Чтобы помочь другому человеку, не обязательно быть сильным и богатым, достаточно быть добрым ©.
С самого утра Фран был уже на ногах. Прошло ещё пару дней, и он выздоровел почти полностью. Сейчас же они вновь принялись за занятия вместе с Мукуро, ведь Кёнэ попустил очень много. Поэтому уже с десяти часов утра они усиленно занимались алгеброй. Фран думал, что за это время, пока он болел, всё забыл, но оказалось, он что-то помнил. И даже учёба не так отягощала его, поэтому парень усвоил до обеда очень много материала. Однако настало время перерыва. Фран и глазом моргнуть не успел, как Рокудо оказался на кухне и уже что-то готовил. Наверное, на автомате, ведь все предыдущие дни готовка была на нём. Зеленоволосый проследовал за ним. — Мукуро-сенсей, нужна ли вам помощь? — всё-таки переборов себя, спросил он. — Хм… — синеволосый призадумался, оглядывая пространство рядом с собой. — Да, если тебя не затруднит, порежь лук. Рокудо указал на небольшую луковицу. Фран подошёл и принялся за дело. — Да, кстати, Фран… — начал его репетитор, голос которого не предвещал какой-то радостной новости, — Так как ты выздоровел, то я больше не хочу тебя стеснять и поэтому съезжаю сегодня. Надеюсь, я не так сильно надоел тебе за те дни… Кёнэ хотелось сейчас же, конечно, разубедить Мукуро и попросить остаться… Стоп! Что? Зеленоволосый задумался. Ведь он только что захотел того, чтобы его учитель остался, но тут же остановил себя. Это глупо и несколько по-детски. Фран понимал, что они с Мукуро оба мужчины, оба достаточно взрослые, и такие желания типа «заставить его остаться» были неуместны. Но! что-то очень неприятно ёкнуло в сердце зеленоволосого. Отчего-то те слова не очень хорошо отозвались в его душе. Он прекрасно осознавал то, что… вновь останется дома один. Никого не будет. Будет лишь также скучно и одиноко. Особенно одиноко… Пускай учитель и проводил с ним большую часть дня и даже оставался порой на час или два после занятий, но Кёнэ всегда не хватало его. Время, что он проводил с ним, пролетало так быстро, словно порывистый ветер на улицах Италии зимою. Парень уже даже начинал забывать, что это такое, когда сидишь один в огромной шикарной квартире, сгорая от скуки, хотя и можешь в это время заниматься чем угодно. Забыл, что это такое, когда никого не ждёшь и ни о ком не волнуешься, думая лишь о самом себе. Забыл те свои долгие годы всего лишь за несколько дней. «Значит ли это, что и у меня теперь есть… друг?» — спросил Кёнэ, искоса поглядывая на своего учителя. Но волнение, что было для Франа очень новым, никак не хотело униматься. Просьба о том, чтобы Рокудо задержался ещё на чуть-чуть, так и осталась лишь в мыслях зеленоволосого. Но он понимал, что сейчас не может что-либо сделать. Это будет казаться странным. Вдруг Мукуро не поймёт? Или поймёт как-то превратно? Кёнэ хотел хоть каким-нибудь способом отблагодарить своего репетитора, но знал, что сможет выговорить лишь банальное «Спасибо» или какую-нибудь глупость сморозит. Что ещё хуже. Теперь же Мукуро — его друг, значит, достоин чего-то большего. Но вот чего? Парню понятно не было. Он не знал вообще, как обращаться с другом. Что нужно делать, а чего лучше не надо. Какой фразой можно ранить, а какой и спасти. Конечно, в книжках, которые Фран часто читал, было много и про дружбу… Но может ли какая-то книга рассказать то, что творится в реальной жизни? Каждый индивидуален. Наверное, только если книжка будет написана для него самого, тогда Фран сможет понять. Но настолько ли верно? Кёнэ слишком боялся того, что Рокудо отстранится от него. Просто, однажды, станет отдаляться. Зеленоволосый считал себя очень неблагодарным, думающим лишь только о себе. Но прекрасно понимал, что нужно меняться. Ради… друга. Мукуро ведь тоже впервые кому-то доверил свои чувства и размышления, свою боль и своё прошлое, значит, Фран для него не пустое место. «Значит, всё-таки чем-то зацепил…» — пронеслось в мыслях у парня. Само собой, возник вопрос «Чем?». Кёнэ, как уже известно, не видел в себе ровным счётом ничего хорошего. Или со стороны видней?.. Зеленоволосый тяжело вздохнул, поняв из всего того только одно: он запутался и совершенно не знает, что делать дальше. Хотя на самом-то деле была у него одна идея, но было настолько стыдно произносить её вслух… Но Фран, собравшись и принявшись с особым усилием строгать несчастный лук, спросил: — Учитель, скажите, какой я друг? — Кёнэ пытался не смотреть на Мукуро, который, обернувшись, в свою очередь удивлённо посмотрел на своего ученика. Парень всегда мог безошибочно ощущать на себе взгляд репетитора в такие моменты. Он смотрел на него так, словно подчёркивая свой статус, будто «ты — лишь глупый маленький ученик, ничего не смыслящий в этом мире, а я — твой всезнающий и великолепный учитель»; словно пытаясь лишь по одному виду и даже не заглядывая в глаза (они всё равно были опущены вниз) определить, что сейчас происходило на душе у Франа. Одновременно зеленоволосому это слегка и нравилось… он чувствовал, что этот взгляд разноцветных глаз оглядывает его… с интересом, что ли, смешанным с толикой жадности. Будто Рокудо хотел изучить буквально каждый миллиметр его кожи, начиная с его лица и заканчивая кончиками пальцев на ногах. Кёнэ пока ещё не определился, было ли то ему ненавистно и неприятно или же наоборот, до одури нравилось. Несколько секунд продолжалось это разглядывание, и тут Рокудо подошёл к нему. Фран понимал, что сейчас должно было быть. И не прогадал: вот его лицо слегка приподнято, и тёплые пальцы нежно касаются кожи. И тут, хочешь не хочешь, а приходиться взглянуть в глаза репетитору. Кёнэ ощущал, как отчего-то лёгкий румянец покрыл его щёки. «Господи, как это глупо!» — думал про себя парень. Но не сопротивлялся. И никогда, в общем-то, не пытался. Хотя, конечно, может, и надо было: сам он считал, что это ненормально, когда тебе, шестнадцатилетнему парню, нравится прикосновение взрослого мужчины. Но Мукуро прервал мысли Кёнэ: — Хм… друг… Я, честно, знать точно не могу, — Рокудо просто отпустил его подбородок, вновь отстранившись и принявшись за готовку. Это всё очень удивило самого Франа. Для чего такому незамысловатому ответу такая пафосная прелюдия? Хотя если в этом есть хоть крупинка приятного, зеленоволосый был готов согласиться и на это… Однако он понимал, что уходит от темы, поэтому спросил: — Просто… ну… у меня до того, как вы уже знаете, не было друзей, и я не знаю, как именно нужно с ними обращаться… — парень понимал, насколько это глупо и по-детски звучит, однако придумать нечто другое не смог. — Поэтому… можете ли вы?.. -…Научить тебя тому, какого это быть другом? — дополнил его предложение синеволосый, быстро взглянув на него и отправляя на шипящую сковородку какие-то овощи с доски. Кёнэ удивлённо смотрел на него, не понимая, каким таким образом тот понял всё, что хотел спросить он сам. Мукуро, обернувшись к нему, неожиданно произнёс: — Ты это… резать не забывай. Фран спохватился и принялся строгать всё тот же лук, который не мог порезать уже несколько минут. Рокудо, некоторое время понаблюдав за ним, ответил: — Знаешь, мой ученик, на то я тебе и учитель, чтобы всё объяснять и показывать. Поэтому… хорошо, я попытаюсь тебя обучить тому. Хотя, если честно, нет для того никаких уроков. Скорее, это ты должен понять и прочувствовать сам, в реальной жизни, через свой собственный опыт. Понимаешь? Парень неуверенно кивнул, ведь, ясное дело, не до конца понимал, как это вообще. Если даже ему и предстоит сделать это, набрав свой личный жизненный опыт, то… получается, тренироваться он будет на Мукуро? Соответственно, его ожидает множество ошибок. Тогда как? Рокудо же может обидеться… Но зеленоволосый, собравшись с духом и мыслями, принял решение, при чём, очень важное, такое, какое доселе никогда не принимал в своей жизни: он решил, что сделает всё сам. Пускай учитель ему чуть-чуть поможет; отныне Фран будет думать, прежде чем что-нибудь сказать или сделать. Ведь дружба предполагает под собой какую-то ответственность, а значит, теперь нужно быть внимательным во всём. Тут Кёнэ, на мгновение оторвавшись от тех мыслей, усмехнулся самому себе. Если подумать, то… он изменился невероятно с тех самых пор, как к нему пришёл репетитор. Раньше парень не хотел брать на себя ответственность, заботу о ком-то, считая это бесполезным делом. Но сейчас… многое изменилось. Он удивился своим новым целям, решениям, мыслям. Сравнил с тем, что думал до того. Получается, два совершенно разных человека… Наверное, это правильно. Та сторона, в которую он менялся, была всё же лучшая. Зеленоволосый отдал ровно порезанный лук своему учителю, который тут же добавил его ко всему прочему на сковородке. Решив развеяться от такого количества несвойственных ему мыслей, он спросил: — Мукуро-сенсей, а что мы готовим? — Запечённое в духовке мясо с добавкой из жареных овощей. Фран нагнулся пониже и заметил, что в духовке пока ничего не было. Рокудо дополнил. — А, это!.. Извини, немного не успеваю. — Так давайте помогу! — вызвался Кёнэ. — Скажите только, что сделать. Синеволосый как-то благодарно на него взглянул и ответил: — Хорошо, Фран. Достань мясо из морозилки и поставь в микроволновку на размораживание. Парень кивнул и ринулся выполнять поручение учителя. Если честно, до того он редко запекал мясо, чаще всего любил жарить мясо птицы или рыбу. Зеленоволосый сделал всё так, как сказал ему Мукуро. Теперь в кухне повисло молчание, нарушаемое звуком работающей микроволновки и шипением масла на сковороде. Кёнэ опёрся на гранитную плиту, что служила пространством для нарезки овощей, и где стояла деревянная подставка с множеством ножей разной величины. Около стенки же на крючках висели кружки с какими-то яркими рисунками и надписями. Рядом с Франом находилось раковина, в которой уже виднелась грязная посуда, хотя сам парень, конечно, никогда не мыл её вручную. Искоса Кёнэ поглядывал на мужчину, пока ждал, когда мясо разморозится. Его неосознанно заставляло улыбаться то, как Рокудо занимался готовкой: тогда лицо того преображалось, выражая полную сосредоточенность на своём деле. «Наверное, он будет когда-нибудь просто находкой для своей жены. Красивый, образованный, умеет готовить, заботливый…» — Фран едва остановил себя, ведь понимал, что сейчас мог бы перечислять ещё долго все качества своего репетитора. Действительно, о таком можно было только мечтать! Но тем не менее этот Мукуро сейчас возится с ним, с каким-то обычным незаурядным парнишкой, ничем таким не примечательным. Рокудо мог, конечно, и говорить хоть сколько раз, что Фран не приносит ему неприятностей, но тот явно чувствовал, что слишком обременяет своего репетитора, привязываясь к нему всё больше. Надо отпустить… И пускай то, что они даже друзья, но ведь между ними тоже должно быть расстояние. Каждый имеет право на свою личную жизнь. «Я был слишком к нему близок…» — думал Кёнэ, вспоминая все те объятия, что были между ними, и даже то происшествие, когда синеволосый его чуть ли не поцеловал. Он понимал, нужно стать чуточку сдержаннее. Иначе просто в какой-то момент уже нельзя будет себя остановить… — Эй, Фран, ты чего стоишь? Мясо уже как пять минут назад разморозилось, — сказал Мукуро, дотронувшись до плеча своего ученика. Тот вновь вздрогнул. «Опять то же самое…». Парень ответил что-то невнятное и подошёл к микроволновке, достав оттуда мясо. Далее они вместе с Рокудо положили его в фольгу для запекания, а потом — на противень. Посыпали сверху на мясо разных специй и приправ и поставили в духовку на минут сорок-пятьдесят. Овощи, благодаря стараниям Мукуро, были почти готовы. Теперь оставалось лишь только ждать. Зеленоволосый пошёл за стол и присел на мягкий диван, положив руки и голову на столешницу, изредка поглядывая на учителя. Тот через минут семь, переместив сковородку на холодную конфорку, развернулся и подошёл к Кёнэ, присев на стул с другой стороны стола. Он опёрся о столешницу локтём, поглядывая иногда на мясо, что находилось в духовке. Настало то самое неприятное молчание. Когда каждый из них что-то понимал, был готов чем-то поделиться, да не мог, по каким-то своим соображениям. Возможно, от этих слов и стало бы легче. Но действительно ли? В течение всего того времени они перекинулись лишь парами фраз. Фран же думал о своём. Он вообще не понимал, что за муть с ним происходит. Словно что-то перестраивается, преображается в его душе. Хотя от этого было не легче. Нужно ли то ему? Сейчас Кёнэ думал о многом: о том, что нужно делать дальше, о том, как общаться с Мукуро, о том, как бы поскорее забыть то, что так засело ему в голову. Возможно, это покажется чем-то смешным, но Франу было грустно от понимания того, что на этом его весёлые (пускай местами и не очень) деньки закончатся уже сегодня. Вскоре его мысли прервало то, что Рокудо поставил перед ним тарелку с аккуратно порезанным мясом и овощами. Зеленоволосый поблагодарил своего репетитора, улыбнувшись тому. Обед слегка развеял его грустные мысли, заставляя забыть о них полностью. С Мукуро он вновь разговорился, как и прежде. Вскоре они принялись за занятия, и Фран напрочь забыл о своих проблемах, если это можно так назвать. Но время пролетело незаметно, как, впрочем, и всегда. И ничего с этим поделать было нельзя. Рокудо стал сворачивать свои немногочисленные вещи, что принёс на время своего проживания у Кёнэ, и складывать в сумку. Зеленоволосый просто наблюдал за ним, а как только тот закончил и направился в коридор, на выход, то последовал вслед за синеволосым. Мукуро, около самого входа, остановился и развернулся. Он глядел Франу прямо в глаза. Отчего-то парню вовсе не хотелось отводить своего взгляда. Неужели это стало настолько привычным? А Рокудо хотел что-то сказать. Кёнэ это ощущал, видел. Но что-то не давало тому высказать это. Он просто, как-то странно улыбнувшись, осторожно похлопал Франа по плечу и тихо сказал: — Будь осторожен. Смотри, не заболей, — развернулся и пошёл в сторону выхода. Зеленоволосый долго стоял на пороге. Казалось, как только синеволосый покинул его дом, сразу стало одиноко. Но он, не подавая вида на то, сказал ему вслед: — До завтра, учитель! Мукуро, улыбнувшись ему, кивнул и скрылся из виду. Фран закрыл дверь. Ему показалось или его репетитор тоже был каким-то странным… другим? Возможно ли то, что ему тоже не хотелось уходить?.. Парень встряхнул головой, заставляя свои бесполезные мысли поскорее убраться из головы. Это ж безумие! Но всё-таки, теперь дома стало на удивление тихо. Не был слышен шум, который стал неотъемлемой частью жизни Франа. Пропало ощущение того, что можно преспокойно выйти в гостиную или на балкон и заговорить с Мукуро ни о чём. Кёнэ дошёл до ближайшего дивана плюхнулся на него, поджав ноги к себе. Как только Рокудо ушёл, дом наполнился каким-то унынием, грустью, непередаваемым одиночеством. Мгновенно мелкий моросящий дождь за окном стал нагонять тоску. В один миг все те яркие краски, коими, казалось, светился весь его дом, смылись, оставляя после себя лишь серые разводы. Парень вздохнул. Конечно, он прекрасно понимал, что всё очень преувеличивал, что завтра его учитель вновь придёт к нему, и они снова начнут заниматься, разбавляя те занятия милыми беседами, и что потом Рокудо останется на чай, а может, и даже на ужин. Но всё же какое-то неприятное чувство того, что что-то у него отняли, не покидало зеленоволосого. Может, как всегда лишь кажется?.. Фран поразмыслил ещё немного и вскоре решил, что, наконец-таки, перестанет ныть и страдать. Разве он не мужик? Он докажет свою дружбу, преданность и благодарность Мукуро. Обязательно! Но пока… Парень встал с кровати и направился в свою комнату. Весь оставшийся день он занимался какими-то своими делами, но внезапно, отыскав в куче всего нужного и ненужного у себя на столе бумагу, с удивлением заметил, что это был тот самый листочек с датами его контрольных и тестов. Взглянув на ближайшую дату, Фран понял, что счастливчик: первая контрольная уже завтра. А не найди сейчас он этот проклятый листочек, накрылся бы весь его экстерн медным тазом! Ведь их директор был просто монстром, и это ещё мягко говоря. Кёнэ прочитал вслух свой завтрашний предмет и тему его. Отлично, завтра алгебра, геометрия и английский. Темы же были те, что он проходил с Рокудо ещё, как это и должно быть, в самом начале. Поэтому волноваться не стоило, однако зеленоволосый решил повторить некоторые моменты. Мало ли!.. Парень взял учебники этих предметов и, открыв на нужной странице, понял, что весь вечер скоротает именно за этим делом. Однако сосредоточиться получалось не так легко. Почему-то Кёнэ больше интересовал пейзаж за окном, нежели теоремы и задачи, которые пригодятся ему завтра. Тут парень вспомнил, что дождь уже льёт почти что весь день. И всё никак не заканчивается! То был странным для Франа. Обычно в Италии дожди бывали не так часто. Но он надеялся, что, быть может, хотя бы вторая часть сентября будет по-теплее. На самом деле, осень и зима в его стране были (по крайней мере должны были быть) тёплые. Но, может, от того, что Падуя (город, в котором и жил Кёнэ) находился на севере Италии, поэтому было так холодно? Фран знать точно не мог, но думал, что это как-то тоже влияет. Наконец день подходил к концу, и парень, решив проснуться завтра пораньше, лёг спать уже в десять. Завтрашний день предстоял быть насыщенным. Фран Кёнэ выдвинулся в путь настолько рано, насколько это вообще было возможно. С утра он уже сообщил Рокудо о том, что сегодня сдаёт тесты. Мужчина пожелал ему удачи. Приободрённый этими словами, зеленоволосый быстро шёл вперёд. Как ему и сказал Мукуро, Фран оделся как можно теплее и даже обмотал вокруг шеи чёрный шарфик. Ну, а что в этом такого? Ещё раз заболеть он не хотел, хотя, конечно, если только опять его учитель будет ухаживать за ним… Кёнэ потряс головою, избавляясь от этих мыслей. Сегодня на улице было не так тепло, однако дождя как ни бывало. Но вот ветер… Из-за не такого уж далёкого расстояния от моря он пронизывал насквозь, не замечая, казалось, тёплую кофту и куртку. Парень шёл, всё-таки наслаждаясь своей прогулкой впервые за несколько дней. Ему, не считая ветра, нравилось наблюдать буквально за всем: как прохожие, кутаясь в свои плащи, спешно двигаются навстречу, внезапно появляются из-за спины и убегают куда-то вперёд; как ещё сонные хозяева своих лавок, магазинов, зевая, открывают двери своих заведений; нравилось наблюдать также то, как на более главных улицах его города было очень и очень многолюдно — каждый спешил на работу, в школу, институт. Все были настолько разные. Кажется, Кёнэ просто соскучился по городской жизни. Пускай порой она и казалось обыденной и приевшейся, но ведь это то, где он жил, часть его самого; Фран считал, что наслаждаться самой обычной жизнью может не каждый, а кто смог — может вполне гордиться собой. Ничего, что на пути перед ним расстилался лишь серый асфальт — стоит только взглянуть чуть выше и взору уже откроются старинные дома, что были почти на каждом углу. Всякий из них был по-своему украшен, имел свой собственный цвет. На первых этажах обязательно располагались магазинчики с яркими завлекающими вывесками. Это создавало полный контраст тому самому серому асфальту, не так ли? С первого взгляда могло показаться, что и люди были на один и тот же лад: хмурые, не выспавшиеся, злые… Но, опять-таки, если приглядеться, можно заметить сквозь эту толпу и других личностей: например, того весёлого мужчину, что, допивая свой кофе на ходу, поправлял галстук на зелёного цвета рубашке и бодро вышагивал вперёд, или вон ту русоволосую девушку, что шагала навстречу Франу. Она казалось очень счастливой, а глаза её живо блестели. Кёнэ узнал в ней Розетту. Девушка, проходя мимо парня, улыбнулась ему и была очень удивлена, когда тот сделал тоже самое в ответ. Вот оно, утро! Действительно доброе, чем-то по-своему удивительное и располагающее на хорошую деятельность. А вы говорите!.. Таким образом Фран, даже не скрывая больше своей улыбки, дошёл до школы. Да даже понимание того, что придётся заглянуть к директору, не так сильно расстроила его! Ах, да, директора его школы звали Занзас. И то был до жути странный человек. Зеленоволосому, слава богу, не посчастливилось увидеть его гнев, но кому это удалось, рассказывали, что один только взгляд чего стоит! Можно, говорили, умереть от инфаркта только лишь от одного вида Занзаса. Но парень им как-то не верил. Да и можно ли быть настолько ужасным?.. Уроки должны были начаться, поэтому к школе подходили только самые запоздавшие. Франу же была назначена встреча на чуть позднее время. Мимо него пробежали два или три одноклассника, очень удивлённо посмотревшие на Кёнэ. Не ожидали. Или дело в чём-то ещё? Тут зеленоволосый вспомнил, что вот уже как минут пять просто улыбается, словно дурачок какой-нибудь. Он быстро попытался спрятать свою улыбку, но выходило не так хорошо. Видимо, настроение сегодня было просто прекрасное! Раз такое дело, ничего не поделаешь… Фран стянул с себя куртку и повесил на крючок. Теперь он отправился в кабинет к директору. Он находился на первом этаже, в самом тихом коридоре из всех в школе. Здесь были кабинеты литературы, информатики, географии и чего-то ещё, а также побочные кабинеты чисто для работающего персонала школы. Кёнэ помнилось, что здесь всегда пытались говорить как можно тише, даже сами преподаватели. А на переменах здесь всегда было немного народу, но чаще всего отсюда убегали как можно быстрее, а переговаривались лишь шёпотом. Говорили, что Занзас любил тишину и тех, кто осмеливался говорить на тон выше, жестоко наказывал. Это очень подрывало энтузиазм парня, но делать было нечего… Перед тем, как войти, Кёнэ сверился со временем. Ровно то время, в которое его ожидал Занзас. Вдохнув-выдохнув, Фран постучался. Получилось как-то робко, неуверенно. Грубый мужской голос ответил: — Да, входите. Парень осторожно открыл дверь и вошёл в комнату. То был просторный кабинет, но зрительно уменьшаемый от того, что был в тёмных тонах синего, фиолетового, чёрного. За тёмным столом сидел на своём мягком кожаном кресле директор школы, в которой учился Фран — Занзас Сорренти. — Здравствуйте, мистер Сорренти, — вежливо поздоровался Кёнэ. Тот поднял на него свой взгляд красновато-карих глаз и вновь опустил на какую-то бумагу, которую подписывал. — И тебе того же, мусор. Конечно, это немного оскорбило зеленоволосого, но он решил промолчать. С таким типом лучше не связываться. У Франа появилось немного времени, чтобы рассмотреть своего директора, ведь, толком, он его никогда не видел. То был видный собой мужчина с хорошим телосложением, смуглой кожей, чёрными, немного растрёпанными, волосами. Лицо его выражало некую… твёрдость, решимость характера. Одет он был в чёрную рубашку, на которой первые несколько пуговиц были расстёгнуты, и в такого же цвета штаны. Н-да, разнообразием в цветовой гамме мистер Сорренти не отличался. — Вы попросили меня прийти к вам. Я сдаю экстерном и… — начал Фран, решаясь нарушить создавшуюся тишину. Занзас, подняв угрюмый взгляд на него, перебил его речь: — Берёшь вот эти контрольные и идёшь писать где-нибудь, только не здесь! Понятно? — мужчина пододвинул тому несколько листков, и зеленоволосый поспешно взял их. — И только попробуй списать откуда-нибудь!.. Эти слова, не закреплённые никакими фактами того, что Сорренти может узнать, всё равно малость напугали Франа. Поспешно взяв листы в руки, Кёнэ направился к выходу. Он чувствовал, что прожигающий взгляд словно упирался в его спину. Это было очень неприятно. «Но ведь Мукуро смотрит не так…» — пронеслось в мыслях у парня. Выйдя из кабинета, зеленоволосый отправился искать место, где можно было бы сесть и написать. Этим местом оказался столик, который был в небольшой рекреации вместе с диваном. Фран достал ручку и принялся за свои работы. Как оказались, они были не такими уж и трудными, однако иногда попадались и сложные задания. Таким образом прошло немного времени, и вскоре прозвенел звонок. Однако отсюда был едва различим шум и гам, какой обычно бывает во время перемены. На этом же этаже ученики, как только выходили из класса, сразу уходили отсюда, пытаясь производить минимум шума и как можно тише разговаривать. Однако совсем бесшумно и незаметно всё это происходить не могло. Кто-то шаркал ногами по полу, кто-то всё-таки осмеливался говорить громче, кто-то внезапно вскрикнул от удивления, а кто-то уронил нечто тяжёлое. Ясное дело, Фран понимал, что сейчас, если они все вмиг не утихнут, произойдёт что-то не очень хорошее… Тут, однако, начал звонить его телефон. Благо, звонок был на вибрации. Кёнэ достал свой телефон и увидел, что звонил ему Мукуро. — Да, учитель, я слушаю, — как можно тише произнёс зеленоволосый. — Фран, ты там как? — Сдаю контрольные вот… А что? — Ну как, не сложно? Да так, просто позвонил, предложить кое-что хотел… — Нормально. Что же? — Ты, наверное, сегодня очень устанешь, предлагаю сходить куда-нибудь погулять, развеяться. Должен же я как друг помочь тебе? — Фран не мог знать точно, но почему-то ему казалось, что Рокудо улыбнулся. Это подняло настроение и самому парню. — Конечно, давайте! Я вам перезвоню чуть позже, хорошо? — Окей, но я совсем недалеко, в кафе, так что смогу встретить тебя. — Хорошо. Спасибо. На этом их разговор прекратился. Фран отчего-то улыбался. Просто было безумно приятно. Он ещё некоторое время бесцельно смотрел на свою заставку, думая о чём-то своём. Видимо, очень-очень хорошем, потому как он не услышал, что дверь медленно открылась, и из кабинета вышел сам директор, дабы навести тишину. Это было настолько страшно, что ученики быстро-быстро разлетелись в стороны, а кто не успел, попал под горячую руку Занзаса. — Я же сказал вам, мусор мелкий, не шуметь. Так, ты, ты и ты подойдите ко мне в кабинет сейчас же! — указав рандомно на нескольких учеников, Сорренти вошёл к себе снова. Часть из той группы, действительно, была виноватой в создавшемся ажиотаже. «Вот эта интуиция!» — удивлению Франа не было предела. Он, не заблокировав телефон, положил рядом с листочком. Это было ошибкой… — Эй, ты, зелёный мусор! Что рядом с тобой делает светящийся телефон? Я же говорил, не списывать! — голос звучал почти что рядом, всего в нескольких шагах от Кёнэ. «Чёрт, я пропал!» — панически думал Фран. — Нет, вы не так всё поняли, мне позвонили и… — Зайдёшь ко мне в кабинет после тех дармоедов! И это не обсуждается! Будем смотреть, кто тебе там звонил… — сказал, как отрезал. Теперь парень понимал, что находится в очень безвыходном положении. Ведь тогда Сорренти может аннулировать работы и всё. Полетит вся эта сдача экстерном к чертям собачьим. Но Фран пытался унять панику и придумать, как выбраться из этой ситуации. Решение он видел только в одном… — Алло, Мукуро-сенсей, можете говорить? — Да, Фран, что-то случилось? — Ага… тут такое дело… — зеленоволосый передал ему своё положение в двух словах. — Учитель, у меня есть план. Вы сейчас просто скажете ему, что это вы мне звонили и… — Нет, так дело не пойдёт. Я иду к тебе, жди, — кажется, у Рокудо имелся свой собственный план. Кёнэ уже слышал лишь гудки. Он понял, что остаётся только ждать. Кабинет директора находился совсем рядом, поэтому Фран мог слышать голоса находящихся там. Однако сложить их в слова не получалось, то ли слишком тихо, то ли слишком непонятно. Голос же самого Занзаса не был слышен вообще или в очень редких случаях. Наконец дверь открылась, и из неё стали выходить весьма угнетённые личности, лица которых не выражали ничего, кроме вечной скорби. Парню даже стало жаль их… Он встал и пошёл в кабинет. Теперь уж какая доля на него выпадет, то и случится. Сорренти, заметив его ещё в дверях, усмехнулся и сказал: — Ну что, зелёный мусор, доигрался? — он выглядел так, будто одержал победу. А Франу, действительно, оправдываться пока было нечем. Парень стоял рядом со столом директора и пытался не смотреть тому в глаза, боясь столкнуться с тем взглядом, выражающим гнев и злобу. Казалось, Занзас ждал от того оправданий или чего-то подобного, но, не дождавшись, решил приступить к своей речи, как вдруг!.. — Здравствуйте, мистер Занзас Сорренти, — до боли знакомый голос раздался за спиной Кёнэ. Ну конечно, это его учитель! Фран обернулся в его сторону. Тот, подмигнув своему ученику, прошёл вглубь кабинета и остановился рядом с зеленоволосым. — А это что за шут? — спрашивая скорее себя, чем кого-то другого, тихо проговорил Сорренти. — Я репетитор Франа. Рокудо Мукуро, — спокойно сказал синеволосый, каким-то властным взглядом глядя на директора. — Я бы хотел прояснить ситуацию, что оказалась весьма затруднительной для моего ученика. Тогда я позвонил Франу, в общем, никоим образом не догадываясь, что он пишет тест, а потом мой ученик забыл положить телефон в сумку, поэтому-то вы и подумали, что он списывает… — Так ты его сообщник, — ухмыльнулся Сорренти, с усмешкой поглядывая на них двоих. — Нет, что вы. Поверьте на слово, Фран честно сдаёт все экзамены. Он действительно хочет получить знания. Скажите, много ли ваших учеников сдают экстерном? Вопрос, казалось, немного задел Занзаса, и это было на руку Мукуро, он продолжил: — Вы хотите лишить единственного ученика такой возможности без серьёзной на то причины? Это глупо, согласитесь. Франа же поражало то, как Рокудо разговаривал. Уверенно, чётко, немного властно, каждому его слову хотелось верить. Во всяком случае, так казалось Кёнэ. Что думает насчёт этого его циничный директор было непонятно. Сорренти же ещё молчал, но его взгляд стал более заинтересованным. — Так что Фран не списывал, я вас уверяю. Он способный ученик, так что не будет заниматься такой ерундой, — в конце сказал синеволосый, кивнув в сторону своего ученика. Речь Рокудо весьма удивила Занзаса, из-за чего он, приподняв бровь, хмыкнул. — Ладно, хорош разглагольствовать! Можете идти. А ты, зелёный мусор, иди дописывай эти чёртовы тесты, но чтоб я больше телефона не видел. Свободны оба! — заключил Сорренти, однако с некоторым интересом поглядывая на них двоих. — До свидания! — попрощался репетитор, и они вместе с зеленоволосым вышли из кабинета. Как только они оказались как можно дальше от директора, Кёнэ произнёс, благодарно смотря на своего учителя: — Спасибо вам, Мукуро-сенсей. Не знаю, чтобы без вас делал… — зеленоволосый хотел сказать нечто большее, но подходящие слова, как на зло, не находились именно сейчас. — Да ничего, Франни. Я же твой друг… — Рокудо тепло улыбнулся, потрепав парня по голове. — Ладно, иди дописывай свой тест, я тебя буду ждать около входа. Синеволосый пошёл, Фран же кивнул ему в знак того, что понял. Он вернулся к своему столику и принялся за контрольные. Через минут тридцать Кёнэ написал всё. Как думал он сам, получилось неплохо. Даже хорошо, всё-таки вчера ещё готовился. Парень вновь зашёл к Занзасу и отдал ему тесты. Тот принял листки и отпустил ученика своей школы долой. Однако перед тем, как Фран вышел из кабинета, он спросил: — Слушай, мусор, а этот твой Рокудо… Он точно лишь только твой репетитор? — как-то ехидно усмехнулся Сорренти. Этот вопрос смутил и удивил Кёнэ, но он ответил: — Да, лишь репетитор. До свидания. «Ну, ещё и друг» — подумал зеленоволосый, однако распространятся о том не решился. Он выбежал из кабинета и стремглав бросился на выход, по пути забежав в раздевалку, набросив на себя куртку и обмотав себя шарфиком. Его, конечно, удивило, зачем спросил про то Занзас, которому на всё было наплевать и вообще очень редко интересно что-либо из жизни своих учеников. Думы его развеял Мукуро, который ждал его, а когда увидел, то просто улыбнулся. — Ты чего-то долго. Сложный, наверное, тест был? — Да нет, просто несколько сразу, — ответил Фран, а потом дополнил: — Спасибо вам ещё раз, Мукуро-сенсей. Я бы пропал без вашей помощи… Он опустил взгляд, пытаясь им как будто даже просверлить асфальт, но только не смотреть в глаза синеволосого. А Рокудо как-то на удивление нежно провёл по его щеке, лишь едва касаясь пальцами его кожи. Отчего-то это нравилось Кёнэ… не просто, а даже до одури. — Не стоит благодарностей, Фран, — тихо произнёс он. — Пойдём уже, а то и так долго проболтались с этим твоим директором. Репетитор пошёл вперёд, зеленоволосый последовал за ним. Он даже не стал спрашивать, как мужчина заставил Занзаса поверить. Просто знал, что это его учитель. Он может многое, если не всё. Наверное, дело опять в даре убеждения, коим обладал Рокудо. «Какой всё-таки классный у меня учитель!» — гордо подумал Кёнэ, улыбаясь этому. Он не заметил, как Мукуро, украдкой взглянув на него, улыбнулся также каким-то своим мыслям. Кажется, наступила та самая идиллия, которая сблизила Мукуро и его ученика. Но на сколько её хватит? И всё-таки, что же за испытание их ожидает впереди?.. Пройдут ли они его или же сломаются ещё на первых порах? Всё зависит лишь только от них самих…Глава 10. Обычные дни возвращаются? и Необычный директор тоже!
6 сентября 2013 г. в 22:05