***
Все горело. Каждый миллиметр был охвачен синим пламенем. Оно разъедало храм, как внешне, так и внутри. Проклятия охраняющие сооружение были убиты и также поглощены синим пламенем. Везде царил хаос. Шаманы рушили колонны, заваливая выход для тех, кто остался все еще внутри храма. Те кто спасся, были казнены на месте, единственным выходом из всего этого безумство была смерть, как для людей, так и для проклятий. В этой битве решалась судьба всего мира. Те кто победят сегодня, будут править над проигравшими. Шаманы напали поздно ночью, когда узнали, что Двуликий покинул свое убежище. Кто-то рассказал им, что в храме живет родственная душа короля проклятий. Они посчитали, будет верным решение, если вторая половинка умрет, и тогда схватить Рёмена станет легче. Только вот старики просчитались, когда прибыли их ручные псы на место похищения, Итадори Юдзи там уже не было. Дюжина проклятий сопровождали Юдзи к причалу, где должна была быть подготовлена лодка к отплытию. Двое прислуг юноши помогали ему, если тот спотыкался из-за не до конца залеченных ран. Тело ломило от боли, заживляющие вещества утихомиривали более не менее болезненное покалывание. — Сколько нам осталось? — спросила одна из прислуги. — Если на нас никто не нападет, то нам осталось еще пробежать где-то тридцать минут. — А по конкретнее. — Как только выйдем из этого дикого леса, — раздраженно сказал страж. Юдзи никогда не был верующим, но именно сейчас он был готов помолиться богам, чтобы на них не напали шаманы.***
— «Хочу мисо. Может лучше рамэн. А еще сукияки.» Мужчина разглядывал меню ресторанчика, выбирая себе обед, которым можно насытиться на весь день, ведь деньги не валяются на дорогах, но в этом случаем они наверно похоронены под снегом. — «Все таки сукияки.» — Бабушка, можно мне порцию сукияки и бутылочку сакэ. — Конечно, душечка. — «Горячая еда и обжигающий алкоголь — лучшее сочетание.» Дожидаясь своего заказа, мужчина засмотрелся на оживленную улицу, кишащая муравьями в разгар рабочего дня. — «Сегодняшняя погода желает лучшего.» Снег шел огромными хлопьями, накрывая всех снежным покрывалом. Вьюга утихомирилась на время, прекращая пытаться сносить крыши домов, вместе с торговыми лавочками. Солнце стояло высоко в небе, сияя, словно нимб, над головами людей. Сотни, а то и тысячи рабочих сновали туда и сюда. Но незнакомца привлекло два человека стоящих напротив ресторанчика, одетых в шаманские мантии, и у одного из них была повязка, закрывающая половину лица. — «Проклятая речь. Не хотелось бы столкнуться с ними один на один.» — Вот, душечка твой заказ, наслаждайся. — Спасибо, бабушка. Здоровья вашим рукам. — «Ммм, домашняя еда самая вкусная.» — «Исчезли» Повернувшись снова к окну, шаманов там больше не было, они словно испарились. Или нашли, то, что искали, и сейчас выжидают свою цель. — «Ну и славненько» Колокольчик над дверью зазвенел, оповещая о новом посетителе. Вот так вот леди фортуна повернулась задом к незнакомцу. Это были те двое шаманов. — «Столько свободного места, но они выбрали именно тот, что слева от меня! А он близко ко выходу!» Напряженная атмосфера витала между столиками, что хоть нож бери и разрезай. Мужчина подавив панику, продолжил есть свое блюдо, тем временем шаманы попивали свежо заваренный чай. Закончив с мясом и овощами, мужчина приступил к сакэ. Ему уже было не до тех двоих, для него в этот момент существовали только, он и бутылка отличного пойла. Он был так занят опустошением бутылки, что не заметил или он сделал вид, что не заметил, как его окружили шаманы. — Итадори Юдзи, вы приговорены к смертной казни. Сдайтесь добровольно, иначе нам придется прибегнуть к силе. Звонко поставив на стол опустошенную чашу, Юдзи поднял взгляд, закрытый маской, на стоящего справа от него человека. — Вы обознались, я не малец которого вы ищете. — Если это так, снимите вашу маску. — Хэх, нет, — усмехнулся парень. — Тогда вы не оставили нам выбора, — в следующую минуту весь персонал и посетители замерли. — Вы знали, что здесь шаман с проклятой речью и не применили ничего, я считал суженный Двуликого будет таким же монстром, оказалась он всего лишь малец. Хватай его и… — переводя взгляд на своего товарища, глаза человека расширились в ужасе. Владелец проклятой речи лежал в собственной крови с перерезанным горлом, из его рта и глаз медленно стекали капельки густой крови. — До того как ты окрасишь этот пол своей кровью, я открою тебе секрет, — схватив один из своих топоров, Итадори поднял за шею кряхтяшегося шамана, и приблизил к своей маске, — Даже малец, может превратиться в гиену, — одним махов Юдзи обезглавил шамана, — когда потеряет ценного для него проклятие, — расплатившись за обед, Юдзи покинул заведение, затягивая шарф покрепче и уткнувшись в него носом. — «Я скучаю, Сукуна.»***
Страшно. Первое, что пришло на ум Юдзи, когда на них напала целая гвардия шаманов. Они не моргнув глазом лишили жизни всех проклятий, включая прислугу. — «Почему… Почему все, всегда рушат мою жизнь?! Я почти выбрался! Почему меня снова лишают свободы? Я не хочу умирать.» Тогда убей их. Сделай это. Оборви их жизнь. Заставь их мучиться. Тогда ты выживешь. И снова встретишься с Сукуна. Ну же, Юдзи. Не разочаруй меня. Проклятая энергия вырвалась из Юдзи, отбрасывая к деревьям приближающихся шаманов. Карие глаза блеснули в темноте чистым золотом, словно эти глаза принадлежали разъяренному тигру. Зрачки сузились, как у дикой кошки, готовясь к нападению. Последним штрихом стали два сформировавшихся глаза из шрамов, находящиеся на скулах, чисто рубинового цвета. — Схватить про́клятого ребенка! Убей. Подняв левую руку, Юдзи, уставившись широко распахнутыми глазами на надвигающихся врагов, немедля, рассек пространство одним взмахов руки. Изображение леса разделилось на две части по горизонтали, и словно наклонилась, но это всего лишь иллюзия. В настоящее время вокруг юноши были разбросаны маги, разрезанные на множество кусков плоти. Превосходно. Ты и правда дитя, предначертанное королю проклятий. А теперь, давай устроим резню, мой милый мальчик. Так сказать, отпразднуем пробуждение твоей великой силы. — Да. Давай устроим резню. Убьем всех, кто посмел лишить меня счастья. Как пожелаешь, юный господин.***
Спустя три месяца скитаний по замерзшим местностям, Юдзи сумел найти небольшую заброшенную лачугу, где решил остановиться на неопределенное время. Дом находился высоко в горах неподалеку от рисового поля. Также имелся задний двор вместе с огромным деревом, как потом оказалось персиковым. На улице стояла согревающая погода. Снег давно оттаял и на его место пришла свежая, зеленая трава. Пение птиц сопровождали каждое движение Юдзи, когда тот прибирался в доме и вспахивал землю, чтобы посадить свои домашние овощи. Март на удивление был жарким, что сказывалось отрицательно на урожае. Поливать приходилось пять раз за день, иначе весь труд проделанный Юдзи пошел бы насмарку. С момента заселения парня прошло не так уж много времени, но достаточно чтобы обустроить свое новое место жительства. Когда выдавалась свободное время, Итадори спускался с горы и шел помогать женщинам на поле сажать отростки риса. — Ох, милый, тебе не стоит нам помогать. — Что вы матушка, мне совсем не в тягость. Я делаю это, чтобы облегчить вам работу, у всех вас как никак есть семья. Вот только представьте, в каком восторге будет ваша семья, когда вы раньше времени вернетесь к ним. — Юдзи-кун ты такой лапочка. — Спасибо, Наоки-сан. — Почему такой красавчик живет на верхушке горы, да еще и один? — спросила пожилая дама. — Юджи-кун, в твоем возрасте мужчины в мое время уже имели двоих детей и красавицу жену. — У меня была семья, бабушка Чио. — Тогда где она? — Далеко отсюда. Я ушел от них из-за…из-за работы, — размяв шею сказал Юдзи. — Ох, голубчик, небось скучаешь по ним, — похлопав по спине парня сказала бабушка Чио. — Очень, — устремив взгляд на небо, Итадори грустно улыбнулся. — Я бы все отдал, чтобы снова увидеть их.***
Ничего не предвещало в дождливую погоду. Юдзи собирался сесть за стол чтобы поужинать, как в дверь постучали. Напрягшись, парень вытащил свои топоры спрятанные в комоде холла. В дверь снова постучались. Вздохнув полной грудью, Юдзи взялся за ручку и отворил дверь. За ней стоял среднего роста юноша с белыми волосами и красной линией вокруг головы, на нем было надето большое для него же кимоно. Темно-розовый встретился с молочным шоколадом, оба смотрели друг на друга не разрывая зрительного контакта, они бы и дальше стояли в тишине, если бы гость первым не решился поприветствовать Итадори. — Добрый вечер, господин Итадори. — Здравствуй, Урауме.***
Юдзи пригласил гостя войти в дом, попросив присесть на подогретый татами и подождать его. Вернув на место оружие, юноша посмотрел на свое отражение в зеркале. Прикрыв глаза он сосчитал до десяти. Отбросив тревожные мысли куда подальше, парень последовал в гостиную. — Давно не виделись, Урауме. Как твои дела? — расположившись на татами напротив юноши, вежливо спросил Юдзи. — Все хорошо, спасибо что спросили, господин, — кивнув головой в знак уважения, ответило проклятие. — Я рад. Очень рад. — Господин Итадори, — взглянув на Юдзи обратился юноша. — К вам я пришел не просто так, думаю вы поняли это. — Ты никогда, ничего не делаешь просто так, Урауме, — улыбнувшись одной из своих доброжелательных улыбок, сказал мужчина. — Так же ты не любитель тратить свое время зря, так что выкладывай все сразу. — Как пожелаете, господин. Как пожелаешь, юный господин. Дернув головой в сторону, Юдзи сжал ладони на коленях в кулак, шумно выдохнув. «Не сейчас. Только. Не. Сейчас.» — Господин? — встревоженно спросило проклятие. — Вы в порядке? — Да, со мной все в порядке, просто…просто продолжай. — Господин, вы когда-нибудь думали о том, чтобы вернуть Сукуна-сама? — Ч-что? — удивленно переспросил Юдзи. — Я знаю как вернуть Короля проклятий.***
Проклятая сила бурлила бесконечным потоком по всем чакрам в теле восемнадцатилетнего Юдзи. Золотые глаза метались по всему лесу выискивая следующую цель на устранение. На черном кимоно отчетливо виднелись бордовые пятна. Лицо тоже было испачкано брызгами крови, образуя замысловатые узоры. Кровь залитая по локти, каплями падала на траву окрашивая ее в грязный цвет. Чудесно, просто чудесно! Ты прекрасен Юдзи! Давайте сравняем всё с землёй! Твоя мощь ни с кем не сравнится! Даже Двуликий падет ниц к твоим ногам! Черт возьми! Мы будем править миром! Просто продолжай убивать всех! Не жалей никого! — Я убью всех шаманов. И восстановлю свой дом. Я знаю где сейчас большая часть шаманов, Юдзи~. Позволь мне проводить тебя. — Тогда сделай это. С большим удовольствием. Как бы иронично это не было, они вышли на цветочную поляну, именно та поляна, где Ханами нашел маленького Итадори. Голос в голове не соврал, здесь и правда было много магов, все они окружили Двуликого. Сукуна расслабленно стоял в центре наблюдая за вышедшим в центр шаманом. — Рёмен Сукуна, ты будешь изгнан из этого мира. — Ну так давай, шаманишка. Нападайте все вместе! — ухмыльнувшись, Сукуна развел все четыре руки в сторону. Все набросились на самодовольного короля, сотни безжизненных тел легло перед ногами монстра. Горы разорванной плоти были разбросаны по полю. Оставшиеся маги с ужасом смотрели, как их товарищей голыми руками разрывают пополам. Маниакальный смех вырвался из обезумевшего Рёмена, убийство действовало на него, точно как наркотик, сразу затуманивая разум и распространяя чистое удовольствие. Грубые ладони крепко сжимали чужой череп, раздавливая вместе с мозгом в склизкую кашу. Устроенная резня возбудило Сукуна, вызывая электрическое покалывание по всему телу. Оскаленная ухмылка растянулась по всему лицу, из-за чего кровь застывала в жилах, что аж пошевелиться было невозможно. Юджи стоящий в стороне, разглядывал Рёмена, как тот избавлялся от всех своих врагов применяя только грубую силу, и явно не напрягаясь. Ему уже самому хотелось ринуться в бой, пролить кровь, снова почувствовать прилив адреналина от убийства, испачкаться в их крови и смеяться от всей души. Ноги сами повели его к Двуликому, с каждым проделанным шагом золотые глаза становились ярче, ногти заострились вырастая на несколько сантиметров, уголки губ приподнялись в легкую улыбку, со стороны он выглядел устрашающим. Уловив боковым зрением кого-то приближающегося, Двуликий повернулся и удивился обнаружив своего Юдзи. Пробежавшись по внешнему виду парня, внутренний зверь довольно зарычал. Он выглядит бесподобно. В диких глаза больше не было той детской наивности, сейчас там поселилась одна лишь жажда. Жажда убийства. — Юдзи. — Надеюсь ты не против того чтобы я присоединился? — вставая плечом к плечу, спросил Итадори. — Думаю ты уже знаешь ответ, — объяв свободной рукой за талию парня, Двуликий притянул его к себе уткнувшись носом в персиковые локоны от которых пахло засохшей кровью и свежей травой. — Тогда начнем пиршество, — вытянув руку, юноша одни медленным взмахов кисти, разрезал пространство сеткой, образовавшееся из красных нитей полностью пропитанной проклятой энергией. Спустя секунды от шаманов и местной фауны ничего не осталось. — Таким ты меня еще сильнее возбуждаешь, паршивец, — прорычал Двуликий. — Мне все еще не привычно, — опустив ладони на обвившуюся вокруг его талии руку, сказал Юдзи. — Скоро ты будешь упиваться своей мощью, и пользоваться ею даже не по назначению. — Если ты думаешь, что я стану таким как ты, то ты глубоко ошибаешься, Сукуна, — недовольно высказался юноша. Король взглянув на нахмуренное личико, всего лишь усмехнулся. — Мы на это еще посмотрим, — схватив подбородок Юдзи, Сукуна поднял его голову вверх, так чтобы расстояние от его губ до пухлых мальчишеских сократилось, — все-таки в тебе запечатана часть моей силы, и если ты не сможешь ее контролировать, то исход последствий будет печальным.***
— БЕГИ! — НЕТ! Я НЕ БРОШУ ТЕБЯ! — держась за своё плечо закричал Юдзи. Его рука оторвана, глаза кровоточат, кривой шрам пересекает половину лица, и вот он весь в грязи, смотрит как короля проклятий окружили тысяча магов во главе которых сильнейший шаман. Шестиглазый. У того видок тоже потрепанный: половина тела рассечена, изо рта комками выходит кровь, левая рука посинела и кажется больше не чувствуется. — ПАРШИВЕЦ! — к ногам Итадори прилетел черный шарф. — Нет… — Юдзи замолкнул стоило ему увидеть гордо улыбающегося Сукуна. Одна улыбка, а столько смысла. Схватив шарф, Итадори сбежал не оглядываясь. На поле боя от него остались лишь пролитые слезы горечи от потери любимого. — Идиот. — А ведь сегодня его день рождения, — весело фыркнул Сукуна. — Надеюсь ему понравится мой подарок.***
— Вы согласны, господин Итадори? — Не похоже чтобы у тебя был другой вариант, — вставая со своего нагретого места, Юдзи повернулся в сторону окна. На улице прекратил моросить дождь, серые тучи рассеялись открывая вид на голубое небо, солнце снова выглянуло, сияя золотистым светом. — Прошу прощения, но это единственный наш шанс. Будь другой выход, я бы не пришел к вам. — Все в порядке, тем более мне бы хотелось отдохнуть от этого всего. Так, сколько ты собрал? — За последние пятьсот лет у меня собрано всего лишь четыре пальца. — Значит остальные шестнадцать я найду сам. Отличная работа, Урауме. — Позвольте, господин, но разрешите ли вы мне и дальше искать пальцы? Я считаю, что ища их в двоëм, мы быстрее соберем все двадцать пальцем, и воскресим Сукуна-сама. — Урауме, ты никогда не подводил Сукуна, ты единственный удостоился его доверия, и я знаю, что ты сделаешь все ради него. Поэтому, давай постараемся. — Да, господин Итадори.***
— «Этот век поразителен.» Прошло уже более тысяча лет. Нынешняя Япония сверкала, словно миллиард светлячков освещали целую страну. На местах потрепанных домов, стоят многоэтажные сооружения. Вместо повозок запряженные лошадьми, по дорогам ездят механические устройства названные «машинами». Люди больше не носят многослойные тряпки. Никто не ходит в потрепанных одежках, не просят милостыню, дети не выглядят избитыми до полусмерти. Жители этого века выглядят… — «Счастливыми.» Юдзи разглядывал ночное Токио с верхушки небоскреба. Белое кимоно развевалось от дуновение теплого ветра. Своими тоненькими пальцами Юдзи держал фиолетовую сирень, что рассыпалась на ладони и уносилась с каждым порывом ветра. Шарф полученный в тот день, не износился спустя столько лет ношения, оставаясь таким же черным и приятно пахнущим своим законным владельцем. Аксессуар не покидал своего места, лишь в тех случаях если Юдзи шел купаться. Каждый день он утыкался в шарф вдыхая расслабляющий запах и засыпал в позе эмбриона. — Господин Итадори, последний палец, он обнаружен, — за спиной Юдзи телепортировался Урауме, преклоняя колено. — Так быстро время идет, ещё не давно мы искали десятый палец, а тут уже и двадцатый. — Господин Итадори, вы правдо согласны пойти на такое? Просто, Сукуна-сама явно будет не рад такому раскладу обстоятельств. — Я устал, Урауме. Я просто хочу уединения. Туда, где можно никогда не просыпаться, — прикрыв глаза, Юдзи развел руки в стороны, запрокидывая голову к мерцающим небесам. — Так, где говоришь последний палец.***
— «Прятать столь опасный предмет на школьном дворе, глупые колдуны. Почему же не дали сразу в руки старикам, при этом не забыв прочитать целый кодекс правил о сохранении целостности одной фаланги, которой исполнилось тысячу лет.» — Урауме, — позвал Юдзи. — Да, господин? — Пора приступать, — уже собираясь покидать территорию учреждения, как на их пути появились трое шаманов. — Это что? Дети? Да вы шутите. — Отдайте нам проклятый предмет, — сказал юноша с взлахмаченными волосами. Все троя встали в боевую позицию, заранее готовясь к бою. — Прикажите убить? — спросил Урауме, поглядывая на подростков. — Нет. Не в моих принципах убивать детей, — серьезно сказал Итадори. — Просто стоит проигнориро… — Слышь старик! Мы не дети! — прокричала рыжеволосая девушка. — С…Старик? Да мне всего лишь тысяча лет. — Тысяча лет? — шокировано пробормотал последний из них. — Так они… — Проклятия, — заключил первый. — Тогда нам стоит вызвать Годжо-сенсея, — предложила девушка. — Если мы успеем до того, как нас раскромсают. — Боюсь, что ваше время на совещание истекло, — появившись сзади шаманов, сказал Юдзи положив ладони на плечи черноволосого. — Мне не когда играть с вами тремя, — холодно добавил он и одни щелчком вырубил их. Подхватив сразу всех, он аккуратно уложил подростков на траву, укрывая своей длинной юкатой. — Вы слишком милосердны, — заметил Урауме. — Боюсь после того, что я собираюсь сделать, меня больше нельзя будет назвать милосердным, — улыбнулся Итадори. — Пойдём, Урауме. Сукуна заждался.***
— Ты ведь знаешь, что нужно делать? — Да. — Хорошо, — присев в позу лотоса, Юдзи сложил ладони в печать дракона. По всему телу вырисовывались темные узоры, обрамляя хозяина татуировками. Черточки на скулах распахнулись, представляя взору красные зрачки, под которыми вычертились тонкие линии до подбородка. Короткие ногти отрасли за считанные секунды, заостряясь на подобии кошачьих когтей, окрашиваясь в угольный цвет. — Пока я не ушёл, хочу тебе кое-что передать.***
Груда черепов разбросанные по всей территории собрались в одну гигантскую гору, на которой был установлен высокий трон. Грудная кость возвышалась над всем владением Двуликого, как неотъемлемая часть декора, устращая, а также омрачняя атмосферу. Хотя дальше уже не куда. Сам факт, что ты стоишь не на красной воде, ужасает по хуже каких-либо костей и черепов. Интересно кому они принадлежат? Приподнимаясь с прохладной жидкости, которая к удивлению не пропиталась в одежду, Итадори подправил рукава кимоно, чтобы засунуть в них руки. Оглядевшись вокруг себя, он остановил свой взгляд на вальяжно устроившегося короля проклятий. Который уставился на него в ответ. — Кто ты? — подперев кулаком щеку спросил Сукуна, в его тоне прозвучало и резкость и отвращение по отношению к собеседнику. — Уже не узнаешь? — со смешком вопросом на вопрос ответил парень. — Паршивец, — оскалился Рëмен, — не смей играться со мной, я вырву твои глаза и язык. Отвечай на вопрос, — рявкнул он. — Просил же не называть меня так, — пробубнил под нос Юдзи надув щеки. — Ты серьезно не понял кто я? Приглядись, Сукуна, — приблизившись к горе, Юдзи поднял голову, давая лучший обзор на свое лицо. Приняв предложение мальца, Сукуна вглядывался в очертания мужского лица под ним. Широкие глаза имели приятного шоколадного оттенка радужку, в котором поблескивал золотой цвет. Под ними же красовались треугольные шрамы, как у него самого. Мягкие на вид щеки, придавали парню детскую черту внешности, но это ему даже подходило, как не странно. Пухлые губы ярко малинового цвета слегка приоткрыты, к ним так и хотелось прикоснуться, а лучше впиться поцелуем, сминая по собственнический, вырывая вздох за вздохом, не забывая просунуть меж них язык, проникая в теплый рот, исследуя всего паршивца. Тем временем срывая всю одежду с него, оставляя полностью голым в руках. Изучить каждый изгиб гибкого тела, узнать каждую эрогенную зону, дать ощутить себя желанным, но в туже минуту беззащитным перед самым могущественным существом в этом мире. Проводить часами разглядывая каждую складку на молодом тельце, сжимать мягкую плоть под своими грубыми ладонями, прокусывать её до красных бусинок скатывающиеся по вспотевшему телу, но Рëмен их обязательно слижет, он не позволит пропасть такому добру, да и вкус паршивца хочется испробовать. Фиолетовые засосы под утро украшали бы измученного парня. Боль в каждой клетке будет ощущаться с неимоверной силой, принося ужасный дискомфорт, до выступления солёных слез из прекрасных глаз. Сукуна всегда заботится о своих вещах, поэтому он поможет парню облегчить свои мучения. Но не убивая. Нет, именно его, Сукуна хочет сохранить, не показывать никому, спрятать далеко от чужих взглядов, он хочет чтобы паршивец стал его собственностью, от мозга до костей. — Теперь-то вспомнил? — мелодичный голос, казалось бы никогда не сможет надоесть. Под этот голос хотелось засыпать и просыпаться целую вечность, будь ты человеком или проклятием. — Или мне показать оставленный тобой подарок? Повернувшись спиной к Двуликому, Юдзи развязал пояс, приспуская сплеч кимоно, оголяя спину. — Надеюсь теперь до тебя дошло. Обидно будет не узнать своё детище, — на спине были вырезанные копье и кинжал. Они смахивали на шрамы, но таковыми не являлись, под подушечками пальцев, они ощущались гладко, выглядели аккуратно и очень красивыми. При лунном свете сияли белым, при солнечном пламенно-оранжевым. Любого уровня проклятие знало, кому принадлежат эти орудия убийства, и знали, что тот кто носит их изображения, являет женой Рëмена Сукуна. Короля проклятий. — Юдзи, — по спине парня пробежался табун мурашек, то ли от произнесённого из уст Сукуна собственного имени, то ли от прикосновений к татуировкам. — Я знал, что они подойдут тебе. Моя жена. Моя собственность, — теплое прикосновение чужих губ вызвал не сдержанный стон со стороны Итадори. — Сукуна, — томно выдохнул Юдзи, проклятие продолжало покрывать участки кожи своими поцелуями доходя до изгиба шеи и снова спускаясь к изображению копья и кинжала, где любой вид взаимодействия с ними, заставлял юношу расслабляться, отдаваясь полностью ощущениям. — Прошло слишком много времени, хочу тебя прямо сейчас, — подхватив юношу в свадебном стиле, Сукуна поднялся к своему трону, усадив Юдзи к себе на колени. — Прошло уже тысячу лет. Столько же прошло и с моего первого раза. — Тогда нам стоит наверстать все упущенное нами время, — украшая шею засосами сказал Сукуна. — Мы не можем, — отталкивая голову проклятия сказал Юдзи, заглядывая в красные глаза напротив. — Мне нужно вернуть тебя в настоящий мир. Пока моя душа не поглощена твоей. — Она будет поглощена тогда, когда я захочу. — Но это не значит, что она будет в безопасности. — Тебе так хочется умереть? — крепко обвив талию парня спросил Сукуна. — Хочется избавиться от меня? — Нет, — покачал головой Юдзи. — Я не могу позволить тебе, и дальше существовать в таком виде. Ведь долг жены оберегать свою семью. Поэтому, в знак своей благодарности и верности, я дарую своё тело. — Почему? — Потому что это единственно, что я могу сделать ради тебя, — его глаза грустно улыбнулись, — ведь мы связаны, я твоя собственность, а ты весь мой мир, — положив ладони на щеки Сукуна, Юдзи приблизился к губам, прикосновения которых жаждал последних мучительных лет. — И потому что хочу покоя, — прошептал он напоследок. Слабое сияние окутало Юдзи. Приподнимаясь с колен своего возлюбленного, он спустился вниз по черепам. Сукуна последовал за ним. Схватив за кисть парня, Рëмен рывком развернул его к себе. Юдзи нежно улыбнулся ему. — Ты думаешь, я позволю тебе так просто бросить меня?! — свирепо выплеснул король. — Ты мой, только мне решать когда тебе позволено умереть. — Я уже все решил для себя, и тебе не изменить моего решения, Сукуна, уже нет, — выдернув руку из ослабшей хватки сказал Итадори. — К тому же, мне пора отдохнуть от всего мира. — Что ты имеешь ввиду? — Я устал, Сукуна, — Юдзи коснулся своей прозрачной ладонью лица короля. — Я просто устал ото всего, и хочу туда, где можно никогда не просыпаться, — отступив на три шага назад от застывшего Сукуна, Юдзи напоследок подарил свою счастливую улыбку, развел руки, поднял голову, прикрыл глаза. — Ещё увидимся, Сукуна, — и упал спиной вниз, коснувшись красной жидкости, Юдзи рассыпался на миллионы сверкающих огоньков.***
— С возвращение, Сукуна-сама, — поприветствовал Урауме, возражденного короля проклятий. — Вы в своей истинной форме. — Урауме. — Да, Сукуна-сама? — Это ты предложил Юдзи пожертвовать собой? — ни разу не взглянув на своего слугу, спросил Сукуна. — Нет. Он сам решил отдать вам своё тело. — Урауме, — жестка схватив за шею проклятие, Рëмен поднял его на уровень своего лица, — если ты мне солгал, я позабочусь о том, чтобы твоя смерть была мучительной. Ты понял? — зашипел прямо в лицо проклятие Сукуна. — Д…кх…да, — отпустив Урауме, Сукуна спрятал руки в рукавах уже своего кимоно. — Сукуна-сама. — Что? — Господин Итадори, он просил вам передать это, — притянув трясущимися руками кристальный куб, сказал Урауме. Забрав куб, Сукуна присмотрелся в его содержание. В нём были запечатаны цветы. Фиолетовая сирень, и в середине красный бутон розы. — Что это? — указав на цветы, спросил Двуликий. — Что это значит? — Если я не ошибаюсь, фиолетовая сирень значит — «мое сердце принадлежит тебе», а красная роза… — Я люблю тебя, — смотря на алую розу сказал Сукуна, и кажется в поле его зрения промелькнул сверкающий огонек. Огонек души Юдзи.