***
— Чарльз, меня кое-что беспокоит уже довольно долгое время, — произнёс Уильям. Все обитатели дома Мориарти собрались в гостиной. Все, кроме Маргарет и Эмили. Ланкастер твёрдо решила что будет беречь себя ради ребёнка. Поэтому соблюдает режимы с особой тщательностью. Эмили же следит, чтобы, если вдруг что-то случится, она могла позвать на помощь. — И что же, господин Уильям? — дворецкий с интересом посмотрел на мужа своей внучки. — Почему лорд Теодор не разобрался со всеми этими делами? Барон Кельвин, Баскервилли и многие другие. Он ведь мог, так почему ничего не делал? — Вот Вы о чём, — глухо произнёс старик, присев в кресло напротив математика. — Вы не правы. Он делал всё, что было в его силах. Он подготавливал почву для Маргарет, чтобы было легче с этим разбираться ей. — Почему он сам этого не сделал? — Альберт повторил вопрос брата. — Лорд Теодор… он был болен. Он не обращался к врачам, и никто, кроме меня и Ребекки, об этом не знал. — Он не упоминал ни о какой болезни, — Уильям нахмурился. — Потому что не хотел, чтобы об этом знали. Маргарет тоже не понимала, почему он бездействует, — Чарльз откинулся на спинку. — Вы не представляете, сколько они ругались из-за этого. — Как давно он болел? — спросил Льюис. — Трудно сказать. Я бы сказал, что, возможно, это что-то психологическое. Тот Теодор, которым его знали вы, и тот, каким его знал я, когда он был вашего возраста, кардинально отличаются. Он был очень чувствительным юношей. Вряд ли бы ему понравилось, что я об этом кому-то рассказываю. Но, думаю, вы имеете право знать, — Чарльз обвёл всех присутствующих взглядом. Он задержался на Джеке. Ребекка за его спиной слегка сжала плечи мужа. — Маргарет не знает эту часть истории. И, надеюсь, не узнает, — лишь после того, как получил утвердительный кивок от друга, братьев и товарищей, Чарльз продолжил: — После смерти Рейчел он ожесточился. Всё случилось очень быстро. Я не знаю, в какой момент, но лорд Теодор был тем ещё тираном. Ни дня не было, чтобы он не поднял руку на леди Эдвин. Он забросил все дела, игнорировал свои обязанности главы семьи. Несколько месяцев пил, не просыхая. Её Величество не понимала, в чём дело, но его прикрывал Шерринфорд Холмс, отец Майкрофта, Шерлока и Эвер Холмс. Вскоре он узнал правду о рождении Маргарет. Ему удалось привести графа в нормальное состояние. А потом он увидел, что леди Эдвин делала с Маргарет. Ребекка сжала плечи мужа ещё сильнее, а Чарльз повесил голову. Они все хорошо знали эту часть истории. После этого случая на свет появилась Эбигейл. — Уже после случившегося лорд Теодор говорил, что вообще ничего не помнит после того, как увидел Маргарет с окровавленной спиной, — рассказ продолжила Ребекка. — Он был как маленький ребёнок. Вообще ничего не понимал. После этого и стало ясно, что он болен. Лорд Теодор не обращался за медицинской помощью, ведь тогда стало бы известно о его заболевании, и он стал бы лёгкой мишенью. А Маргарет начала бы настаивать на лечении. Вот только Ланкастеры должны сохранять своё могущество любой ценой, ведь они контролируют преступный мир королевства. — То есть, у него были неконтролируемые и непредсказуемые приступы ярости, во время которых он мог творить что угодно и даже не помнить этого? — Уильяму многое стало понятно. — Это не всё. Также случались очень сильные головные боли. И с каждым годом их длительность увеличивалась по времени. К моменту вашего знакомства они уже не прекращались. Могли утихнуть на какое-то время, а потом могла произойти настолько сильная вспышка боли, что он терял сознание, — Альберт хотел что-то спросить, но Ребекка подняла руку, прося не перебивать ее. — Вы могли заметить, что лорд Теодор был очень рассеян. Это тоже была болезнь. — Он ничего не сказал потому, что считал, что это выставит его слабым? — спросил Альберт. — Не знаю, — вздохнул Чарльз. — Но могу сказать точно одно: он готовил Маргарет. Подозреваю, что он держался только ради неё. Думаю, он собирался уйти после того, как она стала бы главой Ланкастеров. Но ваше появление изменило его планы. Он доверил её вам, зная и веря, что вы сбережёте Маргарет. Поэтому он принял решение умереть именно таким образом. В знак благодарности вам. — Кстати, это его слова, — пробормотала Ребекка. В помещении воцарилось тяжёлое молчание. Братьям Мориарти показалось, что они почувствовали присутствие Теодора Ланкастера. — Есть что-нибудь ещё, о чём нам не помешало бы знать? — спросил помрачневший Уильям. Ребекка и Чарльз переглянулись. — Не знаю, говорила ли вам Маргарет, но её и леди Эбигейл обучала Юдория Холмс, — несмело проговорила женщина. — Да, Маргарет как-то вскользь упоминала об этом, — математик едва заметно кивнул. — Она сказала, что практически всё своё свободное время проводила у Холмсов. Ее вместе с Эвер обучала фехтованию, рукопашному бою, стрельбе и прочему миссис Холмс. — Этим должна была заниматься леди Эдвин, — сообщил дворецкий, брезгливо фыркнув. — Но она не очень любила тратить время, как говорила сама леди Эдвин, «на всякие глупости». В конце концов, когда её всё же смогли обучить базовым навыкам, было решено, что для неё и этого хватит. Это была настоящая война. Экономка с дворецким не смогли подавить улыбки, вспоминая, как их бывшая госпожа валялась на полу и билась в истерике, не желая учиться. — Когда пришло время обучать дочерей, она попросту не смогла этого сделать. За столько лет она растеряла все свои немногочисленные навыки, поэтому пришлось просить о помощи Холмсов, — всплеснул руками Чарльз. — Эбигейл пошла в мать. Однако Маргарет очень скоро всё обставила в свою пользу. — Их обучали не только тому, что полагалось знать дочерям Ланкастеров, но и как быть леди, — продолжила Ребекка вместо мужа. — В результате обе учились тому, чему хотели. Эбигейл превращалась в светскую леди, а Маргарет в главу Ланкастеров. Хотя она и не забрасывала уроки танцев и этикет. Но лишь потому, что это входило в список того, что обязан знать глава рода Ланкастер. Тем не менее, Маргарет не умеет ни вышивать, ни вязать. Но вы и так это знаете. — Знаем, — Уильям улыбнулся. И его это нисколько не волновало. — Однако в такие подробности Маргарет не вдавалась. Чарльз и Ребекка дали много пищи для размышлений.***
Альберт находился в своём кабинете и разбирал документы. Уильям, пересмотрев незаконченные дела из библиотеки Ланкастеров, нашёл одно, с которым им предстоит скоро работать. Нужно подготовится. Два коротких неожиданных стука в дверь его кабинета объединились со звуками перелистывания страниц, стуков книг о полку и тихим дыханием мужчины. — Войдите, — произнёс Альберт, повернувшись посмотреть, кто пожаловал к нему в такой час. Это была Ирэн в образе Элизабет. — Можно? — спросила бывшая актриса. — Конечно, — кивнул Мориарти, приглашая её в одно из кресел напротив его стола. — Что-то случилось? — Это мой вопрос, Альберт. Что случилось? — Ты о чём? — граф не совсем понимал, о чём речь. — После того дела с бароном ты избегаешь меня, — пояснила девушка. — Тебе показалось. — Нет, Альберт. Ты хороший актёр, но до моего уровня тебе ещё далеко, — Вербиндунг прищурилась. Альберт недовольно посмотрел на собеседницу, чуть поджав губы. — И что всё это значит? — граф ухмыльнулся. — Я просто хочу понять, что происходит, — Элизабет вскинула голову, наблюдая, как Альберт сел за свой стол, взяв в руку какую-то папку. — Может, хватит меня не замечать, и мы поговорим как взрослые люди? Ирэн и сама не знала, почему её так задевает то, что Альберт пытается свести общение с ней на минимум. Может, она сказала ему что-то не то или сделала. Она знала, что, когда они находятся в одном помещении, и когда он думает, что она не видит, он очень пристально смотрит на неё. Догадка одна была, но озвучить её Ирэн боялась. В неё влюблялись мужчины — она к этому привыкла. Порой получала от этого удовольствие. А некоторые влюбленности позволяли ей хорошо повеселиться. Иногда, когда ей это было нужно, специально играла на чувствах своей «жертвы», добиваясь того, чего хотела. В этой ситуации ей было страшно даже подумать, что в неё мог влюбится Альберт. Но его поведение говорило именно об этом. И, судя по его виду, он понимал, что отпираться уже бессмысленно. А вот свои чувства по этому поводу она не могла определить. А может, она уже знает ответ, просто не может признаться себе? — Альберт… — Элизабет не знала, как подобрать слова. — Не нужно, — Альберт остановил её. — Это скоро пройдёт. — Я хотела сказать, что, — Адлер глубоко вздохнула, — похоже, это взаимно. — Взаимно? — переспросил Мориарти. — Хочешь сказать, что мы оба влюбились в друг друга? Альберт коротко рассмеялся. — Что в этом смешного? — грубо спросила девушка, не понимая, чем вызвана такая реакция. Неужели она ошиблась? — Просто подумал, что веду себя как ребёнок. Говоришь, взаимно? Интересно, как к этому пришло? — Хороший вопрос, — Альберт и Элизабет улыбнулись друг другу. Мориарти подошёл к шкафу, где хранилось несколько бутылок вина и бокалы. — Думаю, нам не помешает, — Альберт плеснул в бокалы напиток и подал один собеседнице, другой взял себе. — Для храбрости.