Глава 4 «Ответное наступление»
8 марта 2021 г. в 22:02
06.05.2023
Этот день был интересен, как никакой другой. Утром мы провели общий сбор всего, что у нас было. Не знаю, почему мы не решили сделать это ранее. Хотя у нас были дела и поважнее. И вот, что мы, шесть человек, всё это время прятали друг от друга: пять кошельков, в которых лежало огромное количество визитных и скидочных карт, чеков, банкнот, монет (всего насчитали пятьдесят шесть тысяч девятьсот восемьдесят три), две «кожаные» и две тряпичные сумки, три упаковки влажных салфеток, ключи, чёрные нитки, гигиеническую помаду, пару масок, два с половиной литра воды, упаковка карандашей и ручек.
После, спустя три дня, мы сделали самую настоящую доменную печь! Конечно, не самую качественную, но всё же. Мы прорубили два отверстия в форме трубы: одна для кислорода, что выходила снизу печи и шла ко входу из убежища, а другая для дыма, что сверху. Получается, тем самым огонь насыщается кислородом, что в разы увеличивает максимальную температуру и улучшает процесс горения. Таким образом, мы теперь можем расплавить металлы, температура плавления которых 200-300°. Например, олово, свинец. Вторую трубу мы сделали чуть выше, но значительно длиннее первой — она уходила ко второму, тайному, спрятанному от глаз Храмовников выходу. «Почему не в то же место?». Всё легко. Во-первых, это не дало бы подачу воздуха. Во-вторых, там, конечно, есть восемь метров до поверхности, но кто знает, что может произойти? А так, если даже дым и дойдёт до верха, то у него будут дополнительные метры, чтобы рассеяться, за счёт холма. Вроде звучит красиво, но не знаю, будет ли она полезна. В любом случае, температура горения каменного угля – 250-300°С.
Знаете, я сейчас подумал… Эта система бесполезна без крышки, закрывающей саму печь. Без неё большинство тепла будет выходить наружу. Этого нам не надо.
В общем, я углубил печь по контуру, но эта заготовка оказалась, как по мне, слишком толстой и тяжёлой, поэтому я решил расколоть её на две части. Вот так намного лучше и проще. А ту, вторую крышку, просто положил в хранилище для лучших времён.
Также сегодня мы отправились в «экспедицию за металлом». Что это? О-о-о… Наиинтереснейшее событие. После окончания постройки доменной печи мы без промедлений отправились на поиски теоретического металла. Точно было неизвестно, есть ли он или нет, однако надо было проверить на всякий случай. И вот, взяв Мольку, как самого доверенного для меня лица, по автомату, рюкзаку с магазинами на каждого, мы пошли на руины Крениска. Почему мы предполагали, что там могло быть что-то ценное? Как и во всех других деревнях, у жителей были металлические заборы, крыши, автомобили и прочая техника. Это означает: они могли остаться в виде крошки, так как бомба не уничтожает, а мелко-мелко измельчает. Итак, обходными путями мы дошли до Крениска... Первым делом надо было осмотреть всё сверху, чтобы хотя бы понять, есть ли тут что полезное. Да, оно было. Вся бывшая территория деревни была усыпана блёстками. На самом деле маленькими кусочками различного измельчённого металла. И вот, засунув автоматы в джинсы, как будто бы в кобуру, мы начали ползать с открытым рюкзаком рядом с собой. Я как подбирал, сразу же и кидал мелкие кусочки металла в рюкзак. Работали мы оперативненько, однако я иногда останавливался и прислушивался, пригибал голову поближе к земле, в надежде услышать кряхтенье, голос, крики мамы. Но никого я так и не обнаружил…
Мы работали полтора часа как вдруг Молька закричал: «АНДРЕЙ! БЫСТРЕЕ ПОДОЙДИТЕ СЮДА!». Я в недоумении поднялся и подошёл к нему. А когда приблизился, был ошарашен… Молька нашёл хранилище арсенала нашей деревни, о котором я запамятовал. Оно было полностью зарыто песком, а торчало только слегка дуло автомата. Что за хранилище?
Когда президент только объявил о своих бесчеловечных намерениях, жители Крениска забеспокоились и начали собирать оружие, консервы, некоторую технику. У кого что было. Все ожидали потенциального нападения. Место-то замечательное: тайга, реки, природа. Самое подходящее для резиденции. И никто не мог подумать, что президент окажется настолько идиотом, что уничтожит не просто населённые пункты, а всю местность в целом. Посему и готовились лишь к наземной атаке. Затем, после того как сараеподобное хранилище под завязку было заполнено, граждане решили скинуться на покупку трёх слоёв титана – самого крепкого металла (761 * 2000 = 1552000). Этой суммы с лихвой хватило на обивку три раза. Позже же его заперли и благополучно забыли. Прошло более пятнадцати лет, и с тех пор про него никто не вспоминал... А сейчас для нас это как дар с небес. Спасибо всем, кто принимал участие в организации этого хранилища!
Мы сразу же принялись за раскопки. Брались за ствол, вытягивали его из песка и клали в рюкзак рядом с патронами. Так как всё оружие, которое лежало хранилище, было заряжено для уменьшения занимаемого места. Вследствие этого пришлось разряжать их перед отправкой в рюкзак. Таким образом, копавшись в земле, мы провели два с половиной часа, параллельно собирая кусочки металла, когда они находились неподалёку. И вот, когда мы смогли отыскать всё, что смогли, – начали путь обратно.
Но то, что случилось после, при подходе к базе, повергло нас в шок... Храмовники, видимо, поняв, что у нас там именно база, а не какое-нибудь временное убежище, уподобились нашему примеру и построили ОГРОМНОЕ убежище на вершине самого большого холма в округе. Она была слегка побогаче нашей. Снаружи — стены из гладкого белого мрамора с вытянутыми панорамными окнами с каждой из сторон, внутри – отполированный красно-чёрный гранит, крыша из цельных, лакированных, покрашенных в белый досок. А пол не видно. По нашим наблюдениям, их где-то человек девять. И всё это за ЧЕТЫРЕ ЧАСА! Ну и, понятное дело, все они в военных бронежилетах, шлемах самого лучшего образца и с новейшими автоматами и снайперскими винтовками в руках. Также снаружи базы, около того золотого креста, облепленного динамитом и обнесённого пуленепробиваемым стеклом, они поставили ящики со снаряжением, инвентарём и просто с различными вещами, которых у нас, скорее всего, нет.
Спустившись вниз, мы разожгли печь, поставили в неё заранее изготовленную (О, КАКАЯ НЕОЖИДАННОСТЬ) каменную заготовку для плавки с глубоким вырезом сверху и засыпали в неё весь металл. Половина заготовки заполнилась. Мы добавили монет, которых добыли из Храмовников. Вся заготовка занялась. Я поджёг уголь, засунул его в печь и закрыл крышкой. Ту же манипуляцию я повторил через сорок минут, достав старую установку с расплавленной массой, только засунув туда весь другой металл, который только остался. Спустя ещё двадцать минут я вытащил заготовку и принялся за ковку. И вот у меня получилось что-то более-менее похожее на железный наконечник кирки. Также я сделал иголку из оторванного острия булавки, которая всё это время была прицеплена к обратной стороне штанов на всякий случай, загнул конец для создания ушка и придавил об стену для уменьшения площади соприкосновения. Далее я просто окунул наконечник в предварительно принесённую, по моему указу, воду, и он затвердел. Сняв каменный наконечник, я заменил его на улучшенный металлический. Затем все вещи, добытые и принесённые нами и сваленные сейчас в одну огромную кучу, были отданы Антону с таким заказом на шитьё: одна поясная сумка, один наплечный рюкзак-мешок (просто огромный мешок, который крепится как рюкзак), а из оставшегося – патронташи, сколько получится. Почему именно ему? Только он из нас умеет шить.
Из оставшегося расплавленного металла я решил изготовить мушкет по старинным устоям эстетики. Изначально я и вовсе хотел пистолет, однако не знал, как он делается. А в военном училище за четыре года у нас были некоторые основы кузнечного дела от преподавателя по истории, который, подобно древним ремесленникам, самолично обучился этому и вместо зачётов обучал теории литья и плавки, а оценки ставил по своему усмотрению. Как Михаил Петрович считал современное вооружение безвкусным мерзким уродством, в плане стиля, но, стоит заметить, очень эффективным, так и я перенял это убеждение. И благодаря знаниям в выплавке и составляющих различного оружия, я сумел сотворить реальный шедевр, отдающий дань бывшим наработкам мастеров. Так хорошо прежде у меня не выходило: единый стальной корпус переливается из-за различных металлов в составе, резные узоры аккуратно завиты по всей площади, каждый элемент, который можно увидеть, украшен причудливой лепниной, дуло специально под тот калибр, патроны которого у меня есть. Немного покичившись работой перед всеми, над которой, словом, корпел три часа, я отложил самодельное оружие в рюкзак до вечера...
В это время Антон как раз закончил сшивать ткань и соткал рюкзак-мешок из всякого шлака и остатков от нормального материала, поясную сумку без молний, понятное дело, зато с тремя отсеками из того, чьи обрезки использовались для первого, и аж два патронташа из натуральной кожи рюкзака Храмовников с кармашком для патронов, бутылки и кобурой.
К вечеру, когда у нас появилось такое улучшенное орудие, мы предприняли поход на базу Храмовников. Как раз решили его опробовать. Это, конечно, как с иголкой на танк идти, но лучше уж попытаться, нежели вечно прятаться. Тем более, в сравнении с такой жизнью, предпочтительнее уж умереть. Но сегодня мы все сошлись на мнении, что жизнь — ценнейшее, что у нас сейчас есть, даже такая. И перед походом мы договорились друг с другом, что как бы не умоляли ближнего убить себя — отвергать любые мольбы. Теперь всё наше объединение живёт и пытается сражаться ради мести за потерянное: за дом, за семью, за живность, за случайного прохожего, за всех, кто погиб от бомбы с таким пугающим названием «Армагеддон». Просто сдаться или умереть без боя — можно расценивать как насмехательство и кощунство по отношению к невинно погибшим.
Собрали всё, что нам могло бы понадобиться, а именно: винтовку на каждого из пяти человек, два магазина по сорок патронов в одном на человека, двое взяли рюкзаки, я – своего ненаглядного железного приятеля, и отправились в атаку. Изначально мы хотели оставить Армека, в связи с его спортивной подготовкой, соответственно, пониженной выносливостью и травмой ноги. Напомню, он единственный человек из нашего сопротивления, который курит, да и инвалид, к тому же. Однако Армек сам проявил инициативу, сказал, мол, может даже бежать с костылём, настолько он приспособился, правда, немного медленнее. Я отнёсся к этому скептически. Но раз уж это его выбор...
И вот, мы уже стоим у подножия холма, предварительно пройдя закоулками к нему. Мы взглянули наверх с отчаявшимся видом, как бы считая силы, и наш отряд стал продвигаться вверх. На середине пути по остроконечному пику начался обстрел, но мы всё равно продолжали карабкаться. Храмовники специально разбили склон, сделали его ещё более острым, чтобы было сложнее взбираться. Перестраховались, черти! Ах, так вот откуда тот динамит, которым облепили холм правее. Инкогнито просто перетащил его туда, должно быть, или Храмовники так и хотели его взорвать. Однако взрывов мы не слышали, значит, с помощью взрывчатки никто не «точил» гору. Уже попали в ногу Мольке, Армеку, в руку и тело Илье, однако мы непоколебимо шли к базе Храмовников. Когда же мы уже поднялись и легли за один отступ холма, подстрелив троих точно, решили вот что... Разбежавшись, прыгнули прямо в окно, выставив ноги вперёд, закрыли лицо руками и перед самым приземлением со всей силы ударили в стекло киркой. Оно поддалось, мы влетели в их базу. Тогда каждый из нас стал рубить Храмовников, воровать их вещи и сразу выпрыгивать из противоположного окна вышеизложенным способом. Так как внизу было довольно глубокое озеро, к которому, однако, нельзя было приблизиться в обычное время – застрелят — мы смогли безболезненно спрыгнуть и успешно приземлиться. Но что было делать дальше? Только напрямик бежать. Я, весь мокрый, мельком рассеянно оглянулся наверх, посмотрел на падающих напарников: каких-то выживших, каких-то нет – и быстро побежал ко входу. Я немного отсидел в убежище и подождал отстающих, прежде чем пойти на поиски мёртвых сообщников. Антона и Илью взяли в плен, а Армека убили прямо перед самым входом в нашу базу пулей в голову. Через некоторое время мы забрали его останки, вещи. Идеально, лучше не бывает!
Но что случилось потом, было, в принципе, довольно ожидаемо, но от того не менее пугающе. Я сейчас говорю про то, что сделали Храмовники с Антоном и Ильёй. Они бежали медленнее нас, поэтому их поймали. А если их не убили на месте, значит, было очевидно, что у них будут что-то выпытывать. После нескольких минут затишья, кажется, допроса их подвели к магме, выплеснутой на поверхность после расхождения литосферных плит и ставшей лавой, сделали специальные заготовки из арматуры, связали ноги и подвесили за руки. Кричать они не могли, так как им заклеили рот. Храмовники опускали пленных всё ниже и ниже. Сначала они просто обжигались, но потом начали постепенно сгорать ступни, голени, бёдра. А затем наступило самое страшное – показались органы, капающие кровью на лаву, которая мгновенно сворачивалась. Они изнемогали от боли, пытались позвать на помощь, но тщетно: они физически не могли дышать, не то что говорить. Мы даже и представить не могли все те страдания, которые они испытывали, но то и дело хотели помочь, резво выскакивая из укрытия недалеко от базы и притаскиваясь вновь обратно другими, однако осознавали, что в таком случае нас ждёт та же участь, и уж лучше перетерпеть и уничтожить, чем не вытерпеть и уничтожиться. Поэтому нам оставалось только лишь смотреть на них и кое-как сдерживать слёзы и нескончаемую злобу на этих аморальных, бессердечных садистов, хотя это была тоже задача не из лёгких.
Единственное, что мы вообще могли сделать – после ухода Храмовников собрать немногие останки Ильи и Антона: выпавшие волосы, верёвки, за которые их подвешивали и не забрали после, а кинули вблизи лавы, в отличие от арматуры, и похоронить рядом с Армеком.