以心伝心

Такао ценил искусные движения Мэй. Когда каждый элемент чайной церемонии выполнялся грациозно. Утончённость гейши с естественной, потусторонней энергией кицунэ. Но, когда она нарушала старые каноны, все становилось намного веселее. Он наслаждался морским привкусом кокейчи. Чай оставлял темные волны на белом фарфоре пиалы. Детский смех брызом летел с восточным ветром и разноцветными светлячками. Искусству синоби учились с момента, когда начинали ходить. Даже игры были соответствующие: прятки, лазанье по деревьям и «прыжки лягушек» тренировали выносливость. Сейчас же детвора носилась за белоснежной лисой, пытаясь коснуться её хвоста. Если за определённый период времени у детей это не получалось, Мэй разворачивались и теперь сама пыталась кого-нибудь поймать. Опять хвостатая резко сменила направление бега и сумела схватить Сунодоро. Девочка залилась смехом и теперь стала помогать Мэй догнать остальных. Одна из цикад, испугавшись магических насекомых, врезалась в плечо дзенина и с хрустом оставила в чае старое крыло. На дораяки летела пыль из-под лап и подошв. В лучах заката вечер блестел идеально. У Такао не болели шрамы, а новые раны не кровоточили. Прямо здесь и сейчас — в море уютных мгновений, он хотел растворится.