Что скажешь теперь? Вспять историю не повернёшь Дорога вперед лежит.
Следующим утром, прибрав посуду после завтрака, Мэй присела у очага и с сомнением оглядела свою раненную руку. Сегодня у неё должно было быть занятие по владению оружием с Масамунэ, но непохоже было что её рука полностью зажила. От любого неосторожного движения под повязкою то и дело появлялась кровь. Однако, немного поразмыслив, девушка всё равно решила пойти. «Невежливо будет не явиться, — рассуждала она. — А вдруг Масамунэ ждет. Это будет неуважением с моей стороны». И, надев удобное кимоно, Мэй поспешила на тренировочную площадку. Она оказалась права, Масамунэ уже был там. Но похоже он не ожидал, что его ученица сегодня придёт и тренировался сам, отрабатывая удары. Мэй остановилась чуть поодаль, наблюдая за высокой фигурой ронина, двигавшейся то плавно, текуче, то резко и четко. Тренировочный боккэн со свистом рассекал воздух. Его движения были уверенные, отточенные, быстрые. В них была своя, особенная красота. «Горделивая осанка и благородство в каждом движении. Он дерется совсем не так, как Кадзу», — вдруг подумала она. Но, спохватившись, почему-то смутилась этой мысли. Ронин, тем временем, обернулся и заметил её. — Мэй, — сказал он, тепло улыбнувшись. — Ты всё-таки пришла. — Доброе утро, — поздоровалась она, подходя. Масамунэ едва заметно склонил голову, обозначив поклон. — Я рад тебя видеть. Но всё же не думаю, что стоит беспокоить твою раненную руку нагрузками. Девушка с сожалением поглядела на боккэн в его руках. Сказать по-правде, она бы с удовольствием подвигалась, разогнала кровь. Тело успело привыкнуть к нагрузкам за это время и теперь требовало движения. Проследив за её взглядом, ронин сдержанно рассмеялся. — Значит, сегодня занятие будет теоретическим, — весело заключил он. Мэй с энтузиазмом кивнула, и Масамунэ стал рассказывать ей о техниках защиты и нападения, попутно демонстрируя всё на своём примере. Он рассказывал и о том, как правильно двигаться на поле боя, как уходить от ударов противника, обращая инерцию его движений против него же самого. В какой-то момент увлечённая Мэй встала рядом с ним и попыталась повторить этот плавный, текучий шаг, повороты, уклонения. Получалось неплохо. Они двигались синхронно, учитель и ученица, повторяя одни и те же движения. Несколько ребятишек остановились рядом посмотреть, послышались восхищенные возгласы. — Взгляни-ка, Мэй, — кивнул на них Масамунэ. — Кажется, мы стали местными знаменитостями. Не каждый день в деревне синоби увидишь ронина и кицунэ, тренирующихся вместе. Раскрасневшаяся Мэй смущённо улыбнулась, оглядываясь вокруг. Но внезапно неподалеку послышались встревоженные крики. Затем раздался вопль женщины, полный горя и ужаса, перешедший в отчаянные рыдания. Масамунэ и Мэй переглянулись и поспешили туда. Там уже собиралась толпа. Бледные лица, встревоженный шёпот, редкие вскрики… сердце Мэй сжалось от болезненного предчувствия. Она порывисто стала пробираться вперед, в центр толпы. А в центре… На земле лежал молодой паренёк, подросток, почти ребёнок. Бледное лицо его было искажено гримасой ужаса, а по земле вокруг растекалась лужа густой алой крови. В застывших глазах отражалось ясное зимнее небо. Над ним голосила женщина, по всей видимости, его мать. Но он не слышал её, он был мёртв. Он был мёртв, а некоторые части его тела были… Мэй резко отвернулась, чувствуя как тошнота подкатила к горлу. Некоторые части его тела были вывернуты из суставов и обглоданы. Девушка пошатнулась, чувствуя как ноги становятся ватными, а мир начинает темнеть перед глазами. — Мэй! — донеслось до неё будто бы откуда-то издалека. — Мэй, ты в порядке? Рядом оказался Масамунэ. Она почувствовала, как его твердые руки поддержали её, не дали упасть. Он осторожно вывел девушку из толпы. Она сделала несколько вдохов, разгоняя дурноту. В ушах стояли стенания той несчастной женщины. — Мэй, тебе не хорошо? Обопрись на мою руку, — обычно спокойный, сейчас голос Масамунэ был встревоженным. Машинально она оперлась на него и растерянно провела глазами по толпе. Бледные, взволнованные лица, печаль в глазах, тихие голоса… Смерть не оставляла равнодушными даже привычных к ней синоби. Среди собравшихся людей она заметила Такао. А спустя миг почувствовала на себе взгляд знакомых, колючих глаз. Кадзу похоже направлялся к Мэй, но увидев рядом с нею Масамунэ, внезапно замер. Взгляд его остановился на её тонкой руке, лежащей поверх руки ронина. Миг — и Кадзу развернулся, скрываясь в толпе. — Мэй? Идём, я отведу тебя домой, — раздался над ухом голос Масамунэ. — Не нужно тебе на это смотреть. В домике Чонгана, оставшись наконец наедине с собою, Мэй нервно ходила из угла в угол. Недавно вернувшийся старик поведал ей что произошло с погибшим мальчиком. Поутру паренёк отправился в лес набрать хворосту, да так и не вернулся. Встревоженная мать послала людей на его поиски и они нашли его не так далеко от деревни, мёртвым, вот в таком состоянии. Один из синоби, отправившихся на поиски, уверял, что когда они приближались, он успел заметить тёмную, человекоподобную тень, которая метнулась прочь и скрылась в лесу. Мэй закрыла глаза, помассировала виски. Перед внутренним взором всё ещё стояло жуткое зрелище обглоданной человеческой плоти. Она вспомнила о госпоже Сумико, вспомнила рассказы о том, что Они питаются человеческой плотью и прерывисто вздохнула. По всей видимости, произошедшее на мосту не было случайностью — в лесу что-то происходило, что-то противоестественное необъяснимо пугающее. Число человеческих жертв росло день ото дня, и это нельзя было просто так оставить. Но что делать? Отправляться в лес, суливший только опасность, и пытаться выяснить, что происходит? Это единственное, чем она могла помочь, но после сегодняшнего происшествия Такао запретил кому бы то ни было выходить за пределы деревни. Ослушаться его и всё же пойти? Мэй стало страшно от самой только мысли об этом. Проявить такое вопиющее неуважение к дзёнину было бы непростительно. Но что тогда? Попробовать упросить его отпустить её в лес ещё раз? А вдруг он опять откажет? За своими размышлениями она даже не заметила как в комнату вошел старый Чонган, и теперь стоял, опираясь на клюку, пристально разглядывая растерянную девушку. — Что мечешься, как птица в клетке? — спросил он наконец дребезжащим голосом. — Я не знаю как правильно поступить, дедушка Чонган, — ответила Мэй, обессилено садясь на кровать. Старик прищурился. Взгляд его удивительно ясных глаз стал проницательным. — Знаешь, — произнес он наконец. — Просто боишься самой себе в этом признаться. Несколько долгих мгновений Мэй задумчиво глядела в его глаза, закусив губу и размышляя. Затем решительно поднялась и кивнула. — Вы правы, дедушка Чонган. Спасибо.***
Она не застала Такао дома. Мальчишка, подметавший дорожку от снега неподалеку, сказал, что дзёнин вроде бы направился к обрыву. Мэй хорошо знала это место, ведь там проходили их занятия магией. Пока девушка шла, она усиленно размышляла, складывала слова в предложения и придумывала, как бы объяснить дзёнину это странное чувство внутри. Чувство, что она не может просто так всё это оставить. Но когда Мэй увидела его, все слова вылетели из головы. Такао неподвижно стоял на скале, заложив руки за спину, и смотрел в сторону обрыва. Взгляд его пронзительно-синих глаз был устремлен куда-то вдаль, туда где вершины гор встречались с небесами. Легкий ветер шевелил его серебристые волосы, водопадом спадавшие на плечи. Стараясь не мешать его раздумьям, Мэй тихо приблизилась и молча встала поодаль. Некоторое время царила тишина. — Ты знала, что некоторые кицунэ живут более тысячи лет? — внезапно спросил он, не оборачиваясь. — Придёт время, и ты станешь могущественнее любого из нас. Девушка взглянула на дзёнина, всё так же стоявшего к ней спиною. Тысяча лет… Эта цифра ужасала. Она означала, что все кого она знает, все кого она любит — умрут, а её жизнь, вполне вероятно, ещё не раз изменится. — И ты хочешь рисковать своим будущим уже сейчас, — спокойно докончил Такао, без осуждения или порицания, просто констатируя факт. Во рту у Мэй пересохло. Несомненно, он понимал зачем она пришла. — Дзёнин, — произнесла она тихим, но твёрдым голосом. — Позволь отправиться в лес. Позволь поговорить с местными ёкай и выяснить, что происходит. Я не могу просто стоять в стороне. Печальная улыбка тронула губы Такао и он наконец обернулся к ней. — Ты храбрая девушка, Мэй. И у тебя благородное сердце. Мне не по душе мысль, что ты станешь так рисковать собою, но если таково твоё решение, я не стану тебя удерживать. Ты не пленница. Совершенно не ожидавшая этих слов Мэй несколько секунд стояла, словно громом поражённая. Затем молча глубоко поклонилась, хотя Такао вновь отвернулся, продолжая созерцать небо над обрывом, и наверное уже не мог этого видеть. После чего стрелою понеслась домой, чтобы собраться. Переодевшись в удобное кимоно, какое носили все синоби, наскоро закинув в сумку кое-какие необходимые вещи, девушка направилась в сторону леса. На выходе из деревни Мэй догнал Кадзу. Не останавливаясь ни на миг, он просто пошёл рядом с нею. — Компанию составлю, — бросил он не оборачиваясь, в ответ на удивленный взгляд девушки. — Кадзу… это вовсе не обязательно, — смущённо пробормотала она. Синоби фыркнул. — Думала, оставлю тебя одну? — спросил с иронией. — Или предпочла бы, чтобы проводил кто-то другой? Последние слова прозвучали едко и девушка вспыхнула, опуская глаза. Несколько шагов прошли в молчании. Затем Мэй резко остановилась. Не ожидавший этого синоби по инерции сделал ещё пару шагов, затем тоже остановился и повернулся к ней лицом. Мэй посмотрела прямо в его колючие, злые глаза. Затем сделала шаг к нему и взяла за руку. — Если хочешь быть рядом, просто будь. Не нужно игр. Несколько мгновений Кадзу задумчиво смотрел на неё, затем приблизился вплотную. — Всё не так просто, смелая, — тихо проговорил он, и в голосе его неожиданно проступила грусть. — Я не хочу мешать. Ничему. Он сделал ударение на последнем слове и выразительно взглянул в её лицо. Но большие, тёмные глаза кицунэ лишь лукаво блеснули. Она сделала движение, как будто бы собиралась обнять синоби, но вместо этого в её руке появился сюрикен, который был спрятан у него на поясе. Холодная звёздочка из металла хищно блеснула в тонких пальцах. Девушка улыбнулась, и спрятала её в своей одежде. — Будет у меня, — произнесла она тихим голосом. — Теперь у тебя всегда есть повод прийти. Не ко мне, но за своей вещью. Кадзу слегка улыбнулся, оценив её тонкий ход и спрятанную в нем шутку. И приблизил свои горячие губы к её губам. Девушка закрыла глаза и неосознанно потянулась навстречу, предвкушая блаженство… Но сбоку раздалось ехидное покашливание. Обернувшись, Мэй увидела Сатоши. — Думал, вы на задание отправляетесь, — он демонстративно закатил глаза. — Могли бы хоть от деревни отойти, ну так, для виду. Румянец залил щёки Мэй и она поспешно двинулась вперёд — туда, где неподалёку темнела кромка леса. Кадзу лишь покачал головою, глядя на довольного Сатоши, и направился за нею вслед.