Mission for the Mandalorians: the Way

      На корабль Дин, Гэвин и Тара смогли попасть только вечером — после того, как у мандалорца прошел первый приступ лихорадки, а рука перестала пульсировать. Корран дал им в дорогу еще запасов лечебного сиропа и обещал навестить ночью вместе с лидером студенческой ячейки повстанцев, той самой блондинкой Динбой Теск. Девушка была недовольна раскладом, но союзников выбирать не могла при таких распределениях сил между ними и имперцами.       Гэвин хотел остаться с пилотом, но Тара была против: несмотря на то, что Коррану Хорну, кажется, можно было доверять, он подвергал всех вокруг себя опасности, потому что сам являлся целью имперцев. Тара боялась не Хорна и его дроида, а имперского префекта, который мог нагрянуть на их базу.       — Там есть остатки супа, если хочешь, — сказала девушка Гэвину в спину; он протопал до стола в общей зоне и сел там, не обращая на нее внимания.       — Ты снова над ним трясешься, — сказал Дин, едва они дошли до капитанской каюты, — словно он ребенок, Грогу.       — Вот и нет, — огрызнулась Тара. — Я просто за него волнуюсь.       — А не должна бы.       Они посмотрели друг на друга с абсолютно разными настроениями, и девушка решила не спорить, только потому что Дин все еще выглядел плохо, хоть и прятал лицо за шлемом.       Он сел на койку, молча протянул Таре руку, пока она открывала колбу с сиропом для новой перевязки. Корран сказал, что повязку следует менять четыре раза в сутки, Тара взяла у него еще и пару мотков бинта, потому что собственной аптечкой они до сих пор не обзавелись, за что девушка втайне себя корила.       — Дай посмотрю…       — Все там в порядке.       — Нет.       Тара села перед Дином на колени, осмотрела протянутую ей руку. Выглядела она плохо: разбухла, рана все еще была влажной, и в этом воздухе и в этой атмосфере вряд ли имела шанс залечиться правильным образом. Тара осматривала голые мышцы, блестящие от сукровицы и полупрозрачной плазмы, перемешанной с сиропом, и боялась, что в подобных условиях в руку мандалорца может попасть инфекция. Только бы рана не загноилась.       — Я промою твою руку еще раз, — поджала губы девушка. — Обработаю сиропом заново, заматывать пока не стану — надо, чтобы рана просохла, как следует.        Дин склонил голову, что могло в равной степени значить и «делай, что нужно», и «не трясись над этим, как над смертельным ранением». Тара намеренно это проигнорировала и взялась за кувшин с водой. Струя стекала с руки Дина в миску у ног девушки, он морщился под своим шлемом и старался не издавать ни звука — ладонь все еще жгло от неприятного зуда, о котором он забывал, пока шагал по зарослям Гарки, но в окружении стен корабля, рядом с девушкой, держащей его за руку, ощущения возвращались с удвоенной силой, словно кровь приливала от всего тела к пальцам и бурлила под заживающей кожей. Что, в целом, было хорошей реакцией на лекарство.       — Динба Теск сказала, что уже видела мандалорцев прежде, — заговорила Тара, осторожно промакивая тряпкой кожу Дина. — Один приходил к ним в университет пару месяцев назад. Вдруг это кто-то из…       Кто-то из твоего племени. Она не договорила, но слова явственно повисли в воздухе, их почти можно было потрогать. Дин сглотнул, во рту пересохло.       Он слышал в голосе девушки неуверенность, которая и так переполняла его с головы до ног. У них накопилось так много обязательств: доставить Гэвина до Центральных миров, отыскать джедая, отыскать Грогу, отправиться на поединок с Бо-Катан. Вероятно, Тара считала, что мандалорец мог разрываться между этими обещаниями и без того слишком сильно, чтобы примешивать сюда еще и собственные желания отыскать своих соплеменников, но на самом деле…       Дин вздохнул. На самом деле причина была в ней. Тара Кирк не могла стать его женой официально до того, как станет мандалоркой — это диктовали ему прежние правила, и Дин чувствовал, что, независимо от веры его племени или чужого, уклад оставался неизменным. Никто не заключал браки с мандалорцами, не решаясь перенять их культуру. Но Тара уже была мандалоркой — по сути, не по статусу, который подчеркивался доспехами из бескара.       — Верд ори'шья бескар'гам, — проговорил Дин, и Тара вскинула голову, нашла его взгляд и нахмурилась.       — Воин… — неуверенно перевела она. — Это не его доспехи?       — Воин — больше, чем его доспехи, — поправил Дин. Тара серьезно покивала и вернулась к его руке, оторвала ее от шлема и сердито шикнула. Сиди смирно, мандалорец.       Рядом с Тарой, повторяющей, что бескар нужен ей, чтобы чувствовать себя в безопасности, сам Дин начал забывать о постоянстве мандалорской культуры: ни раса, ни происхождение не влияли на мандалорца, если он следовал принципам Резол’наре. Семья значила не происхождение, а единство. Воин значил не его доспехи, а доблесть, проявляемую в бою и в жизни.       Стоило напомнить об этом Таре. И забыть о броне, как о первой необходимости для мандалорца — не в том крылась их суть. И совсем не то нужно было Таре, чтобы стать мандалоркой даже в глазах его, вероятно, погибшего племени.       — Мы не можем тратить время на поиски мандалорца, — возразил, наконец, Дин. Тара удивленно охнула, подняла к нему глаза.       — Почему?       — Гэвин не согласится на очередной крюк в сторону от нашего маршрута.       — О, — огорчилась девушка, — да, ты прав. Но если бы могли…       Дин снова вздохнул.       — То не стали бы этого делать. Мне предстоит поединок с Бо-Катан, мы ищем джедая и Грогу, и… Не стоит об этом.       Тара, казалось, расстроилась сильнее его, даже рассердилась. Но возражать не стала, просто отпустила его руку и поднялась с колен, пряча от мандалорца взгляд. Плохо, это плохо.        — Хорошо, ты прав, — сказала она, и Дин услышал ее явное несогласие. — Сейчас я все равно обещала помочь гаркийскому университету.       И девушка вышла, оставив Дина в сомнениях, а когда он присоединился к ней и Гэвину, на него не смотрела совсем. Парень дулся, Тара нашла себе занятие и до самой ночи крутила репульсоры в машинном отделении, хотя те не нуждались в профилактическом осмотре. Дин ходил по корпусу корабля, чувствуя, как сходит зуд и покидает его тело, освобождая место всем мыслям сразу.       — Я хочу остаться с Корраном, — сказал Гэвин, поднявшись в кабину пилота, где Дин пытался поспать.       Мандалорец выпрямился в своем кресле и повернул голову в сторону парня. Тот опустился на соседнее сиденье.       — Корран сказал, что собирается обратно в Разбойную эскадрилью, если с имперцами на планете будет покончено, — добавил Гэвин. — Если нам удастся победить их сейчас, он сможет взять меня с собой.       — Ты уверен, что ему стоит доверять? — на всякий случай уточнил Дин, и Гэвин вспыхнул, точно импульс.       — А почему вы с мисс Тарой уверены, что ему нельзя доверять?       — Я этого не говорил.       Гэвин скрестил руки, опустил голову. Мандалорец услышал в его бурчании «но вы так думаете», и не смог не согласиться с ним. Только дело тут крылось не только в доверии или его отсутствии к пилоту Новой Республики, но и в элементарной безопасности. Почему именно сегодня его экипаж решил разорвать его на разные части, руководствуясь чувством долга?..       Проклятье, решения за других людей Дин никогда принимать не умел и не пытался учиться: судьба сводила его до Грогу и Тары только с теми, кто привык отвечать лишь за себя или на кого Дину было плевать. Но вот уже пару лет мандалорец принимал на себя обязательства за чужие жизни и, должно быть… привык к постоянному чувству ответственности за свой экипаж.       И за свою семью, которая никак не могла решиться ею стать.       — Я обещал доставить тебя до Центральных миров, — объяснил Дин после некоторого напряженного молчания. Гэвин вдруг кивнул.       — Знаю, мистер Мандо. Долг мандалорца и все такое. Но вы обещали, что я доберусь до Центральных миров — а с вами или без вас, не имеет значения.       — Доберешься целым и невредимым, — добавил Дин.       — Да. И Корран поможет мне с этим, я уверен.       Он посмотрел на мандалорца прямым, честным взглядом и больше ничего говорить не стал, подражая Дину. Так что, когда к ним на корабль заявились Корран Хорн и студентка Динба Теск, Гэвин встретил их первым.       — Они забрали Лая, — заявила Динба, едва поднявшись на борт судна.       Тара вытащила себя из машинного отделения и ахнула, едва услышала новости. Дин спустился в общую зону к студентке и пилоту Новой Республики, прижимая к себе раненную руку — к ночи та начала ныть, как перелом, и эта разливающаяся слабая боль мешала сосредоточиться.       — Они — это тот военный префект? — переспросила Тара. Динба на нее не взглянула, но коротко кивнула и поджала губы.       — Его зовут Мош Баррис, — пояснил Корран. Они сели за стол, и только теперь Дин осознал, что он предназначался для подобных тактических встреч — угловая скамья, которой тут не было, но Тара заявила, что она предполагалась, и собрала самостоятельно, была расположена таким образом, чтобы вмещать в себя сразу пять или шесть человек, склоненных над одними чертежами и картами.       Кто бы ни вводил модификации этого корабля, он явно знал свое дело.       — Моя легенда позволяет мне плотно сотрудничать с имперским губернатором, но его часто нет на планете, — продолжал Хорн, — и мне приходится иметь дело с префектом. Он рассудителен в спокойное время, но. когда что-то идет не по его намеченному плану, может сорваться, как сегодня.       — И что пошло не по плану? — нахмурился Дин. Корран взглянул на него и горько усмехнулся.       — Он хотел напасть на университет, посчитал, что оснований для ареста половины студентов достаточно…       — Мы взломали его систему, как обычно, но он отчего-то решил ответить именно теперь, — добавила Динба.       — Потому что хочет выслужиться перед Имперской разведкой, — перебил ее Корран. — Он послал сообщение одному агенту, ждет его, чтобы на его глазах казнить нескольких студентов, кого ему удалось выловить.       — Среди них Лай.       — Среди них — невинные люди, — встряла Тара. Дин посмотрел на нее и понял, что она уже полностью вовлеклась в чуждую ей проблему: глаза горят, она злится, перебирает в руке гаечный ключ и невзначай касается рукояти копья в футляре у себя за спиной. Проклятье, несмотря на то, что Тара никак не могла полностью посчитать себя мандалоркой, некоторым принципам она следовала неукоснительно: например, с готовностью бросалась исполнить обещания, что дала даже по неосторожности.       Не мог же он отпустить свою женщину в одиночку сражаться с имперцами, которые ничего лично ей не сделали.       — Где префект держит пленников, сколько их и есть ли у нас поддержка? — со вздохом спросил Дин. Тара и Гэвин посмотрели на него одинаково удивленными взглядами. Ну сейчас-то что он делал не так?..       — Да, у нас есть планы их базы, — тут же закивал Хорн и пригласил Свистуна — ну и имя для дроида! — выбросить в воздух над столом голограмму имперской базы.       Это была стандартная схема с питанием от генераторов, которые, в свою очередь, держались на тепле от мантии планеты. Тюремные камеры — в подвальных помещениях, ближе к лавовым источникам, главная зона — в центре, наблюдательный пункт — в западном и восточном крылах.       — Если вытащим студентов и взорвем базу, избавимся от Империи одним махом? — спросил Гэвин, прощупывая взглядом голограмму базы. Корран одобрительно хмыкнул, борода поплыла на его лице в сторону, обнажая белый ряд зубов.       — У нас нет поддержки, — возразила Динба, — никто не пойдет взрывать базу. Это слишком опасно, а мы не воины, мы всего лишь сочувствуем Новой Республике.       — Но вы же хотите освободить Гарки, — возразила ей Тара, и девушка вспыхнула.       — Но мы не освободители, я еще раз повторяю! Всего лишь сочувствующие режиму студенты, и мы не хотим умирать.       — Никто не хочет, — резанула Тара. — И мы можем сократить риск быть убитыми, если нас будет больше, раз уж мы помогаем вам.       Динба прищурилась, стиснула руки в кулаки.       — Легко говорить тебе, мандалорке, — выплюнула она, слова ударили Тару в грудь, и та даже отшатнулась от стола, за которым сидела Теск. — Корран рассказал про вас, вы прирожденные воины, умеете убивать, умеете выживать! А мы всего лишь студенты и хотим мира.       Тара нахмурилась. Гэвин переводил испуганный взгляд с нее на Динбу и обратно, Корран попытался сгладить напряжение и привстал с места, чтобы успокоить обеих девушек. Дин мысленно выругался и отругал студентку, не умеющую держать острый язык за зубами, но Тара нашла себя быстрее и зло ответила:       — Для того, чтобы быть воином или храбрецом, не обязательно быть мандалорцем.       И Дин решил, что она понимает свой Путь лучше, чем он полагал.

***

      У них был довольно примитивный план: проникнуть на базу под видом штурмовиков, броню которых можно стащить с настоящих имперцев, если дать им наводку на скрывающегося в густой чаще пилота Новой Республики и дождаться небольшого отряда на знакомой территории. Корран предложил воспользоваться его оружием: у пилота его оказалось больше, чем у мандалорца, а Тара пообещала докрутить «Колчан», который провезет их до имперской базы, никем не замеченный.       Команда из Дина, Гэвина, Коррана и Динбы проникнут внутрь и разделятся: Дин и Теск найдут студентов в камерах на нижнем ярусе базы и освободят, Корран и Гэвин доберутся до генераторов и отключат их охладительные системы. После этого у всех, включая освобожденных студентов, будет около двадцати минут на то, чтобы выбраться с базы.       — Подожди-ка, — оборвала мандалорца Теск. Затем повернулась и посмотрела прямо на Тару. — А ты что будешь делать все это время?       — Координировать вас с шаттла, — ответила девушка. — Есть претензии?       — Да, есть. Ты мне полчаса назад заливала, что можно быть воином и без доспехов, а сама собираешься теперь отсиживаться в шаттле?       Хаар’чак, эта студентка могла взбесить кого угодно, но прямо сейчас Тара, к большому своему сожалению, ее понимала. И потому не могла возражать так рьяно, как кому-либо другому в какое-либо другое время.       — Ты можешь остаться в шаттле вместе со мной, если тебе страшно, — вздохнула девушка. — Или вместо меня, если хорошо координируешь отряд из четырех человек и умеешь пилотировать шаттл.       — Исключено, — отозвался вдруг Дин. Гэвин и Корран покосились на него одновременно. — Ты остаешься в шаттле, ты, — он кивнул в сторону Динбы Теск, — можешь тоже остаться. Я найду пленников самостоятельно и…       — И они вам не поверят, — процедила Динба, только сейчас сообразив, почему ее поставили в одну связку с мандалорцем. Тара покачала головой: она была, вроде, неглупой и нетрусливой девчонкой, и ей мешало собственное недоверие. Поразительное сочетание для той, кто наставлял бластер на всех чуждых планете людей.        — В таком случае план остается прежним, — рассудил Корран. — И нам придется поторопиться: Мош Баррис проинформировал всех, что казнь назначена на полдень.       Тара прикусила щеку изнутри и покосилась на Дина, пока тот, кажется, не замечал ее взглядов. Она не хотела, чтобы он ввязывался во всю эту имперскую мешанину со своим ранением, но он был прав, оставляя ее вне назревающей операции: Тара принесет куда больше пользы в качестве координатора их небольшого отряда. Хотя эта правда внезапно задела ее за живое — и Тара не могла вытащить из себя ту самую нить, что ныла в ней и вызывала зуд по всему телу.       Она не могла защитить его так, как мог он. Неужели именно эта истина, которую Тара давно поняла и приняла, вдруг стала препятствием к осознанию себя?       — Я не хотела, чтобы все так получилось, — сказала девушка, когда все они загружались в шаттл нестройным рядом. Дин сел на борт последним и опустился напротив Тары, они оба оказались в хвосте и полумраке шаттла и теперь не знали, куда деть глаза. Тара крутила в руках копье.       — Ты выполняешь обещание, — тихо произнес Дин. — Таков Путь.       Девушка вспыхнула мгновенно, опустила глаза, хоть мандалорец мог и не видеть, как покраснели ее скулы.       — Это нелегко понимать, — наконец, прошептала она. В ее словах было больше смысла, чем она хотела даже показать, но Дин каким-то образом понял ее — или же сам думал об этом с тех пор, как они повздорили в каюте.       — Но ты понимаешь, — выдохнул он. — Не знаю, что удерживает тебя от принятия этой истины. Я считал, что ты приняла все давно, опередила в этом меня. Но, видимо, я ошибся.       — Не ошибся! — воскликнула Тара. Прижала руку ко рту, кинула взгляд вперед, на кабину пилота, где теперь прятались Гэвин и Корран, где злилась на всех Динба Теск. Они взлетали, и за гулом шаттла, вероятно, вскрик Тары их команда могла и не расслышать. Девушка вздохнула и повторила: — Не ошибся. Я принимаю это. Воин — больше, чем его доспехи, не они превращают в мандалорца.       — Верно, — кивнул Дин. — Доспехи — лишь оболочка души, ара'нов кар’та, карта'гам.       — Но они — то, что объединяет расу. То, что объединяет твое племя.       — Тара.       Дин резко выдохнул, словно разозлился, и девушка почти понимала, почему, но закрыла на это глаза сейчас, поскольку считала важным донести до мандалорца свои суждения. Только он не стал слушать.       — Поговорим после, — коротко отрезал он и больше они не обменялись ни словом.