— Нельзя вернуть прошлое. — Нельзя вернуть прошлое? — недоверчиво воскликнул он. — Почему нельзя? Можно! Он тревожно оглянулся по сторонам, как будто прошлое пряталось где-то здесь, в тени его дома, и чтобы его вернуть, достаточно протянуть руку. Ф. С. Фицджеральд. «Великий Гэтсби»
— Я даже не думал, что умирать так больно. Прошу, освободи меня. Карие глаза мужчины, мокрые от слез, были широко распахнуты и смотрели прямо в душу. Марта все еще сжимала его окровавленную ладонь в своей руке и, сквозь ужас от того, что ей предстояло сделать, кивнула в ответ. Затем она медленно поднялась с колен, сняла с правого плеча винтовку, зарядила её новыми патронами и отошла на несколько метров. Взглянув последний раз в измученное болью лицо человека, желающего смерти, она выстрелила, подарив ему долгожданный покой.***
Очнувшись после долгого сна, Марта сначала попыталась привыкнуть к яркому свету, бьющему прямо по глазам, затем силилась понять, где она находится. К своему удивлению, она лежала не в своей комнате в штабе Разведкорпуса, а в какой-то небольшой незнакомой казарме. За окном расположился незнакомый Марте пейзаж. Попытавшись вспомнить, в какой момент она могла здесь оказаться и как, Марта восстанавливала отрывки из своего первого похода за стену. После того, как Криста спасла их от нелегкого выбора, Райнер усадил Марту на свою лошадь и поскакал в сторону леса Гигантских деревьев. Кажется, где-то по пути она в первый раз потеряла сознание. Очнулась она уже в лесу, когда Райнер помог ей взобраться на одно из деревьев и нехотя передал более опытным товарищам. Прикоснувшись к затылку, Марта ощупала повязку и поняла, что голова уже почти не болит. Обрадовавшись тому, что рана оказалась не такой серьезной, как она думала, Марта продолжила вспоминать. Ожидая на огромном дереве, она слышала, как разведчики обсуждают успешную поимку женщины-титана. Правда, в какой-то момент все пошло не по плану, и Женская особь вырвалась, но чем все закончилось Марта так и не узнала, потому что снова отключилась. Ведомая нестерпимым желанием поскорее узнать все подробности, она встала с кровати и, наспех надев на себя кем-то заблаговременно подготовленные белую рубашку с черными брюками, вышла из комнаты. Из приоткрытой двери в конце коридора звучали смех и негромкие разговоры. Мгновенно узнав голоса друзей, Марта смело двинулась в их сторону. В комнате, похожей на небольшую столовую, её встретило несколько любопытных пар глаз. Неловкое молчание быстро прервалось радостным возгласом Жана: — Глядите, кто проснулся! Мы уж думали ты теперь навсегда в таком положении останешься, — изобразив сонную гримасу, Жан наперегонки с Конни подскочил к Марте, желая сопроводить ее за стол. — Угадай, кто сутками сидел у твоей постели? — ухмыляясь, спросил Конни. — И полчаса назад впервые отошел дольше чем на пять минут, чтобы позавтракать! — добавил Жан. — Ох, ну даже не знаю, — сконфуженно ответила Марта, наблюдая за тем, как словно из ниоткуда перед ней материализуются тарелка с кашей и стакан молока. — Может это был ты, Конни? Гордо приложив руку к груди, он ответил: — Я-то конечно! Но мы тут все говорим о другом парне. Таком, с пафосной физиономией. — Ну и цирк вы тут устроили, — закатила глаза Имир. — Я бы больше удивилась, не торчи он около нее все два дня. Поразившись тому, как долго она пролежала в постели, Марта с удовольствием принялась за свой завтрак. После двух дней вынужденной голодовки каша теперь казалась ей самой вкусной едой на свете. Яростно накинувшись на нее, Марта вдруг поняла, что Райнера в столовой не было. — Имир, Криста, а где Райнер? Девушки ответили, что он вместе с Бертольдом пошел за дровами и вот-вот должен вернуться. И в самом деле, как только они сказали это, дверь столовой распахнулась и в нее вошли двое парней с вязанками в руках. — Эй, малышня, вы чего тут расшумелись? — бодро спросил Райнер, укладывая дрова к небольшой печке за дверью. Освободив руки, он обернулся и тут же зацепился взглядом за маленькую фигуру девушки за столом. Не долго думая, он в два шага преодолел расстояние между ними и крепко обнял Марту. Уткнувшись носом в его плечо, она блаженно прикрыла глаза и проговорила: — Ребята сказали, ты от меня вообще не отходил. — Хотел дождаться, когда ты очнешься. Как видишь, не вышло. Отстранившись, он привычным движением занес руку, намереваясь потрепать девушку по волосам, но остановился, вспомнив, видимо, что рана еще до конца не зажила, и лишь осторожно провел пальцами по ее подбородку. — Как твоя голова? — спросил он, присаживаясь рядом. — Почти не болит, — улыбнулась Марта. — На мне все как на собаке заживает. — Кстати, про собак! — отозвался Конни. — Я уже у всех спросил, ты одна осталась. Тебя случайно клопы не кусали? А то у меня все тело в пятнах. Он приподнял кофту, чтобы продемонстрировать девушке следы ночных визитов насекомых, и все вокруг брезгливо отшатнулись от него. — Фу! Хватит уже всем их показывать! — воскликнул Жан, раздраженно ударив друга по рукам. Между парнями началась ребяческая перепалка с перепихиваниями. Глядя как ребята пытаются скинуть друг друга со скамьи, Марта продолжала с удовольствием уплетать свой первый за два дня завтрак. Райнер же сидел рядом и незаметно гладил ее по колену рукой, также наблюдая за дружеской потасовкой Жана и Конни. Внезапно Саша вскочила со своего места и воскликнула: — Земля дрожит! Похоже на шаги! — Саша, ты чего? Если неподалеку объявился титан, значит стену Роза прорвали, — ответил Райнер. Марта заметила, как лицо его напряглось, а в глазах появился отблеск страха. Она успокаивающе погладила его руку, но юноша никак на это не отреагировал. Она заметила, как Райнер обменялся серьезными взглядами с Бертольдом. В голову Марты пришла мысль, будто они знали, что происходит, и очень испугались этого. — Это не шутки! Я слышу топот! — продолжила кричать Саша, вскинув руки. Ко всеобщему удивлению, мгновение спустя в окне показалась фигура Нанабы, которая объявила о приближении большой группы титанов и приказала всем срочно эвакуироваться из временного штаба. Ребята в панике выбежали на улицу, сетуя на то, что их оставили без обмундирования, но все же выполняя указания старших товарищей. Быстро оседлав лошадей, солдаты, по приказу Мика Закариаса, разделились на несколько отрядов, задачей которых было предупредить местное население о прорыве стены. Сам Мик остался прикрывать отступление. Все солдаты в душе понимали, что, возможно, больше не увидят его, но не решились ослушаться приказа. С тяжелым сердцем Марта последовала за своим отрядом в северную часть земель за стеной Роза вместе с Сашей и Вилфридом Гордтом — командиром их группы. Обойдя все ближайшие деревни, указанные Сашей, они разделились. Вместе с командиром Гордтом Марта направилась в последнюю не оповещенную деревню. Прибыв на место, они заметили, что все жители уже покинули свои дома. Закатное солнце предвещало скорое наступление ночи, и Вилфрид решил остановиться на несколько часов в старой церквушке, чтобы немного перевести дух и подкрепиться, а позже присоединиться к западному отряду в поисках пролома в стене. Оставив лошадей снаружи, они вошли в здание и стали обыскивать его в поисках еды и какого-нибудь оружия. Марта направилась в ризницу и осмотрелась. Вокруг не нашлось ничего подходящего, и девушка вернулась в основной зал. Из подвала поднимался Вилфрид с небольшим мешком в одной руке и охотничьим нарезным ружьем в другой. — Гляди, что я для тебя нашел, — сказал он, передавая оружие в руки девушки. — Правда, патронов маловато, но на всякий случай сойдет. Приняв от старшего товарища ружье и штук десять патронов, Марта поинтересовалась, что лежит в мешке, и Гордт вытащил оттуда несколько черствых хлебных булок. Воду набрали в ближайшем колодце. Поднявшись на колокольню, солдаты принялись за еду. И так скудный ужин был к тому же не слишком богат на разговоры. Вилфрид лишь коротко рассказал Марте о том, куда они двинутся дальше после того, как Саша к ним присоединится, а затем надолго замолчал, принявшись начищать УПМ. Марта же была погружена в мысли о своих друзьях. Живы ли они еще? Южная группа направилась как раз в сторону предполагаемого прорыва стены, и хотя с ними отправились лучшие ветераны Разведкорпуса, не переживать за них Марта не могла. Взяв в руки охотничью винтовку, Марта проверила все ее части и попыталась прицелиться в окно дома напротив. — Откуда у тебя это? — раздался серьезный голос Вилфрида. Не понимая, о чем именно он спрашивает, Марта посмотрела на оружие, но быстро догадалась, что мужчина говорил не о нем. Он указывал пальцем куда-то в район ее груди. — Это? — подумав, что вопрос относился к кулону в форме головы волка, Марта прикоснулась к нему пальцами. — Да. Этот кулон… Кажется, я уже видел его прежде, — неуверенно проговорил Вилфред. Отложив ружье, Марта села напротив командира и задумчиво ответила: — Он достался мне по наследству. От матери. — Хм… — протянул Гордт. — Я почти уверен, что моя соседка носила такой же кулон. Сердце Марты упало в пятки. Невероятная догадка пришла ей в голову, и она должна была ее подтвердить. Попросив Гордта рассказать о той женщине подробнее, она внимательно вслушивалась в каждое его слово. — Я тогда еще совсем мальчишкой был, — задумчиво начал Вилфред. — Мы с той девушкой, её звали Гелика, жили по соседству в Шиганшине. С детства играли вместе, дружили, в общем. Она мне нравилась. Очень, — вгляд Вилфреда медленно потускнел. — Когда я уходил в кадетское училище, обещал вернуться и жениться на ней. Она меня ждала, конечно. Работала в местном баре официанткой, чтобы прокормиться. Родители у нее рано умерли. Бар тот находился в очень злачном районе. Там с ней это и случилось. Печально вздохнув, Вилфред отпил немного из фляги и продолжил: — Какие-то ублюдки, по-другому их и не назвать, затащили ее после работы в переулок и надругались над ней. Я когда узнал, хотел найти их и головы им поотрезать, но было уже слишком поздно. Они хуже титанов, люди эти, — процедил он, сжимая в руке рукояти клинков. Марта боялась даже дышать. Ей было жаль Вилфреда, но в то же время она понимала, что должна услышать историю до конца. — Она умерла? — тихо спросила Марта. Покачав головой, Вилфред ответил: — В тот день — нет. Но после случившегося Гелика забеременела. Раньше она мне каждую неделю писала, а тогда вдруг перестала. Почти год от нее не было вестей, я уж думал, она меня больше не ждет. Каким же идиотом я был! Ей нужна была помощь, поддержка, а я на нее обижался! Мне до окончания училища всего полгода оставалось, когда это случилось. Моя милая, прекрасная Гелика поднялась на стену Мария и спрыгнула вниз, — по морщинистой щеке мужчины покатилась слеза. — Я ведь даже не смог с ней поговорить! Если бы я только знал, я бы ни за что не бросил ее одну! Опустив голову, Вилфред тяжело задышал. Марта оторопело смотрела на него, будучи не в силах задать главный вопрос. В ее голове мысли медленно сливались в одну четкую догадку, которую она боялась принять и озвучить. — Скажите, сэр, что стало с ребенком? — еле шевеля губами спросила Марта. — Соседи говорили, что она его доносила, но кому отдала — никто не знает. А сейчас уже и концов не найти, лет двадцать назад это все случилось. Может, меньше. Задохнувшись от боли, Марта резко встала и уставилась на собеседника. — Ты чего? — удивился Вилфред, но, не дождавшись ответа, он сам вскочил на ноги, хватаясь за лезвия. Где-то поблизости послышался топот нескольких гигантских ног. Солдаты подбежали к колокольной арке и увидели, как пятеро титанов выбегают из леса, двигаясь в сторону церкви. Один десятиметровый и четверо поменьше неслись прямо на них, сметая все на своем пути. Понимая, что УПМ у нее нет, Марта с ужасом посмотрела на напарника. — Бери ружье, спускайся вниз и седлай коней. Я тебя прикрою, — приказал он. — Но, сэр… — Слушаться приказа, стажёр! — рявкнул Вилфред, выпуская тросы из УПМ. Марте больше ничего не оставалось, кроме как накинуть на плечо винтовку и выбежать из колокольни. В грязные окна церкви она видела, как Гордт ловко маневрирует между титанами, нанося им удары. Уже почти спустившись на первый этаж церкви, Марта заметила несуразную фигуру трёхметрового титана, который уже вошел в молитвенный зал. Притормозив, она поняла, что шансов пробраться мимо него живой почти не было. Титан же, заметив ее, тут же направился в сторону лестницы. Чертыхнувшись, Марта взбежала обратно наверх, в колокольню. Деваться ей было некуда, ведь единственный путь наружу преграждал гигант. Оглядевшись, она заметила небольшой люк на потолке, который, видимо, вел на крышу церкви. Лестница стояла неподалеку. Не долго думая, Марта приставила ее к люку и поднялась на крышу. Оттуда она могла наблюдать, как Вилфред сражается с титанами, уворачиваясь от их рук и ртов. Он уже убил одного, и прямо на глазах девушки разрубил затылок другому. Тут до Марты дошло, что она все-таки может как-то помочь своему напарнику, ведь на плече у нее ждало своего часа охотничье ружье, которым можно как минимум ослепить титана. Зарядив винтовку, она встала в боевую стойку и прицелилась. Понимая, что такое оружие не будет эффективно на большом расстоянии, она ждала, когда титаны подберутся чуть ближе. Заметив стоящую на крыше Марту, Вилфред подлетел к ней и приземлился рядом. — Какого дьявола ты тут стоишь? Я же сказал тебе уходить! — В церковь вошел трехметровый. Выход заблокирован, — не переставая целиться, ответила Марта. Переведя дух, Вилфред заменил затупившиеся лезвия и скомандовал: — Когда подойдет ближе, стреляй по глазам, а я его добью. Кивнув, Марта дождалась нужного момента, выдохнула и выстрелила. Попав четко в глаз семиметровому, она взвела затвор и выстрелила снова, пока титан не успел отвернуться. Второй раз попасть было сложнее, так как гигант начал размахивать головой, но и эта пуля настигла свою цель. Вилфред выпустил тросы из УПМ и, подлетев за спину ослепшего и ставшего легкой мишенью монстра, вонзил свои лезвия в его шею. К ужасу Марты, в этот самый момент десятиметровый титан вдруг вскинул руку и схватил не успевшего перегруппироваться и сменить направление полета Вилфреда, сжав его тело в кулак. Вилфред истошно завопил от боли и ужаса. Понимая, что сейчас случится, Марта выкрикнула имя напарника и снова взвела ружье. «Если выстрелить в сухожилия, он ослабит хватку», — проговорила про себя девушка и прицелилась. Выстрел. Пораженный в запястье титан, как и предполагалось, разжал кулак, и еще живой Вилфред упал на землю. Понимая, что его вот-вот снова схватят, Марта рассудила, что нужно лишить титана ориентации в пространстве. В ружье оставалось еще два патрона, как раз по одному на каждый глаз. Не мешкая ни секунды, Марта снова выстрелила. Ослепленный титан зашатался и потерял всякий интерес к Вилфреду, который из последних сил уползал от него подальше. Вот только теперь монстр медленно направлялся прямо в сторону церкви, на крыше которой стояла Марта. Толстую кожу на затылке титана охотничьими патронами не пробить, тем более, что для выстрела он должен был повернуться к девушке спиной. Опустив винтовку, она стала хаотично оглядываться, ища вокруг хоть что-то, способное спасти ее из этой поганой ситуации. На глаза ей попались лезвия, которые Вилфред сменил на новые, бросив старые на крыше. Идея, пришедшая ей в голову в тот момент, показалась безумной, но единственной из возможных. Держа лезвия голой рукой за их крепёжную часть, Марта взглянула на титана, который медленно приближался к ней. До того, как его глаза восстановятся оставалось не больше пары минут. Действовать нужно было немедленно. Подманив к себе титана так, чтобы с крыши можно было обойти его сзади, Марта сбросила винтовку вниз, разбежалась и, выпрыгнув прямо за его спиной, полоснула титана в нужное место на затылке. Падение с высоты роста титана удалось чуть смягчить правильной группировкой при приземлении, но на какое-то время Марта все-таки потеряла сознание. Сильно ударившись еще не до конца зажившей головой и спиной, она какое-то время просто лежала на земле, разглядывая сумрачное небо. Перед ее глазами медленно проплывали огромные серые облака, предвещая темную безлунную ночь. Переведя дух, Марта приподнялась и посмотрела на огромное тело титана, упавшее неподалеку. Из раны на затылке шел пар. От вида сраженного чудовища ее затошнило. Подавив в себе рвотный позыв, Марта отвернулась и вспомнила, что где-то здесь должен быть раненый Вилфред. Хватая по дороге винтовку, Марта побежала в его сторону. Издалека завидев товарища, она воскликнула: — Вилфред! Мужчина не отозвался. Он лежал спиной на траве, не шевелясь. Приблизившись, Марта увидела, что вся нижняя половина его тела была раздавлена и переломана. Сбавив шаг, она неуверенно подошла к Вилфреду и присела рядом. Вилфред тяжело и часто дышал, а глаза его были распахнуты в агонии. Прикоснувшись к его холодной руке, она произнесла: — Простите меня. Закашлявшись кровью, Вилфред перевел на Марту взгляд и сквозь боль прохрипел: — Добей меня. Приоткрыв рот, Марта в ужасе сжала его руку сильнее. — Я не могу… Нет… Я не стану, — затараторила она, глядя в его серые глаза. Капилляры в них полопались, отчего они словно налились кровью. Кожа Вилфреда стала какого-то неестественного фиолетового цвета, кровь вытекала из его рта. Он действительно умирал. — Ты должна, девочка. Я все равно уже не жилец, — выдохнул он. Не в силах сдержать подбирающиеся к горлу рыдания, девушка затрясла головой. Нет, ей не хватит смелости сделать это. Убивать титанов — это совсем не то же самое, что убить человека. Сердце Марты сжималось от жалости к своему товарищу. Она даже представить себе не могла, какие страдания Вилфред испытывал в тот момент. Именно жалость заставила Марту поступить правильно, исполнив последнюю просьбу товарища. Бесстрастно глядя на тело Вилфреда, падшего при исполнении своего солдатского долга, Марта пыталась осознать все произошедшее. Ей пришлось добить его, приняв боль этого человека на себя. Никогда прежде ей не приходилось убивать людей, но сделав это лишь раз, Марта уже не была такой как раньше. Будто что-то оборвалось в её душе в тот момент, когда она нажала на курок. И хотя ее действия были проявлением истинного гуманизма, Марта знала, что уже никогда не сможет увидеть этот мир глазами той наивной девушки, мечтающей о справедливости и свободе, какой она была еще утром. В голове Марты все еще крутилась мысль о том, что рассказ Вилфреда, возможно, касался ее настоящей матери, но шансов подтвердить свои догадки у нее уже не было. Единственный человек, который мог раскрыть тайну ее происхождения, только что принял смерть от ее руки. Звук тяжелых шагов последнего живого титана, пытающегося выбраться из церкви, чтобы напасть на нее, вытянул Марту из собственных размышлений. Не долго думая, она подбежала к одной из лошадей и, оседлав ее, бросилась наутек. Тело Вилфреда так и осталось лежать на земле перед старой церковью, навсегда отпечатавшись в ее памяти, как напоминание о том дне, когда Марта впервые убила человека.***
Встретившись с Сашей и рассказав ей о том, что случилось, Марта решила сразу же направиться в ближайший город, надеясь там воссоединиться с одним из отрядов для получения дальнейших указаний. Немного заплутав, девушки добирались до Троста почти всю ночь и утро, а к полудню встретили отряд во главе с Эрвином Смитом, который сообщил, что западнее города, на стене Розе, Эрен сражался с Колоссальным и Бронированным титанами. По информации, переданной командующему, враги захватили в плен его и Имир, которая также оказалась титаном. Ничего больше не объясняя, девушкам выдали обмундирование, и те, облачившись в форму, отправились вместе с другими разведчиками и солдатами Гарнизона на место недавней битвы. Путь занял несколько часов, и к вечеру отряд добрался до нужного отрезка стены неподалеку от замка Утгард. Военные вокруг суетливо готовились к новому сражению, перевозя лошадей за территорию стены Розы и пополняя запасы газа и лезвий. К новоприбывшим тут же подоспела Ханджи Зое. Отдав честь командующему Смиту, она стала вводить его в курс дела. Марта, стоявшая неподалеку, прислушалась. — Мы обсудим произошедшее в замке Утгард позже, Ханджи, — нетерпеливо перебил майора Эрвин Смит, удаляясь вместе с ней в сторону других командиров. — Первостепенная задача сейчас — вернуть Эрена и Имир. В каком состоянии были Браун и Гувер, когда вы видели их в последний раз? Ответа Марта уже не услышала, но того, что сказал Эрвин было достаточно, чтобы она забеспокоилась. Зачем он спрашивал о состоянии Райнера и Бертольда? Неужели титаны похитили и их тоже? В панике Марта стала разыскивать своих друзей, чтобы поскорее расспросить их обо всем. Поднявшись вместе с Сашей на стену, Марта принялась выискивать хоть одно знакомое лицо. Первым они заметили высокую фигуру Жана, который что-то горячо обсуждал с Конни. Приблизившись, девушки радостно поприветствовали их и спросили о других ребятах. Парни как-то тревожно переглянулись и осторожно ответили, что все живы. Обрадовавшись, что смерть и в этот раз обошла её друзей стороной, Марта продолжила расспрашивать парней: — А где Райнер? Я слышала, как командующий Смит обсуждал его и Бертольда с Ханджи. С ними все в порядке? Взволнованно оглядывая солдат вокруг в надежде увидеть Райнера, Марта встретилась взглядом со стоявшим неподалеку Армином и помахала ему, но тот лишь грустно кивнул ей в ответ. Подумав, что он подавлен из-за случившегося с Эреном, Марта снова посмотрела на Жана, который будто пытался подобрать слова для ответа, что было ему совсем не свойственно. — Тебе что, еще не сказали? — осторожно спросил он. Тревога нарастала все сильнее. Марта молча покачала головой и требовательно посмотрела на друзей. Конни, стушевавшись, отступил на шаг, предоставляя Жану право говорить. Тот, нервно кусая губы, медлил с ответом. — Что такое? Он ранен? — не выдержав молчания, воскликнула Марта. Тяжело выдохнув, Жан посмотрел в небо, будто сокрушаясь из-за того, что именно ему придется все рассказывать. Взяв Марту за руки, он внимательно посмотрел в её распахнутые от испуга глаза и ответил: — Нет, Райнер не ранен. Они с Бертольдом оказались предателями. Все это время Райнер притворялся нашим другом, а на самом деле был Бронированным титаном. Бертольд оказался Титаном-Колоссом. Это они разрушили стену Мария пять лет назад, а сегодня утром украли Эрена и Имир и сбежали. Боль. Словно миллиарды ледяных осколков вонзились в грудь, отчего по телу волнами распространился парализующий ужас. — Не шути так больше, — серьезно проговорила Марта, выдергивая ладони из рук Жана. — Но я… — Жан чуть отстранился. Лицо его стало таким несчастным, что Марте захотелось его ударить. — Я не шучу. Осколки медленно стали пробираться глубже, в самое сердце, отзываясь кратким множеством болезненных импульсов. Ледяной ветер всколыхнул русые волосы Марты, и ее пробила мелкая дрожь. Она знала, что он не шутит. В ту же секунду, как правда сошла с его уст, в сознании Марты будто открылся ларец, давно запертый и забытый. Она давно все поняла, но вновь и вновь отправляла мучительные догадки в дальний угол своего сознания. Тревожные сны, не отпускающие с того самого момента, как Марта покинула мрачный кабинет Эрвина Смита, были лишь отголосками той тайны, что она давно раскрыла. Райнер Браун все это время обманывал ее, а она была рада быть обманутой. — Мне очень жаль, — печально выдохнул Жан, снова протягивая Марте руки, но та отшатнулась от него, словно от незнакомца. Ледяные осколки достигли своей цели и теперь испарялись внутри неё, замораживая все вокруг. Она посмотрела на Конни, который с тревогой наблюдал за разговором. В его глазах она увидела жалость, от которой становилось дурно. Невероятное бессилие овладело Мартой. Тяжело выдохнув, она стала медленно оседать, но была вовремя поймана крепкими руками Жана. Вцепившись пальцами в его куртку, она стала беспокойно оглядываться по сторонам, словно ждала нападения. Мир вокруг зарябил. Марта не чувствовала ничего, не слышала звуков готовящейся битвы, пейзаж вокруг неё стал бледным, будто нарисованным. Звенящая пустота пожирала ее изнутри. Ей казалось, будто все вокруг, включая нее — это лишь декорация, мираж, обман. Она хотела заплакать, пыталась выдавить из себя хоть одну слезинку, но эмоции будто тоже исчезли из ее мира, как и все остальное. Лицо Марты исказила жуткая гримаса боли и отчаяния. Почему она не может просто заплакать? Крепко зажмурившись, Марта попыталась выдавить из себя хоть что-то. Почему ее сердце не бьется? Оно ещё существует? Даже не пытаясь выбраться из этого панического состояния, Марта вдруг ощутила жуткий прилив ненависти. Она ненавидела себя за слабость, его — за предательство. Ей хотелось ударить что-нибудь, сломать что-то красивое, ценное, так же, как Райнер Браун сломал её. Он — убийца. Он — предатель. Он — монстр. Неподалёку раздалось громкое ржание испугавшейся высоты лошади. — Ну-ну, хорошая, не бойся, — послышался успокаивающий голос одного из солдат Гарнизона. Этот обычный, посредственный звук вернул Марту к реальности. Она несколько раз удивлённо моргнула, словно не понимала как тут оказалась. Жан все еще заботливо придерживал ее, а она все еще яростно сжимала его плечи, наверняка делая ему больно. Ослабив хватку и дав Жану понять, что она снова может самостоятельно стоять, Марта огляделась. Солдаты вокруг продолжали подготовку к битве, не замечая трагедию одного маленького человека. Угнетаемая внезапным чувством тотального одиночества, Марта обратилась к тем, кто мог поддержать ее. Она умоляюще взглянула на Жана, словно просила его опровергнуть собственные слова. Но тот лишь сочувствующе следил за ней, держа руки наготове — вдруг она снова потеряет равновесие. Наконец, Жан серьезно обратился к ней: — Мне кажется, тебе лучше остаться здесь. Не иди сражаться вместе с нами. Эти слова снова укололи Марту тупой болью, но на этот раз она не опешила, а разозлилась. Взгляд ее выражал непоколебимую решимость и бесстрашие. — Думаешь, я смогу спокойно сидеть здесь, пока вы там пытаетесь его убить? — серьезно ответила она. — Я должна увидеть его. Друзья попытались что-то сказать, вероятно, желая переубедить ее, но Марта жестом остановила их. Идея сформировалась в ее голове почти мгновенно. Марте нужно было немедленно поделиться своим планом с командующим, поэтому, развернувшись на каблуках и никому ничего не объясняя, она уверенно направилась в сторону Эрвина Смита.***
Солнце только что село за горизонт, и Бертольд, который последние пару часов тревожно вглядывался вдаль, ожидая наступления Разведкорпуса, наконец позволил себе отдохнуть. Прислонившись к дереву, он устало взглянул на бывших товарищей, которых они с Райнером чудом взяли в плен. Были ли они вообще их друзьями когда-либо? Однозначно ответить на этот вопрос Бертольд не мог даже самому себе. За четыре года он действительно привязался к некоторым жителям острова Парадиз, и по этой причине постоянно испытывал невыносимое чувство вины за все, что сотворил. Каждый свой день он начинал с того, что мысленно терзал себя, пытаясь хоть как-то оправдать свои поступки. Проживя так долго бок о бок с элдийцами, что по приданиям бросили своих же соплеменников на произвол судьбы сто лет назад, Бертольд со временем осознал, что все, во что он верил, когда вступал в ряды воинов, было если не ложью, то сильно преукрашено и искажено. Он был уверен, что марлийцы делали это намеренно, вынуждая представителей одного народа ненавидеть друг друга, отстаивая какие-то свои военные и политические интересы. Когда эта страшная правда раскрылась перед Бертольдом, он уже не мог без омерзения смотреть на свое лицо в зеркале. Он проклинал себя, ненавидел то, что делал, но понимал: прошлое не вернуть, а отступать уже некуда. Каждый день он хотел отказаться от своей миссии, но был слишком труслив и искренне боялся смерти, что обязательно настигла бы его в таком случае. Неважно, раскрыл бы он себя перед жителями Парадиза, пытаясь вымолить прощение, или вернулся бы на родину, надеясь рассказать всю правду о демонах-элдийцах, его бы все равно убили. Не слишком переживая по поводу тех людей, что когда-то погибли в Шиганшине, Бертольд при этом всегда волновался о том, как выглядит в глазах своих друзей. Он понимал, что не должен сближаться с другими кадетами, но все они оказались такими славными людьми, что со временем Бертольд просто потерял контроль, будучи не в силах противиться желанию общаться с ними. Правда, как только учеба в кадетском корпусе была окончена, Райнер, который и сам сдружился с товарищами и, более того, влюбился в одну из курсанток, заставил Бертольда вновь превратиться в титана и пробить ворота Троста. В тот день Бертольд возненавидел себя еще сильнее. В его мысленном взоре возникло искаженное ужасом лицо Марко, пожираемого титаном. То, что они сделали с ним, было омерзительно и невероятно жестоко. Когда же они, воины, отправленные на демонический остров, чтобы победить сущее зло, сами успели стать чудовищами? От тревожных мыслей голова шла кругом, и Бертольд жалобно взглянул на своего лучшего друга, который уже как минимум час сидел неподалеку, застыв в одной позе и бесстрастно глядя куда-то за горизонт. Бертольд уже давно заметил, что с Райнером что-то не так. Еще после смерти Марселя он будто стал другим, взяв на себя роль погибшего товарища. Приняв лидерство, Райнер словно стал сильнее, надежнее и даже благороднее. Прежде он был почти так же труслив, как и сам Бертольд, никогда не стал бы жертвовать собой ради других. Но за последние годы он так часто оказывался на волосок от смерти, спасая товарищей, что стал вызывать в Бертольде одновременно чувство восхищения и тревоги. Живя на Парадизе, Бертольд хоть и отталкивал подальше от себя мысли о своем долге, но никогда не забывал о нем, в то время как Райнер большую часть времени будто и вовсе не знал и не помнил, кто он есть на самом деле. В тот день, когда Райнер приказал Энни убить Марко, Бертольд видел, как, наблюдая за мучениями товарища, тот в секунду забыл о том, что только что сам отправил Марко на смерть. Тогда он подумал, что у Райнера случился шок от осознания собственных злодеяний, но сегодня утром он снова увидел в его глазах тот же безумный огонек. Разговаривая с Эреном, Райнер словно запутался в том, кто он такой, стал нести какой-то бред, а потом и вовсе превратился в титана у всех на глазах. Удивленный столь резкими сменами образов друга, Бертольд все еще не мог понять, что с ним происходит, но точно был уверен в том, что это не нормально. Почувствовав на себе пристальный взгляд, Райнер встрепенулся и посмотрел на друга. Бертольд увидел, как сильно опухли и покраснели его глаза. Неужели он все это время плакал? — Райнер, — осторожно начал Бертольд. — Ты в порядке? Нахмурившись, он ответил: — Я очень устал, Берт. Нужно поспать, пока нас не догнали. Посторожишь? Кивнув, Бертольд проследил за тем, как Райнер присаживается рядом, тоже устраиваясь у широкого ствола. Приняв удобную позу, он закрыл глаза, но уже через пару минут распахнул их и тревожно уставился куда-то вперед. Подумав, что Райнер не может заснуть из-за схожих с его переживаний, Бертольд тихо спросил: — Что мы будем делать, когда они придут за нами? — Убьем тех, кто будет нам мешать, — не задумываясь, ответил Райнер, все еще вглядываясь в темноту перед собой. — Но мне бы этого не хотелось, поэтому нужно постараться обойтись малой кровью. Тяжело выдохнув, Бертольд задал вопрос, который мучил его с того самого момента, как они добрались до Леса гигантских деревьев. — А что, если она тоже будет там? Прикрыв глаза, Райнер вздохнул. — Марта… Она ведь не умеет долго обижаться, верно? Всегда меня прощает, даже если я сильно набедокурил. — Может и не умеет, но тебя она сейчас точно ненавидит. Или, того хуже, собирается убить, — мрачно ответил Бертольд, вглядываясь в лицо друга. Райнер, услышав эти слова, приложил ладонь ко лбу и долго молчал. В тот момент, когда Бертольд уже было подумал, что ответа и вовсе не будет, он вдруг медленно процедил: — Ты что такое вообще несешь сейчас? Растерявшись, Бертольд не нашел что ответить и промолчал. — Я понимаю, что обещал взять ее с собой, но ты же сам знаешь, ждать дольше было уже нельзя! — продолжил Райнер, раздраженно глядя на Бертольда. — Может, она вообще погибла, а ты мне тут такое говоришь! У тебя вообще чувства есть, а? Все еще не до конца понимая, в какую сторону мыслит Райнер, Бертольд отшатнулся от него и осторожно начал: — Райнер, ты же понимаешь, что, узнав кто ты такой, она уже не захочет ехать с нами? И никогда бы не захотела, знай она правду с самого начала. Несколько раз удивленно моргнув, Райнер вскочил на ноги и закричал: — Не зарывайся, Бертольд! Кто ты такой, чтобы судить о том, чего она хочет? Только я знаю ее по-настоящему и только я знаю, чего она хочет на самом деле! Она меня любит, и она пообещала мне, что отправится с нами. Я дождусь Марту, и мы вместе поедем домой. Точка! Осознание наконец пришло к Бертольду. Он понял, что Райнер снова впал в то странное состояние, когда тот перестает понимать происходящее вокруг и не помнит, кто он такой на самом деле. Испугавшись, Бертольд поднял ладони в примирительном жесте и осторожно попытался отрезвить друга. — Райнер, вспоминай, пожалуйста. Ты — Бронированный титан. Твой дом — это не маленькая деревушка на юго-западе стены Мария, а Либерио — гетто в Марлии. Марта не поедет с тобой туда, даже если сможет простить, просто потому что ее там сразу же убьют или еще чего похуже. Продолжая стоять в гневной позе, Райнер приоткрыл рот, словно собирался что-то сказать, а потом вдруг отвернулся и сильно сжал голову руками. — Ну конечно, ты прав, Берт. О чем я вообще думал? — протянул он дрожащим голосом. — Но я должен все ей объяснить. Я просто не могу бросить её вот так. Удивленный тем, что ему так быстро удалось отрезвить своего друга, Бертольд почувствовал также и вину за то, что вырвал Райнера из его фантазий. Ему стало жаль его. — Думаешь, ей нужны твои оправдания? — Я лишь хочу иметь шанс все исправить, — все еще стоя к Бертольду спиной, ответил он. — Прошлого не вернуть, Райнер, — тихо проговорил Бертольд, опуская голову. Он и сам хотел бы иметь шанс на искупление, но понимал, что не заслужил его. Резко повернувшись, Райнер воскликнул: — Думаешь, я не знаю этого? Может, я и не могу вернуть прошлое, но могу попытаться начать все заново! И я попытаюсь. Ради неё я попробую. Бертольд увидел, что по щекам Райнера текут слезы. Он яростно сжимал кулаки, требовательно глядя на друга. Бертольд растерялся от той страсти, с которой Райнер говорил о том, что собирается сделать. Его снова накрыло чувством вины. Понимая, что отговаривать друга не имеет смысла, Бертольд отвернулся от него и посмотрел вдаль. Облака размеренно плыли по ночному небу, закрывая собой звезды. Полная луна освещала горы и леса вдалеке. Где-то там, за стеной Роза, их бывшие друзья и товарищи готовились к битве с ними. Марта наверняка уже обо всем узнала, и Бертольд задумался: возможно ли то, о чем так решительно говорил Райнер? Могут ли люди прощать даже такое предательство ради любви? В голове тут же возник образ Энни. Посчитает ли она предательством то, что они с Райнером сбежали, бросив ее в плену у врага? Сможет ли она когда-нибудь простить его за слабость и трусость? Увидит ли он её еще хотя бы раз? От мыслей об Энни сердце Бертольда сжалось, и он, желая избавиться от этого мучительного ощущения, снова заговорил: — Я понимаю твои чувства. Если бы я не был таким трусом, я бы тоже сражался за свою любовь до конца. Присев на корточки перед другом, Райнер серьезно ответил: — Тогда я хочу попросить тебя о помощи, Берт. Если ты понимаешь меня, то ты не откажешь. Встретившись с ним взглядом, Бертольд коротко кивнул. — Помоги мне убедить Марту пойти с нами, — продолжил Райнер. — А, если не получится, забрать ее силой.