Будь то внешне или внутренне, В пространстве или во времени, Чем дальше мы проникаем в неведомое, Тем обширнее и чудеснее оно становится. — Чарльз А. Линдберг
Драко на мгновение застыл в шоке, а затем на него обрушились видения. Поттер стоит перед знакомой стеной, выглядя расстроенным и рассеянным — он проводит рукой по волосам и хмурится. Сцена сменилась на Поттера, пылающего яростью; Драко был настолько захвачен напряженностью этого человека, что забыл обратить внимание на окружение, пока не стало слишком поздно. Поттер держит белое перо и мечтательно улыбается, проводя пальцем по его краю. Взгляд его глаз безумно соблазнителен… Видения прекратились так же внезапно, как и начались, позволив Драко ощутить прикосновение мягких губ Гарри Поттера к своим. Поцелуй вовсе не был робким. Хоть и нежный, это был гриффиндорский поцелуй, прямой и ничего не скрывающий, без всяких оговорок вкладывающий оружие в руки Драко. Прежде чем Драко смог полностью осознать внезапное обнажение Поттером своей души, тот прервал поцелуй и отступил. Первым порывом Драко было обернуть крылья вокруг него, чтобы посмотреть, как далеко он зайдет, но он медлил слишком долго; видения мешали ему реагировать нормально. — Прости, я… Ну, теперь ты знаешь, — сказал Поттер, как всегда красноречиво. Он выглядел чудесно раскрасневшимся и каким-то по-мальчишески ранимым, со снегом, прилипшим к челке и ресницам. Драко удивленно заморгал, глядя на него. — Мне очень жаль. Мне пора идти. Прежде чем Драко успел протянуть руку, чтобы остановить его, Поттер дезаппарировал. Дерьмо. Драко прикоснулся языком к губам и ощутил вкус Поттера. Мысли его кружились. Ему и в голову не приходило, что он может испытывать к нему такие чувства. Это было безумие. Безумно и… возбуждающе. Драко улыбнулся, внезапно почувствовав, что может летать без крыльев, но, так как они у него были, он громко рассмеялся и взмыл в небо, где сделал несколько стремительных петель, прежде чем с новой решимостью опуститься обратно на балкон. Он должен найти этого идиота. Едва войдя в комнату, он понял, что понятия не имеет, где тот живет. Но Грейнджер знала. Через мгновение его голова уже была в камине, и он звал женщину с густыми волосами. Она появилась в поле зрения, снова одетая в халат, хотя этот был неприлично лилового оттенка. Драко поморщился. — Какого черта? — требовательно спросила она. — Я только что оставила вас двоих… Что-то случилось с Гарри? — она бросилась на колени. — Не знаю, он ведет себя… как-то сам не свой. — Гарри все еще там? — Нет, в этом-то и проблема. Мне нужно знать, где он. Ты ведь знаешь, где он живет? — Проходи. Ненавижу такие разговоры через камин, — Грейнджер встала и отступила назад, так что Драко ввалился в ее гостиную. Судя по всему, книг стало гораздо больше. Даже диван был завален ими, но он был не в настроении критиковать ее, на этот раз. Его мысли были слишком заняты Поттером. Почему Поттер поцеловал его? Это было просто смешно. — В чем дело? Вы что, опять поссорились? Драко покачал головой и понял, что, вероятно, было ошибкой найти Грейнджер. Она никогда просто не скажет ему, где живет Поттер. Сначала она потребует каждую чертову деталь и спросит, зачем Драко понадобилось его увидеть. Он раздумывал, что бы ей рассказать, и в нерешительности закусил губу. — Что же тогда? — Поттер сошел с ума. Думаю, его нужно отвезти в больницу Святого Мунго для тщательного психиатрического обследования. Грейнджер улыбнулась, и напряженность в ее позе ослабла. — Что он натворил на этот раз? — Он поцеловал меня. Улыбка Грейнджер стала еще шире, а затем она разразилась совершенно неуместным хихиканьем. — Правда, что ли? Драко нахмурился. — Мне кажется, ты не совсем понимаешь всю серьезность ситуации. Она постаралась придать лицу серьезное выражение, но в ее карих глазах по-прежнему искрился юмор. — Конечно. Прошу прощения. Пожалуйста, продолжай. — Что значит «пожалуйста, продолжай»? Вот и все. Поттер поцеловал меня, так что, очевидно, он сошел с ума. — Понимаю. Тебе не кажется, что его просто тянет к тебе? Драко изумленно уставился на нее. Ее спокойное признание было неожиданным и, честно говоря, странным. — Конечно, нет, — отрезал он. — Избранный не целует мужчин, особенно бывших Пожирателей Смерти. Это неприемлемо. Он — Золотой Мальчик Министерства; его с позором вышвырнут из подразделения авроров. Грейнджер рассмеялась, по-настоящему рассмеялась. — Честное слово! Неужели ты думаешь, что они посмеют выгнать Гарри Поттера из-за его сексуальных предпочтений? — Да, — решительно ответил Драко. Она пожала плечами, и ее улыбка превратилась в скривившуюся ухмылку. — Ну, некоторые из них могли бы. Но Гарри никогда не придавал значения тому, что о нем думают другие, кроме тех, с кем он был ближе всего… — она замолчала, и на ее лице появилось обеспокоенное выражение. «Наконец-то», — подумал Драко. — Странно, что он поцеловал тебя, — она подняла руку в ответ на утвердительный кивок Драко. — Не потому, что это ты, а потому, что я не думала, что он готов раскрыть свои чувства. Должно быть, что-то случилось. Сегодня он вел себя странно. Я заметила это, но подумала, что он просто так реагирует на свои раны. Мне следовало бы догадаться. Она закусила губу, и Драко выпалил: — Какие чувства? Грейнджер приподняла бровь. — Я считаю, что будет лучше, если ты узнаешь это непосредственно от Гарри, не так ли? Драко сверкнул глазами. Он чертовски хорошо знал, что она знает больше, чем готова выдать. — Прекрасно. Скажи мне, где я могу его найти. — Что ты собираешься делать? — Конечно, столкнусь с ним лицом к лицу и потребую объяснить, почему он ведет себя как последний идиот, если у него есть ко мне чувства. Кстати, это звучит как полная чушь. Я думаю, что он, должно быть, получил удар бладжером по голове. — А если он действительно любит тебя? Что же тогда? Я навсегда стану держать тебя подальше от него, если ты собираешься причинить ему боль. Драко изумленно уставился на нее, но отвернулся и сделал вид, что изучает картину с морским пейзажем на стене. Эта безмятежная сцена никак не успокоила его нервы. Он мысленно вернулся к поцелую и признал, что вполне возможно — просто возможно — что Поттера влечет к нему. Но почему? В этом не было никакого смысла. Поттер всегда ненавидел его. Сама идея была нелепой. — Я не хочу причинять ему боль, — признался Драко. — Но тебя это не интересует? — голос Грейнджер звучал мягко. Драко повернулся и сердито посмотрел на нее. — Откуда, черт возьми, мне знать? Я только минуту назад узнал о его безумии! И не имеет ни малейшего значения, заинтересован я в этом или нет! Он, блядь, Избранный! Я бывший Пожиратель Смерти и чертов крылатый урод! Это… Не может. Случаться. Он повернулся, чтобы произнести последнюю обличительную речь, и ее губы сжались. — Я не советую тебе так говорить с Гарри. Он может быть довольно упрямым, когда кто-то говорит ему, что что-то не может быть сделано. Ты только преуспеешь в том, чтобы сделать его более решительным. При мысли о решительном Гарри Поттере у Драко на мгновение перехватило горло, и он снова увидел пылающего от ярости Поттера. Сама мысль о такой власти превратилась в страсть… Крылья Драко сложились вокруг него, словно защищая от такой возможности. — Может быть, тебе стоит пойти домой и хорошенько подумать? Прямо сейчас ты, кажется, не очень ясно мыслишь, и, очевидно, Гарри не в духе. Если к завтрашнему дню ты придёшь в себя, то я отведу тебя к нему. Драко не хотел ждать; он хотел увидеть Поттера сейчас, но понял, что она права. Он должен был придумать способ убедить этого идиота, что все, что он чувствует к Драко, совершенно абсурдно. Возможно даже, что новоявленное снаряжение и способности Драко имели какое-то отношение к поведению Поттера. Возможно, Анакимы были больше похожи на Вейл, чем они думали? Он предложил эту идею Грейнджер. Она снова улыбнулась. — О, я думаю, что это скорее из-за блондина, чем из-за крыльев, — сказала она уклончиво, а затем рассмеялась над его озадаченным выражением. — Просто иди домой. Утром я буду в поместье, и мы что-нибудь придумаем. Драко вздохнул, понимая, что с этой упрямой женщиной он больше ничего не добьется. Он коротко кивнул ей и пошел домой.* * * *
Гермиона попыталась вызвать Гарри, как только пламя утихло после ухода Драко. Как и ожидалось, Каминная сеть Гарри была заблокирована, что означало, что он, вероятно, также установил защиту от аппарации. Что-то определенно было не так. Она обдумывала, не броситься ли туда и не колотить ли в дверь, пока он не будет вынужден впустить ее, но тогда он просто будет раздражен и ничего ей не скажет. Она подумала, что было бы более продуктивно провести расследование. Она отправилась в Министерство и, после нескольких быстрых вопросов к коллегам Гарри, обнаружила, что Гарри отправился к Уизли после того, как покинул офис. С дурным предчувствием Гермиона задумалась, с кем ей следует связаться в первую очередь. Конечно, не Рон. И Джинни прочно заняла место в углу с Роном после того, как Гарри попытался порвать с ней. Гермиона подозревала, что один из них или оба были причиной нынешнего настроения Гарри. Артур вполне возможен, но увести его от бдительного ока Молли до утра будет почти невозможно. Молли ясно дала понять, что чувствует по поводу «предательства» Гермионы Рона. Она не получала никаких сообщений от Молли, даже в день ее рождения. Для Гермионы это, конечно, не было неожиданностью, и она не позволяла себе жалить. Молли все еще пыталась вернуть Гарри в лоно семьи, скорее всего, ради Джинни, отсюда и постоянные приглашения на семейные обеды. Следующим логичным выбором был Джордж. Его неудержимое веселье померкло со смертью близнеца, но не исчезло. Он обращался с Гермионой так же, как и всегда, к ее большому облегчению. К сожалению, он не откликнулся на каминный вызов. Гермиона на мгновение растерялась, а потом вспомнила о Билле. По словам Гарри, его регулярно приглашали на семейные обеды. Он по-прежнему работал в Гринготтсе, и у нее наверняка был под рукой его домашний адрес. Она никогда не забывала его после беспокойного времени, последовавшего за войной. Хотя она немного нервничала, когда связывалась с ним, просовывая голову в камин, и почти съежилась, когда Флер ответила. Француженка все еще не очень относилась к Гермионе, хотя всегда была достаточно вежлива. Гермиона придумала историю о том, что ей нужно поговорить с Биллом о деле, касающемся доступа в Гринготтс, и это прозвучало достаточно скучно, чтобы быстро заставить глаза Флер остекленеть. Она ушла, и появилось лицо Билла. — Я солгала, — быстро сказала Гермиона тихим голосом. — Извини, но мне нужно спросить тебя о Гарри. — Где ты? — спросил Билл. — В Министерстве. Отдел Правоохранительных Органов. Частный этаж. Билл повернул голову и бросил через плечо: — Флер, мне нужно на минутку зайти в Министерство. Я сейчас вернусь. Гермиона отстранилась от огня, и Билл шагнул из пламени. — Расскажи мне, что случилось сегодня вечером, — мрачно попросила она.* * * *
Драко помчался домой и чуть не сбил мать, когда вышел из камина. Он выпрямился и едва сдержался, чтобы не выругаться. — Драко! — воскликнула она. — Ты выходил из дома? Черт. Его действительно поймали. Она сердито посмотрела на него. — Ты встречался с Гарри Поттером? Драко уставился на нее, удивляясь ее тону. В конце концов, она наняла этого человека. Почему ее расстраивает мысль, что он куда-то отправился с Избранным? — Нет, — честно ответил он и поморщился, не зная, что придумать. Как он объяснит свое отсутствие? — Ты выходил? — ее тон был пронзительным, и она выглядела почти испуганной. — Меня никто не видел, мама. — Как ты можешь быть в этом уверен? Куда ты ходил? — Я пошел кое-что проверить, — неопределенно ответил Драко. — Я был в полной безопасности, и наш маленький секрет тоже в полной безопасности. Во всяком случае, поверь мне на слово. Она хотела поддеть его, Драко видел это по ее лицу. Ей отчаянно хотелось узнать, куда он пошел, но он вдруг так же твердо решил не говорить ей. Две пары решительных глаз уставились друг на друга, и Нарцисса первой отвела взгляд. Удовлетворение Драко боролось с облегчением. — Твоего суждения может быть недостаточно, — сказала она наконец. — Это пришло, пока тебя не было. Она протянула ему свернутый свиток, и он довольно охотно взял его, прежде чем нахмуриться. Он достаточно часто видел официальную печать Министерства. Золотистая окантовка вокруг него говорила о том, что оно прибыло из Азкабанского отделения Департамента Охраны Правопорядка. Драко открыл ее с дурным предчувствием. — Когда? — спросила она. — На следующей неделе. Его мать закрыла лицо руками, и у Драко внезапно появилась совершенно новая причина увидеть Гарри Поттера.* * * *
Билл Уизли выглядел таким же красивым, как всегда. Его шрамы поблекли и просто придавали ему немного опасный вид, который он поддерживал, как знала Гермиона. — Выкладывай. Я хочу знать, что случилось. — Где Гарри? — возразил Билл. — Дома. В полной изоляции. Он никому не отвечает, — «Кроме Драко», — мысленно добавила она, но отказывалась допускать это столкновение, пока не узнает, с чем еще Гарри имеет дело. Билл кивнул. — Понятно. Просто сегодня вечером выяснилось, что Гарри предпочитает общество мужчин. Гермиона почти ожидала этого, но все равно побледнела и опустилась в ближайшее кресло. Комната в основном использовалась для частных свидетельских показаний и содержала только диван и два удобных кресла. — Черт побери, — тихо сказала она. Билл пожал плечами. — Думаю, это к лучшему. Возможно, Джинни, наконец-то, прекратит надеяться, что они будут вместе, и продолжит жить своей жизнью. Мы все знали, что Гарри никогда так не смотрел на Джинни. Во всяком случае, я знал. И Джордж. Мама… Ну, мама иногда бывает очень странной. Губы Гермионы сжались. Упрямство Молли было ей хорошо известно. Билл сочувственно хмыкнул. — Не волнуйся, мама перестанет обращаться с Роном, как с фарфоровым, и придет в себя. Когда-нибудь, — в его голосе не было уверенности, и Гермиона проигнорировала это замечание. — Как все это восприняли? — спросила она, возвращая тему к Гарри. — Ну, Джинни, конечно, была в ярости. Она фактически выложила эту новость всем нам, разглагольствуя во все горло и угрожая сразу же обратиться во все газеты. Гермиона поморщилась. — Но она этого не сделала! — Билл поспешил добавить. — Папа отговорил ее от этого. Он встал на сторону Гарри, как и Джордж, и я. Мама, казалось, была в шоке. Я думаю, она восприняла это хуже, чем Джинни, по правде говоря. — А Рон? — тихо спросила Гермиона. Билл пожал плечами. — Я не могу понять его в эти дни. Он вошел и ничего не сказал. Ни единого чертова слова, даже когда Джинни пыталась заставить его поддержать ее. Он только кивнул в подтверждение ее слов и вышел из комнаты. Мама пошла за ним, и он сказал ей, чтобы она не лезла не в свое дело, и что ему нужно время подумать. Гермиона грызла ноготь. Впервые за долгое время она задумалась о том, чтобы связаться с Роном.* * * *
Грейнджер была настойчива, Драко должен был отдать ей должное. Она уверяла, что Поттер уже проснулся, хотя было только начало одиннадцатого утра. Драко и сам едва проснулся, но был полон решимости поговорить с Поттером. Пока что он наблюдал за тем, как Грейнджер несколько раз пыталась достучаться до Поттера через Каминную сеть, пока постоянная вибрация, вероятно, не свела его с ума. Поттер был похож на рычащего зверя, когда, наконец, ответил на ее Огненный зов. — Гермиона. Я очень устал. Ты можешь просто оставить меня в покое? Драко не мог его видеть, так как он стоял, прислонившись к каминной полке Грейнджер, так что лицо Поттера не было видно в пламени. — Нет, не могу, Гарри. Ты не можешь прятать голову в песок и притворяться, что все твои проблемы просто исчезнут. — Значит, ты знаешь о моих проблемах? Драко ненавидел слышать, как его голос звучит так подавленно. Это казалось неестественным. — Да, Гарри. А теперь сними защиту. — Хорошо. Грейнджер встала и с грустной улыбкой посмотрела на Драко. — Он снял защиту, — тихо сказала она. — Будь добр. Драко хотел было усмехнуться, но вдруг понял, что не может. Вместо этого он кивнул. Пригоршня летучего порошка, и Драко вышел из камина в комнату, которая выглядела странно знакомой. Поттер уставился на него, и Драко стряхнул с себя дежавю, чтобы улыбнуться ему. — Умная девочка эта Грейнджер. Поттер пробормотал что-то подозрительно похожее на «предатель», но Драко проигнорировал это. Взмахом волшебной палочки он достал кусок пергамента и махнул им в сторону Поттера. — Ты должен с этим что-то сделать! Во взгляде Поттера отразилось замешательство, однако он осторожно взял свиток. Он выглядел помятым и расстроенным, как будто не спал всю ночь. Драко подавил сочувственное желание подойти поближе к нему, но не зная, как его воспримут. Поттер казался нервным и непредсказуемым, судя по напряжению, исходившему от его напряженного тела. Поттер развернул свиток и просмотрел его, прежде чем резко выдохнул и посмотрел на Драко, который кивнул. — Да, Поттер, скоро мой ежегодный визит в Азкабан. — Ты не можешь пойти, — безумно сказал Поттер. — Конечно, я не могу пойти! — рявкнул Драко. — Только не так. Но как это будет выглядеть для моего отца, если я не появлюсь? Это единственное светлое пятно в его несчастной жизни. Драко попытался скрыть горечь в голосе, но не смог. Его отец, возможно, и был настоящей задницей, но Драко любил его. Временами он ужасно скучал по нему, а особенно по его успокаивающему влиянию на мать. Ей необходимо было что-то делать, помимо того, чтобы тосковать по отсутствующему мужу и жаловаться на состояние Драко. Поттер кивнул. — Я знаю. Мне жаль. Кстати, о твоем отце: твоя мать сделала мне интересное замечание во время нашего последнего разговора. Драко приподнял бровь. — Она предположила, что у твоего отца есть способ отомстить некоторым людям, даже из Азкабана. Как ты думаешь, это правда? Драко нахмурился и задумался, почему его мать предоставила такую информацию. — Месть каким конкретным людям? — Ну, во-первых, отомстить тому, кто тебя похитил. Драко кивнул, думая, что это будет именно та завуалированная угроза, которую могла бы использовать его мать. Однако это было правдой. Состояние Малфоев могло смазать многие колеса, даже перед лицом кажущейся невозможности. Правильная взятка, подсунутая охраннику Азкабана, могла гарантировать, что послание будет доставлено в руки, даже по желанию пролить кровь, если это будет необходимо. На самом деле, Драко заметил, что много галеонов покидают хранилища Малфоев в неизвестном направлении. Он почти не сомневался, что его отец неплохо живет в своей тюремной камере, скорее всего, снабженный лучшим вином и отборной едой. — Боишься, Поттер? — беспечно спросил он. — И это причина твоей глупой попытки бросить мое дело? Лицо Поттера напряглось. Его волосы торчали хуже, чем обычно, и он был одет в ужасные коричневые клетчатые пижамные штаны и огромную серую футболку, которая свисала с одного плеча. — Ты знаешь почему, — резко сказал Поттер. Драко неопределенно хмыкнул. — Я хочу, чтобы ты знал: если ты попытаешься отказаться от моего дела, я подам в суд против Министерства. И против тебя лично. Поттер, казалось, оцепенел от шока. — Что? — спросил он, и его лицо потемнело от гнева. Драко чуть не улыбнулся. Это был тот самый Поттер, которого он знал. Лев, а не испуганный детеныш. Энергия буквально потрескивала вокруг него. — Ты меня слышал. — Ты не можешь этого сделать. — Я могу и сделаю. Ты согласился найти тех, кто превратил меня в это чудовище, и я буду настаивать на этом, — Драко отвернулся, словно собираясь шагнуть в камин и уйти, но затем снова повернулся к Поттеру и властно протянул ему руку. — Я получу назад свое письмо, если ты не против. Поттер шагнул вперед, весь обузданный гневом и тщательно контролируемой магией. С головокружительным порывом Драко понял, что очень давно хотел Поттера. Когда рука Поттера метнулся к нему, чтобы предложить свиток, крепко зажатый в его пальцах, Драко схватил Поттера за запястье и стал ждать, когда видения обрушатся на него. Они не разочаровали. Поттер кричит, произнося заклинания, когда цветные стрелы опасно пролетают мимо его головы. Мгновение — и он растягивается на фоне ухоженной травы, смеясь, его черные волосы блестят на фоне зелени. Еще одно размытое пятно, и Поттер сидит в пабе, держа кружку с чем-то темным и пенистым, его глаза сияют, когда он облизывает пенные усы, которые находятся на его верхней губе. А потом видения исчезли, и остался только Поттер, уставившийся на него широко раскрытыми зелеными глазами. Драко сделал один шаг и взмахнул крыльями вперед, чтобы обернуть их вокруг Поттера. Не отпуская его запястья, Драко наклонился и поцеловал его.* * * *
Гарри спал. Он, должно быть, спал, потому что Драко Малфой целовал его. Малфой целовал его, и его крылья были сложены вокруг него, как безупречный плащ, и только тот факт, что сценарий был в тысячу раз лучше любого сна, давал ему место для сомнений. Малфой вел себя так обычно — высокомерно и требовательно, — на что Гарри подумал, что он собирался проигнорировать тот поцелуй на балконе. А теперь еще и это. Это… абсолютное великолепие. Он едва осмеливался дышать, когда губы Малфоя скользили по его губам, сначала легко, а затем с большим давлением, требуя ответа. Гарри прижался к нему, обхватив свободной рукой талию Малфоя, чтобы притянуть его еще ближе, прежде чем открыть рот, давая ему доступ. Малфой принял подношение, погрузив язык внутрь и скользя им по чувствительным местам Гарри, пока он не почувствовал, что его колени могут подогнуться. Тем не менее он подумал, что они могли бы это сделать, если бы крылья Малфоя не удержали его. Когда Малфой наконец перестал его целовать, Гарри отстранился и уставился на него затуманенным взглядом. Он подумал, что это была странная реакция на поцелуй, хотя и довольно эффектная, а потом понял, что его очки съехали набок. Малфой протянул руку, чтобы поправить их, и зрение Гарри обострилось. — Боже мой, Поттер. Один поцелуй — и ты уже готов упасть в обморок. — Думаю, что смог бы, — задыхаясь, признался Гарри. Малфой рассмеялся, и Гарри подумал, что это самый приятный звук, который он когда-либо слышал. Он улыбнулся в ответ. — Ты поцеловал меня первым, — напомнил ему Малфой. — Ты прав. Это самое умное, что я когда-либо делал? — с надеждой предположил Гарри. — Это еще предстоит выяснить. Прямо сейчас оно стоит в одном ряду с самым глупым. Зачем ты это сделал? — Это все твои волосы, — признался Гарри. Малфой нахмурился. — Мои волосы? Гарри кивнул. — У меня слабость к блондинам, — он протянул руку и почти благоговейно коснулся волос Малфоя. — Блондины, — повторил Малфой стальным голосом. — Да. Особенно блондины с серыми глазами. — Неужели? — сталь слегка смягчилась. — Это звучит довольно… редкостью. — Очень редко. И я, кажется, неравнодушен к Малфою. Намек на ухмылку тронул губы Малфоя. — Белокурый, сероглазый Малфой. Гарри снова кивнул. — Но только белокурый, сероглазый Малфой с крыльями. — У тебя довольно привередливый вкус. — Действительно. — Похоже, тебе повезло, что ты нашел такой экземпляр. — Очень повезло, — ответил Гарри и снова поцеловал Малфоя. На этот раз агрессором был Гарри. Поцелуй прояснил его интерес, и если сомнения еще оставались, то его растущая эрекция, безусловно, была ключом к разгадке. Малфой снова прервал поцелуй, тяжело дыша. — Поттер. Все дело в крыльях, не так ли? Это проклятые крылья или какой-то побочный эффект магии. Гарри крепче прижал его к себе, одной рукой запустив ему в волосы, а другой обхватив за талию. — Нет. Это не крылья и не магия. Это ты, Малфой. Драко. Это ты с тех пор, как я впервые увидел тебя снова. Возможно, даже раньше. — А до этого? — Да, ты был полным придурком в Хогвартсе, но чертовски красивым придурком. Я заметил это еще до того, как понял, что мне нравятся парни, — Гарри улыбнулся, когда Малфой выглядел ошеломленным, и добавил: — Хотя мне нравятся крылья. Могу я их потрогать?* * * *
Драко замер, услышав слова Поттера. Логически говоря, он не думал, что Поттер почувствует отвращение к ним, тем более что он уже прикасался к ним раньше. Но логика в этот момент казалась далекой, погребенной под безумием Гарри Поттера, не только предпочитающего мужчин, но и желающего его. Не превратится ли желание в глазах Поттера в отвращение? — Я имею в виду, только если ты этого хочешь, — добавил Поттер в истинно гриффиндорской манере. Это казалось достаточно простой просьбой, так как Поттер уже успел перехватить у него поцелуй. Дважды. Драко собрался с духом и кивнул. Поттер, конечно, отказался делать что-либо обычным способом. Вместо того чтобы немедленно схватить Драко за крылья, он поднял руки к его лицу. Его пальцы скользнули по лбу Драко и прошлись по бровям, а большие пальцы — по скулам. Поттер прикоснулся легким поцелуем к губам Драко и скользнул руками вниз, чтобы погладить его шею с обеих сторон, прежде чем скользнуть ими вниз к плечам. Драко вдруг обрадовался, что надел только модифицированный жилет, а не полную рубашку, потому что теплые руки Поттера на его коже были восхитительны. Поттер сделал глубокий, медленный вдох, а затем Драко почувствовал, как пальцы легонько коснулись его крыльев там, где они крепились к плечам. Руки Поттера обвились вокруг них и скользнули вверх. Драко закрыл глаза от этого ощущения. Казалось, по его телу пробежала электризующая дрожь, но отчасти это могло быть вызвано дыханием Поттера, обдувающим его щеку. — Драко, — прошептал Поттер. — Мерлин, они такие мягкие. Драко уронил голову на плечо Поттера, пытаясь бороться с растущим жаром, который угрожал сжечь его заживо. Он крепче прижал Поттера к себе и позволил своим рукам скользнуть вниз по спине и талии, чтобы добраться до его задницы. Драко впервые ощупал задницу другого мужчины, и это было удивительно приятно. Поттер был твердым и превосходно округлым, и его реакция на прикосновение Драко была блестящей; он практически растворился в нем с гулким звуком, и его эрекция восхитительно прижалась к Драко. Между прикосновением крыльев и ощущением Поттера рядом с ним, Драко вдруг захотелось большего. Он подхватил Поттера, легко приподняв его за ягодицы и скользя их членами друг по другу, пока член Поттера не уперся в живот Драко. Это движение поразило Поттера, который тихонько вскрикнул и схватился за крылья Драко, чтобы удержать равновесие. Его ноги крепко обвились вокруг талии Драко, когда он пробормотал: «Извини». Его руки расслабились на крыльях, и Драко усмехнулся. — Не думаю, что ты сможешь их сломать. Поттер все равно отпустил его и вместо этого прильнул к его шее. — Меня никогда раньше так не поднимали. — Меня это не удивляет. Скорее всего, виновато то, как ты одеваешься. Тебе действительно стоит поменять стиль. — Придурок, — пробормотал Поттер ему в волосы, но его тон был веселым. — Ты меня куда-то несешь? — В твою спальню? — Хороший выбор. Вверх по лестнице. Дверь в конце коридора.