Кастлвания. Зов Луны.

Понимая, что бой они могут и проиграть, Димитру выкрикнул очередную команду: – Перейти на передний фланг, целиться в головы! Легко сказать, поскольку действие происходило не на широком поле боя, а в ограниченном пространстве, где, к тому же, мешали столы со скамьями. Но те, кто был ближе к передовой, быстро переместились на возвышение с кафедрой, открыв оттуда огонь из всех орудий. Но и дракон оказался отнюдь не дураком, он встал на дыбы и, развернувшись, обрушил всю мощь шипастого хвоста на передний фланг. Кто успел среагировать – избежал удара, остальным повезло меньше. К счастью, Хлоя не пострадала, поскольку по-прежнему находилась чуть сбоку. Ну а София продолжала парить над драконом, не забывая при этом стрелять серебряными пулями и сферами. – Непредсказуемая тварь! – выкрикнул Димитру, вовремя поднырнувший под брюхо зверя. Будто могло быть иначе. – Патроны кончаются! – ответно крикнула София. – Хлоя? – Пусто! Надо забрать у погибших! «Надо. И кому как не ей, Софии, придется этим заниматься». Но, только госпожа Замка успела отправить за патронами своих многострадальных двойников, как в дверном проеме показались три фигуры: одна на вид человеческая, а две другие явно принадлежали монстрам. Дракон замер, обоими головами уставившись на вошедших. И как только загадочная троица вошла в зловещий цветной сумрак аудитории, это оказался Маркус и двое его подручных перерожденных – Слорга и Гайбон. Маркус был вооружен одной лишь неизменной саблей, но на его левой руке, помимо кольца некроманта, блеснул и его дубликат, взятый, видимо, у Орлока. Соправитель коснулся этого второго кольца, затем его взгляд скользнул мимо павших и раненых к дальней стене, где было изображено древо. Глаза Маркуса тут же хищно сузились и засветились потусторонней ледяной синевой. Дракон попятился, разом лишившись боевого духа, а соправитель властно произнес: – Что ж, за допущенные ошибки всегда приходится платить. А порой и кровью. Слорга, Гайбон, фас!!! – Стойте!!! – вдруг взмолилась сжавшаяся у стены Стелла, порываясь броситься Маркусу в ноги. А дракон, собрав всю свою оставшуюся волю и ярость, повернулся к юной вампирше, сумев изречь более-менее разборчивое слово: – Пре-да-тель-ница!!! Сразу вслед за этим из хвоста дракона вылетело подобие гарпуна на позвонках, и устремилось в сторону Стеллы. Еще миг… за этот миг никто ничего не успел бы предпринять, даже ночные твари Маркуса. Никто… кроме Димитру. Он с невероятной даже для вампира скоростью бросился к разноглазой вампирше, и отпихнул ее в строну. Но сам не успел увернуться. Костяной гарпун пронзил благородного Темного воина в самое сердце. Далее София наблюдала все, будто находясь глубоко под водой. Слорга и Гайбон накинулись на двуглавого дракона, начав рвать его на куски с такой легкостью, будто это был какой-нибудь олень. Хлоя, успевшая раздобыть патроны, тем временем отстрелила зверю оставшиеся глаза, и к тому моменту, как перерожденные добрались до его внутренностей, дракон был уже мертв. А сама София в ужасе и отчаянии бросилась к еще живому Димитру, попытавшись закрыть его чудовищную рану и остановить обильное кровотечение. Только это оказалось бесполезно. В подобном случае человек сразу бы умер, но Димитру человеком не был. – Оставь это, – прохрипел вампир, – уже не помочь. Но… мне нечего стыдиться. Я все… правильно сделал. Рад был служить… госпожа! Затем грудь Димитру дрогнула, и на хриплом выдохе начальник замковых гвардейцев отошел в чистилище. Госпожа Замка, сидя у бездыханного тела вампира, уставилась на свои покрытые кровью руки, и ощутила, что тоже не может вздохнуть. Глаза неимоверно жгло, горло судорожно сжималось, но слез не было. – Димитру… как же… мы теперь? – только и сумела выдавить София. Где-то далеко, судя по ощущениям, сквозь чавканье ночных тварей захлебывалась рыданиями Стелла, и София ей даже немного завидовала. Тут кто-то тронул демоницу за плечо. Маркус? Нет, Хлоя. – Дитя, постарайся встать. Тебе здесь больше нечего делать. Мы сами обо всем позаботимся. – Прошу, похороните и дракона. – София подняла искаженное горем лицо. – Он – это, в первую очередь, двое благородных Темных. Лоретта и… Лоренцо. Сын моего мужа. Словно в ответ на слова Софии, раздался громкий треск, и на дальней стене образовалась глубокая трещина, вертикально расколовшая Темное древо напополам.