Кровь

      Уильям собирался готовиться ко сну, когда к нему в открытое окно буквально влетел Фред.              — Мистер Уильям! — быстро заговорил Порлок. — Там Маргарет… она снова…              — Я понял. Где она?              — В своей комнате, сэр. Моран сейчас с ней, держит её, — Фред был взволнован, говорил сбивчиво.              — Спасибо, Фред. Возвращайся к патрулированию.              Уильям вышел из своих покоев и направился на этаж выше. К счастью, он с братьями выбрал комнаты, ближайшие к лестнице. Мориарти одолевали противоречивые чувства. С одной стороны, девушку винить нельзя, это не её вина. Но с другой… Уильям злился. Вот только бы понять, на кого он злится.              Подойдя к двери Маргарет, Уильям услышал, как с той стороны доносилась какая-то возня и чьи-то приглушённые крики и всхлипы. А ещё была слышна ругань Морана, правда, тихая.              Войдя в помещение, пред Уильямом предстала такая картина: Моран, схватив девушку сзади и заставив её сесть на пол, прижимал к себе одной рукой и одновременно держал руки Маргарет, второй зажимая рот, чтобы она не закричала на всё поместье. Девушка, будучи в одной ночной сорочке, в панике брыкалась, плакала и пыталась вырваться. У её ног лежал серебряный маленький кинжал.              Уильям подал знак Себастьяну, и тот немного отстранил от себя Ланкастер. Мориарти ударил кистью руки наотмашь по затылку девушки. Удар был достаточно сильным, и Маргарет потеряла сознание. Уильям поднял невесту и положил в постель, укрыв одеялом.              — А она сильная, — Моран всё ещё сидел на коленях и мрачно смотрел на свою «заложницу». — Хорошо хоть, что не успела добавить себе новой «красоты».              — Что произошло? — спросил Уильям, повернувшись профилем к Себастьяну.              — Я проверял, всё ли в порядке, как ты и сказал. Я был возле комнаты Маргарет и услышал, как она что-то говорила. Что-то вроде не хочет, — Моран посмотрел на кинжал. — Она ведь говорила, что для неё это как наркотик.              — Спасибо за работу, Моран. Здесь я сам справлюсь, — Уильям благодарно улыбнулся напарнику.              — Удачи, — бросил Себастьян перед тем, как покинуть спальню.              Как только дверь за полковником закрылась, улыбка сразу же слетела с лица Мориарти. Он посмотрел на свою будущую жену, которая начала что-то бормотать во сне.              Прошло всего около получаса, когда Маргарет распахнула глаза и резко села. Уильям всё это время был подле её кровати. Ланкастер, заметив, что с ней рядом кто-то есть, резко дёрнулась.              — Уильям… ты что… — испуганно прошептала девушка.              — Надо поговорить.              — Об этом? — она приподняла запястья. Ланкастер тяжело дышала. — Вы сегодня застали меня врасплох. И ещё эти кошмары… он не оставляет меня.              — Знаешь, есть ещё одна вещь, за которую я бы хотел извиниться перед тобой, — Уильям грустно улыбнулся уголками губ, а Маргарет искоса поглядела на него. — Я уже давно заметил, что, когда человек избавляется от кого-то, кто нанёс ему душевную рану, собственными руками, то эта рана заживает. Хоть шрам и остаётся, но человека отпускают те цепи, что сковывают его сердце.              Мориарти так резко повернулся к Маргарет, что та вздрогнула.              — Я лишил тебя ещё и возможности собственноручно свершить правосудие и сбросить оковы, что опутали тебя. Прости, — горько произнёс Уильям.              — Я даже не знаю, что мне на это ответить, — Маргарет опустила голову, и волосы закрыли верхнюю часть её лица. — Но я знаю, что ты можешь сделать. Только ответь на один вопрос.              — Какой?              — Вы… берётесь за одно дело дважды? — дрожащим голосом спросила девушка.              — Продолжай, — Уильям нахмурился.              — В охотничьих угодьях Эндерса всё ещё ведут охоту на людей. Именно этой охотой управляет Баскервиль. Лес принадлежит ему. За детьми в трущобы приезжает экипаж первого числа каждого месяца до заката солнца. Территорию охраняют. Эти ублюдки расставляют на детей медвежьи капканы, охотятся на них, как на зверей, а по окончанию охоты детям… отрезают головы и помещают их в банки с формалином. У них даже место для этого отведено — крепость, — Маргарет посмотрела на Уильяма. — Ну так что? Возьмёшься за мой заказ? Или работа дважды с одним и тем критерием не поможет Преступному Лорду в достижении его цели?              — Маргарет, — Уильям улыбнулся, — моя цель — искоренить классовое неравенство. Если ни полиция, ни закон не может наказать зло, то поможет другое зло. И здесь наш выход. Я примусь за твой заказ. Тебе что-нибудь ещё известно…              В дверь тихонько постучали:       — Мэгги, ты спишь?              — Стена. Потайной ход, быстро! — Маргарет резво соскочила с постели, подбежала к стене, у которой стояла кровать, постучала в каком-то только ей одной известном порядке, и стена отъехала. — Скорее!              Уильям зашёл в проход, а Маргарет открыла дверь.              Помещение, где оказался Мориарти, было похоже на личную гостиную. Круглая небольшая комнатка во всех оттенках красного. Камин напротив тайного хода, два кресла и диванчик красных цветов. Бархатный ковёр с бежевой бахромой. Книжные шкафы из красного дерева вдоль стен.              Пускай сейчас он был в другой комнате, но Уильям слышал всё, что происходило в спальне Маргарет. К ней ночью пришла Эбигейл.              — Ты не спала? Кажется, я слышала голоса, — недоумённо говорила девочка.              — Тебе показалось. Ты зачем пришла? — спросила Маргарет.              — Я… — неуверенно начала Эбигейл. — Мне не спалось, и я подумала, что, если и ты тоже, мы могли бы поболтать. Или попробовать заснуть вместе как в детстве.              — Эби, детство закончилось, — устало произнесла Маргарет.              — Да. На самом деле я хотела сказать тебе, что я понимаю тебя.              — В чём?              — И ты, и я: обе появились на свет против желания мамы, — ответила Эбигейл.              — У меня другая мать, и ты это знаешь, — отрезала Маргарет.              — Мэгги, прошу, выслушай! — со слезами на глазах проговорила младшая Ланкастер. — Именно поэтому я и восхищалась тобой всегда!              — Что-то по твоим поступкам не видно, чтобы на тебя это произвело должный эффект.              — Маргарет, я знаю, каково это не грустить из-за смерти жениха, — сказала Эбигейл, спустя минуту молчания.              — Ты же только недавно слёзы лила по Вильгельму, — полувопросительно напомнила Маргарет.              — А разве ты не плакала, когда узнала о смерти Блица? Я всю жизнь жила с мыслью, что выйду замуж за родного брата! — сорвалась на крик девочка.              — Тихо! Не кричи.              — Я знала, за что мама тебя ненавидит, и что меня ненавидит тоже, но почему — не знала. Я всегда удивлялась, как ты могла так жить и терпеть всё это. Я хотела быть как ты, — Эбигейл всхлипнула. — Но ты часто отталкивала меня, не доверяла мне. Ты и сейчас мне не доверяешь.              — Ты зачем мне это всё рассказываешь? — голос Маргарет дрожал.              — Ты презираешь меня. За то, что приводила домой бездомных, мама и Вильгельм развлекались с ними, как хотели, а я потом делала из них восковые куклы. Может, ты подумаешь, что это глупость, но мама стала обращать на меня внимание лишь после того, как ты поступила на медицинский. Тогда я и узнала в полной мере о её хобби. Я подумала, что, если буду привозить ей новые игрушки, она станет добрее. Но она становилась всё злее. Знаешь, почему я решила делать куклы? Раньше наших слуг хоронили в горах другие слуги. Тела сжигали, а головы отрубали и закапывали, таким образом говоря: «Вы наши рабы посмертно!»              Уильям мрачнел с каждым услышанным словом. Этого не было в книгах Ланкастеров.              — Ну вот я и решила, что буду делать куклы, — нервно хихикнула девочка.              — Мерзкое занятие, — грубо ответила Маргарет.              — Зато их больше не хоронили рабами. Но ведь и ты начала обращать на меня внимание! — восторжённо вскрикнула Эбигейл. — И папа тоже. Вильгельм больше не смотрел на меня как на мусор, мама стала общаться со мной. Но ты и папа, наоборот, стали смотреть на меня как на грязь.              Мориарти захотелось собственными руками задушить эту малолетку. Он был уверен, что Маргарет испытывала нечто похожее.              — Я была так рада твоей помолвке с Блицем. Думала, что мы будем обе обсуждать свадебные платья, причёски и прочие девчачьи штучки. Но этого не было, — вздохнула Эбигейл. — Я надеялась, что со временем мы хоть немного станем ближе как сёстры. Но потом Блиц умер, и ты замкнулась в себе. Теперь и Вильгельм мёртв, а ты снова выходишь замуж.              — Ты можешь подойти ближе к сути разговора? — раздражённо поинтересовалась Маргарет.              — Я бы хотела быть подружкой невесты! — выпалила Эбигейл. И тише добавила, видимо, поняв, что с эмоциями переборщила, да ещё и заявила об этом, ворвавшись в чужую спальню посреди ночи. — Если ты не против?..              — Нет, — дружелюбно ответила Маргарет. — Что ты, я не против.              — Спасибо, сестрёнка! И прости, что не дождалась утра.              — Иди спать. Завтра договорим, — быстро произнесла старшая Ланкастер.              — Хорошо. Спокойной ночи, — радостно пожелала Эбигейл.              Послышался звук закрывающейся двери.              — И тебе.              В стену снова постучали, и ход открылся. Уильям вышел, сразу внимательно оглядел Маргарет. Глаза всё ещё были красными после недавней истерики, но метали молнии. Губы плотно сжаты, руки трясутся. Она заходила по комнате, чтобы успокоиться.              Уильям прислонился спиной к стене, недавно выпустившей его.              — Когда начинаем? — спросила девушка.              — После обеда.