Путь в никуда

Быстро идя по промокшей скользкой улице, Моно понемногу успокаивался, вымещая всю свою злость в пинании камушков, одиноко лежащих на дороге. Лужи под ногами неприятно хлюпали, а тротуар, будто бы привыкший к вечной влаге перемешанной со слякотью, начинал крошится и отваливаться, прекрасно дополняя картину всеобщей разрухи пресловутого, давно заброшенного, города. Мальчик прерывисто дышал, почти перейдя на столь полюбившийся ему бег, успешно подавляя в себе желание разнести к чертям ближайшее сооружение, выплескивая весь гнев и отчаянье, накопившиеся в нем за все эти долгие мучительные годы своего заточения. Хотя злость никогда и не была частью Моно, после падения в бездну он начал испытывать её. Возможно гнев придавал ему в некотором роде сил, но Моно определённо это не нравилось, ведь он предпочитал в любой ситуации оставаться спокойным и рассудительным. Только имея возможность ясно мыслить, у детей в этом проклятом мире появлялся единственный, хоть и крохотный шанс на выживание. И всё это чувство в целом было не свойственно мальчику всегда холодно мыслящему, но все-таки являлась неотъемлемой частью садисткой натуры Шестой. Частью девушки которую Моно поклялся больше никогда не вспоминать, которая по сей день вызывала у него бурю эмоций, заставляя того снова и снова сомневаться в своей человечности. Дождь постепенно сходил на нет, оставляя после себя неприятную слякоть, хлюпающую под ногами, загрязняя чистую обувь. Мальчик чувствовал себя опустошенным, словно все вокруг отвернулись от него, боясь его нечеловеческой природы. Сердце болезненно ныло, желая вернуться в прежние времена и просто жить, ни о чем не заботясь. Он просто хотел снова дружить с Шестой, заботиться о ней и в конце концов снова почувствовать тот адреналин кипящий в венах во время ужасной погони, когда казалось уже нет выхода, но в конце все же появляется свет спасающий их. Но не в тот раз. В тот раз спасительный свет так и не появился и Моно пришлось самому прорывать зубами и когтями проход к нему. В одиночестве, преданным и брошенным. От этих воспоминаний глаза мальчика опять начали слезиться, но снова впадать в истерику желания у него совершенно не возникало. Вместо этого Моно стал пытаться восстановить дыхание, постепенно успокаиваясь и возвращая себе способность мыслить здраво. Луна словно насмехаясь над несчастным, начала исчезать, превращаясь в тонкий, практически невидимый полумесяц, прекращая освещать мальчику путь. Пройдя ещё несколько кварталов, Моно наконец вышел к главной площади. Он уже однажды был здесь с Шестой, но они как можно быстрее убежали оттуда, чтобы не попасть под одно из падающих с крыш, изувеченных телевизором, почти человеческих тел. Хотя не только тут мальчик не задерживался — практически отовсюду он убегал со скоростью света, чтобы не быть убитым или съеденным заживо каким-либо монстром. Вся его жизнь была сплошным бегством, но теперь ему было просто не от кого бежать и у него наконец-то появиться свободное время, полное относительного покоя. И это вызывало у Моно смешанные чувства. С одной стороны ещё месяц назад он был готов продать душу за то, чтобы ему никогда больше не приходилось жить в страхе, убегая от чудищ. Или на крайний случай за то, чтобы иметь хотя бы один день, позволяющий как следует отдохнуть, постоянно не оглядываясь на каждый шорох и спокойно засыпать не думая, что может произойти с тобой пока ты спишь. Но сейчас, уже настолько привыкший к этому образу жизни мальчик, до сих пор не мог уложить у себя в голове, что теперь не он убегает от монстров, а они от него. С одной стороны это был огромный плюс, но с другой… Значило ли это, что теперь он гораздо хуже и страшнее них? На этот вопрос он не знал ответа. Приблизившись к знакомой скамейке, Моно сел, подтянув к себе ноги, сразу же обхватив их руками. Его громоздкая, но все же худая фигура была не намного меньше самой скамьи и выглядела одиноко на фоне пустующих улиц. Фонарь над ним блекло светил, время от времени мигая, грозясь потухнуть в любой момент. Глаза мальчика метались по разрушенному городу, внимательно изучая его, будто видя в первый раз. Его мысли раз за разом возвращались к сценам исследования этого места, тогда казавшимся таким огромным и необъятным, хранящим столько тайн и секретов, которые предстоит разгадать. В то время самой большой загадкой для Моно являлся Тощий человек — воплощение зла и зомбирования, который превратил город в сплошную непрерывную телетрансляцию. И тогда для мальчика именно эта тварь являлась причиной всех его бед. И неважно как много раз Моно не обращал внимания, на мольбы Тощего. Как много раз тот пытался докричаться до него, но искалечившие голос помехи, всякий раз мешали ему. Как много раз Тощий пытался отгородить молодого себя от будущего, но все его попытки тщетны. Хотя в конце концов тогда Моно был ещё ребёнком и не беспокоиться о реальной картине происходящего, ведь был сосредоточен только на примитивном выживании. Мальчик усмехнулся, ведь в целом он находил маленького себя довольно забавным. Хотя даже сейчас он был бы не против вернуть свой бумажный пакет. Моно грустно усмехнулся, вспоминая ещё один неприятный факт — в то время он был не один. Подняв несчастные глаза к серому небу, мальчик задался вопросом — что будет дальше? Шестой здесь уже не было, да и если бы была ничего бы не изменилось. Моно не был трусом и найти её не составило бы особого труда, но что бы он ей сказал? Если Шестая бросила его, то вряд ли примет его с распростертыми объятиями, если вообще не попытается снова убить. Всё что он когда либо делал было бегством или прятками, а кроме этого мальчик ничего не знал в своей жизни. В каком-то смысле Шестая являлась одной из причин его существования. А теперь Моно был совершенно один и не знал, что ему делать или хотя бы, чего он хочет. Оглядев пустые улицы, мальчик задержался взглядом на одном из углов тесного переулка. В том месте находился небольшой полуразрушенный круг, сделанный из кирпичей судя по всему маленькими детьми. Он с Шестой однажды тоже сделал такой и это сооружение служило им чем-то вроде небольшой стоянки. Низ конструкции затыкался мокрыми листьями и остатками мятых газет, а сверху дети клали топливо, которое потом поджигали. Этот маленький костёр легко было контролировать и такой вряд ли перекинется на что-то поблизости, привлекая внимание. _Flashback_ Мальчик отчаянно пыхтел, стараясь нарубить дров огромным топором, который никак не хотел поддаваться ему. От пня летели только небольшие щепки и ничего большего, ведь разрубить напополам гадкое бревно было явно ему не под силу, что выводило парня из себя. Недовольно буркнув, Моно подобрал все, что только смог отколоть и быстро побежал в убежище. Осенние ночи были особенно холодны и продержаться без отопления было фактически невозможно, да и если это сделать в любом случае была огромная вероятность простудиться. А большинство болезней в этом мире были летальны, так как у детей было полное отсутствие лекарств или любых других медикаментов. Чтобы избежать такого исхода, Моно решил воспользоваться отсутствием хозяина дома и найти немного топлива, а возможно и провизии. Сейчас мальчик довольно шёл назад, насобирав старых газет и даже немного дерева, которое он так отчаянно пытался достать. Пробежав несколько коридоров, вполне успешно скрываясь от уже вернувшегося домой охотника, Моно быстро юркнул в убежище, находящиеся в пространстве между чердаком и потайной комнатой. Это место ему показали номы, за что тот был чрезмерно благодарен. — Хей. Пссс… — мальчик тихо позвал свою подругу, призывая отвлечься от её странного занятия. Шестая мгновенно повернулась и отступив, довольно показала свое сооружение. Несколько секунд Моно смотрел на неё, удивленно склонив голову, выражая полное недоумение. Его лицо под пакетом невозможно было прочитать, но за проведённое с ним время, девочка научилась понимать его эмоции. Например когда он как ненормальной вертел головой вперёд-назад, Шестая понимала, что тот радуется. Наклон пакета вправо говорило о том, что парень смущен или растерян, а когда он наклонял голову к земле — грустил. Довольно хмыкнув, Шестая подняла вверх указательный палец и с очень умным видом объяснила ему предназначение данной конструкции. Кивнув, но так ничего и не поняв, Моно расположился у костра, выпрямляя затекшие ноги и устало зевая. Последовал его примеру, Шестая тоже быстро шмякнулась на пол, обнимая свои ноги, тихо посапывала. Судя по виду подруги, она устала не меньше самого Моно. В добавок ко всему её желудок громко урчал, сообщая о том, что Шестая сильно проголодалась. А когда она хотела есть всегда грустила или же наоборот злобно рычала, бросаясь на всех подряд кроме Моно. Хотя если он начнёт её бесить она и на него начинала недовольно ругаться, иногда могла даже начать царапаться или кусаться. Её настроение во время голода, было воистину непредсказуемым и возможно даже опасным. Например в данный момент она свернувшись калачиком, тихо всхлипывала, обняв себя руками. Расценив это как знак, Моно тихо прошептал: — Псс… Хей. Несколько секунд смотря на Шестую, Моно улыбнувшись под пакетом, протянул руки в приглашающем жесте, которым тотчас воспользовалась Шестая юркнув туда, заключая последнего в объятья. Девушка уткнулась лицом в пальто Моно, потихоньку успокаиваясь, но все же продолжая сильно сжимать его, буквально вцепившись в него мёртвой хваткой. Мальчик довольно выдохнул, немного поменяв позу на более удобную и улегся. Дети так и остались лежать на полу в объятьях друг друга, не шевелясь, медленно засыпая. Ветер громко завывал, протискиваясь сквозь щели старого дома, принося туда холод и сырость ночного леса. Где-то внизу разделывал новую тушу лесник и звуки этого омерзительного процесса разносились по всему дому. Этому монстру холод был безразличен, но не маленьким ребятам, спрятавшимся под крышей. Ветер словно назло старался протиснуться во все скважины и отверстия, завывая ещё громче обычного, стараясь сделать так чтобы незванные гости в хижине у лесника больше никогда не проснулись. Но небольшое, хотя устойчивое пламя огня, доблестно защищало их от любых невзгод. Хотя казалось такой простой и дружелюбный жест, согревал и прятал детей от холода лучше любого костра. _End of flashback_ Воспоминания накатили разом на бедного Моно, причиняя тому боль, но отогнав их, он снова взглянул на то место. Несмотря на состояние этой немного старой конструкции, выглядела она довольно неплохо. Несколько секунд смотря туда, Моно отметил про себя, что там неплохо бы смотрелось дерево — как в горшочке. Смущённо приподняв брови, мальчик удивился этой странной мысли, внезапно пришедшей ему в голову. После того как он сбежал от охотника, он толком-то и не видел деревьев, однако этому месту однозначно подошло бы немного зелени, чтобы разбавить серые, промокшие насквозь, улицы. Задумчиво покрутив головой, Моно представил себе то как бы выглядел бледный город в лучах солнца, полный деревьев, парков и людей. Самых настоящих людей, не изуродованных телевизором и не горящих желанием сожрать все что подвернется под руку. Это было бы место где бы больше никому из детей не было бы страшно. Место в котором не было бы ни одного монстра. Место где все были бы счастливы. Несколько минут просидев мечтая, Моно раскрыл глаза и поднял голову внезапно осознавая, как он может применять свои способности. Он больше не был рабом той мясной штуки и не пойдёт на её поводу, исполняя приказы этого монстра, становясь рабом системы. А значит он может использовать свои силы во благо. Он больше не станет Тощим человеком, а если и станет то точно не таким каким Моно его впервые увидел. Этот человек принесёт мир этому городу, подарив новую жизнь, начиная её с чистого листа. Взгляд мальчика стал решительным — он наконец то понял чего хочет. *** У Моно уже было несколько идей по осуществлению данного плана. Сев в нормальную позу, мальчик записал несколько пунктов в блокнот, внезапно найденный в кармане своего черного пальто: 1. Оторвать людей от трансляции. 2. Отстроить город заново. 3. Посадить дерево. 4. Сделать всех счастливыми. 5. Обязательно НЕ стать Тощим человеком. Однако уже в первом пункте плана возникали трудности. Сначала Моно задался вопросом о месте нахождения оставшихся жителей города. Даже если он каким-то образом найдёт их, то он совершенно ничего не знал о эффектах телетрансляции, а уж тем более о том, что произойдёт после её прерывания. Всё на что он мог надеется, так это на то, что все жители в городе вернуться в относительную норму. Недовольно сжав зубы, мальчик уже понимал к чему это ведёт. Ему предстоит вернуться в башню и найти там хоть какие-то записи Тощего человека о его способностях, потому что на самостоятельное выяснение этого уйдёт не один год. Но мальчик не хотел идти в телебашню, боясь что та тварь внутри неё ещё может быть жива. И он просто не мог винить себя за свой страх возвращаться туда. Это место причинил ему столько боли и страданий, что Моно понадобится время чтобы преодолеть свою слабость и войти туда. Где-то глубоко в груди засело липкое чувство, которое граничило на одном уровне с паранойей и диким страхом. Он не мог заставить себя пойти туда. Вдруг Моно радостно подпрыгнул — ему пришло в голову целых две замечательных идеи. Моно никогда не считал себя глупым, но то как быстро он придумал подход, поразило его. Как бы странно это не звучало, но первая идея заключалась в написании телепрограммы. Ведь нет лучшего способа воздействовать на разум как через телевизор, не применяя при этом зомбирования, ведь Моно не хотел в этом плане уподобляться Тощему. Однажды он прочитал в одной из очень старых книг Бледного города, написанной, судя по всему ещё до начала телетрансляции, на эту тему. Там говорилось о том, что люди очень доверчивы и если хорошо преподнести им информацию, то рано или поздно они в это поверят. И лучше всего это делать через средства массовой информации. " Если я напишу какую нибудь вдохновляющую передачу, в которой расскажу о всех прелестях жизни и о том что насилие это плохо — думал Моно — то все через какое-то время поверят в это! Конечно я ничего не знаю о политике, но думаю Тощий должен знать. Наверняка у него должны были быть хоть какие-то записи или же возможно он вёл что-то на подобии дневника. Хотя… Я вернусь в башню позже " Несмотря на немного детское мышление в этом смысле, этот план действительно был бы эффективным, если повернуть его в нужное русло. На воплощение его понадобится немало времени, но время это то, чего теперь у Моно в избытке. Вторая его гениальная идея заключалась в возвращении в школу. Ведь хоть и учительницу нельзя было назвать нормальной, но она не поддавалась влиянию телевизора и Моно нужно было узнать как это у неё удавалось. Мальчик не считал эту задумку особо эффективной, но он сделает все чтобы хоть немного оттянуть возвращение в телебашню. У Моно ещё не было чёткого плана на этот счёт, ведь вряд ли учительница примет его с распростертыми объятьями и так сразу ему все выложит. Например в прошлое пребывание мальчика в школе, этот прекрасный педагог очень старанно пытался его убить. Кто вообще знает как в этот раз повернётся их встреча, возможно дело дойдёт до драки, а возможно она как и жители города просто сбежит. Но даже если она и не расскажет, он может одолжить несколько полезных для него книг и даже возможно тетрадей, так что в любом случае этот визит не будет напрасным. Не медля больше ни минуты мальчик поднялся со скамейки, уверенным шагом направился в школу, игнорируя странные, но тихие шорохи за своей спиной. Словно несколько пар маленьких ножек преследовали его, но Моно был так воодушевлен, что даже и не обратил внимания.