***
— Это была просто идея, Стайлз, пожалуйста, успокойся, — вздохнул Дитон. — Нет! — Стайлз захлопнул за собой дверь, следуя за Дитоном в кабинет. — Нет, ладно, я, очевидно, превратил своего лучшего друга в омегу только потому, что разозлился и сказал, что он не заслуживает быть альфой; и Питер снова куда-то пропал, а я, походу, превратил его в альфу?! И вообще... блять, может, я управляю целой кучей вещей, не осознавая этого и... — Стайлз, — Дитон повернулся и поставил свечу на стол перед Стайлзом. Маленькая, тоненькая беловатая свеча. — Я хочу, чтобы ты зажег ее. Дитон затеял эту игру еще в прошлом году, когда они стали подозревать, что Стайлз — Искра. Сразу после происшествия с Ногицунэ он сделал это снова. — Зажги свечу, Стайлз, — боже, он заставлял Стайлза сидеть тут часами, днями, неделями напролет с одной и той же свечой. — Вы же знаете, что ни хера не случится, Дитон! — воскликнул Стайлз. — Ничего! Ничего никогда не происходит! Я, блять, не волшебник! — Зажги свечу, Стайлз. — Нет! Я этой херней больше заниматься не буду! — Стайлз повернулся к двери и услышал резкий, обрывистый вдох перед самым поразительным событием в своей жизни. Ничего громче Стайлз раньше не слышал. Словно чужой голос, усиленный эхом, разносился по воздуху и окутывал его собою совершенно неестественно и ужасающе. Дитон прокричал: — Стайлз Стилински, ЗАЖГИ СВЕЧУ! Стайлз с широко открытыми глазами резко обернулся, его сердце бешено забилось; внезапно выбросившийся адреналин разнесся по всему его телу, заряжая нервные окончания и доводя кровь до кипения. Первой мыслью в голове у Стайлза было: «Как он, блять, смеет так на меня орать!» Дитон схватил свечу и бросил ее на стол. Удар о металл был таким же неестественно громким и больше напоминал бомбу, сброшенную в пустыню. И как только взгляд Стайлза упал на свечу, та загорелась. Она вспыхнула и загорелась пламенем. Дитон отскочил назад, врезавшись в столешницу и сбив бутылки и инструменты. Огонь поднялся так высоко, что отскочил от свечи, а затем так же быстро растворился в клубах дыма. Стайлз стоял, ошеломленный, то пялясь на одинокую свечу, то бросая взгляды на Дитона. Затем, заставив юношу подпрыгнуть, сработали разбрызгиватели вместе с пожарной сигнализацией, и Стилински с Дитоном стояли в ошеломленном молчании, промокшие до костей. — Как вы заставили свой голос сделать это? — спросил Стайлз скрипучим голосом. — Как ты заставил свечу сделать это?! — парировал Дитон. — Что?! Вы же сами захотели! — У тебя должна была получиться лишь крошечная вспышка! — А вы?! Ха! Ваш голос?! — Я друид! У меня есть парочка фокусов! — Дитон указал на свечу. — А вот это был не фокус! Молчание затянулось. Несколько псов начали лаять на громкую пожарную сигнализацию. Через мгновение Дитон подошел к стене и выключил и сигнализацию, и разбрызгиватели. — А теперь, — изрек Дитон, снимая промокший халат и выжимая его на пол, над встроенным сливом, — я могу с уверенностью сказать, что это из-за тебя у Питера красные глаза, — он взглянул на Стайлза. — Ты забрал силу истинной альфы у Скотта и передал ее Питеру. Стайлз покачал головой. — Это невозможно, — выдохнул он, начиная дрожать. — Очевидно, что это так, — Дитон беззаботно рассмеялся. — Ты связан с Неметоном, Стайлз. Ты питаешься его силой. Стайлз вспомнил первый день, когда нашел Питера под кайфом. Что он там сказал? — Питер сказал: «Я знаю, что ты можешь уничтожить всех нас», — Дитон посмотрел на Стайлза. — Он сказал: «Неметон показал мне это, когда я был мертв. Он показал мне, кто ты. Кем ты станешь». — Оу, — рот Дитона открылся, и в выражении его лица появилось что-то совершенно новое: потрясение. — Ну… — он сглотнул, смахивая капельки воды с лица и одежды. — Неплохо было бы узнать об этом раньше. — Я... Он был обдолбан наркотой! Я понятия не имел, о чем он говорил! — Стайлз скинул с себя рубашку и смахнул воду с рук, — Что он имел в виду? — Отложим разговор на другой день, — ответил Дитон. — Сперва... Я хочу, чтобы ты снова зажег свечу.***
— Ау-у? Доктор Дитон? — Проходите, шериф! Стайлз погасил пламя свечи, когда его отец вошел в кабинет. — Привет, пап. — Привет, сынок... — шериф положил руки на пояс, хмуро глядя на обоих, — Я пытался дозвониться до тебя... Стайлз глянул в угол комнаты, где валялся его вдребезги разбитый телефон. — А... — он тогда расстроился, когда огонь не загорелся, а Дитон взбесил его; Стилински снова попытался уйти, поэтому Дитон решил швырнуть его телефон в стену, чтобы разозлить еще больше. Именно тогда свеча зажглась во второй раз. — Я, эм... Сбрасывал. Как ты узнал, что я здесь? — Мне пришлось позвонить Дереку, тот передал телефон Эрике, а та сказала, что ты средь бела дня сбежал из школы, чтобы о чем-то поговорить с Дитоном, — отец выглядел огорченным. — Прости... — Уже почти полночь, Стайлз. — Оу... Прости еще раз? Шериф нахмурился пуще прежнего. — Над чем вы двое работаете? — сказал он, разглядывая свечу. Дитон посмотрел на Стайлза. Стайлз посмотрел на Дитона. — Гм, — произнес мальчик. — Просто... пробуем делать фокусы со свечой и все такое. Шериф прищурился. — Ладно... — Я скоро буду дома, — попытался Стайлз, вздрогнув от этого подозрительного взгляда. — Ага-ага... — шериф кивнул Дитону, еще раз взглянул на Стайлза и ушел. — Сделай это еще раз, — сказал Дитон, когда Стайлз умоляюще посмотрел на него. — Тогда сможешь идти. — Ой, да серьезно. — Еще раз. — Ладно.***
Следующей ночью Дитон подъехал к дому Стайлза и отвел его к Неметону. — Мужик, отец убьет тебя, когда обнаружит, что я сбежал, — предупредил Стайлз, когда они ехали по проторенной тропе. Дитон не ответил. Они остановились и вышли из автомобиля, подошли к пню, который Стайлз не видел со времен происшествия с Ногицунэ. — Что вы от меня хотите? — спросил Стайлз. — Подойди к нему. Сядь рядом. Почувствуй с ним связь. Позволь ему делать все, что он хочет. Стайлз приподнял бровь, но повиновался. Почти полчаса он просидел на пне. Он послушался Дитона даже тогда, когда друид сказал ему порезать палец и вытереть кровь о дерево. И ничего. Дитон молча отвел Стайлза домой. Без единой мысли в голове парень забрался в постель.***
На следующее утро Стайлз проснулся, зевнув, перекатился на спину и потянулся. Он приоткрыл глаза и увидел, что его комната все еще была черна как смоль. Солнце еще не взошло. Он перевернулся и попытался снова заснуть. Но когда он устроился поудобнее, понял, что в углу комнаты что-то копошится. Прошлый опыт научил его, что, когда в углах темных комнат какой-то шум — это очень-очень плохо, поэтому Стайлз тут же выхватил из-под подушки пистолет, который всегда под рукой, и нацелился в темноту. — Кто там? — потребовал он ответа. — Расслабься, — раздался голос Питера. Он включил настольную лампу, сидя в кресле Стайлза. Похоже, мужчина был разбужен. — Где тебя носило? — произнес Стайлз, сделав вздох и сунув пистолет обратно под подушку. Он уселся на кровать, наблюдая, как мужчина скрещивает руки на животе и... — Ох... А ты снова выглядишь хорошо, — руки Питера вновь окрепли, его живот стал плоским и тугим, груди вернулся былой рельеф, плечи стали шире, а кожа больше не выглядела болезненной и бледной. Губы Питера растянулись в самодовольной ухмылке. — Нужно было кое о чем позаботиться, — Стайлз нахмурился, но не стал давить. — И да, я вернулся в форму. Большое спасибо, что заметил. — Ну так... — Стайлз засвистел, вспоминая то, что Дитон сказал о передаче Питеру альфа-силы Скотта. — Эм, как ты себя э-э... чувствуешь? Питер приподнял бровь, затем кивнул, вновь ухмыльнувшись. — О, ты об этом? — его глаза в темноте загорелись ярко-красным, так жутко и... так красиво... Хейл моргнул, и глаза стали голубыми. Он снова моргнул, и они стали красными. — Это сильно сбивает с толку, дорогуша. Я был бы признателен, если ты предупредишь, прежде чем опять это сделаешь. — Я не... — я сделал это... — Как ты узнал, что это я? — А кто еще? — Хейл вновь моргнул, и цвет померк. — Видимо... Я одновременно и альфа, и омега. Я могу превращать людей в бет, но у меня никогда не будет стаи. Стайлз нахмурился. — Ты обратил кого-то? — Нужно же было проверить, — он закатил глаза. — Не волнуйся, я узнал о стае без альфы в Неваде, которая просила помощи альф обратить свою человеческую подружку, пока та не умерла от рака, — Хейл наклонил голову. — Она обратилась. Но у нее не было никакой связи со мной... Я рассчитывал, что будет. Питер замолчал, и Стайлз ощутил тяжесть его печали. — Мне очень жаль, — тихо сказал Стайлз. — Я не... Я даже не знал, что сделал это. Я не... Я ничего не понимаю... Я о том, что вот он, Скотт — истинный альфа, как ему и предначертано, а через какую-то секунду я в гневе наговариваю какой-то фигни, и вдруг он становится омегой, а Дитон говорит, что это моя вина, и... Наступила тишина. В голове все спуталось. Стайлз обдумывал все то, что приключилось за последние несколько недель. Все было так напряженно и так запутанно. И тут Стайлза осенило. «Хотел бы я тебя укусить», — сказал Питер. Стайлз взглянул на смотрящего на него мужчину и, наконец, осознал тяжесть его печали. У него есть сила, которой он желал, возможность создать новую семью. Частью которой он никогда не станет. — Тебе грустно, что у тебя нет стаи, — сказал Стилински. Питер не ответил, но парень знал, что прав. — Тебе грустно... Тебе грустно, потому что ты наконец-то стал альфой и можешь обращать людей, но у тебя не будет... не будет бет. Питер приподнял бровь. — Это сказал ты. — Тебе грустно, потому что ты не можешь заполучить меня. Молчание Питера было ничем иным, как согласием. Стайлз опустил взгляд на свои руки, щелкнул ногтями, впервые в жизни представив на их месте когти. — На той неделе, когда у тебя была ломка... Питер, ты был... — он взглянул на мужчину, чье лицо было скованно маской, а эмоции глубоко скрыты. — Я ... — как сказать ему, что видел, кто он на самом деле? Как сказать, что знает его секрет? Как сказать Питеру, что знает, что он любит его? Стайлз стиснул зубы и решил с достоинством встретить судьбу. — Ты сказал, что в последние несколько месяцев чувствовал себя по-другому. Что испытывал больше чувств. И что был напуган. Боялся, что люди не примут нового тебя. Э-э, старого тебя. Но я сказал, что ты должен принять себя, — Стайлз поднял взгляд на Питера. — Я сказал, что я принимаю тебя. — Очень мило с твоей стороны, Стайлз, — сказал Питер, делая паузу. Он задумался на мгновение, а затем добавил: — Но, как ты и сказал, я был под кайфом и не в себе. Не понимал, что говорю. Это был не я. Стайлз покачал головой, откуда-то зная, что Питер лжет, чтобы защититься, но доказать это все равно не мог. — Но это ты, — губы Питера сжались в тонкую линию, и Стайлз отвернулся, вздохнув и махнув рукой. — Все в порядке. Продолжай в том же духе, чувак. Давай, прячься дальше. Кто я, черт возьми, такой, чтобы тебя останавливать? Стайлз залез обратно под одеяло и вздохнул, закрывая глаза. Через несколько секунд Питер выключил свет и удобно устроился в кресле. — Спокойной ночи, Стайлз, — нежно произнес он. — Ночи, Крипиволк. Но Стайлз заснул не сразу. Он долго думал. Хотел бы он вернуться и что-то изменить, как это сделал Питер. Он пожелал, чтобы Питер перестал притворяться. Пожелал, чтобы ему вообще никогда не приходилось притворяться. Пожелал, чтобы их жизнь была легкой и не была наполнена болью и тоской, скрывающимися за каждым углом. — Питер? — Хммм? — Это не твоя вина, — Пауза. — Лора... Это не твоя вина, — Стайлз долго прислушивался к единственному ответу — учащающемуся дыханию Питера. Молчание затянулось. Мысли Стайлза все никак не унимались, и он уступил: — Иди сюда. Стайлз подумал, что мужчина проигнорирует его, но через мгновение тот поднялся и подошел к кровати. Парень услышал, как Питер скинул ботинки и стянул куртку. Затем он проскользнул под одеяло к Стайлзу, как будто они делали это сотни раз. Хейл, похоже, даже не удивился, когда Стайлз повернулся к нему лицом, запустил руку в его волосы и прижал чужую голову к своей груди. Когда он начал расчесывать волосы пальцами, Питер заплакал. Он обнял Стайлза за талию, переплел свои ноги с его и стал тихо лить слезы на футболку парня. И вновь Питер разбил мальчишке сердце собственной болью. — Я убил ее, — прошептал Питер дрожащими губами. — Я знаю, — Стайлз прижался губами к его волосам. — Я убил Эллисон, — воспоминания, которые он пытался скрыть глубоко внутри, выбрались наружу, и он заплакал вместе с Питером. Они держались за осколки друг друга и рыдали, пока за окном не взошло солнце. Пока шериф не стал бродить по дому. И все же они не сдвинулись с места, когда отец Стайлза приоткрыл дверь со словами: — Лучше собирайся в школу… — и даже после того, как шериф остановился, мгновенье наблюдая за ними, а затем тихо закрыв дверь, они не шелохнулись.***
В какой-то момент Стайлз уснул в объятиях Питера. Когда проснулся, его уже не было. Оставшееся после мужчины тепло простыней заставило Стайлза скучать по нему. Он со вздохом перевернулся, чтобы встать с постели, но увидел на тумбочке листок бумаги. Он осторожно поднял его и развернул. В наспех сделанной безупречным почерком Питера записке, посреди всего листа, одиноко висело лишь одно слово:«Прости»
— О нет, — громко произнес Стайлз, побледнел, уронил листок бумаги и, споткнувшись, пересек комнату. Схватив телефон, бумажник и ключи, он запрыгнул в джинсы и выскочил из дома. Он добрался до клуба быстро и резко остановился, на парковке чуть не врезавшись в машину. Он побежал к дверям, подрезав очередь, и столкнулся лицом к лицу с вышибалой. — Не думаю, что у тебя получится, — сказал здоровяк, скрестив руки. — Подумай еще раз, — отрезал Стайлз, выбрасывая вперед кулак. Парень отлетел назад, заливая кровью из носа стену, в которую и приземлился. Стайлз юркнул мимо него, а стоящие позади мужчины и женщины насвистывали, смеялись и улюлюкали. — Питер! — кричал Стайлз, проталкиваясь сквозь толпу, вызывая странные взгляды окружающих. Он ни черта не видел. Музыка была слишком громкой, свет слишком тусклым. Стайлз забрался на стол, не обращая внимания на закричавшую на него, когда случайно опрокинул напитки, девушку. Это все не имело значения, потому что Стайлз увидел его. В дальнем углу он увидел двух подозрительных мужчин, которые тайком что-то передавали друг другу. — Питер! — снова закричал Стилински, но бесполезно. Он увидел, как мужчины ушли через черный ход, и, спрыгнув со стола, устремился сквозь толпу. Какой-то мудак обернулся, когда Стайлз пробегал мимо, и они врезались друг в друга. Выпивка парня разлилась. — Извини, — пробормотал Стайлз, пытаясь протиснуться мимо, но мудак схватил его за руку, крича ему в лицо: — Посмотри, что ты наделал, говнюк! — Да, класс, ага, отъебись от меня! — Ага, щас! — парень рассмеялся, а затем ударил Стайлза кулаком по лицу. Стайлз не понял, как, но парень каким-то образом оказался на земле, застонал и медленно повернулся на бок, а люди вокруг таращились на него огромными глазами. — Черт побери, — выругался Стайлз, надеясь, что он просто ударил парня, а не сотворил случайно что-то волшебное. Он повернулся и направился к двери. Выбравшись наружу, он дико огляделся и увидел, что Питер и те двое парней сели в черный фургон. Стайлз рванул к нему и побежал еще быстрее, когда услышал крики. Он рывком распахнул двери, готовый... Он не знал, к чему. Но, очевидно, ни к чему быть готовым ему не нужно было. — Боже мой. Стайлз забрался в фургон и закрыл за собой двери, таращась на Питера, который бесстыдно ему улыбался. — Приветик, дорогуша. — О боже, не мог бы ты сначала вытереть рот?! Иисусе! — Стайлз посмотрел на кровь на своих ботинках и подавил рвотный позыв. — О господи, — Питер протянул руку и, оторвав клочок рубашки одного из парней, не пропитанной кровью, стер красноту с губ и бросил на пол. — Я нашел тех, кто поставлял наркотики, — проговорил Питер, пиная безжизненные трупы. — Ого. Ага. Это хорошо, — Стайлзу пришлось на мгновение отвести взгляд. — Это хорошо, — он вздохнул, когда Хейл забрался на водительское кресло, и последовал за ним, стараясь ни к чему не прикасаться. Ему придется стереть отпечатки пальцев с кузова фургона. Ебать-копать! — Черт, Питер. — Я знаю, — он завел фургон. — Я уже извинился. Я знаю, что тебе не нравится, когда я убиваю людей. — Это... Я... Мне плевать, если они плохие парни. Ну знаешь, нет предела совершенству, верно?* — Стайлз вздохнул и потер лицо, и Питер посмотрел на него. — Ох. Ты подумал... — Я просто... — Нет, я не… Я не хотел, чтобы это прозвучало как… — Нет, все в порядке, просто я волновался... Они замолчали и многозначительно посмотрели друг на друга. — Я... Я знаю, что такое боль, но наркотики не решение, — серьезно произнес Стайлз. — Да, знаю, — Питер тронулся с места. — Хотя какое-то время было неплохо. — Пожалуйста, не… даже не говори этого. — Они заставили всю боль исчезнуть. Все мысли, которые не оставляли меня в покое. — Питер. Пожалуйста. — Но убийствотерапия гораздо лучше. — О господи, — Стайлз закатил глаза. — Пофиг. И так сойдет. Питер усмехнулся и подмигнул ему, прежде чем надавить на газ. — Как чудесно, что ты вернулся, лапушка. — Ага, и тебе того же, псих ебучий, — ответил Стилински, изо всех сил цепляясь за дверную ручку.***
Стайлз жевал чипсы, смотря новости через окно ресторана. Двое мужчин были найдены мертвыми в затонувшем в реке фургоне. — Картошки фри не было, — Питер подошел к парню с двумя пакетами еды на вынос в руках. — Ну блин, — хотя Стайлзу было все равно. Он остался доволен и чипсами. Питер сел рядом с ним на скамейку и начал есть. Стайлз взглянул на Хейла, когда из его бургера выпало луковое кольцо. — Знаешь, несмотря на все твои разговоры о «возвращении в форму», ты жрешь какое-то говно. — Только когда срываюсь из-за непрекращающегося нытья одного безбилетного пассажира, — ответил Питер с набитым ртом. Стайлз фыркнул и развернул свой бургер, зацепив ногой Питера и ударившись под столом своим коленом о его. Питер не отодвинул ногу.***
На обратном пути в город на взятой напрокат машине они поссорились из-за музыки. В конце концов Питер уступил и включил любимую группу Стайлза Starset. Тот заметил, что Питер повторяет слова песен, как будто знал их все.***
Вернулись ночью. Питер высадил Стайлза. И, когда его увидел отец, Стайлза посадили под домашний арест, но только на два дня. Поздно ночью Стайлз проснулся после кошмара, вздохнул и схватил телефон, чтобы написать Питеру. — Ты проснулся? — Как всегда, — обычный его ответ. — Хочешь приехать? — Думал, ты никогда не спросишь.***
Питер вошел в окно и залез под одеяло к Стайлзу. Он лежал на приличном расстоянии до тех пор, пока Стайлз не перевернулся и не запустил руку ему в волосы. После этого Питер придвинулся ближе, уткнулся лицом в грудь Стайлза и вновь обнял его за талию. «Раз уж лежим», — подумал Стайлз. Он думал обо всем, что они говорили друг другу, пока Питер был под кайфом; обо всем, о чем Питер и не знал, что говорил. Обо всех тех важных словах, которые ему сказал Стайлз. — Питер... Ты склонен к суициду? — Да, — без колебаний ответил мужчина. Стайлз нахмурился и зарылся пальцами в его волосы. — Но, — продолжил Питер, — сейчас уже не так сильно. Стайлз нахмурился. — Да? Это хорошо... Так ведь? — Да, иногда думаю, что да. Он думал часто. — Знаешь, мне очень жаль за ночь… Ну, знаешь, за ночь, когда Дерек убил тебя. — Я сказал тебе никогда не извиняться за это. Стайлз закусил губу. То есть то, что сказал ему Питер, когда был под кайфом... Стилински замер, чувствуя, как вспыхивают его щеки. — Я думал, ты ничего не помнишь. Стайлз почувствовал улыбку Питера на своей груди. — Я солгал. Я всегда лгу. — Значит... Так ты все помнишь? — Я и правда ненавижу тот диван. Стайлз залился смехом. — Нет, неправда! — Правда. Потому что, Стайлз, — Питер откинул голову назад, чтобы заглянуть Стайлзу в глаза. — Я сказал то, что хотел сказать, — он замолчал, затем медленно, очень медленно протянул руку и ласково положил кончики пальцев на подбородок Стайлза. — Вот и все. Стайлз не мог не потеряться в этих ледяных, голубых глазах. Он почувствовал, как его лицо разгорелось румянцем, и не смог сдержаться, когда его сердце затрепетало. — Почему ты не сказал мне, что помнишь? — Потому что знал, что сказал то, в чем не был готов признаться, и я... испугался, — Питер широко и искренне улыбнулся, а Стайлз был почти уверен, что видел слезы в его глазах. — Можешь в это поверить? Я почувствовал страх. Стайлз вспомнил, каково это — не чувствовать. После Ногицунэ он почувствовал себя опустошенным. Чужим для себя. И это раздражало. Он никак не мог представить, что проживет целые годы так. Да, страх — это простая эмоция, но для человека, долгое время сомневавшегося, станет ли он когда-нибудь снова человеком, это огромный шаг к нормальной жизни. И поэтому Стайлз улыбнулся в ответ, и его рука обхватила запястье Питера, лишь для того чтобы прикоснуться. Просто чтобы держаться за него. Питер крепко зажмурился и вновь прижался лицом к груди Стайлза. Так они и заснули.