***
Возможно, Побрацкому повезло. Фильм оказался полным дерьмом. Ничего страшного по сравнению с призраком в его комнате. Они просмотрели уже добрую половину фильма, сидя в обнимку на кровати Оли. Девушка следила за сюжетом, не отрываясь, пока Дима пытался не заснуть. С одной стороны, он очень устал. Он не спал нормально уже добрые три… четыре дня? Считать было довольно тяжело. Дима облокотил голову об стенку, прикрывая глаза. С другой стороны, его поджидали кошмары. Ужасные, мерзкие, давящие на едва работающий мозг кошмары. Побрацкий и сам не заметил, как глаза слиплись, дыхание выровнялось, а перед глазами появились разноцветные пятна, перерастающие в яркий сон.***
Перед ним сидел Олежа. Первое, что увидел Дима его радостную улыбку и восторженные глаза. Парень прямо светился от счастья. Дима подошел к нему вплотную. Их зрительный контакт установился тут же. В душе Побрацкий чувствовал ярость. Этот ботан-заучка издевался над ним, причинял боль, смеялся и унижал. Кулаки невольно сжались. Но Олежа даже не замечал плохого настроения Димы, он продолжал улыбаться и хихикать, как бы маня парня. — Дима, ты замечательный! — сказал Душнов. — Давай обнимемся? Олежа раздвинул руки в стороны, позволяя Диме прыгнуть в объятия. Диму затрясло, этот нахальный червяк, как он посмел? После всего, через что пришлось пройти парню. Побрацкий поднял руки, они сами потянулись к парню. Правда, не в милые объятия, конечности поднялись выше к плечам. На секунду Дима остановился. — Почему ты не обнимаешь меня? Я жду! — захихикал Олежа. И Дима почувствовал как что-то треснуло… Руки вцепились в шею парня, не позволяя кислороду попасть в легкие. Олежа захрипел и задергался от боли и шока. Дима давил, и давил, и давил, пока парень не перестал дышать. Тогда Побрацкий отпустил руки от фиолетовой шеи парня, который, пошатнувшись, упал замертво. Руки горели, но приятное чувство в груди отдаляло жгучесть на задний план. Дима опустился к телу вниз, медленно он стал поворачивать голову парня к себе. Только вместо лица Олежи, там было мертвое лицо Оли, с закатившимися красными глазами, приоткрытым ртом, из которого текла алая струйка крови. — Н-нет, нет, нет! — кричит парень, отшатываясь назад и падая.***
Дима подскакивает с криком. Он пытается отдышаться от ужаса, перед глазами до сих мельтешит мертвое лицо девушки. Спустя долгих пяти минут ему удается успокоиться и осмотреться. Комната погружена в темноту, ноутбук отложен на стол, Оленька, волосы которой упали на лицо, спит рядом. Видимо, он уснул и ему опять приснился кошмар. Побрацкий ложиться обратно на кровать. Сердце ёкает, рука невольно тянется к лицу девушки. Он нежно убирает свисающие прядки с лица. Остается одна, которую он смахивает и замирает. На него смотрит улыбающийся жуткой улыбкой Олежа с огромными сверкающими глазами. Дима кричит от страха, резко открывая глаза и поднимаясь с кровати. Оленька просыпается вместе с его криком. — Отвали, чудовище! — орет Побрацкий. — Дима, это я! — кричит Оленька. Не веря глазам, парень набрасывается на Олю, начиная душить девушку. Она пытается вырваться из больших рук Димы, но в глазах уже начинают появляться круги, а силы пропадают вовсе. — Ты монстр! Ты убил Олю! — истерично кричит Дима. Слезы застилают обзор, но ему и не нужно видеть. Это тварь, которая пыталась его убить. Дима жмурится, руки продолжают давить, сознание не позволяет остановиться. — Димочка, — хрипит из последних сил Оленька. Но Побрацкий никак не реагирует. — Собираешься убить мою сестру? — злобно шипит Олежа. — Не позволю! Призрак срывается с конца комнаты и кулаком попадает точно в черепушку Димы. По телу парня пробегает миллион мелких импульсов, напоминающих леденящие иголочки. От этого Побрацкий отпускает девушку, которая приходит в себя и начинает жадно глотать воздух. Дима выходит из некоего транса. Он трет лицо руками. — Оля? — спрашивает парень. Девушка продолжает кашлять, без возможности произнести и слова. — Я сейчас! Побрацкий приносит ей кружку с теплой водой. Это немного спасает ее зудящее горло. Дима тянется к ней, чтобы утешить, но девушка отпрыгивает назад. — Н-не надо, — тихо шепчет она. — Давай ты пойдешь к себе. — Оль, я… — Прошу, ты меня пугаешь. Побрацкий замечает стоящие слезы в ее глазах, он кивает и уходит обратно в комнату.***
Ему удается поспать два часа, но затем кошмар будит парня, не оставляя хоть какого-то желания вновь лечь. Удивительно, но призрака в комнате не было не слышно и не видно. Тишина радовала и одновременно настораживала, как говорится затишье перед бурей. Была суббота и шесть утра. Какой здравомыслящий человек встанет в такую рань? Дима. Он не спеша встал и пошел в ванную комнату. Тишина в самом здании давила. Казалось, что это нереально, просто сон, который превратится в кошмар в любую секунду. И именно этого ожидал Побрацкий все время. Он постоянно крутил головой, нервно почесывал голову и тянул противную ниточку на футболке. Нервы были на пределе. Как только Дима вернулся в комнату, то решил, что нужно успокоиться. Обычно с этим помогала гитара, поэтому парень подошел к чехлу и выудил оттуда инструмент. — Что это? Пальцы прошлись по дереву, которое тут же посыпалось от малейшего прикосновения. В некоторых местах начал слазить лак, оставляя пятна после себя. Такого не могло быть, инструмент был совсем новый. Побрацкий почесал голову, но взял гитару и сел на кровать, начиная тихо играть. — Мне сегодня не найти себе. Места. Мне сегодня стало на Земле. Тесно. Я ушел в открытый океан. В темень. Только затонувших кораблей. Тени. Видели, как молния вошла. В темя! Гитара, словно живая, «плакала» от тихого и печального тона Дима. — Прежде чем испробовать морской соли, Я хочу увидеть, как взойдет Солнце, Как сверкает в солнечных лучах город, Бешено колотится в груди кто-то! На глазах наворачивались слезы. От бессилия, от произошедшего, от кошмаров и синяков. — Выпусти меня отсюда, выпусти меня отсюда, Выпусти меня отсюда, выпусти меня отсюда, ты!!! Ты… Ты… Ты…» В конце Дима закричал. Он кричал это Олеже, зная, что призрак летает где-то в комнате и ждет момента когда сможет напакостить. Но ничего не произошло, полтергейст не появился, а пустота в душе Побрацкого ничем не заполнилась. Гитара ласково переместилась на пол. Петь дальше не хотелось, да и парень не мог, голос дрожал, а перед глазами стояла соленая пелена. Просидев в тишине какое-то время, Дима понял, что хочет увидеть Оленьку. Хочет извиниться и обнять девушку, ведь она не заслужила всего, что сделал он с ней. Утерев слезы, Побрацкий вышел из комнату, направляясь на пятый этаж.***
Он поднялся наверх, где услышал два голоса: один принадлежал Оленьке, а второй, видимо, ее подруге. — Так вот я ему и говорю: «Свали, а то ментов вызову!». — Ого, — голос девушки был уставшим и хриплым. Отвлекать их не хотелось, но желание поговорить с Олей было сильней. Дима перешагнул последнюю ступеньку и облокотился об стенку. Оленька стояла к нему спиной, в то время как ее подруга лицом. Побрацкий любовался девушкой, она такая красивая и милая. Он глянул на ее шею, не находя там следов удушья. — «Это был сон? — подумал парень. — Хах, как хорошо». Девушки продолжали разговаривать, а Дима решил подождать Олю. — Что это у тебя? — поинтересовалась Лера, указывая пальцем на фиолетовую часть шеи. Парень поднял глаза вверх. Оленька стала прикрывать руками шею, краснея на глазах. — Это что, засос? — продолжала Лера. — Это был не сон! — закричал Дима. Девушки обе посмотрели на Побрацкого, который в ужасе и непонимании смотрел на шею Оли, явно смущая ее еще больше. Дима срывается с места и бежит обратно в комнату. Он не слышит криков Оли, его перебивает стук в ушах и голоса в голове: — Ты ее чуть не убил! — Убийца! — Смерть тебе! — Сдохни! — Ты не достоин Оли!***
Он сидит в комнате. А точнее в углу комнаты. Руки прижимают колени к груди, а голова покоится на них. Парень слегка пошатывается взад-вперед, бормоча что-то себе под нос. — Она меня возненавидит… Я мудак… Как я мог… Смерть мне… Из транса его выводит стук в дверь. Дима не хочет открывать. Ему хочется просто исчезнуть из этого мира, из этой комнаты, из воспоминаний Оли. — Дима, открой, пожалуйста! — доносится за дверью голос. — Оля? — на выдохе спрашивает Побрацкий. — Уходи! — кричит он. — Я никуда не уйду, пока ты не откроешь! И Дима знает это, если она нацелена на что-то, то идет до конца. Ему ничего не остается кроме, как открыть дверь. — Ох, Димочка, — вздыхает она. Как же Оля напоминает Наталью. Такая же милая, добрая, заботливая — просто солнышко. — Прости, — первое, что произносит Дима. — «Ты не достоин ее!» — кричит голос в голове или нет. Дима не знает. — Ничего, я прощаю тебя. — Я же чудовище, как ты можешь меня простить, — по щекам Побрацкого катятся слезы, которые он никак не может оставить руками. — Нет, мы все совершаем ошибки, — она вытирает большими пальцами скатывающиеся слезки. — «Отставь Олю в покое! — твердит голос. — Ты монстр, который убьет ее!» И парень верит этому голосу, потому что он прав. Дима отстраняется от девушки, которая тянется за ним. — Я… я пойду, спасибо тебе, Оль, — ласково произносит парень, скрываясь за дверью. Девушка остается за дверью в раздумьях.***
Оленьке не нужно больше знать, она прекрасно видит, что с Димой происходит что-то ужасное. Никто еще не доводил его до слез. И никогда он не обращался так с ней. Что-то не так… Девушка идет на улицу. Прогулки всегда помогают думать. Она замечает рыжую макушку среди зеленых кустов и срывается с места. — Вася, привет! — радостно говорит она, но тут же замолкает, когда видит лицо и руку парня. — Что случилось? Рыжеволосый паренек мнется, он явно нервничает, это видно по его дерганьям и почесыванию локтя. — Привет, Оль, да так, неудачно врезался. — Эй, ботан! — доносится слева. Вася дергается, пряча голову руками. Оля замечает друзей Димы, вся компания, смеющаяся над видом Васи. — Ты врезался в кого-то из них, — подтверждает она. Вася неловко кивает. — Это… был… — он мнется, не зная, как сказать. — Эм, Д-дима. — Что?! Это ведь не правда? — смешок срывается с ее губ. — Он же, он. Но… Хах. Оленька кусает ноготь, чтобы прикрыть срывающиеся слова. Этого не может быть! Просто не может! Она не понимает. Девушка срывается с места и бежит к «друзьям» Димы. Она останавливает их перед входом в местный магазинчик. — Че те надо, Душнова? — спрашивает Надя. — Кто побил Васю? — налету спрашивает Оля. Наступает тишина, сменяющаяся животным смехом. — Задрота? Да, Шашлык! Кто ж еще? — отвечает Ярик вместе со смехом. Оля замирает на месте, не веря своим ушам. — Ты бы видела его, когда он бил этого мудака! — добавляет Пашка. — Оля, а ты знаешь, что Шашлык отлично ворует? — тут же спрашивает Надя. Ее рот приоткрывается, а глаза округляются. — Да-да, он нам как-то стащил коробку пива! — радостно заявляет Ярик, будто это похвала. — А как он с девчонкой сосался? На вечеринке, это было нечто! — говорит Лиза, заливаясь смехом. Глаза предательски наполняются слезами, в груди тяжело и больно, будто теплое и чистое сердце заменили булыжником. — А помните тот случай, когда Шашлыка в ментовку забрали? Кажется, за то, что он побил девушку… — не затыкаясь, спрашивает Пашка. — Да! А как он Олежу побил помните? Забрал его конспекты и порвал, вот умора! — выдает Надя. Оля перестает дышать. Как он мог? Побить брата? Зубы сжимаются до скрежета. Она опускает голову, чтобы никто не видел ее слез. — Ой, а ведь мы не должны были этого рассказывать, — выдает Лиза с грустным тоном, но ее радостная улыбка ломает весь образ. — Как жаль. Девушка срывается с места, не проронив и слова, быстрыми шагами уходит в сторону общежития. В голове полная каша, как она могла не замечать этого? Как могла не знать, что у Димы есть другая сторона. Почему Олежа ничего не говорил ей? На душе так больно. Ее предали, воспользовались ее добротой и человечностью. Ее просто обманули… Не сказали. Не подумали сказать. Чувство одиночества окутывает девушку. Чувства смешиваются в кашу: грусть, злость, обида, страх — все давит на ее хрупкие плечи. Внутри нее бокал, который переполнился эмоциями, и вот-вот лопнет. Она держится из последних сил.***
Девушка стучится в 213 комнату. Уставший Побрацкий открывает дверь. Он не успевает ничего сказать, когда в его левую щеку прилетает обжигающая ладонь Оли. — Ты сломал ему жизнь! — кричит Оленька. — О чем ты говоришь? — Как ты посмел избить Васю? — продолжает девушка. Дима стоит, не понимая. Щека неприятно жжет, но никак не отрезвляет мутное сознание. — Ты врал мне! Ты просто использовал меня! — кричит она, слезы ручьем текут по ее красным щечкам. — Ты целовался с другой, ты воруешь, ты избил девушку, и… и… Бокал трескается, покрываясь мелкими трещинками. Она не может говорить, воздуха катастрофически не хватает сказать последнее, но самое важное. — Ты издевался над Олежей! — кричит она в лицо парня. Девушка всхлипывает, растирая кулачками слезы по щекам. — Как ты мог? — вполголоса спрашивает она. — Видимо, я никогда не знала тебя… — Нет! Оля! Я в-все объясню, — пытается достучаться до нее парень, заикаясь. Звон разбивающегося стекла. — Я больше не хочу тратить свое время на тебя… Я не хочу быть игрушкой, — шепчет девушка. — Мы расстаемся! — Прошу, Оль, не надо! Я люблю тебя! Но Оленька не слушает. Она разворачивается и уходит к лестнице. Оля больше не хочет доверять людям. Бокала больше нет… — Я, я исправлюсь! — кричит парень. Он срывается с места и бежит к ней, хватая ее за руку. Оля вырывает руку и ударяет вторую пощечину. — Оставь меня… — железно произносит она. Дима понимает что наделал, когда выходит на улицу и падает на колени на мокрую траву.