Кастлвания. Зов Луны.

Теребя один из серебряных колокольчиков, привязанных к качелям, Маркус обратил взор на сцену. Взгляды супругов встретились почти сразу же, вновь голубые и красные глаза, но смотрели они уже иначе. Настроившись на привычную волну, Маркус передал: «Ночь!!!» «Да, Месяц?» – Великий Гламис, Победный Кавдор и король грядущий! Была я над безвестным настоящим Твоим письмом вознесена и ныне Лишь будущим живу. «Ночь, как слышишь?» «Месяц, ты мне прямо в голову орешь!» – А когда Уедет?.. «Отлично, Ночь, ты знаешь, что за разговоры в зале?» – Вовеки Не будет утра для такого "завтра"! Мой тан, лицом ты схож со страшной книгой, А книгу прочитать легко. Ты должен, Всех обмануть желая, стать, как все: Придать любезность взорам, жестам, речи, Цветком невинным выглядеть и быть Змеей под ним. Прими радушно гостя И положись всецело на меня В великом деле предстоящей ночи, Чтоб наслаждаться властью и венцом Все дни и ночи мы могли потом. «Я не все время на сцене, Месяц, а ты меня еще и сбиваешь, мне трудно улавливать суфлерские реплики! Конец сцены, слава Тьме…» «Но не моей! Ночь, нужно что-то предпринять! Или вами все оговорено?!» «Месяц, не неси вздор! Гости не осмелятся!» «Ха, еще и как! Ночь?» «Да погоди ты! Сейчас опять мой выход!» – Услуги наши, Хотя б их было дважды вдвое больше, Ничто в сравненье с той великой честью, Которой удостоил нас монарх, Войдя в наш дом. За милости былые И новые мы вечно будем бога Молить о вас. «Ночь!!!» «Сбиваешь!!!» – Мы ваши услуги… Мы как ваши слуги Себя, свое добро и слуг своих Считаем вашим полным достояньем И вам вручаем. «Ночь, здесь имеются Темные с магией и мощной защитой». «Вампиры?» «Пока хрен знает. Позже уточню! Ночь, они настроены серьезно! Прими же меры!!!» «Месяц, спокойствие!!!» – Он ужинать кончает. Ты зачем Ушел? «Монокль не допустит!» – Конечно. «Вполне допустит! Вижу у одного арбалет. А еще у двоих ружья! Вдруг они заряжены против нашего брата?» «Месяц, чушь не неси!» – Ужель была Пьяна твоя надежда, а теперь Проспалась и, позеленев, взирает На прежнюю решительность? Отныне Я и любовь твою ценю не выше. Иль ты боишься быть в делах таким же, Как и в мечтах? Иль хочешь обладать Тем, что считаешь высшим благом жизни, И жить в сознанье трусости своей? Иль, как у бедной кошки в поговорке Твое "хочу" слабей "не смею"? «Эту роль должен был играть я, Ночь!» «Да кто ж спорит, Месяц!» – Но разве зверь тебе твой план внушил? Его задумав, был ты человеком И больше был бы им, когда б посмел Стать большим, чем ты был. Удобный случай Ты сам себе хотел создать, и вот, Когда он сам собою наступил, Ты отступаешь. Я кормила грудью И знаю: сладко обнимать младенца, Когда к тебе он тянется с улыбкой. Но я бы, из его беззубых десен Сосец мой вырвав, голову ему Сама разбила, поклянись я так, Как ты. «Тьфу ты, черти ж лысые!» «Ночь, прошу, не отвлекайся!» «Легко сказать! Особенно тебе!» «Да, очень!!!» – Что не выйдет? Лишь натяни решимость, как струну, — И выйдет все. Едва Дункан уснет (Что будет скоро: он устал с дороги), Я подпою вином и крепкой брагой Обоих слуг его, чтоб стала память, Привратница в дворце рассудка, паром, А сам рассудок — перегонным ку… кубом!!! Когда же их обрю… огрузшие тела Двум трупам уподобит свинский сон, Мы с беззащитным королем поступим Как захотим, свалив на пьяниц-слуг Ответственность за наше выступленье… преступленье!!! «Ночь, меня сейчас точно прикончат, гостям скучно!!!» – Никто. Нам все поверят, Тем более что мы поднимем плач Над мертвым телом. «Ладно, Месяц, придется добавить жару. Подключаю Волчка. Сохраняй спокойствие. Люблю». «Взаимно. Кольцо, действуй же!» «Передай мне часть силы!» «Сделано!» Затем, после каноничных реплик, София и Петро вместо ухода разыграли на сцене такое, что все напрочь забыли о Гекате на ивовых качелях. А Маркус, в свою очередь, позабыл о публике в зале. Ну, Петро, будь он трижды неладен!!! Но почему этой двуногой псине всегда и во всем везет?! В этот момент впавший в немилость соправитель ощутил весьма болезненный укол ревности, что, однако, было куда лучше укола от вонзившегося в плоть арбалетного болта или пули. А после окончания первого акта, зал буквально взорвался восторженными воплями «бис» и дружными овациями.