Monsters Under Your Bed

      В первый понедельник апреля Су Хван вошёл в класс и сразу увидел Су Хо на привычном месте у окна. Выглядел тот как обычно мрачно и круто, правда, была в его облике одна заметная перемена: на его левую руку была надета длинная кожаная перчатка, поверх которой был закреплен чёрный ортопедический бандаж. Почему-то Су Хван совсем не удивился, словно уже знал о травме, хотя откуда бы, ведь в последний раз ребята виделись в больнице Сокчо, и тогда у Су Хо с рукой все было в порядке?       Повинуясь порыву, Хван поднял ладонь в приветственном жесте, но Су Хо скользнул по нему безразличным взглядом и не ответил.       — Придурок, — прошептал Су Хван, хотя больше злился на самого себя. Зачем он стал махать бывшему другу?       Теперь сомнений быть не могло: дружбе их пришёл конец, и за почти полтора месяца, прошедших с экспедиции в Сораксан, Голден бой не смягчился и не пожалел о своих резких словах.       Тогда Су Хван твёрдо решил выбросить Су Хо из головы. Он столько раз слышал поговорку: «Клин клином вышибают». Теперь же пришла пора последовать ей. Он мог с легкостью найти новых друзей и тем самым показать этому высокомерному Су Хо, что есть много тех, кто будет рад видеть его, Хвана, в своей компании.       К выполнению этого нехитрого плана Су Хван приступил незамедлительно. Едва Ю На, его соседка по парте с первого дня в новой школе, зашла в класс, как парень, включив все свое обаяние, сообщил ей, что она здорово выглядит. Ю На зарделась от неожиданного комплимента и принялась подробно объяснять, что по-новому уложила волосы, подсмотрев лайфхак у популярной бьюти-блогерши. Су Хвану все это было не очень интересно, но он изобразил живую вовлечённость в разговор, надеясь, что Су Хо со своей «камчатки» может видеть его светящееся энтузиазмом лицо, но не может слышать, о чем беседуют эти двое.       На большой перемене Су Хван впервые за долгое время пошёл в столовую, сев напротив Ю На и ее подружки из параллельного класса Ын Су. Девчонки переглядывались и хихикали, а Хван улыбался им и рассказывал забавные истории, которые случались с ним в лицее, где он учился раньше. Он был в ударе, и раз в несколько минут его собеседницы грохали от смеха. Сам он тоже смеялся и жестикулировал, правда, чуть активнее, чем следовало. «Вот и хорошо, пусть смотрит, как мне весело в компании других людей», — думал он со злорадством.       Су Хо, сидевший как всегда в гордом одиночестве за столиком у раздачи, незаметно наблюдал за Су Хваном. Поведение Су Хвана, наигранное и даже смешное, его откровенно забавляло. Чем больше тот играл в мачизм, тем меньше был похож на Ли Рана, который никогда не опускался до столь топорного флирта. Точнее Ли Ран вообще ни с кем не флиртовал и никому не стремился понравиться. Для того, чтобы произвести неизгладимое впечатление на любого, ему, как правило, было достаточно просто посмотреть. В большинстве же случаев даже этого не требовалось: люди, видевшие Рана хотя бы мельком и издалека, запоминали его на всю жизнь.       Хван же из кожи вон лез, чтобы выглядеть забавным и очаровательным в глазах этих девчонок, и от этого его рвения настроение Су Хо улучшалось с каждой минутой. Ему было проще дышать, когда он переставал замечать сходство между покойным отцом и одноклассником. К тому же, это позволяло надеяться на то, что Ли Ен ошибался, и Су Хван все же не имел к Ли Рану никакого отношения.       К концу дня Су Хо повеселел настолько, что перед уходом домой позволил себе подойти к Су Хвану на школьном дворе и с издевательской ухмылкой сказать ему:       — Так держать, казанова.       Он не собирался дожидаться ответа, но Су Хван вдруг посмотрел ему прямо в глаза и сказал:       — Думаешь, я все забыл, Су Хо?       Су Хо опешил. Такое ему и в голову прийти не могло.       — Так ты что же, все помнишь? Как это возможно?       — Ну ты даешь! А ты думал, можно просто — бац — и стереть память?       — Но Ли Ен…       — При чем тут твой дядя?!       — Просто у него не бывает проколов. Тем более в пятницу было полнолуние и…       — О чем ты вообще, Ким?! Какой дядя? Какое полнолуние? Я тебе говорю о том, что прекрасно помню, как в Сокчо ты послал меня куда подальше. Сказал, что жалеешь, что влез в мои дела и все такое. Не повторяй ошибок, Ким, не лезь в мои дела снова. Или тебе обидно, что за те полтора месяца, что мы не виделись, я не пропал, не стал жертвой хулиганов и вообще, радуюсь жизни без тебя? — Су Хван не на шутку разошелся. Обида последних недель выплескивалась наружу, словно дамбу снесло бурным потоком. Молодой человек нервно провел пальцами по челке, отбросив ее со лба, и улыбнулся Су Хо странной кривоватой улыбкой. Глаза его при этом остались колючими, злыми.       Су Хо побледнел, глубоко пожалев о том, что вообще полез со своим комментарием.       — Да ладно тебе, успокойся…       — Успокойся?! А я совершенно спокоен, Ким Су Хо. Если ты думаешь, что я сержусь на тебя, то ты ошибаешься. Я тебе благодарен, потому что ты избавил меня от себя. Я-то начал общаться с тобой только из жалости. Мне стало жаль тебя, потому что ты был изгоем в классе. Никто не хотел с тобой дружить и мне не стоило. Нужно было просто поблагодарить тебя за то, что ты тогда вмешался, но не пытаться стать твоим другом, потому что дружить ты все равно не умеешь.       Кровь пульсировала у Су Хо в ушах. Он мог бы с легкостью парировать любой аргумент Су Хвана, мог бы поднять его на смех, ведь, если разбираться, это он, Су Хо, с которым мечтали дружить все, снизошел до Су Хвана, которому просто повезло родиться копией Ли Рана.       Да, в эту самую минуту Су Хван выглядел в точности, как Ли Ран, но именно поэтому Су Хо не смел возразить ему. Ему было не отделаться от ощущения, что он разговаривает с отцом, и каждое слово Су Хвана попадало точно в цель. Мне стало жаль тебя… Мне не стоило…       Интересно, пожалел ли отец когда-нибудь о том, что вступился за маленького мальчика, которого избивал пропойца-отчим? Думал ли о том, что должен был пройти мимо?       Если бы не Су Хо, прилипший к Рану как пиявка, его приемный отец смог бы сохранить верность правилу, которым руководствовался всю сознательную жизнь, — жить только для себя. Если бы не Су Хо, судья загробного мира не счел бы душу Рана столь ценной, чтобы она подлежала обмену по курсу один к одному. Если бы не Су Хо, Ран был бы до сих пор жив…       Может быть, Ен не ошибался? Может быть, сейчас перед ним действительно был его отец, переродившийся в новом теле, но сохранивший из прошлой жизни глубоко затаенную обиду на него?       — Проклятье, — прошептал Су Хо, чувствуя легкую дурноту. — Я не хочу это слушать…       Он поднял руки, показывая, что собрался уходить и не будет дальше выяснять отношения.       — Сбегаешь? — Су Хван насмешливо поднял бровь. — Опять стыдно?       — Опять? — не понял Су Хо. Он был не в силах оторвать глаз от лица бывшего друга.       — Ну да, как в Сокчо. Тебе было стыдно, что я видел твой позор в Хижине Дурных Снов, вот ты и решил тогда сбежать. И теперь сбегаешь.       — Заткнись! Ты понятия не имеешь, о чем говоришь!       — Ой, я-то как раз имею! А вот ты говорил, что не помнишь, как валялся на грязном полу, размазывал слезки по лицу и звал папу.       — Заткнись! — Су Хо терял терпение. Его крик с нотками истерики в голосе привлек внимание других школьников, которые теперь с любопытством прислушивались к перепалке.       — А то что ты сделаешь? — Су Хван наклонил голову вбок, показывая, что не боится, хотя на самом деле ему было до одури страшно. Если бы не гордость, он бы давно остановился и извинился за свои слова, ведь он и сам не верил в то, что говорил. Он не знал, откуда в нем взялась вся эта желчь, и глубоко презирал себя в эту минуту.       Су Хо не ответил. Вместо этого он бросился на одноклассника. Су Хван лишь чудом увернулся от первого удара, даже сумев, действуя по наитию, пнуть Су Хо в районе колена. Прием оказался эффективным. Противник негромко вскрикнул от боли: удар пришелся точно в место укуса вонгви. Боль лишила Су Хо способности мыслить и заставила забыть о тех мерах предосторожности, которые его просил соблюдать Ли Ен. Никто из посторонних не должен был знать о том, что Су Хо воспитывался как воин, но сейчас ему было не до маскировки. Бум-бум, бум-бум, бум-бум, — стучало сердце. Адреналин наполнял кровь. Су Хо почувствовал себя в своей стихии, отключил голову и позволил тренированному телу заняться тем, чему его учили много лет.       Парень совершенно преобразился. Он стал двигаться в разы быстрее, и каждое его движение было выверенным и законченным. Конечно, кинжала под рукой не было, но Су Хо отлично владел и рукопашным боем. Сделав несколько ложных выпадов, он начал наносить прицельные удары, от которых Су Хван не мог уклониться. Ему оставалось только выставить вперед руки в оборонительном жесте, но эта капитуляция не возымела должного эффекта. Су Хо продолжал атаковать, не видя, что оппонент уже сдался. Вдруг он неожиданно резко опустился, почти прильнув корпусом к земле, и сделал красивую подсечку. Су Хван, к счастью, успел подставить руку, чтобы чуть-чуть смягчить падение, но через секунду Су Хо уже нависал над ним, занеся кулак для удара в лицо. В глазах Су Хвана промелькнул ужас, смешанный с удивлением. Словно он не ожидал, что эта почти шуточная потасовка перейдет в настоящий бой.       Су Хо замер. В его голову опять полезли непрошеные воспоминания. Вот ему десять, и он собирает мозаику в своей спальне. Писк электронного замка. Стук каблуков. Это Ю Ри заходит в квартиру. Тогда он побаивался ее, поэтому не выбежал встречать, а лишь осторожно выглянул в дверную щелку.       — Вернулась? — спрашивает отец, поднимаясь с дивана и с улыбкой подходя к Ю Ри.       А дальше начинается ад. Она достает шпильку из волос. Шпилька оказывается острым лезвием, которое лиса поставленными движениями вонзает в тело Ли Рана, снова и снова, нанося повреждения, каждое из которых простого человека убило бы.       — За что? — спрашивает Ран, уже захлебываясь кровью. Он тянет руку, чтобы дотронуться до Ю Ри, но теряет сознание и падает на пол. На его лице застывает точно такое же выражение. Ужас, смешанный с удивлением.       Су Хо резко отпрянул. В тот раз Ю Ри была околдована имуги, а какое у него оправдание? Су Хван провоцировал его, это все подтвердят, но, к чему притворство, Су Хо по-прежнему был бессилен против него. Он по-прежнему скорее бы отгрыз себе руку, чем позволил себе по-настоящему ударить того, кто смотрел на него глазами отцами.       Су Хо поднялся на ноги и бросился бежать. Он бежал к воротам, не обращая внимания на окрик какого-то учителя, приказывавшего ему немедленно остановиться. Он действительно сбегал, потому что ему действительно было стыдно.       Су Хван еще некоторое время сидел на земле, не в силах заставить себя подняться. Он и не знал, что Су Хо умеет так драться. Но почему он не ударил его, если хотел? Почему в последний момент остановился, словно запоздало понял что-то?       — Чон Су Хван, ты в порядке? — учитель химии господин Сон протянул ему руку. — Встать сможешь?       — Да, конечно.       Парень легко поднялся на ноги.       — Точно все в порядке? — Учитель Сон посмотрел на него, нахмурив брови. — Может, отвести тебя к медсестре?       — Нет, не нужно.       — Знаешь, ты можешь пожаловаться на Кима, у тебя полшколы свидетелей. Все подтвердят, что он первый на тебя напал.       — Я… нет, я не буду жаловаться.       — Зря, даже детишек чеболей нужно время от времени ставить на место, чтобы они не чувствовали, что им все можно.       — Все в порядке, господин Сон. Я… я первый начал. Я его оскорбил.       — Да? — учитель посмотрел на мальчика с сомнением.       — Да, я виноват не меньше, чем Су Хо. Не удивлюсь, если он первый на меня пожалуется. И будет прав.       — Ну, знаешь… Ой, кстати, это твое? — учитель поднял с земли какую-то вещицу. Су Хван сразу же узнал браслет с подвесками, с которым не расставался Су Хо.       — Ой, да, спасибо, наверное, слетел с руки, — парень торопливо забрал украшение у учителя и убрал в карман брюк. Что-то подсказывало ему, что эта вещица имеет для его бывшего друга большое значение.