Глава 17
8 апреля 2021 г. в 19:41
— Пирожочек, поверь тёте Рите на слово: традиционный путь тебе не подходит.
— Ага, мелкий ты ещё, Сохатик. Да и долго это. Полтора месяца — самый минимум.
Собрание из четырёх человек вполне могло претендовать на статус серьёзной научной конференции по вопросам анимагии, несмотря на то, что проходило на пляже, а все присутствующие были в купальниках. За весь двадцатый век в Великобритании было зарегистрировано семь анимагов, из них сейчас в живых была только мастер трансфигурации и преподаватель этого же предмета в школе чародейства и волшебства Хогвартс Минерва МакГонагалл. На пляже же недалеко от Александрии собралось сейчас целых три анимага (правда, незарегистрированных), и это только живых. Если же считать ещё и духов умерших волшебников, включая Чёрного Медведя и его учителя (который был на духовной связи через Боба), консилиум и правда был представительным.
Проблема возникла внезапно. Уровень владения стихией воды у Гарри был достойным, но всё ещё не достаточным, чтобы свободно исследовать морское дно на глубине сорока пяти метров. Тут-то и вспомнили, что анимагической формой Поттера был дельфин. К сожалению, связь с внутренним зверем у Гарри была слабой. Индейцы с такой ситуацией сталкивались редко: человек, живущий бок о бок с дикой природой, просто не может быть от своего собственного зверя слишком далеко. Никто из мёртвых шаманов так и не припомнил ни одного соплеменника, который бы анимагом стать не смог. Процесс проходил самостоятельно и никаких дополнительных действий, кроме периодического превращения в тотемного зверя с помощью ритуального рисунка, не требовал. Рано или поздно превращался каждый. Но по их методу куковать в лесах мальчику было ещё лет пять.
Метод британских волшебников тоже был далёк от совершенства (чем объяснялось такое невеликое количество анимагов на территории островов): нужно было на протяжении месяца непрерывно носить во рту лист мандрагоры, провести довольно сложный ритуал, завязанный на луну, результатом которого станет специальное зелье. Далее зелье убиралось в тихое тёмное место, а будущий анимаг должен был дважды в день строго по расписанию проводить некий малый ритуал в ожидании грозы (та ещё проблема в условиях Египта, где это погодное явление относится к одному из самых редких). Готовое зелье было довольно опасным, и его приём вполне мог закончиться неполным превращением, которое британцы лечить не умели.
— Ну, суть луны, зверя и молнии можно поместить в зелье и без этих извращений, — после совместного рассказа Сириуса и Риты о традиционной методике возникла пауза, в которую вмешалась загорающая рядом Петунья Дурсль. — Только не вижу смысла дублировать эффект от ритуального рисунка. Главный вопрос: почему после удачного превращения с помощью зелья повторные превращения сложностей не вызывают, а после рисунка — очень даже да?
— Эффект от рисунка проходит сам, поэтому и изначальная форма возвращается сама, — стал объяснять Боб. Сириус (как признанный виновным во всех грехах мира) заказал очередной дорогущий международный портал и смотался в Британию за братьями Полкиссами (Пирса взяли за компанию), когда возникла срочная необходимость крестнику освоить анимагию. Младший брат тоже ошивался недалеко, внимательно слушая объяснения старшего, — там очень ограниченный запас энергии на превращение. Очевидно, в зелье запас сильно больше. Или даже не запас, а целый канал, который за счет луны поддерживается. Тут уж хочешь не хочешь, освоишь сознательный переход рано или поздно.
— Дедушка Ван и учитель Хорнеджитеф говорят, что сделать подпитку энергии для любого ритуала не сложно, — Гарри, естественно, тоже был тут, — только их методы предполагают рисунки на твёрдой поверхности. А я дельфином на берегу жариться не хочу.
— Вообще-то дельфины иногда даже на берег выпрыгивают, когда добычу загоняют. Я в передаче видел, — внёс своё веское слово Дадли.
— Может, и выпрыгивают, только я так не хочу. Дельфин всё-таки для моря создан. Я тогда совсем ненадолго обернулся, но ощущения точно помню: дельфинам далеко от воды не нравится.
— Хорошо, так что будем делать: пробовать усилить ритуал в воде или делать зелье? — спросил Боб.
— Я могу попробовать сделать ритуальную фигуру из крови. В воде она должна удержаться, хотя по силам это будет довольно затратно, — из-за тёти Петуньи приподнялся дядя Вернон. Рабочие вопросы он благополучно решил, так что сейчас наслаждался отдыхом со всей семьёй.
— А у нас, чтобы перекидываться научиться, обычно лоа в себя пускают. Одержимость, всё такое… — в теньке Гуго отвлёкся от карт с Оскаром. Шаман уже планировал заканчивать игру, так как крепко подозревал, что снежок жульничает. По крайней мере, в предыдущих шести партиях вудуист не выиграл ни разу, несмотря на помощь духов. — Только есть риск, что лоа тело обратно не отдаст.
— Гуго, а ты тоже анимаг? — оживился Дадли.
— Не, у меня зверем мелкая летучая мышь была. А зачем она мне? Я её в жертву принёс и превратил в духа слабенького, — негр ленивым жестом щёлкнул по амулету гри-гри, обозначая новое место обитания своего внутреннего зверя. На шамана со священным ужасом уставились все анимаги и Гарри. Не замечая этих взглядов, Гуго совершенно спокойно продолжил, — Если хочешь, могу вызвать нужного лоа. Он недорого берёт, когда своего зверя уже знаешь.
— Я лучше зельем! — выпалил Гарри, — мне дедушка Ван обещал помочь!
Через сутки после этого разговора нужное зелье было сварено, участок пляжа обработан отвлекающими чарами, а стоящий по колено в воде Гарри был окружён сочувствующей толпой. Джейн, которую на всякий случай также пригласили на мероприятие, подала мальчику сначала фиал с прозрачной жидкостью, который должен был заменить эффект месячного разжёвывания листа мандрагоры. Гарри, достаточно странным жестом расположив навершие призванного посоха напротив сердца, произнёс «Amato Animo Animato Animagus». Джейн вложила в его руку второй эликсир. Поданный бутылёк полностью соответствовал классическому анимагическому зелью.
Кроваво-красная жидкость бухнула в желудок, уши наполнил двойной стук, а одежда стала сливаться с кожей. Гарри упал на колени, а потом и вовсе нырнул в накативший прибой. Собравшиеся молча наблюдали, как дельфинёнок с серой спинкой и полосами на боках удаляется в сторону горизонта.
Минерва МакГонагалл являлась одним из сильнейших боевых магов Великобритании. Приличная магическая сила и обширные знания в её случае дополнялись нечеловеческой координацией движений и повышенными скоростью реакции и ловкостью. Дело в том, что человеческий мозг, хоть и мог в целом управлять кошачьим телом, справлялся с задачей на троечку. Поэтому при первом же превращении магия позаботилась об анимаге, что сказалось на обоих обличьях.
Как ни странно, чем ближе был разум второго облика к человеческому, тем заметнее на мага влияло обращение. Так, Рита Скитер после принятия анимагического зелья не изменилась совершенно: разум жука был слишком примитивным, чтобы хоть как-то повлиять на мышление хомо сапиенс. Сириус же, помимо улучшенного слуха и нюха, умудрился заполучить даже некоторые не слишком приятные черты своей аниформы (типа лающего смеха), что вообще-то большая редкость. Издержки Азкабана. Бобу тоже в целом повезло: увеличенная сила, реакция, ловкость и органы чувств.
Все эти случаи похожи. В них более совершенный человеческий разум заменял менее развитый животный, иногда дополняясь какими-то приятными добавками. И нужно сказать, что человеческий разум реально хорош. Эволюция постаралась, наделив наш род огромным тяжелым полуторакилограммовым мозгом с увеличенными лобными долями и многочисленными симпатичными извилинами в его коре. Конечно, у слона мозг весит все пять полноценных килограммов. Зато по соотношению массы его мозга и массы всего тела слон нам проигрывает. В отличии от дельфинов, являющихся победителями в этом параметре по общеэволюционному зачёту. Если добавить сюда массу мозга в среднем в один килограмм семьсот граммов, ещё большее количество извилин, чем у человека, и абсолютный рекорд в животном мире по количеству нейрокортикальных нейронов, то в лице (точнее, в морде) дельфина мы получим существо, более чем способное пододвинуть нас на вершине интеллектуальной пирамиды. А анимагия не любит делать что-то хуже, чем было. Только лучше. Именно поэтому Гарри Поттер обернулся в дельфина полностью, включая мозг и мышление.