Под древом сакуры начнём мы новую жизнь

Лишь только к вечеру Чизуру добралась до ручья. Её тонкий слух уже давно приметил его тихое, трепетное журчание, и каково же было счастье Юкимуры, когда она, раздвинув широкие листья папоротника, увидела перед собой его быстрые, чистые воды. Ручеёк бежал по каменистому руслу пересохшей речки, некогда проходящей через весь лес. Подтянув носилки к одному из больших клёнов, растущих около ручья, Чизуру распрямила затёкшую спину. Переливающая в свете заходящего солнца вода, кажущаяся золотой, пробивала себе путь через сточенные камни, уходила куда-то в тёмную глубь леса. Около ручья буйствовала растительность, дающая спасительную тень и укрытие. Чизуру подошла к ручью и вымыла руки, ополоснула лицо. Холодная вода вернула немного сил, и девушка, устало переставляя ноги, вернулась к раненому. Засучив рукава, Юкимура принялась к повторной обработке раны. Когда она закончила, солнце уже не было видно на небосклоне, и на лес спустились пурпурные сумерки, принёсшие с собой густой туман, тонкой вуалью знатной дамы расстелившийся по траве и воде. Вытерев проступившую на лбу испарину, Чизуру с глубоким вздохом прижалась спиной к дереву. Она безумно хотела спать, всё тело ломило и ныло от усталости. Ноги стали ватными, руки наполнились свинцом. Стоило только моргнуть, как сознание проваливалось в сон-капкан, из которого вырваться можно было только с огромным усилием. Царство Морфея выглядело так соблазнительно, так манило к себе, но Чизуру понимала, что ей лучше оставаться бодрствующей, ведь неизвестно в какую сторону склонится состояние Чикаге. У него был сильный жар, тело потряхивало в горячке. Юкимура могла лишь только надеяться на то, что действия лекарств помогут. Только сейчас Чизуру смогла разглядеть самурая. Никогда она ещё не видела его таким беспомощным, как сейчас. Языки костра отбрасывали оранжевые блики на бледное, измождённое лицо, покрытое мелкими росинками пота. Пряди чёлки намокли и прилипли ко лбу. С приоткрытых губ время от времени срывались тихие стоны. Обнажённая, липкая от пота грудь медленно опускалась и вздымалась, повязки то и дело сильно пропитывались кровью, отчего их приходилось часто менять. Чизуру слабо улыбнулась и аккуратно коснулась влажного лба мужчины смоченной в прохладной воде ручья тряпочкой. Она стёрла пот, убрала непослушные пряди волос со лба. Кусочек ткани мгновенно пропитался жаром, исходящим от Чикаге. Чизуру устало отбросила его в костёр, пламя которого стало медленно обхватывать влажную ткань. Стрекот цикад и сверчков и тепло огня успокаивали растерзанное от переживаний сердце, клонили ко сну. - Я прикрою глаза только на секундочку… - сама себе сказала Чизуру и прикрыла веки. Она и не заметила, как обволакивающий сон поглотил её. Чизуру открыла глаза и, сонно моргнув, посмотрела на мирно спящего рядом Казаму. Слава Богу, смерть, похоже, решила пожалеть девушку и не забирать демона себе. Юкимура вздохнула и перевела взглядом на ручей, посеребренный призрачными лучами полной луны. Он тихо журчал, уносясь куда-то далеко вперёд, бился о чёрные сапоги и обходил их. Чизуру дрогнула и подняла свой взор на обладателя обуви. Всего лишь в нескольких метра от неё стоял Хидзиката! Не веря тому, что видит, Юкимура подалась вперёд, стоя на четвереньках. Нет сомнений! Это он! Лёгкий ветерок играл с чёрными волосами, благородное лицо освещал лунный свет. Аметистовые глаза, горели в темноте, как настоящие драгоценные камни. - Хидзиката-сан… - тихо прошептала Чизуру, всё ещё не веря тому, что видит. – Хидзиката-сан… - уже увереннее произнесла она. – Хидзиката-сан! Девушка поднялась с колен и бросилась к Тошидзо. Самурай добродушно, но как-то слишком грустно, улыбнулся, смотря в блестящие от радостных слёз глаза Юкимуры. - Вы живы! Живы! Хидзиката-сан, я… - тараторила Чизуру, заливаясь солёными слезами, но запнулась, заметив, как из раны на груди мужчины продолжает течь кровь, крупными каплями падая в ручей, окрашивая его в темно-алый цвет. Неожиданно перед девушкой сомкнулись плотные ряды тёрна, не давая ей проход к любимому мужчине. - Хидзиката-сан! – отчаянно закричала Юкимура, пробираясь сквозь колючие заросли, рвущие её на куски. – Хидзиката-сан, простите меня! Я люблю вас, Хидзиката-сан! Не оставляйте меня! Подождите! Хидзиката-сан! – её крик срывался на хрип, а колючки лишь сильнее впивались в молодое тело, издирая одежду и кожу. Ручей впереди потёк почему-то медленнее, и в свете луны Чизуру увидела, что теперь не вода несётся сквозь камни, а кровь. Она светилась красным огнём, тянулась вверх по ногам Хидзикаты, который всё так же стоял на месте. Он что-то прошептал и закрыл глаза. - Не-е-ет!!! – закричала из последних сил Чизуру и рванула вперёд, чувствуя, как тернии раздирают грудь до костей рёбер. Чизуру быстро открыла глаза, поддавшись чуть вперёд. Тяжело дыша, она испуганно огляделась. Перед ней простирался ночной лес, рядом протекал ручеек, звонко журча и переливаясь в свете полнолуния. Где-то вдали угукал филин, поддерживаемый тихим оркестром из цикад. Юкимура испустила тихий стон и прижалась спиной к стволу дерева, около которого заснула. Подтянув к себе колени, она уткнулась в них лицом. Хотелось разрыдаться от гложущей тоски, от ужаса сна, но вместо этого она посмотрела на Казаму. Судьба, похоже, решила вдоволь поиздеваться над бедной девушкой… Чизуру подскочила к бледному, как сама смерть, воину и приникла ухом к его груди. Тихий стук или это её собственное сердце трепещет в груди?.. Не может быть! Юкимура дотронулась рукой до ледяного лба демона и тут же отдернула руку. Ей стало так страшно, что она не находила сил, чтобы дышать. Он умер! Умер, как и Хидзиката-сан! Чизуру отскочила в сторону, упала и закрыла ладонями искривлённый в судороге рот. Слёзы душили её и горячими каплями стекали по щекам. Боже мой, нет! Нет! Нет! - Казама-сан… не надо… не оставляйте меня… - захныкала Юкимура, боязливо подползая к бездыханному телу. – Казама-сан… Теперь она одна, и лес, который поначалу казался приветливым и добрым, сейчас подкрадывался к девушке, как разъярённый волк, обдавал холодом и окружал тьмой. Не отдавая себе отчёт в том, что делает, Чизуру прижалась к Чикаге, будто тот мог защитить её, уткнулась своим жарким лицом в его холодную шею. Ладонью она случайно задела повязку на груди и почувствовала подушечками пальцев вязкую кровь на ней. Кровь. Неожиданная идея поразила Чизуру. Ведь способность девушки – мгновенная регенерация. Может, её кровь сможет помочь? Впрочем, она не помогла Хидзикате-сану… Сколько бы Чизуру не пыталась вернуть того к жизни, как раньше, кровь больше не помогала. Поможет ли сейчас? Ведь Казама даже не разецу, а чистокровный демон. Терять было всё равно нечего. Юкимура быстро подползла к своему кодати и, не задумываясь, полоснула лезвием по своей ладони. Кровь мгновенно проступила из раны, и Чизуру вобрала в рот выступившую жидкость. Она вернулась к Казаме и, слегка помедлив, нагнулась к нему. Приоткрыв его тонкие губы, девушка накрыла их своими и, помогая себе языком, вытолкнула в рот капли горячей крови. Чизуру слегка отстранилась и с волнительным ожиданием посмотрела на спокойное лицо демона. Сердце её уже дрогнуло, предчувствуя, что все действия пошли прахом, когда Казама неожиданно глубоко вдохнул тёплый ночной воздух и медленно выдохнул его. Дыхание поначалу рваное, редкое стало восстанавливаться. Глаза Юкимуры радостно блеснули, и она облегчённо улыбнулась, стёрла со своих губ следы крови. Рана на ладони уже затянулась. - Не волнуйтесь, Казама-сан, я больше не усну, - пообещала Чизуру и вернулась на своё место у дерева, прижалась к его стволу спиной и, сложив руки на коленях, опустила на них голову. Из-под полуопущенных век она наблюдала за спящим Казамой, но мысли её были вовсе не о нём. Появление Хидзикаты во сне пробудило в ней ещё больше тоски по ушедшему Тошидзо, а также чувство вины за то, что она оставила его, за то, что помогает его противнику. И сейчас, можно сказать, поцеловала его. Чизуру, прикрыв глаза, дотронулась до своих губ и слегка провела по ним двумя пальцами. Брови девушки сошлись на переносице, и она яростно стёрла невидимый след с губ кулаком. Они принадлежат только Хидзикате-сану и больше никому. Только ему… Юкимура горько вздохнула, запрятав лицо в коленях. Имела ли она право бросать Хидзикату? Имела ли она право помогать демону? А что если Тошидзо теперь ненавидит её за это? Волна мелкой, неприятной дрожи прошла по позвоночнику. Ненависть зам.командующего была страшнее и больнее всего для девушки. Не был ли этот сон своего рода предупреждением? Тоши утерян для Чизуру навсегда. - Нет-нет… - тихо бормотала сама себе Юкимура. – Хидзиката-сан меня не оставит… Он рядом… Я люблю его, только его… Он знает это, он простит меня… Казама тихо застонал, чем вывел девушку из внутреннего самобичевания. Она обеспокоенно посмотрела на демона. Его губы слабо двигались в кошмарном бреду, на лбу вновь выступила испарина. - Я сейчас, потерпите - сказала Чизуру, будто Казама мог ей ответить, и, поднявшись со своего места, пошла к ручью. Оторвав по пути со своей рубашки новый клочок ткани, Юкимура нагнулась к воде и, как следует, его смочила. Покончив с этим делом, девушка вернулась к раненому и приложила холодную ткань к его лбу. Чикаге еле заметно дрогнул и даже чуть поддался вперёд. Видимо, его мучил сильный жар, отчего хотелось вобрать в себя, как можно больше холода. Его осунувшееся лицо, преисполненное выражением страдания и мольбы, огорчало и расстраивало Чизуру. Так непривычно было видеть Казаму таким. Надменный, самоуверенный, сильный – он всегда вселял девушки веру в то, что он непобедим, его невозможно сломать. Сейчас же перед ней был измученный, сломленный мужчина, инстинктивно ищущий помощи и поддержки. Как же хотелось вновь увидеть его «прошлого»! И пусть он усмехается над ней, пусть поддевает и заставляет её злиться и краснеть, пусть он вернётся! Чизуру необходимо было чувствовать рядом с собой кого-то, кто заставит её подняться с колен, кто заставит её идти вперёд. Глубоко внутри себя Юкимура понимала, что без чьей-либо поддержки она не сможет даже покинуть этот самый лес. Чувства просто убьют её изнутри, и она уже не сможет никому помочь, а она должна! Должна спасти хотя бы одного, хотя бы врага, но спасти! А потом уж… - В..д.. – прошелестел Чикаге. - Что? – Чизуру, стараясь отогнать свои мысли и сосредоточиться на раненом, нагнулась к мужчине, пытаясь уловить шепот, срывающийся с его губ. - Во..д..ы.. – вновь еле слышно потребовал Чикаге, приоткрывая пересохшие губы. - Воды? Ох, я сейчас! – Чизуру подскочила на ноги. – Потерпите, Казама-сан! Девушка побежала к ручейку, осматриваясь в поисках того, куда можно налить воду. Она уже поила Чикаге, используя при этом опустошенную склянку, но та, увы, впоследствии была случайно разбита. Остановившись около берега, Юкимура завертела головой. На глаза ей попался растущий на другой стороне бамбук. Если оторвать его и один конец прикрыть ладошкой, то получится неплохой сосуд. Девушка уверенно стала пересекать ручеёк, но, дойдя до его середины, резко остановилась. Примерно здесь стоял Хидзиката в её сне. Непонятная сила не давала Чизуру двинуться с места. Она разглядывала свои ноги, которые ласково гладили тихие воды. Хотелось остаться в этом ручье, лечь и навсегда закрыть свои глаза, а воды пусть мягко касаются её, давая погрузиться в спокойный сон, где она и Хидзиката-сан будут вместе… Чизуру сглотнула. - «Пожалуйста, Хидзиката-сан, я хочу быть с вами, но сейчас требуется моя помощь. Я не могу его бросить... Вы должны меня понять…» Как ни странно, но потоки, не дающие девушки перейти, неожиданно ослабли и, казалось, даже изменили своё направление, подталкивали Юкимуру к выходу. Чизуру благодарно кивнула, улыбнувшись, и перешла на другой берег. Высокий куст бамбука уходил тонкими верхушками в бесконечное сияние звёзд. Чизуру нагнулась к самой земле и, достав свой кодати из ножен, принялась пилить самый маленький и молоденький росток. Впрочем, как известно, бамбук не так легко сломать, даже маленький. Покраснев от натуги, девушка упрямо пыталась сломать тростник. Наконец, он поддался ей и треснул. Разделавшись с некоторыми волокнами, которые продолжали держать бамбук, Чизуру посмотрела на плоды своего труда. Получившаяся трубочка была сантиметров пятнадцать в высоту и диаметром в три. Поблагодарив растение, Юкимура быстро рванула к Чикаге. Перебегая ручей, она подняла миллионы мельчайший брызг, заигравших в свете луны, как маленькие кристаллы. Промочив насквозь брюки и, отчасти, рубашку, девушка набрала воды в импровизированный сосуд, закрыв ладонью нижнюю дырку, чтобы вода не вылилась. Вернувшись к Казаме, Юкимура села на ноги подле его головы и, придерживая сосуд, слегка нагнулась к демону. - Казама-сан, - позвала она, внимательно осматривая бледное лицо война. – Казама-сан, я принесла вам воды, - мягко сказала она, нагибаясь ещё ниже. Девушка могла не беспокоиться, что Чикаге захлебнётся, поскольку его голова лежала не на земле, а на сложенном жилете Юкимуры, приподнимающим его голову. Чизуру уже поднесла сосуд к губам демона, когда тот неожиданно приоткрыл глаза. Демонесса невольно замерла, с волнением и ожиданием смотря прямо в мутно-алые глаза Чикаге. Поначалу они смотрели куда-то перед собой, абсолютно слепо уставившись в какую-то точку, отчего Чизуру решила, что, наверное, сознание всё ещё не может вернуться к самураю, но потом он перевёл взгляд прямо на неё. - Казама-сан… Не моргая, демон наблюдал за девушкой из-под полуопущенных век, медленно обводил её лицо своим начинающим проясняться взглядом. Видимо, даже просто смотреть давалось ему с трудом. Он чуть поморщился и закрыл глаза, но потом вновь раскрыл их и задвигал головой, словно пытаясь сконцентрировать расплывающийся взор на конкретном объекте, а именно Чизуру. Он глядел на неё неуверенно, будто сомневался. - Не надо, Казама-сан, - ласково возразила Юкимура на попытки демона рассмотреть её, преодолевая боль. – Вам надо отдохнуть, а пока попейте, - она поднесла сосуд к его губам и слегка наклонила, позволяя кристальной жидкости вылиться в рот демона. Почувствовав живительную влагу на своих губах, Чикаге стал жадно глотать воду, вызывая у девушки какую-то умильную радость. - « Если он так хочет пить, значит будет жить», - подумала, улыбаясь, Чизуру, осторожно доливая остатки воды из сосуда. - Всё, Казама-сан, теперь вам надо поспать, - тоном заботливой матери произнесла Юкимура и уловила на себе вполне ясный взгляд демона. Её сердце дрогнуло, когда она заметила, что смотрит он на неё почти что ласково. Но не успела она получше разглядеть, как Чикаге послушно закрыл глаза. Дай Бог, новый день не принесёт столько горя, как предыдущий. Дай Бог, новый день принесёт новую жизнь вместе с собой…