Под древом сакуры начнём мы новую жизнь

       Несмотря на то, что первая часть соревнований длилась около аж семи часов, бои были настолько увлекательны, что время абсолютно не ощущалось. Во всяком случае, для Чизуру это было действительно так. Полное подражание реальной ситуации боя только обостряло ощущение восторга, смешанного с ужасом и изумлением. Перед девушкой разворачивались схватки между самыми настоящими демонами, чьи силы в разы превышали человеческие. Их умение сражаться и обращаться с любым оружием приводило в восхищение. Юкимура никогда, например, не видела, как вести бой при помощи кусаригама, нунчаки или метательного оружия такого как кунаи, сюрикены, иглы. Ей всё это было интересно. А сила, идущая от демонов, сила, родственная её собственной, заставляла тело невольно трепетать. Впрочем, не только сами бои были интересны девушке – ей было интересно познакомиться с членами клана. Как она успела заметить, молодых они было не так уж и много. В основном в боях сходились уже опытные воины. Сила их была порой абсолютно различна, но это вовсе не говорило о том, что кто-то является откровенным слабаком. Некоторым очень не везло с оппонентами – это можно было понять по коротким комментариям Кё. Например, Арисава Мичи, что являлся младшим братом Рафу и, судя по разговору Ширануи и Такуми, был отличным воином, практически в пух и прах проиграл Амагири. Мичи был мастером рукопашного боя, но будучи гораздо меньше по росту, чем Кюдзю, и легче его, проиграл в силу просто физической невозможности нанести более сильный удар по мощному противнику. Стоит сказать, что в клане Амагири практически все воины отличались высоким ростом и крепким телосложением, а также большинство использовало тактику именно рукопашного боя. Впрочем, были и исключения. Например, мужчина, который общался с беременной женой перед началом боев, оказался дядей Кюдзю, и, будучи из клана Амагири, пользовался двумя мечами. Не менее интересным для Чизуру было и наблюдение того, что её взору встречались близнецы. Спросив у Кё, Юкимура поняла, что для демонов рождение близняшек отнюдь не является редкостью. Во всяком случае, они встречаются гораздо чаще, чем девочки.        Ширануи уже не мог дождаться начала обеда, перенесенного на четыре часа, а Юкимура с нетерпением ожидала последние две пары участников первой части первого дня соревнований.        - Бой двенадцатый! – громкий голос Рафу разнесся по поляне. – Амагири Кенджиро и Кониши Фудо!        - Кониши? – тихо произнесла Чизуру, с удивлением отмечая, что подобная фамилия за весь день прозвучала лишь однажды и с ещё большим удивлением отмечая то, что на площадку вышла точная копия уже сразившегося Кано.        И хоть Юкимура уже успела посмотреть на близнецов, эта пара была одновременно и очень похожа друг на друга и совсем отлична. Достаточно сказать, что Фудо вовсе не разделял любви своего брата к западным костюмам и четко следовал японской традиции: черные хакама, чёрное косоде, таби. Волосы же были убраны в простой пучок на затылке наподобие того, какой носил Кондо. Впрочем, различие касалось не только одежды и прически, но и взгляда. Кано вел себя с холодным и высокомерным достоинством, Фудо же был просто серьёзен и не имел той стали в глазах, которая присутствовала у его брата. Кониши взял своё оружие и вышел в центр площадки, где его уже ожидал представитель клана Амагири, разминающий кулаки. Оружием же Фудо было бисэнто* с крупным изогнутым лезвием, выполненным в данный момент из дерева, и необычным заостренным концом, позволяющим использовать его для колющих ударов. Оппоненты встали друг напротив друга и поклонились. По сравнению с Кенджиро, ничуть не уступающего ростом Кюдзю, Фудо казался маленьким, и ситуация очень напоминала бой Мичи.        - Приготовились! – противники встали в боевые позиции. – Начали!        Рафу испарился с поля, и воины схлестнулись друг с другом, не показывая пока своих истинных форм. Фудо нанёс прямой удар в грудь Кенджиро, но крупный демон легко увернулся от атаки, уйдя вбок, и атаковал сам. Его рука выпрямилась со скоростью сжатой пружины, и тяжелый кулак должен был прийтись прямо по лицу Фудо, но тот вовремя отступил на шаг назад, позволив удару пройтись всего лишь в нескольких миллиметрах от кончика носа. Кенджиро по инерции завалился вниз, и вся сила атаки пришлась на землю, заставив её вздрогнуть. Юкимура сама чуть ли не подскочила на месте. Просто не верилось, что эта схватка, как и предыдущие, лишь пародия на бой! Слишком велика была сила удара, и с трудом можно было представить, что демоны её действительно контролируют. Пока противник не поднялся, Фудо рубящим махом попытался «отсечь» голову Амагири, но демон вовремя выставил скрещенные руки вперёд, остановив древко бисэнто практически у самого лезвия. Толстые перчатки, которые носили практически все члены клана Амагири, защищали локтевую и лучевые кости от травмирования при подобной блокировке. Фудо попытался надавить на противника, но всё-таки его сила уступала силе Кенджиро, и Кониши был вынужден отступить и тут же приготовиться к ответу. Откинув от себя оппонента, Кенджиро ринулся вперёд. Впрочем, Фудо, перехватив бисэнто, не собирался более сдаваться. Когда Амагири оказался в крайне опасной близости, Кониши резко поднял бисэнто над головой и, обхватив его двумя руками, стремительно опустил вниз, целясь в руку соперника, готовую пробить его грудную клетку. Деревянное лезвие пришлось точно по цели. Стиснув зубы, Кенджиро пал на землю. Его прижатая нагинатой к песку рука отозвалась ноющей болью. Воспользовавшись моментом, Фудо достал из-за пазухи танто*, также деревянный, и попытался «вонзить» его в лоб Амагири, но тот, преодолев боль, перехватил свободной рукой кисть Кониши и с удивительной силой швырнул демона через себя. Не ожидавший этого Фудо не успел сгруппироваться и кубарем покатился по земле, потеряв оба своего оружия. Медлить было нельзя, и Кониши, весь в грязи и песке, приподнялся на руках, подняв взгляд на Кенджиро. Надо сказать, очень вовремя – в него уже летело бисэнто. Даже Рафу приготовился отбить оружие, траектория которого была точно направлена в Фудо, но демон избежал смертельного попадания сам. Откатившись в сторону, мужчина тут же поспешил встать на ноги и ухватить бисэнто, так как на него уже несся Кенджиро. Времени хватило только на то, чтобы заблокировать оружием удар. Древко бисэнто жалобно треснуло, разделившись пополам, но сдержало прямой удар кулаком, являющийся одним из самых сильных в клане. Амагири усмехнулся и ухватил оружие противника одной рукой, после чего резко развернулся, приподняв бисэнто на уровень глаз и Фудо вместе с ней. Впрочем, этот довольно эффектный приём сработал против своего применителя. Кониши не отпустил своего оружия и не растерялся, оказавшись оторванным от земли. Он со всей силой ударил Амагири ногами в грудь и добавил удар ногой по челюсти. Кенджиро, заваливаясь назад, выпустил древко бисэнто, хотел ухватить его обеими руками, чтобы утянуть противника за собой, но вовремя вспомнил, что вторая рука в настоящем бою была бы, по крайне мере, сломана, а то ещё и хуже. Чертыхнувшись, демон упал на спину, прекрасно понимая, что такой шанс Фудо не упустит. Он и не упустил – лезвие бисэнто зависло в миллиметре от переносицы Кенджиро.        - Бой окончен! Победитель Кониши Фудо! – огласил результат сражения Рафу, переместившись в центр поляны.        - Тебе просто повезло, Фудо, - усмехнулся Кенджиро, смотря в серые глаза своего молодого оппонента.        - Что ж, я рад, что удача сегодня на моей стороне, - беззлобно отозвался Кониши и, выпрямившись, протянул Амагири руку, чтобы помочь встать.        Демон покачал головой, но руку всё-таки принял и поднялся на ноги.        - Ещё сразимся, - бросил он воину и, поклонившись зрителям, исчез с поля. Фудо последовал его примеру.        - Разве это было не потрясающе? – спросила Чизуру у скучающего с виду Кё.        - Неплохо, - ухмыльнулся демон, лениво повернув голову в сторону девушки. Вид её раскрасневшегося личика и возбужденно блестящих глаз заставил стрелка рассмеяться.        - В чем дело, Ширануи-сан? – непонимающе нахмурилась Юкимура, не видя абсолютно ничего смешного. К тому же, смех Кё привлекал лишнее внимание, и девушке было слегка некомфортно.        - Да ты посмотри на неё, Такуми! – вместо ответа Ширануи обратился к Аоки, удивленно повернувшегося на голос южанина. – Она так реагирует только на начало боев!        - Ну, - Такуми, заметив смущение Чизуру, мягко улыбнулся, - Юкимура-доно ведь, должно быть, никогда не видела ничего подобного, верно? – девушка робко кивнула, чувствуя себя белой вороной – только она так эмоционально реагировала на бои…и дети. – В этом нет ничего странного.        Чизуру признательно улыбнулась Аоки. Мужчина словно хотел сказать что-то ещё, но тут краем глаза заметил выходящую на площадку новую пару противников.        - О! Наконец-таки, - с благоговением в голосе проговорил он, - мы сможем увидеть Казаму-сама в бою.        - Тч, это будет слишком легко для него, - прищелкнул языком Ширануи, оглядев противника Чикаге.        Чизуру устремила свой взгляд на поляну, и сердце её изумленно замерло.        - Бой тринадцатый! Казама-сама и Казама Макото! – объявил Рафу, после чего уважительно склонился перед главой клана, принимающегося участие в соревнованиях наравне с другими демонами большой семьи. Чикаге слегка кивнул головой в знак признания почтительности.        Уверенный взгляд и ровная осанка говорили о том, что Казама полностью спокоен. Весь его вид излучал силу не только тела, но и духа. В нем без ошибки можно было увидеть лидера, коим он и являлся. Неудивительно, что Макото чувствовал себя стесненным подле брата. Об этом можно было судить по красным пятнам на лице юного демона, выдающим его волнение. Впрочем, лично Чизуру, жалеть Макото вовсе не хотелось.        - Приготовились! – боевые стойки приняты. – Начали!        Рафу привычно исчез с поляны, чтобы не мешать бою, а противники…не двинулись с места. Вернее, Макото вроде двинулся вперёд, но заметив, что Чикаге и глазом не моргнул на сигнал к началу, растерялся и остановился. Учитывая, что Юкимура видела, каким импульсивным является двоюродный брат главы клана, факт того, что сейчас он стушевался, удивил её. А вот Кё лишь злорадно ухмыльнулся. Он понял тактику Казамы. Чикаге, прекрасно зная пропасть между его силой и силой оппонента, решил попробовать выиграть психологический бой.        Напряжение снедало Макото. Юноша, похоже, совсем растерялся и не знал, что делать. Не отрывая взгляда от брата, демон не шевелился. Шепот тихим шелестом ветра прокатился по зрителям. Статичность позиции первым нарушил Чикаге: он слегка качнул мечом. Капля пота скатилась с виска младшего Казамы, и он, стиснув зубы, неожиданно бросился вперёд, перевоплощаясь по ходу.        - Дурак, так быстро повёлся… - усмехнулся Ширануи, наблюдая за тем, как Макото стремительно атакует. Будучи в состоянии сильного нервного напряжения, юноша и не подумал, что его старший брат использовал самый обычный обманный маневр.        Чизуру тихо ойкнула – атака показалась ей очень мощной и быстрой. Впрочем, Чикаге с ней, судя по всему, не согласился бы. Он с легкостью увернулся от прямого колющего удара, направленного в сердце, и, переместившись за спину противника, движением одной руки нанёс ему горизонтальны секущий удар по шее. Макото, правда, успел увернуться, присев на корточки, и попытался сделать Чикаге подножку, но демон отпрыгнул в сторону. Не успели ноги главы клана коснуться земли, как в него полетело сразу несколько игл. С безупречной точностью он отбил их всех, но тут уже нужно было отбиваться от подоспевшего Макото. Юноша понадеялся на то, что метательное оружие отвлечет брата, и размахнулся для сильного рубящего удара. К сожалению, он не рассчитал того, что блондин справится так быстро. Бокен должен был обрушиться со всей своей сокрушительностью на голову Чикаге, но тот опередил соперника. Заблокировав его меч своим, демон ударил Макото одной ногой в грудь, заставив отлететь назад и упасть на землю, выронив оружие. Младший Казама поспешил подняться, но Чикаге дал ему лишь встать на колени - деревянный клинок кончиком лезвия коснулся дёрнувшегося кадыка.        - Ты проиграл, - спокойно произнес глава клана, сверху вниз смотря на шокированного брата. Взгляд Макото скользнул по бесстрастному лицу Чикаге, и, юноша, поджав губы, опустил голову.        - Бой окончен! – Рафу появился рядом. – Победа Казамы-сама!        Чикаге убрал бокен, позволяя Макото подняться, после чего повернулся к зрителям и поклонился. Рыжий демон был неподвижен. Рафу же напомнил, что соревнования продолжатся после обеда, - проигравшие поборются за право участья в следующем этапе. Сейчас все могли отдохнуть.        - Пойдём, - бросил Юкимуре, поднимаясь, Кё.        - Да, - согласилась девушка, но, перед тем, как уйти вместе с Ширануи, посмотрела ещё раз на площадку. Ни Чикаге, ни Рафу там уже не было, но Макото продолжал стоять. Он стоял ровно, и только голова была его опущена вниз. Напряженные руки, ладони которых были стиснуты в кулаки, слегка подрагивали. Однако не это заставило девушку задержать на нём свой взгляд - прозрачная капля застыла на щеке юноши.        - Где ты застряла, Чизуру? – тихо зашипел Ширануи, понимая, что такого фамильярного обращения с возможной невестой главы клана ему не простят, если услышат. – Дождь начинается. Пойдём!        - Да-да! – поспешила за Кё девушка, последний раз взглянув на одинокого юношу.        Погода так и не смогла удержаться от желания пролить на землю летний дождь. Крупные капли одна за другой стали падать вниз. Отчего же небо никак не могло прекратить свои слёзы?..

***

       В главном здании царило особое оживление. Повсюду витал вкусный, тёплый запах свежеприготовленной еды, раздражающий и без того разыгравшийся аппетит. Шум голосов смешивался в один громкий гул, однако он не был неприятен для слуха, а наоборот порождал в душе какое-то радостное чувство сопричастности со всей этой большой семьей. Победители праздновали свои победы, и даже большинство проигравших не отчаивалось – у них ещё есть шанс выйти в следующий этап. Главной темой, разумеется, было обсуждение боев. Громче всех говорил о своей схватке Рю, вышедший победителем, но и у него находились соперники по части горячего обсуждения. Чизуру, оказавшаяся вовлеченной во все это действо, сидела между Аоки Хотару и Кониши Кано. Привёл её сюда, как ни странно, не Ширануи, а Казама. Поскольку Чизуру не была пока частью семьи Казама, посадить её рядом с собой Чикаге не мог. Что же касается Кё, то в какой-то момент он просто исчез и так и не появился. Юкимуру этот факт немного взволновал, но он быстро отошёл на второй план, так как волнение, вызываемое нахождением среди большого количества демонов было сильнее. Впрочем, в этот раз всё было гораздо легче, чем в первый. Одно присутствие Казамы уже придавало уверенности. А демоны, увлеченные соревнованиями, совсем забыли о том, что среди них присутствует Юкимура. К тому же, рядом сидела очень милая в общении Хотару со своими детишками. Возможно, её нельзя было назвать особо красивой, но поражала Хотару не своей внешность, а характером. Её имя, переводимое как «светлячок», оправдывало себя, потому что поведение Аоки отличалось особой мягкостью и, если можно так сказать, светлотой. Было видно, что она души не чает в своих малышах, и буквально боготворит своего мужа, с которым, к слову, она была очень похожа. Смотря на Сачио и Хикару, в Чизуру просыпались её материнские чувства, и она спрашивала Хотару, что была старше девушки на шесть лет, о её детках, и демонесса с удовольствием рассказывала о своем опыте материнства. Хотя и в её рассказе был печальный момент. Оказывается, Хикару не был первым ребёнком Такуми и Хотару. Своего первенца Хотару родила в семнадцать лет, но он, увы, умер при рождении, после чего пара долго не решалась вновь зачать ребёнка. На этом своём горестном опыте Хотару не стала заострять внимания, упомянув о нём вскользь. Понятно, что для неё было тяжело вспоминать об этом. И всё-таки судьба смиловалась над парой, подарив им двух хорошеньких детей и счастливую семейную жизнь, хотя и здесь можно было бы сделать оговорку, учитывая события, что происходили между кланами и то, что сама семья Аоки сохранилась только в лице семерых её представителей…        - Как бы то ни было, - тихо произнесла Хотару, задумчиво смотря на то, как Хикару, сосредоточенно хмурясь, пытается накормить брата, для которого палочки были больше игрушками, чем приспособлениями для еды, - что случилось, того не изменить. Мы ведь не можем вернуться в прошлое и исправить что-то, верно? Да даже если бы могли, то смогли бы мы что-нибудь изменить? Иногда я думаю об этом… И мне становится грустно, мне, для которой Аоки не были родной семьей… Но, знаете Юкимура-доно, стоит мне посмотреть на своих малышей, на Такуми и на клан, в котором мы оказались, я понимаю, что надо жить сегодняшним днем. Не забывая о прошлом, мы должны жить настоящим и быть счастливыми, верно? – Хотару обняла Хикару и Сачио и, повернувшись к Чизуру, мило улыбнулась.        Что-то дрогнуло в сердце Юкимуры, и она робко кивнула, отведя тоскливо-задумчивый взгляд от женщины.        - Ох, наговорила я много лишнего! – тихо воскликнула Хотару. – Извините, Юкимура-доно!        - Хотару, что случилось? – включился в разговор Такуми, занятый до этого беседой с представителем семьи Арисава.        - Да я…        - Ничего! – улыбнулась Чизуру, взглянув на пару. – Мы просто разговариваем, и… - договорить Юкимуре не дала не пойми откуда взявшаяся маленькая трёхлетняя девочка, упавшая ей на колени.        - Кику! – Сачио, оттолкнув Хикару, настырно пытающегося его покормить, пополз через Хотару к маленькой подруге, которая, видимо, тоже хотела к нему попасть.        - Кику, куда ты лезешь? – грозно произнес молчавший всё время с начала обеда Кано и, ухватив малышку за шиворот, усадил за себя. – Простите, - кивнул он Чизуру, после чего обратился к брату вполголоса. – Фудо, черт возьми, ты почему за ней не следишь?        - Кано, я, конечно, понимаю, что я взял ответственность за неё на себя, но ты не мог бы хоть немного приглядеть за ней, пока я обедаю? – тихо произнес Фудо, усаживая Кику на колени. – Ты ведь уже пообедал.        Чизуру не хотела подслушивать, но это получилось невольно, так как она сидела около братьев. Кано явно идею брата не разделял и, фыркнув, вернулся к ковырянию уже почти съеденной рыбы. Фудо же приходилось совмещать два занятия одновременно: есть и играть с Кику, которой очень хотелось попасть в компанию мальчишек, сидящих рядом. Хотару покачала головой, про себя осудив реакцию одного из Кониши, а вот Юкимура, видя отчаянные потуги Фудо совместить обе деятельности, не смогла промолчать.        - Эм, извините, - обратилась она к братьям, заинтересованно посмотревшим на неё, - Фудо-сан и Кано-сан, верно?        - Да, - сухо отозвался последний, оценивающе оглядев девушку. – А вы Юкимура?        Проигнорировав не самый дружелюбный тон голоса Кониши, Чизуру улыбнулась и кивнула.        - Фудо-сан, - обратилась она к мужчине, кажущемуся более приятным, чем сосед Юкимуры по левому плечу, - если вы позволите, я могла бы присмотреть за Кику-тян, пока вы обедаете.        Оба Кониши выглядели удивленными, и Юкимура уже пожалела, что вдруг решила обратиться к ним. Возможно, она повела себя слишком нетактично – влезла в чужие дела.        - Да что вы! – Фудо смущенно улыбнулся. – Я справлюсь. Неудобно перекладывать на вас…        - Я хощу к Сачио! – вмешалась в разговор Кику, решив, что её мнение надо учитывать.        - Кику! – шикнул на неё Фудо.        - Да что такого? Пусть берет её, - флегматично произнес его брат, отпив сакэ из пиалы.        - Кано! – теперь шикать приходилось на брата, который делал вид, что вовсе не замечает замечаний Фудо.        Спустя пару минут колебаний и споров между братьями Кику все же оказалась на коленях Чизуру.        - Простите… - вздохнул Фудо, смотря на то, как малышка обустраивается на новом месте. – Вам приходится сидеть с нашей племянницей…        - Мне не тяжело! - улыбнулась Юкимура, отметившая, что бог огня гораздо приятнее, чем водный*. – Тебя зовут Кику, верно? – обратилась она уже к малышке. – А меня Чизуру.        - Офень плиятно! – слегка шепелявя, ответила Кику, смотря большими блестящими глазками на новую знакомую, которая, видимо, ей понравилась. Осмотрев её, крошка выжидающе замолчала, после чего выпалила: - Ты класивая!        - Спасибо! - тихо засмеявшись, улыбнулась Чизуру и аккуратно погладила маленькую Кониши по голове. – Ты тоже.        Глазенки Кику просияли, и она, обрадованная комплиментом, начала болтать без умолку, совершенно забыв про то, что изначально хотела попасть к Сачио. Девочка рассказывала о том, что она ела сегодня на обед, показывала тряпичную куклу Нану, которую она взяла с собой, и что-то лепетала о двух своих дядях. Юкимура порой не всё понимала из детского повествования, но с вниманием слушала маленькую болтушку. Увлеченная милым ребятёнком, Чизуру даже не сразу осознала, что ребенок-то – девочка. Если хорошенько подумать, то Кику была единственной маленькой девочкой во всем клане. Кстати говоря, сколько бы Чизуру не напрягала память, она не могла вспомнить никого, кто бы ещё относился к семье Кониши. Да и сейчас, кроме братьев и их племянницы, никого в столовой с такой же фамилией не было. Так что же? Их только трое?        Как бы то ни было, особо задуматься над этими вопросами Чизуру не давала Кику, нашедшая в девушке отличную слушательницу. Всё-таки пара мужчин, из которых один и вовсе не обращал на малышку никакого внимания, не могла сравниться с дружелюбной и милой Юкимурой. Возможно, она напоминала Кику мать – этим можно было бы объяснить то, что ребёнок быстро нашел общий язык с демонессой. Поглощенная общением с Кику, Чизуру вовсе не замечала, что за ней весь обед следят темно-рубиновые глаза…

***

       Обед закончился, и где-то к часам пяти демоны вновь пошли на тренировочную площадку. Дождь за это время не прекратился, но, по крайней мере, стал не таким сильным. Впрочем, для зрителей он особой помехой не являлся, так как за обеденный перерыв полукровки успели натянуть навес над помостом. Чизуру, несмотря на непогоду, смотрела бои проигравших в приподнятом настроении. Фудо никак не мог отблагодарить девушку за то, что она посидела с Кику, а малышка в свою очередь никак не хотела расставаться с новой подругой. Юкимура же считала эту услугу просто пустяковой. Ей было вовсе не тяжело приглядеть за милым ребёнком, да и помочь другому демону было приятно. К тому же, Чизуру чувствовала, как всё сильнее и сильнее разрастаются в ней её материнские чувства. Она любила детей, и ей уже не терпелось понянькаться со своим собственным малышом. Общение с Кику вызвало в сердце девушке ощущение приятного томления. Общее хорошее настроение немного омрачал факт того, что Ширануи за сегодня так больше и не появился, и возмущение в Чизуру вызвало поведение одного из участников боев, а именно Макото. Даже проигравшие сражались красиво, и их бои вызывали не меньшее восхищение, чем те, что прошли в первую половину дня. А вот младший Казама, оправившись от поражения, вернулся к своему импульсивному стилю боя и к применению довольно грязных трюков таких как бросание песка в глаза. Разумеется, если учитывать то, что схватки имитировали реальный бой на смерть, трудно было сказать, можно ли называть какие бы то ни было трюки грязными, но всё-таки общее впечатление они портили.        По окончанию первого соревновательного дня из пятидесяти двух участников осталось тридцать семь. Им предстояло сразиться завтра, а сейчас демоны могли отдыхать, наслаждаясь вечернями часами. Хотя наслаждение было довольно сомнительным, так как под конец дня погода совсем испортилась, похолодало и полил самый настоящий ливень. И всё-таки даже таким ненастьем можно было насладиться.        Чизуру сидела у себя в комнате, привалившись спиной к стене возле балконных сёдзи. Сейчас уже смеркалось, и девушка готовилась ко сну. Футон был расстелен и ждал свою хозяйку, но Юкимура пока не спешила спать. Накинув на плечи накидку, чтобы было теплее, Чизуру слушала печальную песнь дождя, мелодичный шепот ветра и робкий стрекот цикад. Но на сердце девушки не было печали. Чувство светлой грусти, навеиваемое плачем небес, перемешивалось с тихой радостью, вызываемой общением и ощущением новой жизни внутри себя. И хотя от происходящих в организме изменений Чизуру порой чувствовала себя неважно, мучаясь от появляющейся время от времени тошноты или дискомфорта от становящейся чрезмерно чувствительной груди, беременность не могла не радовать. Юкимура прикоснулась к своему животу и нежно погладила его. Даже не верится, что где-то там бьётся чье-то крохотное сердечко! Такое родное, такое любимое! Чизуру улыбнулась, и тут ей на память пришло то, как Хотару тихо убаюкивала Сачио, утомившегося под конец наблюдения за соревнованиями. Улыбка вновь отразилась на лице Юкимуры, и она, смущенно осмотревшись по сторонам, хоть и знала, что в комнате никого больше нет, робко запела колыбельную. Поначалу совсем тихо и неуверенно потекла мелодия из уст девушки, но с каждым словом её голос становился чуть громче. Ласковая и нежная колыбельная разливалась по комнате, и Чизуру чувствовала самое настоящее счастье, просто вот так поя для своего ещё не родившегося малыша. Ощущение особого единения со своим крохотным чадом увлекало девушку. Закрывая глаза, она словно видела его будущий образ – точную копию своего отца. Он широко улыбался ей, щуря свои большие сиреневые глаза, и протягивал маленькие ручки к ней. Так похож на Тошидзо! Наверное, именно так выглядел суровый главнокомандующий во времена беззаботного детства. Маленький Тоши… Да, Чизуру хотела бы назвать своего ребёнка, если он родится мальчиком (а какое-то внутреннее предчувствие говорило о том, что именно так и произойдет), именем, созвучным с именем его отца. И она уже знала его.        - Тоширо… - тихо произнесла Чизуру, улыбнувшись, и вновь погладила свой ещё пока плоский живот.        - Ты хорошо поёшь, - вдруг раздался глубокий грудной голос, хозяина которого для Чизуру не составило труда определить.        - Казама-сан! – воскликнула она удивленно, заметив Чикаге, привалившегося плечом к косяку полураскрытых сёдзи между комнатами. – Простите, пожалуйста, я вам мешаю спать! – поспешила извиниться Юкимура, заметив, что мужчина одет в белую ночную юкату. – Я больше не буду!        - Вовсе нет, - покачал головой Казама. – Ты, оказывается, очень красиво поёшь, - он поднял взгляд на девушку. – Мне было приятно слушать твой голос.        - А…Эм… Спасибо… - смущенно пробормотала демонесса, опустив взгляд в пол. – Я пела только для себя раньше, и не знаю, как звучит мой голос…        - Мне нравится, - улыбнулся Чикаге и, чуть помедлив, прошел в комнату Чизуру, отчего девушка невольно напряглась. – Хочешь, чтобы я ушел? – спросил демон, видимо, заметив напряжение девушки, невольно демонстрирующей всем своим видом, что ему здесь не рады.        - Нет-нет! - покачала головой она, поймав себя на мысли, что ведет себя неуважительно по отношению к пришедшему к ней Казаме. – Просто я… Вы хотели о чем-то поговорить, Казама-сан? – решила спросить она.        Странное выражение недовольства, смешанного с раздражением и обидой, промелькнуло на лице Чикаге, но он, быстро взяв себя в руки, лишь пожал плечами и сел рядом с Чизуру, коснувшись её плеча своим. Почувствовав неловкость, Юкимура попыталась незаметно отсесть. Правда, уж насколько незаметно это получилось было вопросом спорным.        - Почти, - наконец ответил демон, и в его голосе уже не было той теплоты, что, как показалось девушке, была вначале. – Я хотел спросить тебя, понравились ли тебе сегодняшние бои?        - Очень! – живо отозвалась Чизуру, подсознательно чувствуя, что она, видимо, чем-то обидела демона, и желая загладить вину. – Ширануи-сан говорил мне, - Казама хмыкнул, - что первый день этих соревнований будет скучным, но я полностью с ним не согласна! Если честно, я и не думала, что мне это будет так интересно! Хотя признаюсь, что наравне с… - Чизуру задумалась, подбирая слово, - наравне с восторгом я испытывала и страх.        - Отчего же? – усмехнувшись спросил Чикаге и посмотрел на девушку.        Столкнувшись со взглядом его глаз, Юкимура почему-то отвела свой собственный.        - Просто… Наверное, это из-за того, что раньше я никогда не видела подобных соревнований, особенно между демонами… И сила, с которой наносились удары, меня поразила. Мне до сих пор трудно поверить, что вы можете её контролировать, - сказав это, Чизуру осмелилась взглянуть в глаза Казамы. - Она...пугает.        - Ты мыслишь, как человек, - вздохнул мужчина не без доли грустной иронии в голосе, и, заметив непонимание в глазах Юкимуры, решил пояснить: – Люди, не имея такой силы, не верят, что мы можем контролировать подобную мощь. Это не укладывается в их маленькие головки, зацикленные на себе, - демон постучал указательным пальцем по виску. – Знай, Чизуру, то, что от природы принадлежит тебе, контролировать нетрудно. Эту силу нельзя рассматривать как нечто отдельное, образующееся извне. Она уже в тебе, - он коснулся ладонью оголенной груди. – Единственное, что ты должен делать это формировать эту силу так, как тебе нужно. Люди же этого не понимают… - фыркнул Чикаге, устремив свой взгляд вперёд. – Они не думают искать силу в себе, а пытаются создать её или использовать чужую. А силу подобного рода контролировать невозможно. Вот и всё.        Чизуру, внимательно выслушав речь демона, задумчиво опустила свой взор на сложенные на коленях руки.        - Впрочем, я пришел к тебе не для того, что вести разговоры о людях, - кашлянул Казама, отметив, что разговор с Юкимурой вновь ушел в какое-то совсем другое русло. – Я рад, что тебе понравились соревнования. Если первый день вызвал у тебя положительные эмоции, то и последующие должны порадовать… Я постараюсь, - после небольшой паузы с ухмылкой добавил Чикаге.        - Уверена, что мне понравится, - смущенно покраснев, ответила Чизуру и слегка улыбнулась.        Как же она была мила, когда так улыбалась! Хотелось прикоснуться к этим розовым щечкам, пламенно-горячим на ощупь, заглянуть в самую глубь блестящих карих глаз и ощутить наконец нежность улыбающихся губ! Слегка приоткрыв рот, будто желая что-то сказать, Чикаге не мог отвести взгляда от девушки.        - Казама-сан, вы хотите что-то сказать? – спросила Юкимура, чувствуя себя крайне неловко под обволакивающим взором тёмных глаз.        Чикаге удивленно моргнул, словно вопрос девушки пробудил его. Прикрыв глаза, он качнул головой, после чего вновь посмотрел на демонессу.        - Впрочем… - тихо произнес он, решая внутри себя какой-то спор, и обратился громче уже к Юкимуре. – Может быть, ты мне споёшь, Чизуру?        - А? – девушка изумленно уставилась на демона, пытаясь по его лицу понять, о чем думает, но оно оставалось непроницаемым.        - Или это только его привилегия? – усмехнувшись, Казама кивнул на живот Юкимуры, явно намекая на «подарочек».        - Да…я… - Чизуру не знала, что и ответить: все мысли перемешались, и ни один нормальный ответ не приходил на ум; первым желанием было отказаться, и демоница уже хотела его осуществить, но потом на память вдруг пришёл ночной образ одинокого Чикаге, гуляющего в саду, и что-то переменилось в душе девушки. Она исподлобья, по-новому глянула на него, и её взгляд тут же приметил тёмные круги под его глазами и безмерную усталость в них. – Я… Я ничего не умею петь… - пробормотала Юкимура, сама не понимая, почему не решилась отказаться.        - Но ты ведь сейчас пела, - напомнил Казама, отчего-то силясь с безумным желанием улыбнуться. Почему так поднялось настроение?        - Колыбельную, - в свою очередь напомнила Чизуру.        - Мне подойдёт, - пожал плечами демон.        - Ну…тогда…ладно… - пролепетала девушка, мысленно возводя глаза к Небу – почему она согласилась?        Впрочем, заниматься самокопанием ей не дали. Чикаге решил лечь. Но не просто лечь, а лечь, положив голову на колени демонессы!        - Казама-сан, что вы делаете?! – воскликнула Юкимура, растерянно приподняв руки.        - Подобного рода песни разве не слушают лежа? – довольно ухмыльнулся демон, наслаждаясь прекрасным ракурсом снизу-вверх на личико девушки.        - Но… - попыталась возразить Чизуру, однако лишь удрученно вздохнула.        - Что?        - Ничего…        - Повторюсь, - отведя взгляд в сторону, после небольшой паузы произнес демон. - Ты хочешь, чтобы я ушёл?        Длительное молчание, пожалуй, говорило лучше всяких слов, и Казама, поборов в себе эгоистическое желание остаться, несмотря ни на что, хотел уже подняться, когда девушка тихо запела. Мужчина с удивлением посмотрел на неё, но он не смог ничего сказать по её глазам, так как они были закрыты. Трудно сказать, чего больше испытывал сейчас Чикаге – радости или печали. В конце концов Юкимура не сказала «нет», позволила остаться и даже согласилась спеть ему. Но вот только…поёт ли она именно для него? Не представляет ли сейчас Хидзикату? Наверняка… Чикаге сморщился, словно от боли, и прикрыл глаза. Плевать! Пусть она поёт для этого человека, но слушает-то он, Чикаге Казама! Он всё равно сможет получить хоть чуточку удовольствия…        Допев колыбельную до конца, Чизуру с усилием воли открыла глаза и посмотрела на мужчину. К её неожиданности, всё ощущение пытки от пения исчезло, стоило только увидеть расслабленное и умиротворенное лицо демона. Разве так плохо было петь ему? Раве так плохо было позволить ему остаться? Ведь сейчас он выглядит так… Не понимая, что творит, Юкимура аккуратно коснулась боковой прядки золотых волос, закрывающих часть лица, и убрала её. Мужчина слегка вздрогнул, и Чизуру испугалась, что он не спит, но демон лишь как-то печально нахмурился, переживая что-то во сне. Возможно, с девушкой злую шутку сыграл материнский инстинкт, обостряющий эмпатийные чувства, возможно, что-то другое, но факт остаётся фактом – она осторожно коснулась мягких волос главы клана и так же осторожно стала перебирать пряди челки, еле касаясь пальчиками лба. Тихая песня лилась по комнате, и шелест дождя был её мелодией. Грустная песня.        Казама не спал. Во всяком случае, большую часть времени. Почувствовав, что Чизуру, убаюканная монотонными движениями, уснула сама, демон аккуратно приподнялся и, стараясь её не разбудить, уложил на рядом расстеленный футон, укрыл одеялом. Ночная тьма быстро побеждала тёплый свет почти догоревшего фитиля бумажного фонарика. Дрожащий огонёк с каждой секундой становился всё слабее, позволяя таинственному мраку распространиться по комнате и скрыть силуэты двух фигур. Сидя подле девушки, Чикаге наблюдал за тем, как колышутся тени, отбрасываемые на её хорошенькое личико.        - Спасибо… - тихо произнес он, нависнув над мирно дремлющей Юкимурой, и, чуть помедлив, невесомо коснулся её приоткрытых губ своими губами.        Сердце затрепетало в груди, словно птица, запертая в клетке, но вкусившая на мгновение долгожданной свободы. Она рвалась к этой свободе, хотела расправить крылья и взмыть высоко в небо, но, понимая, что это будет лишь обман, предпочла остаться в клетке. Горько усмехнувшись, Казама отстранился и, поднявшись на ноги, покинул покои Юкимуры, тихо задвинув за собой сёдзи. Огонёк догорел. Дождь прекратился.