснешь. Всю ночь в темноту вглядываться будешь. И ждать.       Его руки бережно провели по её хрупким плечам, скользнули ниже. Он обнял девушку и развернул к себе.       — Пойдем лучше, ляжем спать у костра. Вон за тем большим валуном. Он укроет от сквозняка.       Мэй послушно пошла за ним. Она всегда шла за ним, доверяясь полностью, иногда больше чем самой себе.       За каменным выступом было и в самом деле будто бы теплее. Девушка прилегла у костра, зачарованно глядя как пляшут языки пламени на раскаленных углях. Ни слова не говоря, Кадзу лёг сзади, обнял её рукою, крепко прижал к себе. Она почувствовала спиной его тело, упругие мышцы груди. Сразу стало теплее. И… безопаснее.       Мэй закрыла глаза. Она чувствовала запах Кадзу рядом, так близко. Его горячее дыхание щекотало ей ухо. Тихая дрожь прошла по телу девушки.       — Замерзла? — тихо спросил он.       И, чуть приподнявшись, стал греть её холодное маленькое ухо своим дыханием. Это было так приятно, что Мэй неосознанно приоткрыла губы и прерывисто вздохнула.       Внезапно губы Кадзу коснулись мочки её уха легким поцелуем. Его дыхание чуть участилось. Еще один поцелуй, и еще… вот он, играючи, чуть прикусил мочку ее уха. Мэй невольно засмеялась, тихо, радостно, как ребенок. Щекочущие прикосновения посылали волны мурашек по телу. Зимний холод был забыт, ушки ее раскраснелись, пальцы сжимали одеяло.       Постепенно Кадзу переместился ниже, нежно целуя её шею. Девушка выгнулась навстречу его губам. Она чувствовала жар его тела, его дыхание становилось хриплым. Он оттянул ее кимоно, обнажая белоснежное плечо, и принялся медленно покрывать поцелуями нежную кожу. Пальцы прошлись по её тонким ключицам.       С губ девушки сорвался стон. Она сама не поняла, как это случилось, голос как будто бы не слушался её, сознание затуманилось, а всё тело горело. Она чуть повернула голову к нему, её приоткрытые влажные губы манили, звали его. Он припал к ним жадно и требовательно, поглотил их поцелуем, как будто голодал по этим губам уже давно.       Поцелуй длился долго, очень долго, кицунэ словно бы растворилась в нем, потерялась… Но вдруг Кадзу прервался, порывисто отстраняясь от неё, уткнулся лицом в её волосы, тяжело и хрипло дыша. Его рука сжимала край ее кимоно на плече.       — Скучал по тебе, нежная, — прошептал он срывающимся голосом.       Девушка накрыла своими пальцами его руку, судорожно сжимавшую её кимоно. Попыталась повернуться к нему, но он остановил.       — Но сейчас не время, — с трудом выговорил он, вдыхая запах ее волос. — И не место.       Кадзу метнул быстрый взгляд куда-то в темноту пещеры. И заставил себя натянуть край кимоно обратно, скрыв её плечо. Потом заботливо накрыл сверху плащом.       — Спи, — тихо произнес он. — День был долгим, а завтра предстоит дорога обратно.       Он снова обнял её и затих, хотя Мэй чувствовала, что заснуть ему никак не удаётся. Девушка и сама едва могла успокоить участившееся дыхание. Она чувствовала спиною биение его сердца. Сначала частое, затем все медленнее, размереннее…       Прислушиваясь к этому стуку, она сама не заметила, как провалилась в сон.