Романтическая комедия моей юности реально не удалась!

Снова прячусь и снова у себя дома. Зато в этот раз на законном основании. Словил грипп – вот уж невидаль. Хирацука звонит каждый день, переживает. Хаяма тоже приходит. Приносит фрукты и лекарства, но всегда стоит у порога. Внутрь не просится, да я и не хочу. Мне нужно подумать, и он понимает. Отношения с кем-то – это не шутка. А то, что фрукты приносит – хорошо. Кроме них и лекарств я уже три дня ничего есть не могу. И тут видимо дело не только в природной непереносимости, но и в гастрите. Тошнит от всего, кроме алкоголя, чем я беззастенчиво пользуюсь. Настойчивый стук в дверь на несколько минут вывел меня из сомнамбулического состояния, в котором я пребывал вот уже около получаса, но беспамятство оказалось столь заманчивым, что я позволил себе ещё пару истерических воплей дверного звонка. Да что ж это за жизнь такая? Ну, кому я – одинокий, сумасбродный, эгоистичный и непорядочный – мог так срочно понадобиться? Почему эти глупые людишки никак не могут оставить меня в покое? Но то, что я увидел в видеофон, заставило алкоголь ненадолго отступить, прояснив мысли. - Юкиносито? – посторонившись, я пропустил девушку внутрь. - А ты кого-то другого ждал? – она вопросительно изогнула бровь, словно хвастаясь(согласен, научиться копировать мой жест - большое достижение), и невозмутимо скинула обувь. – Тапочки не предложишь? - Вообще-то я никого не ждал, а что касается тапок – проходи так, - теперь главное, чтобы она ничего не заметила. Ага, а ещё не почувствовала запах. Только вот мне кажется, что за последние пару дней алкогольные пары намертво впитались в волосы, кожу и одежду, которую я столько же не менял. - Прогуливаешь или вправду болеешь? Хирацука-сэнсей просто рвет и мечет, - Юкиносито сверлила мою спину внимательным взглядом. И я на столько остро его ощущал, что спина не выдержала. В переносном, конечно, смысле. Самым неприличным образом споткнувшись, я едва не чмокнулся с паркетом, вовремя успев схватиться за стену. Дожили. Уже виски не могу нормально переносить. Или просто слишком много выпил с горя. Все чертов Хаяма виноват! - Ага. Болею. Головой. И о-о-очень сильно, - прозвучало обреченно. Может, Юкино расчувствуется и пожалеет меня, горемычного? Уверенные шаги её стройных ног звучали словно приговор. Ну точно, даже выпрямиться не успел до того, как она втянула носом воздух в опасной близости от моего лица. - Хикитани, ты что, пьян?! – ну вот, довел девушку до шока. И как теперь жить с этим? - Да даже если и пьян, что с того-то? – устало привалился к стене, чтобы уже через секунду со стоном по ней сползти. - Я... Я просто...!!! – ну вот, сейчас будет взрыв. Только того, что последовало за этим возмущенным клекотом, я уж никак не мог ожидать. – Хикитани, что-то случилось? Я так резко вскинул голову, что перед глазами все поплыло. Едва успел оттолкнуть её руку. - Не трогай! – слишком громко. Она испугается. А меньше всего сейчас я хочу, чтобы единственный человек, которому не плевать на меня, убежал отсюда в ужасе. – Не надо. Я сам... сам... - Хикитани?.. – она не испугана. Скорее, озадачена. Никогда не думал, что девушки её возраста могут быть настолько проницательными. - Все хорошо... - с трудом поднимаюсь. Да, сэр, настолько хорошо, что я сейчас сдохну. Ну не смешно ли? - Хикитани?.. - Юкиносито следовала за мной едва ли не на цыпочках. - Все в полном порядке, - нет, не сдохну – боюсь, истерика начнется. Плюхнувшись на пол прямехонько рядом с бутылкой, я откинул голову на диван, стараясь дышать глубоко и размеренно. Юкиносито предсказуемо опустилась на софу напротив, не сводя с меня обеспокоенного взгляда. Не такая она девушка, чтобы присесть рядом. Да и отношения наши лучшего желать оставляют. Это, наверное, даже не плохо. Не могу выносить её близко. Вежливо перетерпев несколько минут, она повторила свой вопрос. Ну и что ответить? Я не знаю. Правду, разве что. - Случилось. Я вляпался по самые уши и не могу ничего поделать, - обреченный вздох и потупленный взгляд. - Я не об этом, - губы дрожат, пальцы стиснуты. Что происходит? – Какого дьявола случилось в прошлый раз? Ты из-за этого болеешь? - Ах, ты об ЭТОМ, - смеюсь, прикрыв глаза ладонью. – Давняя история и не слишком приятная. Я прикосновений не выношу. Женских. - Сюрприз, - её глаза ничего не выражают. – Почему? - Все просто – она умерла, и мне теперь все пофигу, - сопровождаю свою речь глотком виски, но смотрю очень внимательно. - Но тогда причем тут Хаяма-кун? – нет, ну ничего от этой женщины не скроешь. - Да ни при чем, в принципе. Я думаю, что в скором времени это так и будет, - надеюсь, по крайней мере. - Ясно, - хмыкает и, поднявшись, забирает бутылку. Негнущиеся пальцы не слушаются, но я успеваю заметить, что Юкиносито боится ко мне прикоснуться, как бы ни храбрилась. Ну да, повторения прошлого раза мне тоже не очень-то хочется. - Рассказать? – пьяно улыбаюсь – по-другому не получается. - Если хочешь, - хмыкает, закручивая пробку. Не страшно, у меня ещё сигареты остались. - Зачем пришла? – провожу ладонью по лицу, чтобы снять оцепенение. Только мне в этой жизни позволено вести себя столь непринужденно. - Ты в школу три дня не ходишь, а мне одной клуб не потянуть, - передергивает плечами в ответ. - Как-то же до этого без меня справлялась, - хмыкаю в тон. - Ну и говнюк ты, Хикитани, - резко выдыхает, гневно сверкнув глазами. В чем я виноват-то? – Думаешь, я ничего не понимаю? Думаешь, один такой охрененно несчастный?! - Прости, Юки-чи, но мне плевать, - рассмеявшись, привожу её в ещё большее бешенство. – Моя любимая девушка умерла три года назад, и с тех пор я зарекся с девками общаться. Даже из дома сбежал. Прикинь, какая у мамы истерика началась, когда я понял, что даже её выносить не в состоянии? Со мной все кончено, и ни ты, ни Хирацука, ни Хаяма этого не исправят. Осталось только школу закончить, а потом... - Не смей мне этого говорить, чертов трус! – рычит, оскалив зубы. Ну просто картина маслом. - Мне не помочь, Юки-чи, - улыбаясь, вновь копирую Ао. – Саи-чан мертва, а я виноват. В этой жизни не осталось ничего ценного. Чертов алкоголь! Чертов я! Но боль сегодня такая сильная, что просто не могу держать себя в руках. Какого дьявола она вообще решила сюда притащиться?! Ненавижу все! Дружба, взаимодействие, понимание, любовь – чушь собачья! На хую у меня все это вертелось! Тот, у кого не забирали близкого человека, никогда не поймет, каково это - когда сердце на куски рвется. - Иди домой, Юки-чи, - на неё и впрямь смотреть больно. - Когда тебя выписывают? – она сдалась – вполне ожидаемо. Я бы тоже сдался. - Через пару дней, если осложнений не будет, - фыркаю, выпуская дым в потолок. - Юигахама тоже хотела прийти... - звучит так, будто бы она хотела ещё что-то добавить. - Плевать, - качаю головой, обхватив колени руками. - Тогда до встречи в школе, - судя по голосу, Юкиносито с трудом сдерживает слезы. Ну и ладно. В первый раз, что ли? - Ага. Дверь за собой захлопни... Даже провожать не пойду. Себе дороже. Не хочу видеть, как будут капать слезы, когда она начнет надевать туфли, опустив, наконец, глаза. * * * Того, что со мной случилось в этот день, я не то что не ожидал – в страшном сне представить не мог. Мне почему-то в последнее время стало наивно казаться, что я уже обо всем забыл. Вернее, начал забывать самое плохое - по той простой причине, что абсолютно все забыть невозможно. Особенно о НЕЙ и о НЁМ. Особенно о том, что ОН со мной сотворил перед тем, как бросить. Особенно о том, что он говорил, когда я понял, что происходит, и попытался все изменить. В итоге он оказался прав – себя изменить даже мне не под силу, и доказала это одна неслучайная встреча. Если бы я сразу увидел, с кем так увлеченно беседует Юкиносито, сосредоточившись не на выражении её одухотворенного лица, а на человеке, стоявшем вполоборота, то даже угроза позвонить отцу в исполнении Хирацуки-сэнсея не заставила бы меня вновь вернуться в эту распроклятую школу. Да уж, слишком расслабился за последнее время, поверив в то, что жизнь начинает налаживаться. Вселенная всегда была настроена против. - Доброе утро, Хикитани! – Юкино обернулась в мою сторону, ещё больше отвлекая внимания от своего собеседника. Ками-сама, ну что мне стоило хоть чуть-чуть отвести взгляд?! Я бы не подошел. Никогда бы не подошел. - Прю, Юкиносито, - что бы у меня в этот момент не читалось на лице, я был искренне рад её видеть. - Тут пришли к тебе, - она улыбалась радостно. Неудивительно, не знала ведь. А я словно почувствовал. Аж сердце удар пропустило. Взгляд теперь пришлось силой переводить на того человека, которого я так боялся увидеть вновь. - Привет, Аки-чи! Давно не виделись! – не хочу смотреть. Не буду! НЕ БУДУ!!! Но проклятое воспитание требовало - нет, вопило - не подавать вида и вести себя, как обычно. Мантра «мне все равно» против него не поможет. - Кирихара-сэмпай, - знаю, что голос охрип, но сделать ничего не могу. – Ты же вроде уехал навсегда? - Как видишь, вернулся. Не смог больше быть там один, - губы. Его тонкие, красиво очерченные губы. Я бы весь свой мир отдал за то, чтобы они так улыбались мне ещё несколько месяцев назад. А сейчас тошнит от ненависти и его сладких речей. - И что тебе здесь нужно? – проговорил я, взбешенный и сбитый с толку, с трудом пытаясь сохранить хладнокровие. - Хикитани? – Юкино удивленно вскинула брови. От неё не ускользнули ни излишняя бледность моего лица, ни дрогнувший голос, ни мелькнувший в глазах страх. – Что происходит? - Не обращайте внимания, Юкиносито-сан. Аки-чи просто таким своеобразным способом пытается показать, насколько сильно скучал по мне, - легко отмахнулся Кирихара, проведя рукой по своим каштановым волосам с медным отливом. Такой знакомый жест, что мне дышать больно. Красивый. Он чертовски красивый. На него невыносимо даже просто смотреть. И, Ками-сама, как же сильно я был в него влюблен. В эти аквамариновые глаза с зеленым отблеском по краю радужки. Переливчатые, как море, и такие же огромные. В этот волнующий изгиб губ. В то, как чарующе звучит его голос, в эти вкрадчиво-мягкие интонации, в шелковистую кожу цвета белого мрамора. Такую же, как он, холодную на ощупь. В прикосновения изящных пальцев. Само совершенство. Это идеальная красота. Хаяме с ним не сравниться. - Осторожней, сэмпай, иначе Юкиносито может подумать, что ты..., - Кирихара не дал мне закончить, легко отмахнувшись. - Что я гей? – а он серьезен. – Это не самое страшное из того, что обо мне не знает Юкиносито-сан. - Просто раньше тебя это очень волновало, вот я и подумал, - теперь уже мне не избавиться от вкрадчивых интонаций, поскольку голос ощутимо дрожит от гнева. Какого черта ему понадобилось?! - Ну, время идет – люди меняются, - пространно отозвался Кирихара, не спуская с меня своего внимательного взгляда. Каким бы расслабленным этот парень не казался, в данный конкретный момент он напряжен настолько, что хоть динамо-машину к нему подключай. Никогда бы не подумал, что сэмпая так сильно волнует мое мнение. - Только не ты, сэмпай. Так что тебе на самом деле здесь нужно? – я устал и сдаюсь. Ему дай волю, он вокруг да около часами может ходить. Чертов ублюдок. – Если ты не собираешься вступить в клуб, и у тебя нет к нам каких-либо дел, то, прошу, покинь это место. - Жестоко, Аки-чан. Это так жестоко, - глазки «котиком» – знакомый прием. Только на меня больше не действует. Наверное... - Прошу прощения за то, что отвлекаю вас от знаменитой игры в «гляделки», но Хикитани прав, Кирихара-сэмпай, - спасибо, Юкино. Да благословит тебя Ками-сама! – У вас к нам какое-то дело? - К вам? – он удивленно вскинул брови, переводя взгляд с меня на Юкиносито и обратно. Гаденькая улыбочка, искривившая тонкие губы едва не заставила меня вздрогнуть. – Не похоже на то, что вы вместе. - Мы вместе, Кирихара-сэмпай, - Юкиносито сделала ударение на слове вместе, вырвав у сэмпая нервный смешок, так не похожий на его обычные ухмылки в пол-лица. – Вместе состоим в клубе добровольцев и вместе помогаем ученикам школы решать их проблемы. - Вот уж не думал, что ты изменишься так сильно, Аки-чи. Или это проделки Хирацуки-сэнсея? – знакомо щурится, пряча взгляд. Но у меня такое впечатление, что у него из глаз сейчас искры посыпятся – так яростно они сверкают. - А ты думал, буду здесь страдать в одиночку? – позволяю себе скопировать его недавнюю усмешку. - Так что, Кирихара-сэмпай? – Юкиносито так просто не отступится. - Да, у меня к вам дело, - он быстро оправился. Даже скользкая улыбочка на лицо вернулась. – Есть в этой школе один человек, которого я очень обидел. - Хотите, чтобы мы придумали вам извинение? – с Юкино у него играть не получится. - Нет. Хочу, чтобы вы помогли его вернуть, - он подступил ко мне на несколько шагов, оказавшись практически вплотную. Если бы не присутствие Юкиносито, богом клянусь, я бы отшатнулся в ужасе. Ненавижу, когда он так близко. У меня крыша сразу едет не в ту сторону. – Возьметесь? Его голос все так же обволакивает, лишая меня последних остатков воли. Я жалок и совершенно не способен сопротивляться этому ублюдку. Слишком мало времени прошло. Слишком свежи воспоминания. - Прошу прощения, Кирихара-сэмпай, но сердечные дела не по нашей части, - отрезала Юкино, положив руку ему на плечо. Честное слово, она как прекрасный рыцарь из старой сказки. Ещё немного и достанет меч, чтобы изрубить змеюку на кусочки. Эта девушка поистине неподражаема. - Даже так? – он вскидывает левую бровь. Мой жест. Или все-таки его? Я уже не помню. – Боишься посторонних на своей территории, Юкиносито-сан? - Не понимаю, о чем вы, - благо, теперь внимание сэмпая переключилось на Юкино, и я могу, наконец, сделать вдох. Понятия не имел, что не дышу в эти минуты. Даже голова закружилась. - Имей в виду, Юки-чи, Аки-чи никогда не будет твоим, что бы ты там себе не напридумывала, - вся напускная веселость ссыпалась с красивого лица, словно шелуха. - А кто сказал, что именно я буду вашим соперником? – она торжествующе рассмеялась. - Вот значит как? – Кирихара покачал головой. – Но как бы то ни было, я в себе уверен. Правда, Аки-чи, который вздохнуть лишний раз в моем присутствии боится? Все ещё близко. Не могу противиться. Даже присутствие Юкино не спасает. - Ваши грязные приемчики отвратительны, сэмпай, - цедит Юкиносито, краснея от гнева. О да, ей абсолютно ясно, что здесь происходит, хотя про него я не рассказывал. Только о Саи-чан, и то не все. - Главное в моих приемчиках - что они работают, - Кирихара пожимает плечами. – За сим, оставлю-ка я вас наедине. Позволю Аки-чи вволю порыдать на твоем плече, рассказывая о том, какой я плохой мальчик и сколько гадких вещей заставлял его делать. Только пусть не забудет упомянуть, насколько сильно ему это нравилось – быть моей грязной шлюшкой. Лучше бы он меня ударил. Честное слово, было бы не так больно. Кирихара просто отвратителен. И меня убивает то обстоятельство, что он прав. Даже ответить нечего. Надеюсь, после такого Юкиносито меня не возненавидит. - Удачного дня, сэмпай, - у девчонки выдержка получше моей. - Тебе того же, Юки-чи, - сверкает рекламной улыбкой. – До встречи, Аки-чи. - Надеюсь на то, что она произойдет не раньше этой. Счастливо вернуться в Америку, - нельзя раскисать, иначе он сожрет меня со всеми потрохами прямо сейчас. - Только если ты составишь компанию. Терпеть не могу, когда в мои игрушки играет кто-то другой. Нервный становлюсь из-за этого, - черт с ним! Пусть оставляет последнее слово за собой, только бы ушел уже. Я больше не вынесу. Ни его слов, ни его присутствия. Когда за сэмпаем захлопнулась дверь, Юкино, наконец, взорвалась. - Ну и что это было, Хикитани?! - Давай не сейчас, Юкиносито, - прохрипел я и, будто в трансе, добрел до ближайшего стула, чтобы на него рухнуть. - Нет, сейчас! Я имею право знать, какого черта этот ублюдок себе позволяет, а ты стоишь, словно воды в рот набрал! Немедленно, Хикитани, слышишь?! – она даже ногой топнула. Ну не смешно ли? - Ты права, - прячу лицо в ладонях, чтобы не видеть её осуждающего взгляда. – Кирихара действительно ублюдок, извращенец, каких поискать, и совершенно отвратительный тип во всех смыслах. - Но ты не возразил, когда он назвал тебя шлюхой! Как это понимать? – её возмущению нет предела. - Да потому что так и есть! Он вел себя со мной, как со шлюхой, а я позволял, да ещё и кайф от этого получать умудрялся. Более того, даже расстались мы по его инициативе. Можешь такое представить? – смех получился почти истерическим. – Он издевался надо мной полгода, а потом бросил. Сказал, что ему надоело. До сих пор в голове не укладывается, как я мог быть такой тряпкой. Прости, если разочаровал, Юкиносито. - Разочаровал? Да ты хоть соображаешь, что несешь, Хикитани?! – теперь-то что? Неужели ей не противно со мной в одном помещении находиться? – Этот тип тебя в грязь втаптывал, а ты ещё вину свою чувствуешь?! Расскажи лучше, по какой такой долбаной причине ты ему это позволил! - А мое влияние действительно тлетворно. Права была Хирацука-сэнсей, - кажется, отпустило. Юкино меня не ненавидит – это главное. – Странно слышать от тебя ругательства. - Давай мое воспитание оставим на потом. Мне все ещё интересно, какого дьявола с тобой творится, - она нервно постукивала ногой по полу, нависая надо мной, болезным, грозной тенью. - Кирихара был моим первым парнем. И я по неосторожности в него втрескался, - тяжелый вздох, но я должен рассказать. – Да и кто бы устоял? Ты ведь его видела... А ещё он знал о Саи-чан. Их крестили вместе по христианским обычаям. - Ты так тонко пытаешься мне намекнуть, что сэмпай являлся крестным братом твоей любимой девушки и, зная о том, что с тобой произошло, грязно этим воспользовался? – а вот теперь Юкино по-настоящему разгневана. Ну ещё бы, она такое и в страшном сне не представит. Для Юкиносито использование людей смерти подобно. Они с Хаямой и впрямь идеалисты. - Скорее помощь предложил, а я согласился. Узнав о том, что больше не смогу с девушками, я бы и не на такое был согласен в то время, - невесело усмехаюсь, вспоминая его потрясающие глаза, которые смотрели на меня так открыто, что сердце замирало в сладкой истоме. Такой нежный, понимающий человек. Я даже не сразу осознал, что со мной случилось, так плотна была завеса его обманчивой мягкости. - Ублюдок! Чертов ублюдок! – прорычала Юкиносито. Когда я поднял взгляд, чтобы на неё посмотреть, в глазах девушки стояли слезы. Этого точно никогда бы не мог ожидать. Даже в самом прекрасном сне. - Юкино? Юкино, эй, ты чего? – наверное, у меня было такое растерянное выражение на лице, что она в прямом смысле слова разрыдалась, яростно размазывая слезы по лицу. – Да уже все нормально. Мне все равно. Не знаю, что делать с такой Юкино. Понятия не имею. Но её слезы разбивают мне сердце. Я сделал бы что угодно, чтобы тебе стало легче, но, к несчастью, ничего не могу. Сам в утешении сейчас нуждаюсь. Тем более, что ты плачешь не от боли. - Все равно? Все равно?! Это ты называешь «все равно»?! – она всплеснула руками. – Да ты чуть ли не вслух в своей беспомощности перед ним расписался! Разве это нормально?! - Нормально, - отфыркиваюсь. – Мне не привыкать. А тебе бы посоветовал перестать распускать нюни. Слишком много людей из-за него плакало. Не хочу, чтобы и ты тоже... - Бака! Я плачу из-за тебя! – она уткнулась лицом в ладони, не в силах сдерживать слезы. Ничего не оставалось, кроме как приобнять её за плечи, даже несмотря на то, что все мое существо протестовало. Запах тлена никуда не делся, но ради девушки, которая так искренне за меня переживает, я готов немного потерпеть. Не каждый день первая красавица школы плачет из-за такого, как я. * * * Я знал. Конечно, знал, что он так сделает, что придет – это же Кирихара. Но все равно не смог захлопнуть дверь у него перед носом. Слишком сильны чувства. Да и секса давно не было. Поэтому, когда сэмпай, ни слова не говоря, завалил меня на пол прямо посреди коридора, я даже сопротивляться не стал. Кто знает, может быть, вновь меня получив, он успокоится?... Ох, ты черт его возьми, я, конечно, был в курсе, что сэмпай хорош, но сегодня Кирихара прямо себя превзошел. Такого давно со мной не случалось. Даже в то время, когда мы ещё были в отношениях. Может, действительно соскучился, а может, опять в игры свои играет, но, так или иначе, в квартире не осталось ни единого предмета мебели, на котором бы он меня не отымел. На столе, в прихожей, на кухне, на диване, у меня даже голова кругом пошла, заставив забыть, где нахожусь. Полная дезориентация и частичная амнезия. Только его губы и руки на коже – они стали центром вселенной. Потом мы ещё долго лежали, приходя в себя. Кажется, это было на полу в гостиной... или в зале – наплевать. Самое главное – он, вытянувшийся на мне во весь рост, уткнувшись лицом в грудь, словно боялся, что я убегу. Такой теплый, привычный, будто мы и не расставались вовсе. И пахло от него знакомо: сандал, мята, чуть-чуть терпкого HUGO и, конечно же, сигаретный дым. Это ведь я сэмпая курить научил. Смешно даже. Мой маленький, но весомый вклад в наши отношения. Руки против воли потянулись, чтобы коснуться его, и меня с чего-то вдруг пробило на откровения. - Ты так изменился, сэмпай. Я тебя даже узнал не сразу, - он слабо шевельнулся, потеревшись носом о мою кожу. - Так уж и изменился, - недовольно хмурится, подняв взгляд. – Волосы чуть отрастил, а ты уже не узнаешь. Обидно, Аки, всего полгода прошло. - Просто я слишком стремился выкинуть из головы все, что с тобой связано. В итоге только внешность и забыл, - вздыхаю настолько глубоко, насколько позволяет его вес. Все же Кирихара не пушинка, да и ростом выше меня головы на две. - А что, можно забыть о человеке что-то ещё? – кажется, у кого-то мысли путаться начали. Вопросительно вскинутые брови заставили сэмпая перефразировать вопрос. – Точнее, что ещё, кроме внешности, может остаться в памяти? - Много чего, - усмехаясь, провожу пальцем по его щеке. – Твой голос, жесты, запах, наконец. Ну и, конечно же, все то, что ты со мной сделал. - Ничего себе! – он рассмеялся. – Значит, тебе нравится мой запах. Очень интересно, Аки..., - и пока Кирихара не успел развить так увлекшую его тему, поспешно перебиваю. - Зачем ты вернулся, Ао? – если этот вопрос его и озадачил, то скрыл сэмпай удивление мастерски. И все же, как привычно сорвалось с губ запретное долгое время имя. Аж дух захватывает. - Я же вроде говорил. Или тебя неожиданно глухота сразила? – мягкие губы коснулись кожи. – Я вернулся за тобой, Аки-чи. Значит, не шутил все-таки. Этого-то я и боялся. Одним сексом, значит, не отделаюсь. Главное теперь - чтобы он о Хаяме не узнал ничего. Кирихару хлебом не корми – дай жизнь кому-нибудь испортить. - Бесполезно, сэмпай, - в очередной раз вздыхаю, покачав головой. – Совершенно бессмысленно. Я никогда с тобой не буду. - Правда, что ль? – жмурится задорно. – Тогда, может, повторим для непонятливых? Ну, для тех, до которых не с первого раза доходит? Его глаза многообещающе сверкнули и ещё полгода назад - а такое впечатление, что в прошлой жизни - я бы с ума сошел от восторга, видя этот взгляд. Но теперь меня накрыла лишь волна усталой горечи. Ао-сэмпай в своем репертуаре. Совсем не изменился. - Секс – просто секс и ничего больше. Разве не ты говорил? – не хочу на него смотреть. Лучше буду потолок разглядывать. Только вот рука, словно своей жизнью живущая, продолжает неторопливо перебирать мягкие каштановые пряди. Из-за неё вся моя защита летит к дьяволу. - А ты мог бы стать моим лучшим учеником, если бы не был таким сентиментальным, - язык Кирихары начал медленное движение вниз к пупку. Не могу ему сопротивляться. В который уже раз. Не научился до сих пор. Одно знаю точно – забрать меня отсюда у сэмпая не получится. Только не после того, как я встретил Юкиносито. Она – самое светлое из того, что случилось со мной за последние несколько лет. Так просто я её не потеряю. Особенно ради прихоти непостоянного мальчишки. Когда стало легче, когда получилось немного смириться со смертью Саи-чан, будет хуже всего вернуться к началу. А Кирихара утащит меня назад в бездну, стоит только повод дать. - Все ещё уверен? Или решимость уже колеблется? – спрашивает так, будто я могу сейчас ответить. Только не с двумя пальцами в заднице, которые массируют простату. Изгибаться и стонать, умоляя не останавливаться – вот что у меня сейчас хорошо выходит. Он знает о моем теле все. Каждый сантиметр, каждый край, каждую особенную точку. Сэмпаю трудно противиться. Только вот об одном Кирихара понятия не имеет. Одна маленькая деталь, которая все меняет. Он не знает о том, что теперь я знаю, каково это – целовать мужчину. И самое удивительное во всем этом то, что целовать Ао совершенно не хочется. Хотя уверен – будет здорово. Во всем, что касается секса, сэмпай просто бог. Наверное, дело в чем-то другом. Я не знаю. Но целовать мне бы хотелось только Хаято, и никого больше. - Скажи, Аки, - шепчет Кирихара мне в самое ухо, обжигая дыханием. Каждое его движение внутри выбивает воздух из легких практически начисто. Я задыхаюсь. Я тону. – Любишь меня, правда? В отчаянье мотаю головой в знак отрицания. Перед глазами все плывет, но я уверен, что он улыбается. Не верит. Не верит, что уже всё. Я бы тоже не поверил, только вот придется. Сейчас нас связывает секс, а после не будет связывать ничего. Надеюсь, он осознает это вовремя. До того, как успеет причинить мне новую боль.