FIlFY teacher

      – Простите, что-то я сегодня не особо помог, друзья, – сказал Рон, встряхивая голову, после того как наткнулся на потолок туннеля.       – Ой, тише! Это не твоя вина, что, несмотря на свою невиновность, Сириус Блэк немного безумен в том, как сильно он сосредоточен на это облезлой крысе! – Гермиона проворчала, вздрагивая, толкая Рона вместе с движениями своей палочки, отчаянно пытаясь проигнорировать появившейся холод приближающихся дементоров.       Однако Гарри остановился у входа. Дождавшись, пока его друзья не пройдут ещё 20 футов или около того, Гарри поднял свою волшебную палочку к потолку, после чего прошептал: «Редукто». Он вложил самую малость сил в заклинание, которое мгновенно ударило и разбило потолок. Раздался грохот и треск, и у Гарри был короткий момент, чтобы заметить, как Гермиона повернулась и с воплем, ее карие глаза расширились, когда она поняла, что Гарри находится на другой стороне пещеры.       – Гарри! – Она закричала, когда обломки начали оседать, и Гарри мог слышать, как она возвращается назад, и пытается разобрать обвал. – Гарри, ты в порядке!?       – Я в порядке, Гермиона, но боюсь ненадолго. Рон, наложи Протего на камни и держи её на той стороне, что бы ни случилось. – мрачно проговорил Гарри. После того как Рон смущенно подтвердил, что понял, Гермиона ахнула от внезапного понимания.       – Гарри, что ... почему ... тебя ведь укусили, Гарри? – спросила она, ее голос становился тише и слабее по мере того, как она продолжала.       – Ремус задел мою руку, Гермиона, – сказал Гарри, садясь у стены туннеля и глядя через вход в туннель. – Я не знаю, сколько времени у меня осталось, может быть ты знаешь?       Опираясь на стену туннеля, Рон поднялся на ноги, прежде чем потянуться за палочкой, упавшей на пол туннеля. На его лицо было выражено беспокойство и страх из-за того, что случилось с его другом.       В то же время Гермиона начала вспоминать обо всём, что она знала о процессе превращения кого-то в оборотня.       – На эту тему пишут не так уж и много, – сказала она, пытаясь сохранить бесстрастный голос, но дрожь в нем всё же слышалась. – При нормальных обстоятельствах ты должен, как правило, увидеть изменения в течение трех–четырех часов. Однако сегодня полнолуние, так что ты будешь меняться намного быстрее. Заметные изменения сначала произойдут в области, где тебя укусили, и оттуда перейдут ко всему телу. Как только изменения достигнут головы, произойдут... О боже, Гарри!       – Ты всё ещё здесь, Рон? – спросил Гарри.       –Да, Гарри, я здесь, – сказал Рон, присев лицом к обвалу и только что на всякий случай бросив в крысу ещё один Ступефай.       «Ни за что этой твари отсюда не выбраться.»       – Ты знаешь, что делать. Что бы вы ни слышали отсюда, что бы Гермиона ни пыталась сделать, не позволяй ей убирать завал и оставайтесь в безопасности.        – Я понял, Гарри, – мрачно сказал Рон, высказал свои мысли лицом к обвалу и жестом отводя Гермиону в сторону.       «Почему мне всегда что-то мешает, когда Гарри сталкивается с проблемами, а? Хотя, полагаю, в данном случае это нет так уж и плохо ...»       Гермиона отошла очень неохотно, и Рон бросил Протего, затем и несколько других заклинаний на камни, пытаясь сделать их более непроницаемыми. Такие заклинания можно было прорвать грубой силой, если бы грубая сила была сильнее заклинания заклинателя, но они всё равно держались бы какое-то время, и он всегда мог бы их возобновить.       Отвернувшись, Гермиона помчалась по туннелю в надежде получить помощь. Однако примерно в десяти футах от ее прямой видимости она обнаружила, что попытка Гарри отделиться от них серьезно повредила туннель. На обратном пути в Хогвартс была ещё как минимум одна куча обломков. Вернувшись назад, она передала это Рону, который на это мрачно кивнул.       – Хорошо, тогда мы сделаем это вместе.       С другой стороны обвала Гарри смотрел на свою руку в растущем страхе, поскольку область вокруг, где он был укушен, начала меняться, что было видно даже в темноте пещеры благодаря луне, которая была слегка видна через вход. Волосы на его руке быстро росли, и сама она, казалось, увеличилась, а затем изменения продолжились. Но Гермиона ошибалась в одном: изменения не начали поражать разум, когда физические изменения достигли головы, это началось сразу же.       Гарри почувствовал гнев, ярость и животный голод, накапливающийся внутри него, вздохнув, он начал быстро, удаляться от обвала к входу, пытаясь сосредоточиться и медитировать. На втором курсе он начал изучать медитацию и окклюменцию из книги, которую нашел у Боргина и Беркса во время своего случайного путешествия через каминную сеть, взяв ее по прихоти, вспоминая боль в своем шраме всякий раз, когда Квиреллморт был рядом, и его обещание сделать всё возможное, чтобы стать менее невежественным об окружающем его волшебном мире. В дальнейшему это привело к ссоре с профессором Снейпом, когда Гарри понял, что этот человек время от времени лазил в его мыслях, но жаль, что он не может это доказать.       «Думаю, что сейчас это может пригодиться, чтобы сохранить контроль».       Привалившись к стене туннеля, Гарри попытался войти в состояние медитации, несмотря на то, что гнев и голод продолжали нападать на его разум. Вскоре Гарри обнаружил, что его сознание втянулось в его ментальный план. Это был не самый лучший ментальный план, созданный по образцу квиддичного поля. Ему ещё предстояло построить там какую–либо защиту или хотя бы какую-то реальную организованность, и сейчас это сильно аукнется ему, когда он почувствовал дрожь в своем ментальном пространстве.       Небо над ним покрылось штормовыми облаками с молниями от черных до красных и желтых цветов, внезапно перед ним появилось большое чёрное волкоподобное существо, рычащее на него. Между этой секундой и следующей он атаковал мысленный аватар Гарри. Это нападение повалило Гарри на траву поля, и существо продолжило атаковать, попытавшись вцепиться зубами ему в горло.       Гарри сопротивлялся, схватив пасть волка руками, сдерживая ее, и вспоминая всё, что он читал об окклюменции.       «Это мой разум, это мой разум! Я здесь настолько силен, насколько могу это представить.»       С его воображаемой силой Гарри смог удержать клыки оборотня подальше от своего горла, глядя в его безумные и красные глаза.       – Я не сдамся! Я не позволю тебе победить!       «Но разве это что-нибудь даст?» – подумала небольшая часть разума Гарри. Думая, Гарри оттолкнул волка в сторону, когда он снова попытался вскарабкаться на него, Гарри слегка уклонился в сторону, а затем каким-то образом ударил и взял голову этого большого волкоподобного существа в захват. Воспользовавшись этим, Гарри прокатился по земле, пока он не оказался над волком, а затем вцепился в него, обернув руками шею волка, в то время как его ноги сомкнулись вокруг его туловища.       Волк взвыл, пытаясь просочится вглубь его мысленного пространства, но Гарри мрачно цеплялся за него, не желая, чтобы от него ускользали. Он знал, что в тот момент, когда он уступит, волк снова нападет на него. Пока его тело или, правильней сказать, его аватар был занят, Гарри решил развить последнюю мысль.       «Итак, значит, изменения необратимы, так ведь? И Ремус, очевидно, всё время сражается со своим оборотнем, он всегда уставший и истощенный после полнолуния. Очевидно, что он не уступает волку, как, вероятно, Фенрир Грейбек. Но есть ли разница между не поддаваться инстинктам и просто… принятием изменений?»       «Ты серьезно хочешь уступить волку?» Подумала друга часть разума Гарри, которая, как он предполагал, была, вероятно, его язвительной стороной, поскольку первая сторона звучала как его аналитический ум.       «Нет, я хочу поглотить его. Нам нужно признать, что волк теперь будет частью нас, чтобы принять волка в себя и сделать его частью целого. Подумайте об этом: у людей есть инстинкты, у нас есть эмоции гнева, страха и голода. Пока мы контролируем их, они являются частью нас, мы не оборачиваемся и не говорим, что это не так, и загоняем их в угол. У волка есть инстинкты, у волка есть сильные стороны. Если волк не уйдет, мы должны сделать его частью себя».       «Это должно быть то, что случилось с Ремусом!»       Внезапно осенило Гарри.       «Он сражался с волком и проиграл, и с тех пор ему приходится сражаться с ним снова и снова. Он всегда боится своего проклятия. А Фенрир, он использует волка, но он был монстром до того, как волк появился в нём, не так ли?»       После того, как Снейп выдал тему оборотней в их классе, Гермиона и Гарри поискали знаменитых оборотней последних нескольких столетий. Оба быстро поняли, кем был Ремус, хотя никого это не волновало, пока он ни на кого не нападал и обучал Защите. Грейбек был худшим из всех, но он уже был убийцей, прежде чем его обратили в оборотня. Он мог со временем поглотить волчий аспект себя, но уже на своих условиях.       – Что, если я сделаю это по-своему? Что, если я поглощу Волка, но не буду становится монстром? – громко спросил себя Гарри, слова разносились вокруг него, в то время как существо–волк продолжало пытаться сбросить его.       Гарри собрался с духом, затем перевёл взгляд вниз на волкоподобное существо, и поворачивая его голову, чтобы взглянуть ему в глаза.       – Я не буду делать это каждый месяц! Я не собираюсь поддаваться своим инстинктам, как ты этого хочешь, но я также и не собираюсь постоянно драться с тобой изо дня в день за оставшуюся часть моей проклятой жизнь. Теперь ты часть меня! – крикнул он и с этими словами Гарри начал концентрироваться представляя, как его мысленный аватар поглощает волка под ним. – Это мой разум, мой мир, и всё, что здесь происходит будет по моей воле!       Какое-то мгновение дух проклятия оборотня боролся с ним, выплёскивая свою ярость. Затем он, казалось, осознал, что происходит, и безумная ярость и даже страх, которые Гарри только что заметил, покинули его глаза. Дух волка медленно впитался в аватар Гарри, и в этот же момент Гарри снова оказался в своем физическом теле.       Пока Гарри боролся с волком в своём ментальном плане, инстинкты оборотня управляли его телом. Он раскопал большую часть обвала, изо всех сил пытаясь уйти от ужасных существ, которые пытались проникнуть в туннель, а также добраться до двух людей, которых его нос чувствовал по ту сторону камней.       Дементоров привлекла борьба Гарри с проклятием вервольфа, но большинство из них не смогли приблизиться к нему из-за Гремучие Ивы. Как бы дементоры ни выглядели под их мантией, у них было достаточно материальной субстанции, чтобы почувствовать атаки ивы, которая сошла с ума, набросившись на них, как только вышло из оцепенения.       Один из них, однако, преодолел опасные ветви и с трудом вошел в туннель. В конце концов, он не был предназначен для людей, рост которых выше четырех футов. Теперь он был очень близок, когда Гарри пришел в себя и потянулся к нему.       Застряв в своем ментальном плане, Гарри не подвергался холодному удручающему воздействию присутствия дементора. Теперь, когда голос матери эхом отозвался в его голове, крича: «Нет, пожалуйста, только не Гарри, только не Гарри», Гарри схватил свою палочку с пола туннеля и посмотрел на дементора.       «Я не поддался одному чёртовому монстру, и я не позволю, чтобы моя душа была съедена другим! Я не вернусь к чертовым Дурслям, мы с Сириусом будем жить вместе и у меня наконец-то будет настоящая семья!»       Эти мысли, идея семьи, в которой его любят, слились в голове Гарри со счастливыми моментами, которые он пережил с тех пор, как приехал в Хогвартс: его первый полет, матчи по квиддичу и время, проведённое с Гермионой и Роном.       Это была не одна мысль, и эти мысли были в беспорядке, но Гарри этого было достаточно, чтобы напитать это заклинание. Он попытался выкрикнуть слова заклинания, но они вышли беспорядочно, его новые челюсть и язык не особо были приспособлены для человеческого разговора.       – Ексрепго Пасхронум!       Несмотря на то, что его пасть исказила слова, заклинание вылетело из его палочки, наполнив туннель сияющим серебряным светом. Его Патронус гигантский олень, заполнил туннель от пола до потолка и даже чуть за них. Он бросился на внезапно отступающего дементора, пронзив чудовище своими большими рогами. Дементор издал душераздирающий вопль, когда олень налетел на него, дементор врезался в верхнюю часть туннеля. Секунду спустя вой перешел в бульканье, когда рога оленя вонзились ещё глубже в него, и балахон внезапно опал, поскольку существо внутри него начало рассыпаться в пыль, которую Гарри смог разглядеть в свете Патронуса.       – Грроу… – пробормотал Гарри, глядя, как умирает дементор. Через минуту его Патронус рассеялся, так как большая часть его энергии была его потрачена на борьбу.       После этого Гарри осмотрел себя. Его тело, конечно, изменилось, он этого ожидал. Судя по тому, как ему пришлось несколько наклонить голову, его форма–оборотня была примерно на фут выше, чем его нормальное тело, и он также был менее тощим чем обычно. Он, конечно же, был покрыт волосами и имел волчий вид, судя по рукам и ногам. Он также порвал свою мантию и джинсы, которые он носил под ней. Его новое тело также определенно предназначалось для бега на четырех чем двух ногах, его предплечья были длиннее, чем раньше.       – Г… Гарри? – раздался нерешительный женский голос, и он быстро поднял глаза, его уши насторожились, ощущение, которое он каким-то образом смог почувствовать. Обернувшись, он увидел, что оборотень каким-то образом успел проделал большую дыру в каменной завале, пытаясь убежать от дементора, и именно из этой дыры доносился голос.       – Гарри. Это ты? – снова спросил голос, который звучал довольно пронзительно и сорвавшийся от крика.       Губы Гарри скривились, и он попытался произнести слова, но всё, что у него вышло это:       – Гхра, Гхра, Грерхмиона.       Рон отодвинул Гермиону в сторону, чтобы осмотреть всё, что Гарри сделал с обвалом. Он увидел, как его друг полностью перевоплотившийся в оборотня лежал у дальней стены и оглядывался, и слегка дернулся назад, после чего послышался вопрос.       – Хм, приятель, ты там полностью себя контролируешь?       Гарри посмотрел ему в глаза и медленно кивнул. Затем, чувствуя себя немного игриво после недавнего столкновения со смертью и проклятием, он прыгнул вперед. Прежде чем Рон смог отступить, длинный язык Гарри лизнул его, заливая слюной всё лицо.       – Ой, черт возьми Гарри, аххх! – Рон заорал, откидываясь назад и раздраженно вытирая лицо. Но даже сейчас он улыбался, качая головой.       – Да, это точно Гарри, если только оборотни не убивают своих жертв слюнями. Лизания вроде недостаточно, чтобы дать мне проклятие, или иначе я натравлю мою маму на тебя!       – Это невозможно! Фуу, слюни, контролируй себя, Гарри! – визгливо отозвалась Гермиона, качая головой и возвращаясь к вырытому отверстию, чтобы Гарри мог видеть ее лицо. – Этого просто не может быть! – Затем она остановилась, посмотрела на Рона, а затем на Гарри, который не слишком далеко отошел от дыры и теперь тяжело дышал после приступа собачьего веселья. – И если ты попытаешься лизнуть меня, Гарри Поттер, я отрежу от твоего мальчика колокольчики, ты меня понял? Я люблю кошек!       Хмыкнув над этим воображаемым изображении, Гарри снова попытался составить слова, но они снова вышли искажёнными. Морда волка не могла их сформировать, хотя Гарри легко мог сказать, что он не выглядел, как извращенная смесь человека и оборотня, как Ремус.       – Грето тгудгно объгаснить!       – О, – протянула Гермиона, легонько кивая, адреналин в её крови медленно стихал, заставляя её почувствовать, как же трудно её просто стоять после всего что сегодня произошло. – Он говорит, что ему трудно объяснить это.       – Я понял его! – возмущенно сказал Рон, покачивая головой и снова посмотрел на Гарри. – Чёрт возьми, Гарри, с тобой всегда что-то идёт не так, да?       Гарри просто пожал плечами, его язык выкатился, когда он смеялся над ними обоими.       – Грен, сх хахих хэгто гхорр хоа гхигннь хгогла хтать грохальгой?       После того, как они перевели эти слова как «с каких это пор моя жизнь могла стала нормальной», друзьям оставалось только кивать головами в знак согласия.       – Как же ты прав, как же ты прав, Гарри, – пробормотал Рон.       Внезапно за пределами туннеля раздался шум, и Гермиона протиснулась сквозь обвал. Она улыбнулась, когда Гарри уступил ей дорогу, продвигаясь к другой стороне туннеля, она выглянула из-под корней Ивы.       – Это авроры, они прогоняют дементоров, они используют то заклинание Патронуса, которое профессор Люпин научил тебя, Гарри. Странно, но, кажется, дементоры уже начали улетать ещё до того, как прибыли сюда … – она нахмурилась, затем посмотрела на валювшийся на полу пещеры чёрный балахон, который она не заметила до этого момента, она задохнулась, и с шоком на лице повернулась к Гарри.       Прежде чем она успела об этом спросить, в дальнем конце туннеля, где всё ещё находился Рон, началось движение. Обломки, лежавшие на полу, поднялись в воздух, двигаясь по своим траекториям, к потолку туннеля, и начали соединятся как части очень сложной головоломки, заполняющих потолок туннеля и придавая ему вид, до того, как он был разрушен заклинанием Гарри.       Секунду спустя Альбус Дамблдор шагнул вперед, слегка улыбаясь.       – Это потому, что я сказал им прийти сюда, мисс Грейнджер. Большой черный пёс сказал мне, что здесь они будут нужнее. Я так понимаю, крыса у вас?       Гарри тихонько зарычал, двигаясь вперед к директору, который быстро обернулся в его сторону, тело старика не показывало больше никаких признаков его преклонного возраста, когда его палочка поднялась, веселое настроение медленно рассеивалось.       – Мистер Поттер? – Он осторожно спросил. – Вы в себе?       – Рычание… (В себе и под контролем, профессор), – прорычал Гарри, указывая длинным пальцем на крысу, которую всё ещё сжимал Рон. – Рычание…. (Оглушите этого хитрого мелкого ублюдка ещё раз). (P.S. неудобно коверкать его речь, так заменил на «Рычание», сори)       – Не выражайся, Гарри, – автоматически произнесла Гермиона, а затем слегка покраснела, когда Рон и Гарри искоса посмотрели на нее.       В отличие от своих друзей Дамблдору потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что Гарри пытался ему сказать. Затем он медленно кивнул, и его палочка дернулась в сторону, бесшумный Ступефай узким лучом ударил с исключительной точностью прямо в голову крысы, чуть отбросив её назад в хватке Рона.       Младший Уизли одобрительно присвистнул.       – Вау, профессор!       Дамблдор подмигнул ему, затем задумчиво посмотрел на Гарри, прежде чем бросить взгляд через плечо изменившегося мальчика на то, что выглядело как скомканный черный балахон и какой-то череп.       – Я вижу, что вам троим есть что рассказать мне, – мягко сказал он. – Однако я сомневаюсь, что вы хотите, чтобы кто-нибудь узнал об новом статусе Гарри.       С этими словами он прошел мимо Гарри и заблокировал вход, мельком взглянув на то, как снаружи несколько десятков авроров, пытались загнать дементоров.       – Пойдемте со мной, дети, давайте пока спрячем Гарри в какой-нибудь заброшенной комнате. Пока мы не узнаем можно ли вернуть Гарри прежний облик?       – Профессор, во всех книгах пишут, что оборотень не может трансформировать обратно во время полнолуния!       – Да, но книги на такие темы часто испорчены мнением тех, кто их пишет, мисс Грейнджер.       С этими словами Альбус снова посмотрел на Гарри, который пожал плечами.       – Рычание… (Даже не знаю с чего начать, профессор).       – Понятно, – сказал Дамблдор через мгновение, переведя это как «Я даже не знаю, с чего начать, профессор».       – Полагаю, это будет проблемой. Вам ещё не читали лекций об анимагах? Жаль, но мы всё ещё можем попросить Сириуса помочь вам с этим, я думаю. – С этими словами они прошли весь туннель, ведущий в школу, а затем быстро поднялся в пустой класс, на всякий случай прикрытые чарами сильного отвода глаз.       Устроившись в классе, Дамблдор на мгновение покинул их, и через минуту вернулся с Сириусом в его собачьей форме. В тот момент, когда дверь за ними закрылась, он обернулся в человеческое тело и бросился на Гарри, крепко обнимая оборотня.       – О Гарри, – сказал он, слегка дрожа, – мне так жаль!       Гарри выглядел немного смущенным, когда его обнимали, но также был вполне счастлив. В конце концов, оборотень в каком-то смысле был волком, а волки были гораздо более открытыми к показу физической привязанности, чем Гарри привык. Низкий рокот удовольствия действительно послышался из груди Гарри, Гермиона мгновенно уставилась на него, и покачала головой.       Оборотень Гарри на самом деле выглядел вполне прилично для той породы, которую она предполагала он должен был стать, и напоминал ей больше оборотней из американских комиксов, в которых они были благородными животными, а не хищными безумными тварями, которыми они были описаны в большинстве волшебных книг. На самом деле он напомнил Гермионе молодого оборотня из какого-то комикса, который её отец называл «Золотым… чем-то там».       – Итак, – бодро протянул Сириус, хлопнув Гарри по плечу, прежде чем отступить на несколько шагаов. – Дамблдор сказал, что ты хочешь попробовать посмотреть получится ли трансформировать обратно, правильно? Изучал окклюменцию? Гарри кивнул.       – Рычание… (Да, это то, что помогло мне контролировать свои мысли и поглотить волка). – услышав свою бессвязную речь, он нахмурился, надулся настолько, насколько позволяла его морда, и замолчал.       Потратив несколько секунд на перевод, Сириус задумчиво кивнул.       – Поглощение — это интересно, а первая часть – нет. Другие пользователи окклюменции, конечно, подвергались нападению оборотней, хотя никто никогда не делился своим опытом за всё это время. Итак, то что тебе нужно делать, это представить своё человеческое тело с одной стороны, а с другой твой нынешний образ оборотня, а затем как бы наложить образ твоего человеческого тела, на изображение себя оборотня.       – Что бы вы ни произошло, не останавливайся на полпути, тебе нужно полностью заслонить образ оборотня своим настоящим телом или иначе, если ты остановишься на полпути, ты не изменишься полностью, – предупредил его Сириус. – С практикой это становится проще, и со временем даже не нужно будет представлять это в большинстве случаев, но тебя это нужно для твоей первой попытки.       Гарри кивнул и закрыл глаза, но после нескольких минут безмолвной медитации покачал головой.       –Рычание… (Что-то мешает представить), – пробормотал он, качая головой.       – Бля, – пробормотал Сириус себе под нос, вызывая у Гермионы шипящий вздох, который он проигнорировал. – Это, вероятно, какой-то блок, так что, ты застрял в этой форме, пока не закончится полнолуние, прости Гарри.       Гарри пожал плечами, печально перевёл взгляд на Гермиону.       – Гхиги (книги)?       Гермиона засмеялась, протянувшись вперед, чтобы обнять друга, когда Рон начал хихикать, качая головой.       – Чертовы психи, вы оба!       В этот момент в животе Гарри заурчало, подобно животному, которым он выглядел, и Гермиона слегка пискнула, увидев на застенчивое выражение лица Гарри. Рон же указал на живот Гарри.       – Смотри, приятель, по крайней мере, часть тебя знает, что сейчас действительно важно!       – Я попрошу домашнего эльфа приносить тебе еду, когда ты просишь об этом, Гарри, без сомнения, сегодня вечером ты будешь очень голоден. – слегка улыбаясь, сказал Альбус.       – Теперь, если вы меня извините, мне нужно многое сделать сегодня вечером. Сириус, ты можешь остаться с Гарри, пока я тебя не позову. Мисс Грейнджер, мистер Уизли, я не буду убеждать вас двоих сейчас же отправиться в ваши комнаты, поэтому вы можете принять поздний ужин со своим другом. Однако после этого я должен попросить вас всё же вернуться в общежитие.       Итак, Гарри застрял в этой комнате на всю оставшуюся ночь. Некоторое время он провёл за чтением, но большую часть времени он всё же проспал или проел. Он ел много, даже больше, чем Рон каждый раз, когда был голоден, и большая часть еды была жирнее, чем он привык есть, причем самыми тяжелыми были стейки и жареный цыпленок.       Когда Гарри проснулся, он заметил изменения в окружающем мире, а уже потом как изменился он сам.       – Мистер Поттер, – произнес знакомый голос у его кровати, который он слышал раньше в похожей ситуации. – Обернулся назад, я вижу.       Гарри поднял глаза от преобразованного Дамблдором места на котором он спал, гигантской кровати, и увидел стоящего над ним директора.       – Профессор, – сказал он, а затем ахнул, когда слово прозвучало ясно впервые с тех пор, как он изменился. Он быстро протянул руку и обнаружил, что его лицо больше не было волосатым, и было полностью человеческим, а не волчьей мордой оборотня.       – Да, ты вернулся в человеческую форму. Также кажется, что ваше человеческое тело перетерпело некоторые изменения после проклятия оборотня. Возможно, нам придется на время использовать на тебе чары иллюзии, по крайней мере, до лета. Я действительно помню, как слышал, что у маленьких детей могут происходят сильные скачки роста, хотя у тебя они будут более выражены, чем у большинства. – В голосе старика был смех, несмотря на его явно измученный вид.       Гарри быстро встал и подошел к старику, прежде чем помочь директору сесть на кровать, глядя на него, склонив голову набок.       – Вы выглядите измученным, сэр, что происходит?       Честно говоря, у них были несколько непростые отношения после того, как Гарри начал изо всех сил пытаться решить собственное незнание волшебного мира. Ситуация изменилась, когда Дамблдор сделал ему подарок, чтобы восполнить его ошибки в первый год, услышав от мисс Уизли о том, через что Гарри прошел со своими родственниками. Конечно, после этого Гарри решил ничем не делиться с мисс Уизли, но в тот раз ее неспособность хранить секреты, окупилась. Книга по боевой трансфигурации была удивительной, конечно, намного выше его нынешнего уровня, хотя то немногое, что он всё же понимал, было полезно. Это также помогло несколько преодолеть разрыв между ним и директором.       – Довольно много всего произошло, мистер Поттер. Во–первых, я и мисс Амелия Боунс, ты ведь знаешь, кто она? – Гарри нетерпеливо кивнул, и Дамблдор продолжил. – Мы смогли провести экстренный суд над Сириусом Блэком, и теперь он объявлен невиновным и свободным.       Он задумчиво посмотрел на Гарри, и его глаза ни разу даже не блеснули.       – Я совершил много ошибок в своей жизни, мистер Поттер, и я знаю, что мой ... назовем это моим контролем над окружающей меня действительности, иногда искажается из-за моей старости. Мне никогда не приходило в голову, что семья будет оскорблять родственника, как Дурсли, и я боюсь, что я также доверился не тому, чтобы убедиться, что с вами тогда хорошо обращались. За всё это и за то, что поместил тебя этими родственниками, я прошу прощения. Но теперь тебе больше не нужно там жить, если ты не хочешь. Я уверен, что Сириус согласится приютить тебя этим летом.       – В этом и был весь план, если бы мы могли освободить его, профессор, спасибо! – прикрикнул Гарри, резко садясь на пол, с самой широкой улыбкой, которая, когда–либо появлялась на его лице. Ему пришлось бы быть в форме оборотня, чтобы сделать её ещё шире.       – Я так и думал, – сказал Альбус с улыбкой. – Особняк Блэков имеет множество защитных оберегов, и мы также вполне можем наложить сверху ещё и Фиделиус, сделав меня хранителем секрета. Это будет достаточно просто, и я думаю, ты многому научишься у Сириуса и у Ремуса, который, очевидно, собирается переехать к нему.       Гарри слегка поморщился. Он не сильно ожидал новой встречи с Ремусом.       Уловив это, Альбус вздохнул, протягивая руку, чтобы приподнять очки обратно на нос.       – Я прошу тебя простить его, Гарри. Ремус Люпин боролся со своим проклятием каждый день своей жизни с тех пор, как Фенрир Грейбэк обратил его. Другой человек с меньшей силой воли давно бы уступил бы этому.       – Я могу простить ему это, профессор, и я никогда не осужу его за то, что он оборотень. Но я сильно ударю его по голове за то, что он забыл это чёртово зелье прошлой ночью! – пошутил Гарри. Однако он всё равно был возмущен тем, что Ремус никогда не связывался с ним, хотя он был одним из лучших друзей своего отца.       Не подозревая, о чем Гарри на самом деле думал, Альбус просто рассмеялся, и продолжил рассказывать Гарри о произошедшем на суде. Благодаря Амелии Боунс всё было сделано быстро и распространено. Они сделали это, несмотря на попытку министра помешать им сделать это, опасаясь негативной реакции, если станет известно, что он приказал убить невиновного человека без предупреждения и фактически участвовал в содержании его в тюрьме, несмотря на эту невиновность.       – Тот факт, что Сириус является наследником Дома Блэков, Древнейшего и Благородного, то есть древнего и богатого, дома также является серьезной проблемой для министра Фаджа. Простой намек, на его попытку отклонить невиновность Сириуса, на то, что деньги Блэков перейдут Малфоям и сделают их ещё более влиятельными, и он слишком занят, прикрывая свои тылы, чтобы мешать нам. – сказал Альбус, самодовольно улыбаясь и откинувшись на кровать, когда Гарри засмеялся.       Обсуждение продолжалось ещё какое-то время, пока их не прервал стук в дверь. Гарри попытался открыть его, прежде чем Дамблдор успел ещё что-то сказать, когда он услышал, как Гермиона спросила тихим голосом:       – Гарри, ты проснулся?       Он открыл дверь и увидел Гермиону и Рона снаружи. Гермиона взглянула и моргнула от шока, легкий розовый оттенок появился на её щеках, прежде чем она поспешно отвернулась.       – Гарри!       Рон покачал головой, чуть отвернув голову в бок и поднес руку к глазам.       – Мои глаза меня не обманывают… почему, просто почему, приятель!? Гарри посмотрел на себя и обнаружил, что на нем были только довольно рваные боксеры и порванная майка. Слегка пискнув, он поспешил за дверь, когда Альбус подошёл к нему и трансфигурировал для него новую одежду, несмотря на собственный смех.       Как только их друг был одет, они вошли, и Гермионе смогла осмотреть изменения, произошедшие с другом. Раньше Гарри был одним из самых низких в своем классе и выглядел… недокормленным. В какой-то момент она пыталась поговорить с Гарри о его жизни вне Хогвартса, но её отвергли так быстро, что она больше никогда не пыталась напрямую поднять этот вопрос. Однако она знала достаточно, чтобы быть уверенной, что Дурсли не так сильно его оскорбляли физически, сколько просто не кормили и не одевали Гарри, как следовало бы.       Теперь он был такого же роста, как Рон, и немного шире в плечах. Его истощенное тело наполнилось жилистыми мускулами, вся еда, которую он ел за ночь, трансформировалась прямо в мышцы благодаря его проклятию оборотня.       «Гарри теперь довольно привлекателен», – подумала Гермиона, хотя и несколько в научном взгляде, прежде чем покачала головой. – «Прекрати, он друг, красивый друг, но всё же друг».       – Да, – пробормотал Дамблдор, – тут определенно понадобятся парочка заклинаний иллюзий. Однако сейчас я думаю, мы должны выяснить, что делать в будущем, мистер Поттер, с вашей другой формой, и с вашей тренировкой с ней и что вы будете делать теперь в полнолуние...