OOO Год 4: Лавина становится сильнее OOO
– Интересно, стоит ли мне просто атаковать этого Муди сейчас, учитывая наш прошлый опыт работы с учителями Защиты... – задумчиво произнес Гарри, за последние несколько лет много чего произошло с ними, что ни Рон, ни Гермиона не возражали против этой идеи. – Хм… упреждающий удар? Интересные мысли, Гарри, – пробормотал Рон в перерывах между жестокой атакой на еду перед ними, которую до сих пор не убрали, когда директор начал свое речь. По мнению Рона, на войне не было пощады, для тех то хочет утолить свой голод. – Но, этот Муди? Мой папа часто бывает в его доме из-за некоторых чар, которые он использует, ну и он действительно знаменит. К этому моменту Гермиона уже наелась и резко вмешалась, хлопнув Рона по плечу. – Не говори с набитым ртом, Рональд! – Когда Рон успокоился, она повернулась к Гарри. – Что касается твоей идеи, я бы сказала, что, если бы это был кто-нибудь, кроме знаменитого аврора на Тёмных Волшебников, твоя идея могла бы иметь какой-то смысл, но так этого нет, я думаю, мы должны ждать и смотреть. Поскольку Гермиона слегка улыбалась, когда говорила это, трудно было понять, серьезно она или нет. – Это была просто случайная мысль. Я бы всё равно не стал нападать на него здесь, слишком много свидетелей, – сказал Гарри, подмигивая своим друзьям, которые оба засмеялись.OOOOOOO
– Гарри Поттер… – раздался голос Дамблдора во внезапной ставшем тихом Большом зале. Застонав, Гарри начал биться головой о деревянную поверхность стола перед ним. В то же время Гермиона начала тихо ругаться рядом с ним. Напротив, них у Рона на мгновение скривилось лицо. – Гарри, тебе придется справится с этим очень быстро, если ты не хочешь, чтобы ещё раз распространялись какие-нибудь странные слухи о тебе, – прошептала Гермиона. Гарри кивнул, быстро поднялся и оглянулся на лица всех присутствующих. Стол Хаффлпаффа выглядел готовым убить его, как будто Гарри специально украл у их чемпиона шанс на славу. У Слизеринцев лица выглядели по-разному: довольными, сердитыми и презрительными, Рейвенкловцы выглядели сердитыми (хотя это могло быть связано с событиями, произошедшими в начале года, когда они имели дело с молодой блондинкой, которая сейчас сидела рядом с Джинни), а его собственный дом выглядел разорванным между шоком и овациями. «Странная реакция со стороны моего собственного дома, но я полагаю, они думают, что мне каким-то образом удалось обмануть чтобы стать чемпионом. Это показывает, что они плохо понимают мою личность, жалко». Гарри быстро вытянул руку с палочкой и крикнул: – «Ergo fides!» Я, Гарри Поттер, не кидал своё имя в кубок, и никогда не собирался участвовать в этом турнире! «Ergo Fides!» Это прекратило шум в Большом Зале и Дамблдор остановился на том места, где он был. Все в шоке смотрели на Гарри, когда магия вспыхнула от его палочки, подтверждая его клятву. Секунду спустя Гарри снова поднял палочку, и на ее конце вспыхнул искры. – Вау, – сказал он мягким тоном, – похоже, что я сказал правду. Теперь, если это всё, профессор, могу я сесть обратно? Я бы хотел провести один спокойный год, чтобы со мной не случилось ничего ужасного. – Боюсь, что всё не так просто, Гарри, – мягко сказал Дамблдор, смотря на листок бумаги в своей руке. – Пожалуйста, пойдем со мной. Оказалось, что Гарри придется соревноваться, что его совсем не устраивало. Каким-то образом кто-то смог ввести его в этот турнир, используя кусок пергамента из его теста, на котором была его магическая подпись, чтобы ввести его. Если бы он не участвовал в соревнованиях, этого было бы достаточно, чтобы кубок, старый и очень привередливый магический артефакт, забрал его магию. Гарри и Дамблдор поспорили по этому поводу и решили, что, хотя Гарри мог бы ужиться среди магглов, эффект потери его магии как-то, совершенно неизвестно повлиял бы на проклятье оборотня и они не хотели проверять это. Гарри снова был вынужден столкнуться не на жизнь, а на смерть, вместо того, чтобы просто познакомится с какой-нибудь девушкой, как он бы очень хотел. Он заметил, какие взгляды на него бросали после его так называемого «всплеска роста», и ему было интересно посмотреть, к чему могли бы привести некоторые из этих взглядов. Несмотря на это, спустя несколько месяцев, когда пришло время искать пару на Святочный бал, он решил пойти с кем-то, с кем он действительно мог бы поговорить, а не пытаться встречаться с кем-то, основываясь только на внешности, как многие другие мальчики, казалось, часто делают. «Не обращай внимания на то, что Гермиона думает, что она красавица», – подумал Гарри, сидя напротив неё в библиотеке. Его подруга выросла, и, хотя она всё ещё беспокоилась о своих зубах, и её волосы всё ещё были вьющимися, она становилась очень красивой молодой девушкой. Её красота была несколько приглушена по сравнению с Лавандой Браун или Сьюзен Боунс, двумя девочками, которые, по словам других парней, были самыми красивыми на их курсе, но всё же определенно была. Гермиона подняла глаза, приветливо улыбаясь, и Гарри улыбнулся в ответ, прежде чем решил просто выпалить это. «Гриффиндор в бой!» – Итак, не хочешь ли пойти со мной на Святочный бал? Гермиона в шоке моргнула, затем посмотрела вниз и ткнула пальцем в книгу. – Я эм, вау, ты уверен, что хочешь пойти со мной? Я имею в виду, я знаю, что другие девушки думали о том, чтобы спросить тебя, что серьезное нарушение этикета, ну и я думаю… Я имею в виду, не была бы ли что бы ты пошел с кем-нибудь покрасивее? Гарри пожал плечами. – Я признаю, что есть и другие симпатичные девушки, но ты тоже симпатичная, и я знаю тебя, и могу с тобой по-настоящему поговорить. Кроме того, многие из этих девушек думают обо мне как просто красивом парне или Мальчике-Который-Выжил, а не просто Гарри Поттер, плюс всё прилагающее. Он протянул руку, нежно прикоснувшись к её. – Кроме того, кто знает, к чему это может привести? – Сказал он нерешительно, смотря ей в глаза. Гермиона слегка покраснела, понимая, что он на самом деле имеет ввиду, и нерешительно кивнула. В ночь танцев мысль о том, что его «подруга-девушка» Гермиона просто хорошенькая, вылетела из головы Гарри, как только она спустилась по лестнице в этом голубом платье. «Ладно, она не просто красива, она чертовски великолепна! Почему я раньше этого не замечал!?» С Гермионой под ручкой Гарри было очень весело, они оба смеялись и танцевали. Они оба склонялись к тому, чтобы это сделать это свидание настоящим, а не просто какой-то практикой. Благодаря помощи Гарри и Сириусу, заплатившему за костюм в качестве компенсации за пострадавшую ногу, Рон тоже повеселился, танцуя всю ночь напролет с Парвати. К тому времени, как Гарри и Гермиона вернулись в гостиную Гриффиндора, они ещё не вернулись. – Ну, это была потрясающий вечер, Гарри, – сказала Гермиона, крепко обнимая Гарри. – Он был потрясающим только из-за компании, – с ухмылкой сказал Гарри, глядя на нее сверху вниз. Проведенное лето с Тонкс и Сириусом сотворили чудеса с его способностью флиртовать. Одна как цель, которая никогда, никогда не краснела, но без проблем заставляла Гарри, а другая - за прекрасные примеры слов, которые никогда не сработают. – Я вижу, уроки Сириуса идут тебе на пользу, – хмыкнула Гермиона, казалось, она приняла решение. Слегка покраснев, она склонила голову набок, приподняла шею вверх, её глаза закрылись, когда она сокращала расстояние между ними. Гарри помедлил секунду, затем сделал то же самое, и они поцеловались. Это было хорошо. Просто… хорошо. Гермиона сморщила носик, слегка откинулась назад и посмотрела вверх, когда Гарри в замешательстве моргнул, прежде чем они оба наклонились и снова поцеловались. И снова это было просто… приятно. Не было искры, не было желания идти дальше. – Это странно… – пробормотала Гермиона. Они посмотрели друг на друга, немного нахмурившись. – Я не… хммм… – пробормотал Гарри, затем, нахмурившись, отвел взгляд и почесал затылок. Гермиона кивнула. – Я думала, что будет… то есть… Оба уставились друг на друга, а потом засмеялись, качая головами. – Ладно, может быть, вся эта вещь с парнем/девушкой не работает для нас? – Думаю, нет, – пробормотала Гермиона. – Я имею в виду да. Прости, Гарри, я нахожу тебя привлекательным, но я просто не чувствую этого влечения на эмоциональном уровне, я так думаю? Я до сих пор ещё не разобралась. – Я тоже, – сказал Гарри. – Я имею в виду, что ты великолепна, и если кто-то скажет иначе, я сильно изобью их за тебя, но это было как… я имею в виду, это было похоже на то, что я пытался поцеловать сестру, ну ты понимаешь, о чем я. – Как Тонкс? – поддразнила Гермиона. Гарри слегка покраснел и покачал головой. Тонкс на самом деле поцеловала его однажды летом после того, как Сириус познакомил Гарри с алкоголем, и они вдвоём напились. Это было слюняво и, откровенно говоря, не очень хорошо, и они оба были этим очень смущены. Он считал её привлекательной, но она чувствовала, что Гарри для неё слишком молод, да и она всё равно предпочитала парней постарше. Им вдвоём было очень весело, но между ними не романтичного притяжения. – Так лучше останемся друзьми? - сказал Гарри, протягивая руку. Гермиона с благодарностью пожала её. – Лучше быть друзьями, – сказала она. Затем она задумчиво склонила голову набок. – Какие девушки тебя интересуют? Я имею в виду, что ты на самом деле не разговариваешь со многими людьми, кроме Рона, твоих товарищей по команде и меня. Как насчёт, Кэти? – Нет, она, Алисия и Анджелина просто товарищи по команде и друзья, ты же знаешь, они мне не нравятся, – вздохнул Гарри, но не отступил. – Что касается того, какие девушки нравятся, пылкие, я думаю, я имею в виду, что я всегда восхищался тем, как ты защищаешь себя, так что это тоже часть этого, а также всё, что мне рассказывали о моей маме, стоящей за себя и за других людей. По-видимому, у неё был темперамент, который медленно закипал, но как только кто-то его поджег, им лучше быть настороже. – Хм, итак, пылкая, угу... А как насчет физической составляющей? Цвет волос? Высокая, длинноногая, грудастая, что-ни будь ещё? – спросила Гермиона, поддразнивая. – Красный или рыжий, я думаю, я иногда смотрю на Сьюзен и эту рыжую с седьмого курса. – Если не ошибаюсь, Макдугал, – сказала Гермиона, пытаясь вспомнить девушку. Она была тихой, но, очевидно, силой, с которой нужно было считаться, по крайней мере, в ее собственном доме, учитывая, что её не заставляли присоединиться к какой-либо из групп Слизерина. – Получается – огненная, с рыжими волосами, может постоять за себя и умная? – О да, – сказал Гарри, подмигнув, решив теперь подразнить её в ответ. – Умные девушки определенно заводят. Надеюсь, найдутся и другие люди, которые убедятся в этом. Это сработало, и Гермиона покраснела, хлопнув его по плечу, хотя выглядела довольной. Ни один из них не заметил, что Джинни вернулась со свидания с Невиллом Лонгботтомом, оставив его помочь тащить Симуса и Дина в постель, которые каким-то образом умудрились напиться алкогольным пуншем, без сомнения, принесенным близнецами. Она стояла у входа и с улыбкой на лице слушала их разговор.OOOOOOO
В тот момент, когда Гарри исчез, весь стадион заволновался, даже судьи, Сириус и ещё несколько человек бегали вокруг, пытаясь выяснить, что произошло. Лицо Дамблдора было практически грозовым облаком ярости, и Сириус и Тонкс выглядели сердитыми, волосы метаморфа извивалась, как какие-то чёрные змеи. Гермиона с тревогой наблюдала, не зная достаточно, чтобы помочь, что-то, что действительно её сильно раздражало, в то время как Рон был кипящей кучей рыжеволосой ярости рядом с ней, его пальцы дергались, сильно сжимая свою волшебную палочку. – Где, черт возьми, Гарри, и кто его, чёрт возьми, мог украсть!? Гермиона так волновалась за своего друга, что даже не попыталась укорить за грязный язык Рона. – Я не знаю, но и он, и Седрик коснулись кубка. Это был портключ, и только профессора и судьи должны были иметь к нему доступ… – Грюм, Снейп, Каркаров, – пробормотал Рон, кивая головой и оглядываясь. – Гарри действительно следовало нанести упреждающий удар, о котором он говорил в начале года. Тогда нам пришлось бы беспокоиться только о двух возможных пожирателях смерти… Как только Рон начал искать возможного виновника, Гарри появился с трупом Седрика рядом с ним. Одна рука Гарри была рассечена от руки до плеча, а другая рана пересекала его грудь, а половина его головы выглядела так, как будто она была обожжена в огне, временно ослепив его на глаз. – Он вернулся, – пробормотал Гарри, когда Сириус и остальные бросились к нему. – Волан-де-Морт вернулся, – сказал он, прежде чем рухнуть вперед.OOO После Хогвартса: всё разваливается на части OOO
В тот день началась война, но Гарри и его друзья смогли пройти через множество испытаний и невзгод, сохранив свои тела и разум в целости и сохранности, как можно было и ожидать. Благодаря некомпетентным министерским чинушам и нежеланию их собственной стороны пачкать руки или позволить детям фактически сражаться самостоятельно, они выжили и двинулись дальше, чтобы начать вести взрослую жизнь. Гарри и Джинни какое-то время встречались, потом расстались, а затем снова соединились, пока не притерпелись и поженились на небольшой церемонии, несмотря на желание Джинни устроить самую большую свадьбу в истории Британии. Иногда Гарри думал, что Джинни больше влюбилась в саму идею Гарри как Мальчика-Который-Выжил, но в других случаях их супружеская жизнь была почти блаженной, несмотря на то, что его семейная жизнь не была такой простой как он хотел бы, но было то, что всё это окупало: его дочь Лили Луна Поттер. Семилетний рыжеволосой сгусток энергии, она была гордостью и радостью Гарри, и теперь он позволил своим мыслям обратиться к ней, уходя из маленького, но со вкусом оформленного кабинета. «Хм ... Я закончил эти тесты раньше… Я мог бы забрать Лили пораньше и отправиться с ней за мороженым, прежде чем вернуться домой к ужину ... нет, мне нужно будет выслушать о том, как она себя вела у Луны и Рольфа». – Поздравляю, мистер Поттер. Я видела, как бесчисленное количество волшебников проходили свои тесты ЖАБА и даже экзамены на Мастерство, но вы первый, кто побил рекорды как по ЖАБА Защиты, так и по экзамену на Мастерство. Гарри поднял глаза, когда глава Волшебной экзаменационной комиссии заговорила с ним, пока он спокойно потягивал чай из чайника, думая не о тесте, который он только что прошел, а о своей дочери и о встрече с ней после того, как ему пришлось провести последние два дня подальше от неё и её матери. По общему признанию, Гарри, вероятно, был первым испытуемым, кто отнесся к тесту настолько спокойно до и после него. По мнению Гарри, даже название «Экзамен по защите от темных искусств» не подходило для этого теста. Скорее всего, было бы лучше называть его «Мастерство боя и магической тактики». Была причина, по которой мастерство защиты было настолько редким, гораздо более редким, чем любое другое мастерство или даже титулы дуэльных чемпионов. В рамках своего теста у Гарри, конечно же, были практические и теоретические знания. Теоретический тест заставил испытуемого пройти через различные тактические задачи, проверить его знания заклинаний и их использования в различных средах. Практика ставит испытуемого против ряда профессиональных дуэлянтов, авроров и монстров, которые становятся всё более опасными. – Ну, сражаться с Химерой один на один было тяжело, но в остальном для меня, мисс, это было похоже на прогулку. – сказал Гарри, пожимая плечами. «Хех, и разве химера не удивилась, когда её яд не подействовал на меня? Хотя, чёрт возьми, с каким трудом мне удалось убедить экзаменаторов, что я не жульничал. Можно подумать, что такое мошенничество принесло бы мне больше очков, а не подозрений, но нет, это кровавое испытание, для того чтобы увидеть, как вы будите действовать в бою, конечно, вы не можете жульничать. Угх.» – Хммм, это многое говорит о вашей жизни так, что я не сомневаюсь в правдивости этого утверждения, мистер Поттер. – пробормотала Гризельда Марчбэнкс, прежде чем посмотреть вниз и взмахнуть перед ним свитком, после чего связать его куском велума и протянуть Гарри. – Поздравляю с тем, что теперь у вас есть официальные документы, для того чтобы рассказать миру то, что он уже и так знал о вас, мистер Поттер: о том, что вы – феноменальны в защите, – сухо закончила она. Гарри усмехнулся, взял у нее пергамент и сунул его в сумку из ишачьей кожи, подарок от Хагрида, который он брал с собой куда угодно, кроме тех случаев, когда, его жена не попросила его о походе по магазинам. Он пожал руку Гризельде, затем повернулся и вышел из кабинета экзаменационной комиссии, который был частью штаб-квартиры МКМ (Международная Конфедерация Волшебников) в Париже, Франция. Конечно, тут он был не всегда, штаб-квартира МКМ меняла своё нахождение среди стран членов каждые пять лет. Прогуливаясь по волшебному району, парижскому эквиваленту Косого переулка и его ответвлений, Гарри нахмурился, увидев взгляды направленные в его сторону. Кто-то восхищался, кто-то трепетал, кто-то боялся. «Человек-Который-Победил, баа, оставьте это при себе. Слава - это проклятие, такое же страшное, как и проклятие, наложенное на должность защиты в Хогвартсе. Как будто только потому, что я сражался со своими врагами так, как и они сражались со мной, я в шаге от того, чтобы стать Тёмным для некоторых людей, что бы это ни значило, чёрт побери. Затем есть другие, которые думают, что я какой-то непогрешимый супергерой, те, кто видят мою позицию в отношении прав “маглорожденных” и прав оборотней как признак того, что я представляю угрозу их образу жизни, и те, кто просто хочет использовать меня или моё имя по их собственным причинам! Никого ведь не удивит, что я провожу столько времени в не магическом мире?» На самом деле это было главным яблоком раздора между ним и Джинни, Гарри хотел жить простой, а не светской жизнью. Гарри был очень осторожен со своими деньгами и с тем немногим, что оставила ему его семья, он почти никогда не использовал своё имя, чтобы что-то получить. Время от времени он пытался использовать свою известность на политической арене, чтобы помочь Невиллу протолкнуть через жадную глотку Визенгамота некоторые новые законы сразу после окончания школы. Но эти попытки увяли и умерли на корню перед лицом оппозиции, и Гарри с отвращением покинул политическую и социальную арену. Напротив, Джинни сама по себе не тратила огромное количество денег, но и не была бережлива. Она хотела жить светской жизнью, ходить на те же встречи, которые устраивают такие люди, как Малфои, общаться с известными и богатыми людьми и тому подобное. Она следила за новостями квиддича и тратила много денег на игры. Она всегда казалась оскорбленной, когда Гарри предпочел полетать один с Лили Луной или провести время дома, а не пойти на игру, на бал или любое другое публичное место. Она часто обвиняла его в нежелании проводить с ней время, но когда то, чем она хотела заниматься, было тем, что он ненавидел, мог ли кто-нибудь его винить? Что касается Гарри, наслаждающегося маггловским миром, то Джинни была довольно консервативна в своих взглядах на немагический мир, как и большинство магов, даже таких, как её отец, которые были ими очарованы. Они думали, что маглы очаровательны, но всегда были к ним снисходительны, и никогда не верили, что они действительно могут добиться многого без магии. Ей не нравился тот факт, что Гарри и Гермиона оба вернулись в школу и фактически закончили колледж, считая эту идею пустой тратой времени, несмотря на то, что немаги придумали множество вещей, которые были просто лучше, чем всё, что было у магов. Гарри даже получил в Кембридже высшее образование в области обучения, как и Гермиона в области естественных наук. Гарри хотел быть учителем, возможно даже, в Хогвартсе, чтобы научить новое поколение тому, как защищать себя и о немагическом мире. Джинни просто не понимала этого, так как он мог бы заработать намного больше, будучи аврором, или просто не скупился на деньги своей семьи. Джинни отвергла идею о том, чтобы в их доме были такие маггловские «элекические» вещи. Не желая иметь с ней ещё одного спора, который, несомненно, вызвал бы её гнев на него, Гарри уступил. Вместо этого он обычно брал с собой Лили Луну в немагический мир и, с попустительства Гермионы и Тонкс, начал учить ее немагическому миру. (не опечатка, в оригинале так же – 'ekilticity') «Может быть, это часть проблемы.» Гарри сделал паузу, шагая к международной площадке для активации портключей, отступив в сторону, чтобы избежать столкновения с человеком позади него, который нёсся со скоростью, которая застала его врасплох, хотя он всё ещё поспешил вперед, чтобы занять своё место в очереди. «Джинни ревнует к тому времени, которое я провожу с Тонкс и Гермионой? Черт побери, я никогда не обвиняю её ни в чем, даже когда она болтается с Симусом, Невиллом или Дином, правда ведь? Блин, они для меня как сёстры, между мной и Тонкс никогда не было ничего, кроме подколок, и после того поцелуя во время свидания на Святочном балу, Гермиона и я никогда больше не смотрели друг на друга в романтическом плане». Это фактически напомнило Гарри о другой проблеме, лежащей между ним и Джинни. Гарри хотел большую семью, но Джинни высказала своё мнение по этому поводу. Её мать могла быть большой семейной женщиной, однако она нет. Она выполнила свой долг –родила, вот и всё. Гарри был более чем готов согласиться с этой точкой зрения, в конце концов, даже самые лучшие зелья, облегчающие боль, могли сделать не так уж и много чтобы облегчить процесс родов, не причинив вред ребенку. Гарри был полностью согласен с тем, что это личное решение Джинни. Но Джинни также была не очень… авантюрной в спальне. Она ни в коем случае не была девушкой, скачущей только в миссионерском стиле, но после того, как они поженились, Джинни всё меньше реагировала на его попытки пробовать что-то новое. В эти дни она, не особо хотела прелюдии, и несколько раз, когда он пытался вызвать «романтический момент» вне спальни, она отшила его и даже назвала за это психом. «Я удостоверился, что Лили Луны нет дома, разве этого недостаточно?» Тем не менее, Гарри пришлось признать, что аспект их отношений был его ошибкой или, скорее, ошибкой его состояния. Как оборотню, у Гарри было полно сил: он мог протянуть всю ночь, не отдыхая. «Те любовные романы, которые Тонкс спрятала в особняке Гриммо, по крайней мере, подразумевали это». Джинни, хотя сама была и достаточно активной в постели, также заканчивала очень быстро и становилась всё более раздражительной, чем больше Гарри пытался продолжить после этого. «Мы слишком рано поженились, вот в чём проблема. Мы не встречались достаточно долго, не узнали многое друг о друге. Нам надо было прожить вместе несколько лет и узнать друг друга. Теперь, после почти семи лет, искра исчезла, и всё, что осталось это проблемы». Покачав головой, чтобы изгнать из головы мысли про семейные невзгоды, Гарри взял портключ, небольшой стальной браслет, и переместился в здание министерства Великобритании, чуть не упав, как всегда. «Серьёзно, почему меня до сих пор не любят все виды волшебного транспорта!?» Быстро отходящий Гарри, как можно быстрее выбрался из здания, не желая участвовать в каких-либо рекламных акциях или разговорах с какими-либо высокопоставленными людьми, которые считали себя здесь чересчур важными. Несколько мгновений спустя Гарри, едва открыв дверь дома Лавгудов, почувствовал как в его ноги врезалась небольшая рыжеволосая ракета. – Папочка, ты вернулся! Радостно рассмеявшись, Гарри наклонился, взял дочь в руки и крепко обнял её, уткнувшись носом в её щеку. – Привет, Красная Луна, – сказал он нежным и полным любви голосом. – Как у тебя дела сегодня? Ты была хорошей девочкой для Луны? – Конечно, папа! – Лили Луна чуть откинулась она, смотря на него, пытаясь выглядеть дерзко приподняв свой дерзкий носик. – Как будто я когда-нибудь не была. Лили Луна Поттер была подтянутой, спортивной маленькой семилетней девочкой с лицом, которое было смесью лица её матери и отца. У неё были те же изумрудные глаза, которые Гарри получил от своей матери, ямочки её матери, и несколько веснушек на подбородке от Гарри. Её волосы были во многом были темнее, чем у её матери, что свидетельствовало о том, что гены её бабушки по отцовской линии смешались с имбирным цветом Уизли. В свои семь лет Лили Луна была не по годам развитой маленькой девочкой, намного умнее, чем большинство людей ожидают от её возраста, заставляя Гарри предположить, что это ещё одна вещь, которую она получила от его собственной матери. У неё также был постоянно увеличивающийся словарный запас благодаря Гермионе, радостно помогавшей девочке. Луна Лавгуд тоже помогла, и, конечно же сам Гарри. По словам Джинни, он на самом деле избаловал Лили Луну, но Гарри не заботился об этом. Если Лили будет его единственным ребенком, он бы, чёрт возьми, её избаловал, ага! Позади своей дочери Гарри увидел Луну, идущую вместе с Рольфом, оба приветливо ему улыбнулись. Рольф Скамандер был крупным, мускулистым молодым человеком, взгляд на мир которого соответствовал взглядам Луны. Они провели большую часть своего времени, путешествуя по миру в поисках мифических существ, которые Ньют Скамандер поместил в свои книги, поэтому Лили Луна хотела проводить дни с ними двумя, когда Гарри не дома. Гарри не мог сказать, что был хорошо знаком с Рольфом, несмотря на то, что провел с ним несколько лет в Хогвартсе, так как Рольф был Хаффлпаффцем, и взаимодействие Гарри с этим факультетом было, мягко говоря, немного бурным. Но он подходил для Луны, и это сделало его хорошим парнем в книге Гарри. Он крепко пожал ему руку и посмотрел на Луну. – Она хорошо себя вела? – спросил он, теперь уткнувшись носом в волосы дочери и не пытаясь отпустить её, с чем она, была вполне согласна. – Довольно хорошо. В этом походе она всего лишь изменила всё цвета в своей палатке на зелёный и синий... О, и она напугала моего отца, когда использовала случайную магию возле его офиса. Его волосы могут никогда не стать каким были. – рассказывала Луна, хихикая, даже когда говорила. – Я думаю, у нас разные понятия хорошего, Луна, – ответил Гарри. На это Лили Луна отвернулась, надувшись. – Он не должен был меня игнорировать, – пробормотала она. – Красная Луна, что я тебе говорил о случайной магии… – предостерегающе спросил Гарри, расслабляя их объятия, чтобы посмотреть ей в глаза. – Что она не случайна, и что я должна уметь контролировать себя, – пересказала Лили Луна, прежде чем нахмуриться. – Итак, без мороженого, да? – Вот что я тебе сейчас скажу, – тихо сказал Гарри, наклонившись вперед, чтобы потереться с ней носом. – Как насчет того, чтобы мы сначала зашли за твоей мамой, а потом пойдем всей семьей за мороженым. В конце концов, я только что получил мастерство Защиты, так что у нас есть повод для празднования, даже если ты не заслужила награду... – Окей! - с усмешкой сказала Лили. В конце концов, она получила мороженое, независимо от причины. Оба Поттера не заметили, как лицо Луны нахмурилось, её глаза на мгновение стали серебристыми, прежде чем она покачала головой. – Звучит как отличная идея. Я бы хотела, пойти с вами, но нам с Рольфом нужно собрать вещи для нашей сегодняшней поездки. Они поговорили ещё какое-то время, после чего Гарри и Лили Луна ушли. После того, как гости ушли, Рольф вопросительно посмотрел на жену. – Ты на мгновение вошли в режим провидца, да? Что ты только что увидела? Он был одним из немногих, кто знал, что Луна иногда могла предугадывать будущее короткими проблесками, хотя она очень редко видела что-нибудь полезное. – Я боюсь, что Гарри должен увидеть кое-что, прежде чем перейдёт к своей реальной жизни. Гарри и Лили переместились портключом домой, только чтобы обнаружить, что защита особняка Гриммо попыталась закрыться от них. Однако, поскольку Гарри был главой семьи, он всё равно смог открыть защиту, нахмурившись при этом. «Интересно, почему обереги так активны?» Со своей официальной волшебной палочкой в руке Гарри двинулся к дверному проему, на всякий случай оттолкнув Лили Луну за собой другой рукой. Заглушив петли заклинанием, Гарри медленно открыл дверь, затем нахмурился ещё больше, когда почувствовал запах из глубины дома. Даже в своем человеческом теле у Гарри были обострённые чувства. Он чувствовал запах секса в воздухе особняка и, что ещё хуже, запах другого мужчины. – Лили Луна, побудь здесь, пожалуйста, – мягко сказал он, взмахнув палочкой над ней, наложив заклинание Муффлиато и несколько защитных чар. – Я собираюсь поговорить с твоей мамой. Лили Луна знала этот тон голоса. Папа всегда говорил таким тоном, когда собирался спорить с мамой, и она задавалась вопросом, что мама сделала на этот раз. Её родители, казалось, всегда о чём-то спорили, но она постоянно встала на сторону отца, никогда не понимая, что это тоже было частью растущих проблем между ними. Просто то, что Гарри хотел с ней делать, было намного интереснее, чем сидеть дома и смотреть на Маму или всё время читать одни и те же старые сказки. И у папы всегда было время на нее, а у мамы - нет. Войдя внутрь, Гарри медленно закрыл дверь, заперев ее на случай, если Лили Луна попытается пойти за ним. Затем он прошел через дом, остановился у одной из комнат для гостей, сдерживая свой гнев, который подпитывался инстинктами оборотня, с легкостью от долгой практики. «По крайней мере, у нее хватило приличия не делать этого на нашей собственной постели!» Он быстро открыл дверь, вошёл внутрь и обнаружил то, что, он знал, что увидит: Джинни была сверху другого мужчины, похожего на кого-то, кого Гарри точно помнил по школе, вроде как, студент Рейвенкло. На одном из стульев поблизости лежала футболка «Паддлмер Юнайтед» и две метлы. Оба они повернулись к звуку распахнувшейся двери и бросились нырять в сторону, в шоке глядя на Гарри. – Что… – пробормотала Джинни, – Гарри, почему ты вернулся так рано? Гарри медленно покачал головой. Гнев покинул его, и всё, что он сейчас чувствовал, было простое отвращение. «Интересно, когда я разлюбил тебя, Джинни, это событие на самом деле не так уж и сильно повлияло на меня». – Мои адвокаты свяжутся с тобой утром, Джинни, – холодно сказал он, отвернувшись и крикнув через плечо. – И если ты думаешь, что получишь хоть шанс на какую-либо опеку Лили Луны, то ты, чёрт возьми, глубоко заблуждаешься!