Под древом сакуры начнём мы новую жизнь

- Пф, не смеши меня. Кто тебе здесь поможет, а? - Я, - раздался ещё один, никем не ожидаемый голос. Смятение пробежало по лицу разбойника, явно не предполагавшего, что кто-то всё же откликнется на крики девушки о помощи. Чизуру изумленно застыла, не веря, что это именно ЕГО голос, но когда охотник повернул голову к пришедшему спасителю, то Юкимура увидела его, и все её сомнения рассыпались в прах, оставив после себя только удивление и страх. Чуть в стороне от парочки стоял, обессилено прислонившись к дереву, Чикаге Казама собственной персоной. Обопрясь плечом о крепкий ствол дерева, Казама, бледный, раздетый до пояса, с пропитавшейся кровью повязкой на груди, с растрепанными волосами холодно смерил взглядом алых глаз взятого врасплох бандита. Впрочем, замешательство охотника продолжалось недолго. Он тихо усмехнулся, громче хихикнул, а потом рассмеялся. - Ты? – всё ещё задыхаясь от хохота, спросил он. – Да ты вообще самостоятельно стоять можешь, помощник? Глаза Чикаге угрожающе сузились, но он не проронил ни слова и не сдвинулся с места. - Лучше вали-ка по-хорошему отсюда, - уже серьёзно сказал бандит. – Так уж и быть, раненых не бьют! К тому же, я так посмотрю, всё равно помрёшь через часа два, а того и один. Иди, сдохни тихо в уголке, не мешай мне с девчонкой развлекаться, - он повернулся к Чизуру. - Да, крошка? Но Чизуру не слышала его. Она во все глаза смотрела на Казаму. Боже мой, как же он дошёл? Всего лишь несколько часов назад он был на грани смерти, почти умер! Ему нельзя ещё так много двигаться! Нельзя драться! Нельзя! - Не будь настолько самоуверен, жалкий человечишко, - прошипел Казама, зло сверкнув глазами. – Отпусти её или… - Или что? – вскинув брови, насмехаясь, переспросил бандит, повернувшись обратно к Чикаге. Увиденное его, мягко говоря, поразило. Выпрямившись в полный рост, перед ним стоял сущий Дьявол. Пшеничного цвета волосы стали серебристо-пепельными, алые глаза сменил пронзающий насквозь янтарно-жёлтый, на фоне которого ярко выделялись змеиные зрачки. Аристократическое лицо исказил гнев и презрение, белоснежные зубы были оскалены в дикой, не предвещающей ничего хорошего ухмылке. Облик демона дополняли появившиеся цвета слоновой кости рога и напряжённые, пышущие силой, мышцы груди и торса. - Убью, разумеется, - ответил, ухмыляясь, Чикаге. – В чём дело? Язык проглотил? Бандит невольно выпустил Чизуру из рук, которая сползла вниз по дереву. Юкимура видела, как мелкая дрожь стала сотрясать охотника, но куда большее её внимание привлекал Казама. Не столь даже его грозный вид пугал девушку, сколько то, что повязка на груди всё больше и больше пропитывается кровью. - «Казама-сан, остановитесь!» - мысленно взмолилась Чизуру, прижав ладони ко рту, но вслух свою просьбу произнести не осмелилась. - Не может быть… - прошептал разбойник, отступая назад. – Де-демон?.. - Да, он самый. Это так важно для тебя? Я же немощный раненый, и ты меня боишься? Куда подевалась твоя бравада? – издевался Казама, вдыхая лёгкими приятный запах страха своей жертвы. Разбойник закусил губу от ужаса, но, вместо того, чтобы убежать, он достал из-за пазухи револьвер и направил его дуло прямо на Чикаге. - Не подходи ко мне, слышишь?! – взревел он, судорожно размахивая пистолетом. – Не подходи, если не хочешь остаться без головы!! Бровь Казамы слегка дёрнулась. - Казама-сан, уходите! – взмолилась Чизуру, не выдержав скопившегося вокруг напряжения. - А-а-а, - нервно протянул разбойник. – Так вы ещё знакомы? Тогда, что если я сделаю так, а? – он перевёл дуло револьвера на Юкимуру. – А? Как тебе? Снесу ей голову, глазом не моргнув! А головушка-то хорошенькая! Не жалко? Вижу, жалко. Тогда давай полюбовно разойдёмся и забудем всё, что было. Кто же знал, что она твоя шлюшка? Ох, зря он произнёс эту последнюю фразу.… В одно мгновение Казама оказался прямо перед носом разбойника. Последнее, что тот увидел - это горящие невиданной, кошмарной, всепоглощающей яростью змеиные глаза. Грянул выстрел, перепугавший лесных птиц. Вскрикнула Чизуру. Мгновение. Наступила тишина, прерываемая лишь нескончаемым стрекотом цикад. Юкимура, сжавшаяся в комочек среди корней дерева, осмелилась приоткрыть зажмуренные глаза. Спиной к ней, совсем рядом стоял Казама. Его высокая фигура отбрасывала тень на девушку. На спине играли сильные мышцы. По лопатке и дальше вниз стекал тонкий красный ручеек, выбившийся из-под повязки. Серебристые волосы легко ворошил ветерок. Повиснув на руке демона, с широко раскрытыми глазами стоял разбойник, под его ногами валялся револьвер. Чикаге разжал свою хватку, опустив руку вниз, и бандит безвольной, тряпичной куклой упал на траву. У него была сломана шея. Чизуру, словно завороженная, наблюдала за демоном. Даже когда тот повернулся к ней вполоборота, она была не в силах отвести взгляд. Всё ещё пугающе святящиеся янтарные глаза хладнокровного убийцы последний раз угрожающе блеснули, после чего их взгляд слегка потеплел. Жёлтая радужка стала быстро темнеть, пока не превратилась в привычную кроваво-алую. С волосами тоже стали происходить метаморфозы. От самых кончиков они стали наполняться цветом спелой пшеницы. Исчезли рога. - Казама-сан… - прошептала Чизуру несмело, на что Чикаге усмехнулся и, повернувшись к девушке лицом, вдруг начал заваливаться на спину. – Казама-сан! – воскликнула Юкимура, подскакивая к лежащему на траве демону. – Казама-сан! Повязка на груди целиком пропиталась кровью и уже не могла её сдерживать. Тонкими струйками бордовая жидкость растекалась по крепкой груди мужчины, заходила на кубики торса. Чизуру обеспокоенно заглянула в приоткрытые алые глаза. - Казама-сан, как вы? – в волнении спросила она, боясь потерять своего спутника. - Ни за что бы не поверил, - неожиданно произнёс Казама, проигнорировав вопрос Юкимуры, - что это ты, если бы не видел тебя сейчас перед собой, не слышал твоего голоса, - он приподнял левую руку. – Коснись. Будучи в некотором замешательстве, Чизуру всё же аккуратно коснулась пальчиками ладони мужчины. Почувствовав прикосновение к коже, ладонь Чикаге захлопнулась, как капкан вокруг маленькой ладошки девушки, от чего та невольно вздрогнула, но не отстранилась. Немного подержав её, Казама выпустил руку Юкимуры. - Точно, - усмехнулся он. – Не мираж воспалённого воображения, - странное выражение промелькнуло на лице демона. Оно задержалось лишь на секунду, прежде чем уступило место равнодушному спокойствию. Не то радость, не то разочарование. – Зачем? – спросил он, слегка нахмурившись. - А? – не поняла Чизуру. - Зачем… - слегка помедлил, будто сказать продолжение фразы было нестерпимо тяжело,- …спасла меня? - Это вы меня спасл… - Не пытайся увиливать, - грозно приказал Чикаге, не смотря на то, что дыхание его вновь начало сбиваться, а на лбу и груди заблестели бисеринки пота. – Отвечай. - Я… - замялась Чизуру, почему-то пряча глаза. Она не находила слов, чтобы описать и объяснить свой поступок. К тому же, она ещё сама не понимала, почему решила так поступить, а потому решила сказать всё, как есть. – Я… не знаю… - низко опустив голову, пробормотала девушка и исподлобья посмотрела на демона, ожидая увидеть удивление на его лице, однако оно выражало привычное спокойствие. - Не ожидал от тебя другого, - усмехнулся Чикаге и чуть поморщился, ощутив сильную боль под сердцем. - Казама-сан! – забеспокоилась Чизуру. – Пожалуйста, не двигайтесь! Вам ещё нельзя! На этот раз демон выглядел изумлённым. Он смотрел на Юкимуру со смесью замешательства и интереса. Разглядывал её, словно впервые видел, заставляя щёки Чизуру наливаться лёгким румянцем от такого внимания. Усмешка раздвинула тонкие губы Казамы. - Переживаешь за меня? Юкимура ничего не ответила, только отвела в сторону взгляд, вызвав довольный смешок со стороны демона. Он устало опустил чуть приподнятую над землёй голову. Разумеется, Чизуру не знала (хоть и догадывалась), с каким трудом далась Казаме маленькая прогулка. Заставить тело повиноваться и двигаться было не так-то просто. Рана не позволяла делать никаких движений, при каких могли бы быть задействованы мышцы груди и рук. Приходилось преодолевать адскую боль только для того, чтобы встать на ноги. А ноги, стоит сказать, были словно отлиты из свинца. Настолько тяжелы, что поднять их казалось невозможным, не то, что двигать ими. Кроме того, из-за ранения осложнилось дыхание, которое вырывалось из груди с тихим хрипом. Не хватало воздуха, чтобы нормально дышать, и от его нехватки раскалывалась голова. Рана заживёт, конечно. Благо живучесть демонов помогала им быстро восстанавливаться, но для этого всё-таки потребуется время, а пока придётся терпеть. Не быть же зависимым от этой маленькой девчонки? Гордость просто не позволяла Чикаге принимать помощь от кого-либо, особенно от Чизуру. Она и так слишком много её ему оказала. - Шикарный вид, - заметил Чикаге, увидев соблазнительно торчащую из-под разорванной ткани рубашки грудь девушки. Юкимура покраснела, как помидор, и быстро укрылась. И как она могла опять забыть про эту чёртову рваную рубашку?! - П-простите, - пропищала девушка, крепко прижимая к груди руки. - Не стоит. Мне так нравится, - усмехнулся Казама. Он глубоко вздохнул, переводя дух для новых слов. – А где… - перед глазами начали появляться черно-белые полосы – предвестники скорого обморока, - ... же твой верный пёс? Казама выжидающе замолчал, готовясь услышать ответ девушки. Само упоминание о Хидзикате злило и раздражало, несмотря на то, что демон признал в Тошидзо равного себе. Существовало множество причин, по которым Казама ненавидел зам.командующего, и в одну из них неосознанно входила Юкимура Чизуру. Следовало ожидать, что Тоши жив, иначе бы вряд ли Чизуру стала оказывать помощь демону. Впрочем, от неё можно ожидать всего что угодно. Будь сам Казама на месте девушки, он бы и пальцем не пошевелил ради собственного спасения. - Его нет, - после долгого молчания ответила Чизуру приглушённым голосом. - Нет? – озадаченно повторил Чикаге сквозь пелену наваливающейся на него слабости. – То есть… - Хидзиката-сан…Хидзиката-сан…умер… Трудно сказать, что испытал Чикаге, услышав подобную новость. Скорее всего, она ввела его в замешательство. Смерть Тошидзо хоть и казалась ему возможной, но всё же демон был уверен, что самурай жив, иначе бы Чизуру не стала оказывать помощь тому, кто косвенно спровоцировал гибель шинсеновца, усугубив его состояние продолжительным боем. Теперь Казама искренне не понимал мотивов Юкимуры. К тому же, в душе заскреблось противное чувство задетого самолюбия. Чикаге проиграл бой и должен был умереть (и умер бы), Хидзиката выиграл и должен был жить, но случилось всё совсем наоборот. Проигравший ожил, победивший отправился на тот свет. Всё это представлялось неправильным и сильно било по гордости демона. Казалось бы, он должен был радоваться тому, что может жить, а главного соперника больше нет, но для Казамы ситуация складывалась такая, что он вновь опозорен простым человеком и теперь свою честь в бою не вернуть. Демон посмотрел на сгорбленную фигуру девушки, сидящей перед ним. Ему хотелось многое сказать и о многом спросить, однако же, видя и чувствуя страдания Чизуру, он почему-то решил промолчать. - Вот как, - только произнёс он, подняв свои кроваво-алые глаза к небесно-голубому небу. – Умер… Тогда зря ты это сделала. Чизуру озадаченно подняла на Казаму блестящие от слёз глаза. - Неважно, - опередив её вопрос, ответил Чикаге, устало прикрыв веки. Они молчали, слушая музыку окружающего их леса, не решаясь и не имея сил говорить. Юкимура, плотно запахнув рубашку, продолжала сидеть около раненого демона, казалось, погрузившегося в очередной тёмный сон. Её потухший взгляд был опущён и смотрел куда-то сквозь чуть колышущуюся на ветру траву. Тело всё ещё сотрясала мелкая дрожь от пережитого случая с бандитом, и омерзение, пробиваясь сквозь завесу боли, бывало, выплывало наружу, вгоняя в память воспоминание о том, как прикасались пальцы к оголённой бархатной коже, принадлежащей лишь одному человеку. Чизуру поёжилась от пробежавшего по спине холода и зажмурилась. Она позволила какому-то мерзавцу оставить свой след поверх дорогих сердцу следов любимого мужчины. А если бы не Казама-сан? Страшно представить… - Достаточно, - раздался слабый, но вполне твёрдый и уверенный, голос Чикаге. – Хватит уже накручивать себя, - он, шипя сквозь стиснутые зубы какие-то проклятья, приподнялся на руках и, посмотрев на милое личико девушки, слегка опухшее от слёз, еле заметно улыбнулся, коснулся ладонью щеки Юкимуры, отчего та вздрогнула и хотела отстраниться. – Что ты шарахаешься? – усмешка. – Не собираюсь я ничего с тобой делать. Просто дай стереть след этой грязной обезьяны, посмевшей тронуть тебя, - прошипел Чикаге, и глаза его злобно сверкнули. Подавив желание увернуться от прикосновения, Чизуру позволила холодным пальцам демона стереть красную дорожку с её щеки. Странно, но длинные, аристократические пальцы Чикаге чем-то напомнили ей пальцы Хидзикаты, и касались они кожи точно так же: мягко и нежно. Мягко и нежно, хех… Никогда бы не подумал, что эти два слова можно отнести к каким-либо действиям своенравного демона. - Так лучше… - выдохнул Чикаге, вновь опускаясь на траву. Его грудь тяжело вздымалась и опускалась. - Спасибо вам, Казама-сан, - поблагодарила демона девушка, но тот никак не отреагировал и продолжил лежать с закрытыми глазами. – Казама-сан? Казама-сан, как вы? – забеспокоилась Чизуру, видя, как с каждой секундой бледнеет лицо мужчины, в то время как повязка всё больше и больше краснеет. – Казама-сан! - Я слышу… - недовольно отозвался Чикаге и чуть приоткрыл глаза, но тут же его веки вновь сомкнулись. – Чёрт подери… - прохрипел он, видимо, почувствовав сильную боль, и лицо мгновенно покрыли тысячи морщинок. - Казама-сан! – обеспокоенно воскликнула Чизуру, склоняясь над демоном, беглым взглядом осматривая рану. – Потерпите немножко. Юкимура понимала, что нужно поменять повязку, но перед этим заново заштопать рану, поскольку швы, судя по всему, разошлись. Ощупав в кармане брюк маленький чехольчик для простых швейных принадлежностей, при помощи которых Чизуру заштопывала не только одежду, но и ранения бойцов, девушка принялась развязывать повязку. Снимать первые мотки было не так тяжело, а вот последние надо было удалять с особой осторожностью. Ткань прилипла к краям раны, и если рывками снимать её, можно было доставить немыслимую боль Казаме, а также оставить тканевые волокна, удалять которые было бы впоследствии крайне тяжело. Чикаге, которого сознание будто специально не покидало, сдержанно терпел манипуляции с повязкой. Лишь иногда гримасы сильной боли отражались на лице война. Замечая их, Чизуру сразу же извинялась и принималась за дело с ещё большей осторожностью. Наконец, с повязкой было покончено. Оставалось самое трудное. Чизуру никогда не любила работу с тяжелоранеными за то, что приходилось приносить им невыносимую боль, зашивая раны. Она всегда молила Бога, чтобы пациент был без сознания, но, чаще всего, приходилось зашивать раны на живую под ужасающий аккомпанемент стонов и криков. Юкимура, сглотнув, посмотрела на красное месиво, которое представляло собой ножевое ранение. Как же близко оно было к сердцу! Удивительно, что лезвие не задело его чувствительных, тонких стенок. Впрочем, не об этом была большая часть мыслей девушки. У неё уже не осталось дезинфицирующей жидкости и ткани оставалось не так много. Пожалуй, только рубашка самого Чикаге и осталась, а своей нужно было оставить хоть немного. Но не бежать же на место стоянки за тканью сейчас? - Не смотрите, пожалуйста, - попросила Чизуру, готовясь в очередной раз порвать свою рубашку. Казама лишь усмехнулся. Отрывать ткань уже приходилось снизу. Образовав из длинной рубашки подобие топика, Чизуру отложила подготовленную ткань и достала из кармана швейные принадлежности, в число которых входили моток ниток и три иголки, одна из которых была уже сильно погнута. Вдев в одну из них простую нитку, Чизуру, глубоко вздохнув, склонилась над раной. - Будет больно, - предупредила она. - По.. - Да что ты? – прервал её Казама, горько усмехаясь. - Потерпите, пожалуйста, - закончила Юкимура и сосредоточено посмотрела на место своих действий. Старые швы хоть и разошлись, но не сильно, а главное – не порвались. Решив оставить их, Чизуру принялась накладывать новые. Игла с усилием вошла в бледную, заляпанную кровью, кожу. Чикаге дёрнулся, но стерпел. Чуть помедлив, Юкимура начала ловко орудовать иголкой, сшивая друг с другом концы раны. - Осторожней, Чизуру! – не вытерпел в один момент Казама, раздирая в мясо нижнюю губу. - Простите. Я сейчас закончу. Осталась только спина. Демон героически терпел всю малоприятную процедуру, позволяя себе лишь сдавленные хрипы. Он обливался потом, перед глазами всё темнело от боли, но из горла его не вырвалось ни одного крика, даже когда пришлось перевернуться набок, чтобы девушка смогла обработать другую сторону раны. Наконец, Чизуру полностью закончила не только обработку, но и перевязку, и мужчина облегчённо вздохнул, чувствуя, как огонь гложет его лёгкие. - Всё, Казама-сан, - радостно сообщила девушка. – Вы молодцы. Настоящий герой. Так терпели! Не проронили ни звука! – повторяла Чизуру однотипные за годы практики хвалебные фразы, которые обычно сразу же поднимали дух раненым бойцам. Чикаге слабо ухмыльнулся. - Прибереги эти слова для слабых людишек, - ответил он, с хрипом выдыхая и втягивая воздух. – Демону они не нужны.