***
Весь день пролетел, словно один миг. Уборка номеров, Юлькины шуточки, замечания Валентины Ивановны, пересоленные сосиски с макаронами на обед, недовольный качеством полотенец клиент. И как вишенка на торте — очень долгий телефонный разговор, от которого почему-то хочется тихо поскуливать сидя в углу. Ну, или к папе на коленки. Ну, а это — уже совсем роскошь. Итог дня — настроение в пределах отрицательных показателей. И дикое желание напиться. Кстати, Пашу она почему-то сегодня так и не встретила. И вообще, собутыльник из него сейчас отвратительный. Пить он бросил и спортом занялся. Куда деваться? Юльку в компанию на вечер тоже заарканить не удалось. Оно и понятно — у рыжей намечается свидание. Вова позвал то ли на скалодром, то ли в тир, Комиссарова и сама не поняла до конца, но согласилась с удовольствием. Последней надеждой на искрометный вечер был давний друг, Васька. Ну, тот самый, по милости которого, дочка состоятельных родителей теперь носится по отелю со шваброй наперевес. Надежда на Ваську не оправдалась. Парень греет косточки на берегу Атлантического Океана. И что же ей теперь, алкоголикам уподобляться что ли. Нет-нет… Одной пить ей категорически противопоказано. Рядом нужен кто-то, кто сможет в нужный момент остудить ее пыл и усадить ровно на пятую точку. Потому что, Даша в хмельном угаре отчаянно походит на отца. Сегодня, кстати, Спартак играл. Интересно: проиграл, или выиграл? А, хотя, какая, по большому счету, разница? Сеня появляется в холле ресторана как нельзя вовремя. Как раз в тот момент, когда брюнетка уже готова к всепоглощающему одиночеству и безудержному тоскливому веселью. — Выпьешь со мной? — Сеня подходит к девушке сзади, в голосе вместо вечно веселящегося балагура отчетливо слышится усталый и замученный клиентами Шеф. — А у тебя то, что за повод? — Даша кивает, присаживаясь на барный стул. Видимо в своих мечтах «напиться и забыться», она сегодня не одинока. — Маринка к матери уехала.… А мне сегодня даже выпить не с кем. Все куда-то рассосались. Даша понимающе кивает, Потому что действительно понимает, как никто другой. Чувство противное на душе. Неважности, что ли какой-то. Всеми позабыта и позаброшена. А праздника хочется. — Наливай… — А ты пьяная не буянишь? — С осторожностью спрашивает Сеня. Как будто этот ее ответ еще может хоть что-то изменить. — Смотря сколько выпить… — Беззлобная усмешка помимо воли слетает с губ, — но, Марсельезу пою обязательно. — Есть у меня один знакомый. Если Марсельезу запоет– все. Труба дело. Выводить пора. Даша смеется. Потому что, правда. Она то знает. Да, конечно, повезло ей больше. На рынке, как Катьку, отец ее уже не терял, но.…***
Выпили. Потом еще, а потом и до брудершафта дошло. И совершенно неважно, что на «ты» перешли уже давно. От былой тоски нет и следа. Даше становится легче, да и Сене тоже. Проводить время с Дашей оказалось до жути приятно. Шутить перед ней свои глупые шутки он не стесняется. Травит байки, а она отвечает с неизменной и беззлобной подколкой. Интересно, и откуда она знает о Катькином подколе «с вырезкой и жемчужинами», неужели кто-то с кухни болтает направо и налево. Пить приятно, потому что виски коллекционный, а компания отличная. С ней — хоть в разведку. Не подведет. А еще, она красивая. Но, остатки разума подсказывают, что роман с ней заводить — себе дороже. А ну как, чьей-то пассией окажется, или дочерью. Что хуже — непонятно. В итоге — решили дружить всерьез. Настоящую мужскую дружбу. Прониклись друг к другу глубоким взаимным уважением. Атмосфера разрядилась до основания. Даша ему даже спела. Хотя и негромко, и не Марсельезу. Минуты летят пулеметной очередью. Дашу уже порядком тянет на подвиги. Сейчас бы встать, взять в охапку своего собутыльника и пойти гулять. За очередной бутылкой, по ночной Москве. Глядишь: и под поливальную машину они с Сеней попадут. А, что, Катька с другом-поваром так гуляла. И догулялась до счастливого замужества и маленькой дочери. Останавливает две вещи: Сеня уже безнадёжно-счастливо женат, а Даше оказывается нужен не просто повар. Ей вообще повара не нужны. А кто нужен?***
Паша врывается в отель, словно гром среди ясного неба. По виду трезвый, только взъерошенный какой-то, и взгляд у него голодно-злой. Персонал от него шарахается весь и разом. Потому что, как вести себя с пьяным Павлом Аркадьевичем, они уже знают. А вот, злой, но трезвый — что-то новое. Широко шагает до входа в ресторан. Внутри многолюдно. Любимый столик у окна безнадежно занят. Придется приткнуться за барной стойкой. Так, стоп. Ну, вот и приплыли. Желание***
В номере прохладно. И это ему только на руку. Может Дашу хоть чуть-чуть попустит. А она, кстати, притихла. Потому что в его сильных объятиях ей сделалось уютно и спокойно. И за шею его даже обнимает, видимо упасть боится. Парень усаживает ее на кровать. Совершенно неосознанно Даша тянется за поцелуем. А Паша не в силах ей отказать. Целует ласково, мягко. Бережно обнимает. — А, говорил: В постель не потащищь… — Девушка дергает ногами, и дико неудобные шпильки оказываются не у дел. Паша беззлобно улыбается. Она сейчас красива до безобразия. И обнять хочется, и не только обнять. Но, это было бы верхом мерзости. Нельзя пользоваться ее слабостью. — Чертов виски… — Стонет Даша, откидывая голову на мягкую подушку. — Вот и умница, — Ласково бросает серб, накрывая девушку одеялом. — Сейчас выспишься, а завтра мне все расскажешь. — Папа звонил сегодня, — зачем-то сейчас начинает девушка, и поймав на себе вопросительный взгляд, продолжает, — он разводится опять. — Ну, не в первый раз, — совершенно серьезно и справедливо замечает парень, — А, ты, из-за этого? Даша и сама понять не может, почему именно эта новость довела ее до безудержного пьянства. С Еленой она общалась достаточно прохладно. А папа. Ей его почему-то отчаянно жалко. Потому что в личной жизни у него хронический раздрай. Который не лечится. Ну, если только… — Тетя Эля приезжает через пару дней…– Горький смех пробирает до костей. И его, и ее. Оба чувствуют себя заложниками чужих многолетних отношений. — Паш, а ты как думаешь? — Несмело начинает Даша спустя короткую паузу. — У них, правда, любовь? Серб тоскливо усмехается. А как еще объяснить эту их нерушимую привязанность и тоскливую нежность между ними. Остается признать тот факт, что у тети и ее первого мужа правда, любовь.***
— Паша, иди ко мне, — Ее шепот грохотом по номеру. А, он наивно предполагал, что Дашка уже десятый сон видит. — Мне без тебя холодно и страшно. Серб в пару секунд оказывается рядом.Укладывается на постель. Заботливо укрывает. Слегка обнимает девушку чуть выше талии. Спустя пару минут вместо сопения послышались судорожные всхлипы и рыдания. — Ну, что с тобой случилось? — В глазах ненапускная тревожность, а рука осторожно гладит мягкие волосы. — Я тебя люблю.… А, больше ничего не случилось.