Юпи

      - Постой... Как это ты уходишь на войну? - удивилась Кира. - Вокруг же всё тихо и мирно. Нет солдат, не слышно выстрелов, не видно взрывающихся за холмами бомб...       - А здесь сражения и нет. Она там... далеко-далеко в море, - Мэкринльдонфлинкс указал вверх по тоненькому ручью, который питал его прудик водой десятки лет. - И если мы не остановим врага, этих креветок, война может прийти сюда. И тогда наступит разруха, голод, холод, смерть и мрак.       - Значит... ты рискуешь своей жизнью ради нас, дорогой? - протянула Кира плаксивым голосом, сложив руки в мольбе.       - У меня нет никакого выбора. Если я не пойду на фронт добровольно, меня будут преследовать, как полицаев, и убьют, как предателей. Но даже если бы мне дали возможность выбрать, я бы всё равно отправился на войну, потому что я не хотел бы, чтобы ты узнала этот кошмар, не хотел бы видеть слёзы на твоём личике.       Словно в ответ на его последнюю фразу, Кира заплакала.       - А.. а ты вернёшься? Обещай, что возвратишься!       - Я не могу этого обещать, Кира, но я постараюсь. - и с этими словами, перевесив через туловище автомат, который висел у него дома на стене много-много лет, ожидая своего часа, надев на голову зелёную каску и прикрепив к хвосту рюкзак с тёплой одеждой и консервами, Мэкринльдонфлинкс пересёк пруд и приблизился к тоненькому ручейку шириной с него самого. Родник тёк с высокого холма, поэтому карась очень быстро скрылся из виду, его закрыла кучка земли. Кира ещё долго стояла, немного грустная, немного удивлённая. Ну не может быть, чтобы всё было так плохо. Обычный бой. Ну получат несколько солдат ранения, ну потратят несколько дней... недель... месяцев. Невелики потери. Кира, взращённая в мирное время, не познавшая ужасов войны, сейчас отказывалась думать, что всё будет настолько плохо. Конечно, она слышала о войне, читала, что монстрики и люди умирают в это ужасное время пачками, вёдрами, бочками, что на поле боя земля уже не может глотать трупы, и они кучками лежат прямо перед живыми, что там всё залито кровью, будто кто-то непрерывно льёт красное вино. Огонь, боль, крики... Это же всё было в сказках. Страшных сказках. Это только на страницах книги "Великие войны". Кира всегда думала, что авторы подобных рассказов, заметок, очерков сильно и сильно преувеличивают. Но сейчас в голову закралась мысль: "А вдруг это всё правда?". Что ждёт Мэкринльдонфлинкса там, в большом море, которое она даже никогда не видела?       - Ушёл наш карась. Навсегда, - протянул подошедший Дядя Гори. - Пойдём, скажем остальным. Надо бы его проводить нормально.       Этим же вечером небольшая компания из трёх монстриков и двух бестелесных духов собралась в библиотеке, любимом месте Мэкринльдонфлинкса. Молодые надеялись, что ещё когда-то его увидят. Без хвоста, без плавника, с одним глазом, но живого, полного невероятных рассказов о войне, показывающих всю натуру монстров. Дядя Гори, Уни и Али же лишь горестно вздыхали, глядя на их надежды. Они прекрасно знали, кто был противником рыб. КДГ, Креветочное Демократическое государство. Не дайте, однако, слову "демократия" обмануть вас. Национализм, евгеника, тоталитаризм... У людей было что-то похожее много-много лет назад, они называли это Германским Рейхом. Тогда погибло множество миллионов этих существ. КДГ было прекрасно развитым, большим по территории, богатым государством, которое могло завербовать и проспонсировать столько военных сил, что хватит на победу трёх их родин одновременно. Почти все понимали положение и осознавали, что шансов на победу очень мало. Как на то, что карась когда-нибудь вернётся домой...       Дядя Гори предложил поднять тост за "жизнь и здравие нашего карася и за победу нашей страны" и плеснул в свой стакан немного вина. Кира, в жизни не пившая ничего крепче кефира, подняла бокал с соком. Один лишь Юпи даже не притронулся к своей чашке. Этот парень весь вечер сидел со скучающим взглядом и рассматривал корешки книг на высоких полках, не проронив ни слова.       - Юпи, так не принято. Надо выпить. Не хочешь спиртного, возьми сок, - укорил его дядя Гори.       - К чему всё это? Зачем мне заставлять себя, если я не любил Мэкринльдонфлинкса? Этого скучного, чересчур воспитанного, занудного карася?       - Юпи... - ахнула Кира. Дядя Гори нахмурился. Он даже не знал, что на это ответить. - Юпи, Мэкринльдонфлинкс ушёл на войну! Туда, откуда он, наверное, никогда не вернётся живым. И ты даже не хочешь пожелать ему удачи? - затараторила розовая девушка.       - Если бы его волновала моя забота и внимание, он бы сообщил мне лично о том, что уходит на фронт. Но он сказал только тебе. Неудивительно, ты ведь его любимица. - с этими словами Юпи встал со стула, - Я не хочу больше участвовать в этом сомнительном мероприятии, - он вышел, аккуратно прикрыв дверь.       - Боится, - подал голос сиреневый полупрозрачный Али, - Он не хочет думать, что война на самом деле пришла. Ему хочется считать, что карась просто уплыл в отпуск или в путешествие. И я не виню его в этом. - сухой научный тон сменился слегка печальным, - Обычная защитная реакция психики.       - Что нам делать? - спросила Кира.       - Немного подождать. Поговорить с Юпи, объяснить, что его чувства - это нормально. Попробуй это сделать, Кира.       Девушка кивнула и выбежала вслед за своей любовью.

***

      Маленькая красная рыбка, похожая на карася, плыла между камнями и кораллами. Куда? Дорогу-то Мэкринльдонфлинкс знал - он сто раз плавал к морю в юности. А что будет дальше? Он сдохнет на войне, и его труп всплывёт к поверхности, чтобы последний раз невидящими глазами увидеть голубое небо? Или каким-то образом выживет и вернётся домой? А сколько товарищей он потеряет? Мистер Рыбка знал, что предстоящее сражение будет жестоким и последним для множества рыб. Креветки жестоки так, как не может представить себе самка богомола, откусывая голову тому, кто был бесконечно влюблён в неё. Кроме того, малейшая рана могла убить карася, ведь с возрастом тромбоциты в его крови упали до критического уровня, как сказал врач. Мэкринльдонфлинкс размышлял над случившимся положением: его всегда успокаивал спокойный анализ ситуации. Нельзя заводить друзей в армии, даже приятелей, даже знакомых; можно узнать только имя товарища, но привязываться к нему нельзя. Мистеру Рыбке совершенно не нужна эмоциональная травма в этот нелёгкий период. Затем он подумал о своём брате, который, оставшись единственным из всей семьи, давным-давно переехал жить в соседний далёкий город. Призвали ли его тоже в армию? Смогут ли они увидиться в последний раз, или всё же пропадут друг для друга без вести?       Небо потемнело, поверхность отдалилась. Мэкринльдонфлинкс выплыл в море. Отсюда до воинской части рукой подать. Мистер Рыбка пожалел, что не отправился предупредить в последний раз других существ, не подождал их, не попрощался. Они, конечно, поймут его, но хотелось бы видеть в последний раз своих соседей и друзей. Может, он и Дори бы увидел... Он помнил эту женщину совсем юной девушкой, когда они вместе играли в пруду. В какой-то момент Дори стала настолько отчаянной хулиганкой, что умному, послушному, примерному ученику Мэкринльдонфлинксу просто запретили с ней общаться. Тогда, не в силах выдержать расставания с подругой детства, Мистер Рыбка совершил самый дерзкий поступок в своей жизни: сбежал из дома на целую неделю и бегал по окрестностям, наслаждаясь временем, проводимым с Дори. Он стал свидетелем того, как она встретила Гори и вышла за него замуж. А затем она сказала ему, что психиатр поставил ей диагноз "антропофобия". Многие считают, что фобия - это то заболевание, которое лишь немного мешает жить. Но в случае с Дори болезнь прогрессировала и достигла такой стадии, что она не могла показаться на людях без сильной паники, пропуская в свою комнату только собственного мужа. Карась потерял её живой, он больше никогда не видел бедняжку. Девушка лечилась всеми методами, начиная от успокоительных и заканчивая психоанализом, но ничего не помогало. Дори стала ярким примером того, как психиатрический диагноз, с виду лёгкий и незначительный, разрушил целую жизнь одного монстра.       Мистер Рыбка остановился у большого густого леса из длинных волнующихся водорослей. Аккуратно он заплыл, стараясь не запутаться хвостом в растениях. Воинский рыбный лагерь.