Под полуночным солнцем

Дин был уже на полпути к Шеви, когда вдруг понял, насколько усилился ветер. На парковке Купалука резкий порыв едва не сбил его с ног, так что ему даже пришлось замедлиться, чтобы не потерять равновесие. И тогда Дин посмотрел наверх через озеро — в направлении Топаз. Над горой Топаз словно бы из ниоткуда собралась огромная грозовая туча. В остальном небо было чисто-голубое, но над Топаз почему-то прямо посреди голубого неба сгрудились облака. Как гигантские луковицы, тучи башнями скучковались вокруг маленькой горы. Несколько облачков с боков этого кластера отщепились и плавали над тундрой вокруг основания горы в странно случайных направлениях. Одно облачко плыло в сторону Купалука, и, похоже, это оно и несло с собой сильные порывы ветра. Однако по большей части облака каким-то образом удерживались над горой, словно она неведомым образом их притягивала. При виде этого зрелища по спине Дина пробежал холодок. Это не могло быть естественным явлением. Дин оторвал взгляд от странного скопления туч и снова перешел на бег, направляясь к Шеви и чувствуя, как рюкзак и дробовик подпрыгивают на спине. Он должен был попасть на Топаз. Должен был. Несмотря на приступ паники по поводу Каса и ужас от вида этих черных туч, Дин сумел на бегу оценить ситуацию с неожиданным хладнокровием. Как ни странно, бежать навстречу сверхъестественным силам, а не от них, как сделал бы любой разумный человек, казалось почти привычно. Он даже начал разрабатывать стратегию. «Варианты, — думал он неожиданно для себя, шлепая по лужам на пути к машине. — Продумай все варианты». «Прикрытие, — подумал он дальше. — Мне нужно прикрытие». Концепция «прикрытия» никогда раньше не посещала его мыслей, но теперь вдруг тут же пришла ему в голову, как будто последние четырнадцать лет он был каким-то воином, а не комендантом лагеря на мирной исследовательской станции. И, как ни странно, ему сразу вспомнился Сэм. Сэм смог бы обеспечить прикрытие. Сэм должен был быть рядом с Дином. Сэм подошел бы идеально. Стоп, нет. О чем вообще Дин думал? Для начала, Сэм был за сотни миль отсюда. Они никогда даже не работали вместе. И кроме того, с чего Дин взял, что его младший братишка, этот ботаник-юрист, смог бы обеспечить ему «прикрытие» в потенциально смертельной битве? Сэм и близко не имел подобного опыта! (Как, впрочем, и Дин.) И в любом случае Сэм был далеко. Райан и прочие работники лагеря даже не рассматривались: они были слишком наивны, они не понимали, насколько высоки ставки. Нет, Дин должен был справиться один. Он подбежал к машине и потянулся рукой к двери — и в его голове пронеслась еще одна странная мысль: «Хорошо, что у меня Импала — самая быстрая машина на дороге». Он даже отчего-то протянул руку ниже дверной ручки, как будто ожидал, что перед ним окажется более низкая машина — не универсал. Чиркнув рукой по грязи на двери Шеви, Дин опешил. Даже грязь его удивила: почему-то он ожидал почувствовать под пальцами гладкую полировку ухоженной классической машины. Но, конечно, у него не было Импалы. Это был Субурбан. Всего лишь старый грязный лагерный внедорожник. О чем Дин думал? Может быть, он сходил с ума? Он несколько секунд стоял в грязи, держась за дверь старого универсала и пытаясь сориентироваться. На несколько мгновений у него появилось очень странное чувство, как будто его мыслями завладел какой-то другой Дин… кто-то из другого мира — кто-то, кто сейчас спал и видел сон об Арктике. Ему пришлось встряхнуть головой, чтобы прогнать это наваждение. Он распахнул дверь и прыгнул в машину. Бросив рядом рюкзак и дробовик, он напомнил себе: «Это чертов Субурбан — никакая не Импала. Приди в себя!» И хорошо, что это был Субурбан, потому что на Импале он бы далеко не уехал. У нее была бы слишком низкая подвеска и плохое сцепление с дорогой для грязной полузамерзшей Грузовой трассы. Здесь Субурбан подходил куда лучше. И все равно добраться до Топаз меньше, чем за час, будет трудно. Дин знал, что придется оставить машину у трех булыжников на повороте и дальше двигаться пешком. Что ж, так тому и быть. Взглянув в последний раз на тучи над Топаз, Дин вставил ключ в зажигание и завел двигатель. Верный универсал ожил. Дин резко вывернул руль и дал по газам, развернув машину на грязной парковке Купалука в головокружительно узком повороте, подняв за собой фонтан коричневой жижи. И ему показалось, что где-то в бесконечной дали, но в то же время где-то совсем рядом, другой, спящий Дин улыбнулся. Снова возникло это странное ощущение дежа вю, чувство раздвоения личности, и в голове Дина пронеслась мысль: в каком бы мире ни происходило дело, ничто не могло сравниться с этой горячкой готовности действовать, броситься в гущу событий, спешить на помощь Кастиэлю или Сэму. Дин сжал руки на руле и покачал головой, пытаясь сосредоточиться. Они миновали двухъярусный туалет — Дин и старый универсал (и, быть может, иллюзорный спящий Дин вместе с ними). Миновали флаг Аляски с Полярной звездой, развевающийся на ветру, флаг Купалука с лапландским подорожником, летящим над Полярным кругом, и звездно-полосатый американский флаг. По пути Шеви поднял еще одну волну брызг грязной воды. Они миновали двери в столовую — откуда прямо в этот момент выходил Райан, явно удивленный скоростью Дина. Миновали душевой трейлер и зимнюю лабораторию, миновали тенты и «большую маму», миновали два маленьких вертолета, заметно дрожавших на ветру: их уже привязывала крепче летная команда. Потом миновали длинный участок тундры до Грузовой трассы, миновали арктических сусликов, сидевших на своих холмиках и лаявших на проезжавшую машину, миновали птичек, приникших к земле от сильного ветра. Сюрреалистичное ощущение «второго Дина» наконец рассеялось, когда Дин свернул на Грузовую трассу: этот участок пути требовал предельной концентрации, и Дин не мог фокусироваться ни на чем больше. Он резко развернул Шеви к северу, едва замедлившись на повороте. Машина тут же наскочила на толстый участок замерзшей грязи и пошла в ленивый занос, так что Дину с трудом удалось ее выправить. Дорога была в плохом состоянии — не для быстрой езды. Большая часть снега, выпавшего во время шторма, растаяла и превратилась в грязь, и грязная жижа была разъезжена фурами в липкую колею, которая тянула колеса Шеви, дергая машину то в одном, то в другом направлении. Дин стиснул зубы, выжал газ и погнал на север так быстро, как только осмелился. Это была опасная поездка. Шеви мчался по разъезженной грязи, нещадно подпрыгивая и накреняясь всякий раз, когда колесо попадало в колею под углом. Дин крепко держал руль и терпел тряску и крен, напоминая себе мягко проходить заносы и не сопротивляться им. Во время краткой передышки он бросил взгляд на рюкзак, что лежал рядом на пассажирском сиденье. И снова его охватило ощущение невозмутимой опытности, как будто такие безумные отчаянные поездки регулярно случались в какой-то другой его жизни. Он на удивление спокойно прошелся мысленно по списку оружия, которое было у него с собой. Пистолет отца был в кобуре на рюкзаке, дробовик был в водонепроницаемом футляре, и достать его можно было быстро. Винтовка осталась в кабинете коменданта, но зато у Дина был серебристый кинжал Кастиэля, на что бы он ни сгодился. Кас два дня назад смастерил для него грубые кожаные ножны, которые Дин повесил на ремень, и рукоять кинжала даже сейчас ударялась ему в ребра. Спокойствие, которое он ощущал, ринувшись в гущу опасности, определенно было странным. Как и этот невозмутимый мысленный перебор оружия, как будто он был каким-то спецназовцем. Правда заключалась в том, что Дин был неописуемо напуган. Совсем рядом, на горе Топаз, разворачивалось что-то ужасное. Что-то необъятное, непередаваемое, и его лучший друг Кас оказался в самом центре этих событий. (Лучший друг. Лучший друг. Не просто интрижка, не просто увлечение. Кас был лучшим другом Дина. Это казалось неоспоримым.) Там были архангелы, настоящие архангелы, и бедный Кас оказался в их окружении. Что Дин мог сделать, даже если бы добрался туда вовремя? Казалось, игра была окончена, не начавшись. И все же у Дина было чувство, что если он выложится полностью, если возьмет все оружие, самую быструю машину, отбросит осторожность и нырнет с головой в битву, то у них будет шанс. «Я не могу просто отдать его им, — думал Дин. Он запустил руку под куртку и коснулся пальцами рукояти серебристого клинка. — Я должен бороться! Даже если это будет последним, что я сделаю, я должен попытаться!» Машина содрогнулась снова, налетев на участок полузамерзшей грязи. Порой она оказывалась почти в свободном полете, когда с дорогой соприкасались лишь одно или два колеса, и были моменты, когда руль тянуло совсем не в том направлении. Просто из-за колеи грязи, дергавшей за колеса, конечно. «Я знаю эту дорогу, — успокаивал себя Дин. — Мне знакомы подобные условия, я справлюсь». — Прости, Малыш, — пробормотал он вслух. — Я знаю, что тебе в последнее время пришлось нелегко. Только довези меня туда… Казалось, универсал шел чуть лучше, если ехать посередине дороги, а не в своей правой полосе. Полосы здесь все равно были условными: никакой разметки на грунтовой дороге не было. Когда никто не ехал навстречу, держаться центра дороги иногда было необходимо. А каковы были шансы, что встречная машина появится сейчас и именно в этом месте Грузовой трассы? Дин мчал к верхушке последнего холма перед поворотом на лагерь Каса, сосредоточившись на том, чтобы удерживать машину прямо, как вдруг ожила автомобильная рация. «Еду на юг через холм у Топаз, еду на юг у Топаз», — произнес усталый голос. Навстречу шла фура, и по принятым на Грузовой трассе правилам водитель объявлял ближайшим автомобилям, что подъезжает к вершине холма. Только в этот момент Дин осознал, что находился на известном «слепом» участке Грузовой трассы: тут дорога поднималась прямо на холм и за холмом ничего не было видно. И Дин забыл объявить о своем присутствии. Дин схватил рацию, вжал кнопку и запоздало крикнул: «Еду на север, машина на север!» Одновременно с этим он попытался замедлиться и взять правее, в свою полосу. Но рация не сработала. Не было ни статики, ни ответа «принято» от водителя грузовика. Что еще хуже, Шеви не отвечал на попытки Дина повернуть руль. Руль заклинило. Шеви не сходил с центра трассы. И отказывался тормозить. Не понимая, что происходит, Дин тянул за руль, снова и снова ударяя по тормозам. Руль не поддавался, и педаль тормоза как будто застыла. Дин бросил рацию и дернул руль обеими руками, однако старый Шеви продолжал нестись по центру дороги к вершине холма, как будто мертво вошел в колею и мог ехать только прямо. И не замедлялся. В панике Дин практически встал на педаль тормоза, дергая за руль всеми силами. — Да БЛЯДЬ! — выругался он вслух. — ЕБ ТВОЮ МАТЬ! «Не могу поверить, — думал он, с силой дергая руль вправо и налегая на него всем весом. — Каждый божий день с Шеви что-то не так!» И только тут ему вдруг пришло в голову, что так же, как странные тучи над Топаз не были нормальны, как странные мысли, словно от другого Дина, в его голове не были нормальны, так же и бесконечные проблемы с Шеви не были нормальны. С универсалом что-то пошло не так с самого визита Сэма. Вернее, с самого визита Руби. Руби. Она нарисовала эту каракулю в грязи на стекле! Взгляд Дина метнулся к каракуле. Она до сих пор виднелась на лобовом стекле с пассажирской стороны. Дин пару раз пытался ее стереть, но она никак не стиралась, как будто грязь вокруг нее въелась в стекло намертво. Дин опять дернул за руль. Вершина холма приближалась. Дин взглянул на каракулю, и теперь вдруг стало очевидно, что она очень походила на те руны, что были у Кастиэля по всей пещере. Круглая, с какими-то линиями и завитушками внутри. «Глифы и руны», — называл их Кас. «Они обладают магическими свойствами», — сказал Кас. Это была не просто каракуля, правда же? «На удачу», — сказала тогда Руби. На удачу или на ее отсутствие? Все эти мысли пронеслись в голове Дина за долю секунды. Он был уже почти у вершины холма, а Шеви так и не замедлялся и отказывался брать правее. Очередная словно бы чужая мысль пронеслась у Дина в голове: «Надо пробить край руны, нарушить круг!» Дин выдернул из ножен серебристый клинок Каса. Это был единственный острый инструмент в зоне досягаемости. Следующие несколько мгновений разворачивались как в замедленной съемке. Из-за верхушки холма вырвался огромный тягач — уже устрашающе близко. Казалось, он заполнил собой всю дорогу. Дин несся прямо на него. Водитель тягача попытался взять левее, отчаянно загудев, но их разделяла всего сотня футов — максимум, секунда — и так быстро фура маневрировать не могла, не рискуя перевернуться. Дин сделал единственное, что пришло в голову: метнулся вправо и с силой всадил серебристый клинок Каса в рисунок Руби. Стекло треснуло: клинок пронзил «каракулю» прямо в центре. Со всего стекла посыпался причудливый дождь красных искр, и руль тут же высвободился из своего заклиненного положения, и тормоза внезапно среагировали. Шеви резко вильнул в сторону. С фонтаном гравия и грязи под еще один оглушительный гудок фуры два автомобиля пролетели друг мимо друга — казалось, разминувшись на какой-то дюйм. Боковое зеркало Шеви снесло передним бампером тягача, и только каким-то чудом они не столкнулись. Шеви вильнул вправо и пошел в бесконтрольный диагональный занос на самом краю дороги, утопая колесами в мокром снегу на обочине. На мгновение Дин уверился, что бедный универсал сейчас перевернется в заснеженную тундру десятью футами ниже приподнятого дорожного полотна. Дин даже выхватил краем глаза пруд внизу, в котором плавали два белых лебедя, как видение из сна. Он мимоходом подумал: «Кас бы знал, что это за лебеди, — надо сказать ему, что я видел лебедей». Машину качнуло, пронесло еще дальше… и она выправилась. — Е-мое, — выдохнул Дин с колотящимся сердцем, кое-как снова взяв Шеви под контроль. По лобовому стеклу пошла паутина трещин, но оно каким-то образом не рассыпалось. Серебристый клинок Каса был воткнут прямо в него. Дин бросил взгляд в зеркало заднего вида и увидел, что и фура тоже пережила маневр: она выправляла курс после критического заноса, но не перевернулась. Рация взорвалась ругательствами. Это был водитель тягача, конечно, — напуганный и разозленный. Трубка рации болталась где-то у коврика, и Дин наконец сумел выудить ее за спиральный провод и сказать в микрофон: — Прости, чувак, виноват, у меня что-то руль отказал. Рация, похоже, тоже заработала, так как в ответ полетели новые яростные ругательства. Но никто не погиб. Дин бросил рацию на пассажирское сиденье и сосредоточился на езде. Руби. Руби. С тех пор, как она нарисовала на стекле эту чертову каракулю, в машине началась нескончаемая череда поломок. Кассетник сломался, затем дворники, затем колесо спустило, фара перегорела, потом катастрофа с замками в пургу — едва ли не фатальная катастрофа. Одна неполадка за другой. Потом эта проблема с рулем и тормозами. Что-то было не в порядке каждый раз, когда Дин садился за руль. Руби прокляла машину. Неделю назад это показалось бы бредовым заключением. Но неделю назад Дин еще даже не знал, что ангелы существуют. Была ли и Руби ангелом? Может быть, архангелом? Теперь Дин вспомнил тот момент, когда ему показалось, что у нее почернели глаза. Были ли у архангелов черные глаза? Или… у демонов? Руби теперь была с Сэмом… Во что же впутался Сэм? Продумать все это времени не было. Поворот к Касу уже показался впереди, и Дину пришлось сосредоточиться на том, чтобы замедлиться. Продвигаясь с крайней осторожностью, он свернул с дороги и постепенно затормозил перед тремя булыжниками. Ему пришлось сделать пару весьма нетвердых вздохов, чтобы успокоиться после едва не случившегося столкновения, прежде чем он смог собраться с мыслями для следующей задачи: попасть на гору Топаз. Шеви провез его четыре пятых пути, но остававшуюся пятую часть быстро было не преодолеть. Топаз находилась прямо по курсу на западе — виднелась на горизонте в паре миль впереди. Она была картинно обрамлена почти черным от грозовых туч небом: за те несколько минут, что Дин был в пути, тучи сгустились еще, теперь заполонив уже почти все небо. Над Топаз тучи были самые черные: там время от времени мелькали молнии и гремели раскаты грома. За тремя булыжниками вдаль убегала старая дорожка с линией красных флажков Каса по краю. Маленькие красные пятнышки колыхались на ветру. И дальше была миля открытой тундры. Снег после шторма почти весь стаял, и кругом через уменьшавшиеся островки белизны проглядывала зелень. Дин прошел здесь с Касом только вчера — по грязи, траве и сугробам это заняло около часа. Но Дин долгие несколько секунд сидел в машине, глядя вперед. Все, что он видел перед собой, это сплошную белизну, как несколько дней назад, когда все было скрыто за летевшим снегом и Топаз потерялась в пелене метели. Дин запарковался точно в том же месте, где и тогда, и собирался пройти тем же самым путем — снова чтобы помочь Касу. На этот раз Кас действительно был в беде, на этот раз ему действительно требовалась помощь. Но в прошлый раз все пошло совсем не по плану, не так ли? Дин облажался и сам едва не погиб. А врагом тогда был только снег — бездумный противник, с которым Дин умело справлялся годами. Сегодня ему предстояло сразиться с архангелами. Комендант лагеря исследовательской станции «Купалук» шел на битву с архангелами, вооружившись ангельским клинком (которым даже не умел пользоваться), парой ружей и парой резиновых сапог. Это было смешно. «Я не знаю, как с этим справиться, — подумал Дин, вдруг парализованный пониманием, что он совершенно не в своей стихии. — Я не боец. Я даже не охотник! Я только машины умею чинить. Это совершенно мне не по плечу. Вообще не моя весовая категория». Но снова в его голове проплыла словно бы посторонняя мысль: «Ты Винчестер». Она была неясной, как будто из сна, — бесформенная идея, вдруг всплывшая откуда-то из глубин небытия. «Ты Винчестер. Это наша работа. Спасать людей, охотиться на нечисть». Дин снова посмотрел на странный рисунок Руби, прорезанный трещинами в стекле и проколотый клинком. Он медленно протянул руку к клинку и выдернул его. Клинок вышел из стекла неохотно. Если эта каракуля и была каким-то проклятием, Дин сумел его обезвредить. И это означало: даже если в мире существовала магия, и демоны, и ангелы, и таинственные источники немыслимого могущества, все же и обычный парень вроде Дина мог на что-то повлиять. «Спасать людей, охотиться на нечисть», — думал Дин, глядя на клинок в своей руке. Он взглянул на футляр с ружьем. «Спасать людей, охотиться на нечисть. Это наша работа». В этом чувствовалась какая-то правда. «Спасать людей и ангелов», — поправился Дин мысленно. Что ж, Кас теперь все равно, наверное, считался за «людей» — после того, что с ним сделали архангелы. Дин набрал воздуху в легкие и снова посмотрел на Топаз, убрав клинок в кожаные ножны. Теперь цель казалась яснее. Теперь он мог начать планировать. Получится ли объехать булыжники и провести Шеви чуть дальше по подъездной дороге? Глядя на дорогу за булыжниками, Дин вдруг заметил кое-что, что должен был увидеть сразу: впереди в грязи были следы колес, протянувшиеся параллельно линии красных флажков. Кто-то проехал по старой подъездной дороге. Проехал недавно, уже после шторма. Вообще… Осмотрев тундру в боковое окно, Дин заметил, что свежие канавы от колес были и прямо у булыжников рядом с Шеви. Дин нахмурился и опустил стекло со своей стороны. Следы выглядели совсем свежими: отпечаток рисунка протектора — еще четким. Кто-то объехал булыжники сегодня. Всего час или два назад. Похоже было на свежий след одной машины. Кто-то проехал в тундру и еще не выехал обратно. Крупный внедорожник, судя по расстоянию между следами колес. Архангелы водили внедорожники? Вдали прогремел неторопливый раскат грома. «Ну ладно, — пробормотал про себя Дин. — Шоу начинается». Он переключил передачу и резко вывернул руль Шеви в сторону. На этот раз старый универсал ответил сразу же: руль и тормоза теперь работали безупречно. Он послушно объехал булыжники и тронулся в тундру.

***

Несколько раз подпрыгнув и накренившись на кочках, Шеви выехал за три булыжника на старую подъездную дорогу. Хотя «дорогой» ее можно было назвать лишь условно. Со времен ее использования прошло как минимум лет сорок. Через каждые несколько десятков ярдов ее прорезали промытые канавки ручейков, и за годы в ней образовались огромные выбоины, так что местами дорога сужалась до неровных участков, состоявших из сплошных дыр. Иногда она исчезала почти совсем, заросшая колониями ивовых кустиков, которые уже приближались по размерам к маленьким деревцам. Но проехать более или менее можно было, так что Дин ехал. Универсал медленно перебирался через канавы, объезжал ивовые кусты, скакал по ямам, но продвигался вперед. Теперь он отлично реагировал на сигналы руля и педали тормоза, просто дорога была очень плохой. И каждый раз, когда Дину приходилось тормозить перед канавой, или кустом, или кочкой, он невольно готовился к засаде, подсознательно ожидая, что из кустов выскочит стадо архангелов (или «стая» архангелов, или «толпа», или какой был подходящий термин) — может быть, со звуками горнов и стрелами священных молний. Однако на заброшенной дороге было даже на удивление тихо и умиротворенно. Ивовые кусты дрожали на ветру, отчаянно развевались красные ленточки Каса, и по разбитому стеклу начали стучать капли временами налетающего дождя, но больше ничего не происходило. Закусив губу и стиснув руль, Дин ехал дальше. Он миновал то место, где практиковался в стрельбе. Миновал холм, где гнездились золотистые ржанки, — и даже заметил самих ржанок: две темные точки в небе, кружившие над машиной. Он миновал маленький пруд — пруд ледяной жижи, в котором, как он знал, была дыра во льду и где-то на дне — потерянный компас. Дин ехал дальше. Через полмили старая дорога закончилась, как и ожидал Дин, но свежие следы колес тянулись дальше вперед. Что бы это ни был за автомобиль (Дин уже думал о нем как об «архангельском внедорожнике»), он не остановился в конце дороги, но продолжал ехать дальше по кочкам тундры, уходившим вдаль к самой горе Топаз. Персоналу Купалука ездить по тундре строго воспрещалось, так как восстанавливалась тундра крайне медленно, но Дин даже не колебался: он направился вперед так быстро, как только мог ехать Шеви. То есть совсем небыстро. Езда по тундре походила на езду не по полю, а скорее по скоплению шаров для боулинга: каждая кочка не просто состояла из мягкой травы, но имела твердое ядро вечной мерзлоты в центре. Здесь эти кочки были в фут высотой и ровно на таком расстоянии, чтобы между ними попадало колесо. Разогнавшись чуть быстрее, можно было легко сломать ось или застрять, так что Дин маневрировал, как мог, избегая самых крупных кочек и заставляя Шеви перепрыгивать через более мелкие. Шеви отважно продвигался вперед, скрипя подвеской на каждой кочке. Передок вскоре начал раскачиваться так, что несколько раз Дин чуть не влетел головой в лобовое стекло. — Давай, малыш, — подбодрил Дин универсал, когда переднее колесо проскользнуло на особо крупном бугре льда и двигатель заныл. — Давай! Давай, малыш, ты можешь! Колесо прокрутилось вхолостую еще немного, но три другие покрышки зацепились за землю и Шеви тяжело перепрыгнул через кочку. Так, рывками, он продолжал ехать, преодолевая одну кочку за другой, так что иногда казалось, что каждое колесо сражается в собственной битве. Дин почувствовал искру гордости за старый универсал. Может быть, это была не классическая мощная тачка; может быть, не такая стильная, как Импала, о которой иногда мечтал Дин, — Импала, не оставлявшая его подсознания даже сейчас. Но Импала ни за что не проехала бы по такой местности. Сегодня старый черный Субурбан был как раз нужной машиной, и вскоре Дин наконец приблизился к подножью горы Топаз. Небольшая гора была высотой всего в несколько тысяч футов, но теперь возвышалась над Дином, как огромная стена камня, травы и снега, заслоняя собой полнеба. Однако следы архангельского внедорожника шли не к той стороне Топаз, где находилась пещера Каса. Вместо этого они уходили по направлению к самой легкой тропе на вершину: к поросшей мхом прогулочной тропке, по которой Кас (и Дин в предыдущие годы) ходил не раз. Пока Дин пытался отыскать начало тропы, что-то яркое и блестящее впереди привлекло его внимание: что-то посреди густых колыхавшихся на ветру кустов ивы. Подъехав ближе по кочкам, Дин разглядел, что блестел впереди чистенький новый Мерседес-Бенц GLS. Дин затормозил рядом, уставившись на него. Мерседес был огненно-красным, и на боку у него бы логотип «Аляски Петролеум». Он очень походил на машину Руби. Это и была машина Руби! Дин узнал номерной знак. Не так давно он записывал этот самый номер в список гостей Купалука. Руби. Здесь была Руби. И Мерседес она оставила в странном месте. Он стоял криво, завалившись одним боком в лужу между двумя замерзшими кочками. Сидя в Шеви, работавшем на холостом ходу, Дин всмотрелся в тонированные стекла Мерседеса. Потом он уделил минуту тому, чтобы оценить все, что при нем имелось. В отличие от злополучной прогулки в пургу, на этот раз на Дине были его черные зимние штаны, теплый флисовый жилет и серый плащ-дождевик. На этот раз у него был при себе рюкзак с дополнительной теплой одеждой, перцовым спреем, едой и водой. И пистолет. И дробовик. И даже серебристый клинок Каса. И на этот раз он брал с собой ключ от Шеви. Даже уничтожив каракулю, нарисованную Руби на стекле, он бы ни за что больше не рискнул оказаться запертым снаружи машины. Дин сдал назад к густым ивовым кустам, чтобы Шеви было меньше заметно: если никто не заметит рядом с Мерседесом вторую машину, у Дина может быть преимущество внезапности. Он заглушил двигатель и убрал ключ во внутренний карман. Пистолет был в кобуре, рюкзак отправился Дину на спину, дробовик Дин повесил на плечо поверх рюкзака, разряженный, стволом в землю. Он был готов. Дин вышел из машины. Порывы ветра приносили с собой мелкий нерегулярный дождь. Из черных туч наверху периодически доносились медленные глубокие раскаты грома, как будто само небо наконец заговорило. Под плевками дождя Дин осторожно прокрался к Мерседесу (в сопровождении одной из ржанок, так и кружившей наверху — почему-то она улетела вслед за Дином далеко от своего гнезда). Это действительно был роскошный внедорожник Руби. Дин обошел его по кругу (ржанка за это время успела сделать три круга наверху, как будто пыталась помочь ему обследовать местность). Правое переднее колесо Мерседеса было неестественно вывернуто: похоже, он сломал ось во время путешествия по кочкам. Кто бы на нем ни приехал, ему пришлось продолжать путь пешком. — Один-ноль в пользу Шеви, — пробормотал Дин. Он обернулся и взглянул на гору Топаз. Начало тропы было где-то в четверти мили впереди. Это была лишь узкая тропинка сквозь траву, мох и полурастаявшие сугробы: тонкая коричневая линия, зигзагами уходившая вверх по горе через зеленевшую тундру и участки снега. И… уж не шел ли кто-то там, наверху, по тропе? Даже несколько человек? Дин схватил бинокль с заднего сиденья Шеви и поднял к глазам, прослеживая взглядом уходившую наверх тропу. Вскоре он нашел, что искал: отдаленную вереницу людей, поднимавшихся на гору. Вереницу из четырех человек, шедших по заросшей мхом тропе. Они были в середине горы — до верха было еще довольно далеко. На всех на них были новенькие на вид бордово-красные дождевые куртки с логотипом «Аляска Петролеум» на спине. Одна из четырех фигур был весьма высокой. Дин едва не перестал дышать. Он попытался подстроить резкость бинокля, покрутив колесико. Линзы были влажными от дождя, и изображение расплывалось, но даже при этом Дин был уверен, что высокой фигурой был Сэм. Это не мог быть никто другой: та же походка, те же широкие шаги, тот же наклон головы. Это был Сэм. Встревоженный и озадаченный, Дин наблюдал, как Сэм медленно шел вперед. Сэм и еще трое. Темноволосая женщина пониже шла в нескольких шагах впереди: без сомнения, Руби. Перед ней были двое мужчин, которых Дин с такого расстояния не мог узнать. Может быть, какие-то нефтяные начальники? Может, «Аляска Петролеум» по совпадению проводила какой-то осмотр местной тундры? (Этот вариант не исключался: весь участок земли по другую сторону от Грузовой трассы был под контролем «АП», и могло быть такое, что они решили осмотреть территорию с вершины Топаз.) Но зачем? С чего им приезжать сюда, когда они могли просто воспользоваться своими вертолетами? Уж наверняка Сэм сказал бы им, что такой способ осмотра местности крайне неэффективен. И действительно: Сэм шел позади остальной троицы, временами останавливаясь, чтобы осмотреться, как будто не был уверен насчет этой дороги. Или не был уверен, стоило ли ему вообще туда идти. Сэм остановился опять. И снова осмотрелся. Он смотрел в сторону Купалука. «Я здесь, Сэм, — подумал Дин. — Я не на Купалуке. Я тут, внизу». И, словно услышав мысли Дина, Сэм немного повернулся и посмотрел вниз по тропе. Вниз с горы в направлении Мерседеса. И черного Шеви Дина. Дин намеренно сделал шаг в сторону от скрытого за кустами Шеви. Он встал на самую высокую кочку рядом, на открытой местности. И увидел, как Сэм замер. Сэм его заметил. Дин знал, что с такого расстояния он казался Сэму лишь мелкой фигуркой, точкой вдалеке. Но Сэм заметил его — в этом Дин был уверен. И Сэм знал, что это его брат: Дин был уверен и в этом. Сэм, наверное, даже увидел, что у Дина был бинокль (Дин знал по опыту, что черные окуляры бинокля и то, как человек держал их у глаз, можно было заметить с большого расстояния.) Так что Дин поднял бинокль на несколько долгих секунд, чтобы Сэм понял, что Дин на него смотрит. Потом медленно поднял руку и помахал ею в воздухе в традиционном приветствии. Сэм несколько секунд смотрел в сторону Дина. Прочитать выражение его лица издалека было невозможно: Дин даже не мог различить его лицо в тени капюшона куртки. Сэм не ответил на приветствие. И не замахал двумя руками, сигнализируя, что нужна помощь. Вместо этого он стоял неподвижно, глядя в направлении Дина. Наконец он отчетливо покачал головой и сделал один ясный жест: вытянул руку вперед, ладонью в сторону Дина, расправив пальцы. «Нет. Стой. Не ходи за мной», — явно говорил Сэм. Он несколько секунд держал руку вытянутой, потом уронил ее. Как раз вовремя, потому что Руби тоже остановилась и обернулась к нему. Наверное, чтобы спросить, почему он остановился. Дин нырнул за кусты, отчаянно надеясь, что ни его, ни Шеви с горы не заметно. Осторожно выглянув в бинокль между ивовых веток, он увидел, как Руби повернулась лицом к Мерседесу (и к Дину). Но Сэм схватил ее и поцеловал. Они пошли дальше. Сидя за кустами, Дин в замешательстве опустил бинокль. Там была не только Руби. В эти странные ангельские дела были замешаны трое работников «АП». Плюс Сэм Винчестер, стажер их юридического отдела. Неужели «Аляска Петролеум» имела какое-то отношение к подрезанию крыльев Кастиэля? К ангелам? К архангелам? Может быть, ею управляли архангелы? Что-то очень непохоже было на ангельскую компанию. Что бы ни происходило, было ясно, что Дину нужно было подняться на гору. Но проблема заключалась в том, что они увидят его, как только он выйдет на тропу вслед за ними. Сэм не сможет вечно отвлекать Руби поцелуями, и человек, идущий вверх по тропе на столь открытом пространстве, будет прекрасно заметен. Дину вообще повезло, что Шеви до сих пор остался незамеченным, но такая удача определенно не могла сопутствовать ему всю дорогу наверх. Особенно когда Руби время от времени оборачивалась к Сэму. Дин осмотрел местность слева и справа от тропы. Может быть, был какой-то иной путь наверх? Он решил отойти чуть дальше вдоль основания Топаз, прячась за кустами, пока не скроется за склоном горы. Можно было надеяться, что там, в одном из множества овражков на склоне, найдется еще одна проходимая тропа. Идти было нелегко, но Дин постепенно начал пробираться вокруг основания горы, оставаясь в полосе густых кустов, чтобы скрыться от людей на склоне. Скоро он обнаружил, что ивы росли по берегам ручья талого снега несколько футов в ширину — наверное, того же самого ручья, из которого Кас набирал воду в шторм. Этот ручей, должно быть, спускался с плато на вершине горы. Под самыми темными из туч теперь юбками волочились серые вуали дождя — более плотного, чем редкие капли ранее. Один из этих ливней подошел ближе, словно специально нацелившись на тропу на горе, и Сэм с его группкой людей из «Аляски Петролеум» скоро оказался окутан серой пеленой. Даже в своих стильных куртках «АП» они, должно быть, совсем вымокли. Это определенно замедлит их продвижение, и, может быть, если Дин ускорится, он сможет обогнать их в пути на вершину? Дин еще раз взглянул на людей в бинокль и увидел, как высокая фигура Сэма несколько раз исподтишка обернулась к Мерседесу, явно пытаясь снова высмотреть Дина. Даже с такого расстояния было видно, как у Сэма опали плечи. Он пытался не пустить Дина за собой, но в то же время, похоже, расстроился, увидев, что Дин исчез. — Уже иду, Сэмми, — пробормотал Дин вслух. — Я тебя не покинул. «Ни тебя, ни Каса». Дин побежал дальше, пробираясь через кусты так быстро, как мог, пока наконец не обогнул гору и не скрылся из виду команды «АП». Вздохнув с облегчением, он вышел из-под прикрытия кустов и начал поспешно подниматься в гору. Выше на склоне виднелся овражек — овражек, заполненный щебнем. Не идеально, но, по крайней мере, он уходил наверх. «Понятия не имею, куда я иду», — подумал Дин. Он лез куда-то наугад по незнакомому склону горы, надеясь, что местность там окажется проходимой. Взбираться по щебню будет тяжело и выйдет небыстро: щебень имел свойство осыпаться под ногами, так что можно было скатиться назад дальше, чем продвинулся вперед. Но оставалось только попытаться. Дин сделал несколько длинных шагов по направлению к овражку, и тут сверху раздался пронзительный крик: мелодичный, печальный и свистящий. Дин невольно улыбнулся: он уже знал этот звук. — Золотистая ржанка, — пробормотал он себе под нос на ходу. Птица летела за ним всю дорогу — должно быть, пытаясь отогнать его от своего драгоценного гнезда. «Глупая птица ни о чем больше не заботится», — подумал Дин. Ему вспомнились слова Каса: «Птицы никогда не сдаются. Они борются до конца. Нам стоит у них поучиться». Он продолжал взбираться наверх. Мелодичный крик ржанки раздался снова — уже громче. — Лети домой к своему гнезду, — велел ей Дин вслух. Он выбросил птицу из головы: ему нужно было сосредоточиться на подъеме, который выходил непростым. Дин уже добрался до щебня и чувствовал себя на нем весьма неустойчиво: обледеневший гравий осыпался под ногами. Дин быстро запыхался, но продолжал упорно взбираться выше. Что-то шлепнуло его по голове. Дин вздрогнул и развернулся, оглядываясь по сторонам. Никого не было. Может, град? Тяжелая капля дождя? Он с подозрением посмотрел на серый покрытый гравием склон вокруг, но никого в поле зрения не было. Даже Сэма, Руби и их двух загадочных попутчиков больше не было видно за склоном горы. Постояв в замешательстве, Дин наконец пошел дальше. Несколько секунд спустя раздался еще один крик — очень близко и громко, и снова что-то ударило Дина по голове — резче, чем в первый раз. Дин развернулся назад и поглядел вверх — и увидел ржанку. Она летала над ним по маленькому кругу, глядя на него своими блестящими темными глазками. Встретив его взгляд, птица развернулась и полетела прямо к голове Дина. Она издала еще один неожиданно громкий крик и выставила вниз обе лапы. Она была размером примерно с чайку и когтей у нее не было — только безобидный на вид коротенький клюв, но вдруг оказалось, что даже маленькая безобидная птица выглядит угрожающе, когда летит на полной скорости прямо в лицо. Дин невольно дернулся: ржанка пролетела над ним и снова легонько шлепнула его по голове обеими лапками сразу. На этот раз, она, похоже, поняла, что завладела вниманием Дина, потому что вдруг резко затормозила и приземлилась на островок травы в нескольких шагах в стороне. Ржанка смотрела на Дина. Дин смотрел на ржанку в полном замешательстве. Это была просто птица. Одна из береговых птиц, как объяснил Кас. Элегантная береговая птица, конечно, — державшаяся с почти военной выправкой. У нее были длинные лапки, подтянутый черный животик и белоснежно-белая полоса над темными глазами. На спине и плечах красивые шоколадно-коричневые перья, отороченные золотом. (Вот уж действительно «золотистая» ржанка.) Она подняла головку, моргнула, глядя на Дина своими блестящими черными глазками и встряхнула одним крылом. Только одним. Это было нормальное поведение для птицы? «Наверное, нет, раз сегодня все не нормально», — подумал Дин. Ржанка снова встряхнула крылом — левым крылом, — и затем медленно расправила это крыло в сторону и слегка повибрировала им. Это движение казалось умышленным. Потом птица направилась прочь, преувеличенно хромая и таща левое крыло за собой по снегу. Снова этот спектакль со сломанным крылом. Дин напряг память, стараясь припомнить детали. Кас сказал, что ржанки симулируют перелом крыла, чтобы увести хищника от гнезда, так? Но гнездо ржанки было за милю отсюда. Она летела за машиной от самой Грузовой трассы. Стоп. Сломанное крыло означало, что птица хотела, чтобы «хищник» следовал за ней. «Умные птицы», — сказал Кас. Дин неуверенно сделал шаг за ржанкой. Та тут же сложила крыло на спину и пробежала вперед. Она направлялась по склону горы в сторону следующего овражка. Сделав несколько резвых шажков, птица остановилась и обернулась, снова глядя на Дина своими черными глазками. Дин смотрел на нее несколько секунд, потом обернулся на туманный путь наверх по щебню, в который собирался пуститься. Как только он отвел глаза от птицы, ржанка недовольно вскрикнула и, когда Дин посмотрел на нее снова, опять начала волочить по земле крыло. Она снова пыталась увести его за собой, театрально хромая, — и снова направилась к следующему овражку. — Ну ладно, Лесси, — сказал Дин птице. — Говоришь, Тимми снова упал в колодец? Ну, веди меня к нему. На этот раз Дин пошел за птицей уверенным шагом. Ржанка, похоже, это поняла. Ее хромота опять исчезла, и птица пустилась в неожиданно быстрый деловой бег, как заводная игрушка в перьях. Временами она останавливалась и оглядывалась — словно чтобы проверить, идет ли Дин следом. Порой она забывалась и взлетала, расправив оба крыла и уносилась вперед куда быстрее, чем мог поспевать Дин. Но каждый раз она, похоже, понимала, что летит слишком быстро, поэтому возвращалась, приземлялась рядом с Дином и продолжала бежать впереди него. — Я иду за гребаной птицей, — проворчал Дин. — Я иду за птицей. Безумие какое-то. Конечно, безумием было и то, что трое работников «Аляски Петролеум» приехали на своем роскошном внедорожнике прямо в нехоженую тундру (нарушив при этом с десяток законов об охране окружающей среды), сломали ось, бросили машину, а затем пошли пешком на гору Топаз в грозу. Безумием было то, что они притащили с собой стажера вроде Сэма. Безумием были черные тучи, недвижно висевшие над Топаз при ветре, дувшем со скоростью миль пятьдесят в час. Безумием было то, что у Кастиэля из спины росли крылья. Безумием было то, что его перья светились золотом, когда их касался Дин; безумием было то, что Кас находился здесь десять тысяч лет назад. Безумием было то, что архангелы однажды подрезали ему крылья и планировали сделать это снова. Дин следовал за птицей.