***
Оказывается, Питер прощает Криса. Оказывается, ему даже нравится Крис. Немножко. Питер для Стайлза даже огласил список всех от любимых до наименее любимых, чтобы показать, каково место Криса. Список начинался от самого любимого человека к самому нелюбимому: Стайлз, Лидия, шериф, Дерек, Крис, Эрика, Айзек, Бойд, Дитон, Джексон, Скотт. Хейл даже стал объяснять, почему сделал такой выбор, но Стайлз успокоил его. — Тебе нравится мой папа больше, чем Дерек? Питер пожал плечами. — Я восхищаюсь твоим отцом за все, что он делает, и за все, за что он стои́т. Дерек сбился с пути после пожара, и его стало трудно терпеть, но я все еще люблю его. Я должен... Если это так важно, то они стоят почти на одном месте. Стайлз улыбнулся, довольный и совершенно рассерженный на самого себя, и покачал головой. На мгновенье его поразило осознание: он по уши влюблен в Питера. Как бы ему ни хотелось, это чувство никуда не исчезло.***
— Иногда мне хочется, чтобы все было по-другому, — подытожил Питер. Он говорил без остановки. Как будто все, что он держал в себе, пользуясь случаем, пробивается наружу, — Например... Я жалею, что не был рядом с Дереком, когда он спутался с Кейт. Может, я сумел бы предотвратить пожар. Может, я смог бы избавить Дерека от этой боли. Стайлз смотрел на Питера, пока готовил ему еду. Хейл в пятый раз решил, что голоден и обязательно поест, хотя в остальные четыре раза лишь принюхивался и отказывался съесть даже кусочек. Стайлз надеялся, что в этот раз такого не будет. — Жалею, что свихнулся, поубивал всех тех людей и попал в немилость твоего отца, — Стайлз тихонько хохотнул. Он знает, что отец не доверяет Питеру, но надеется, что вскоре сможет это исправить. Раз уж отец в конечном итоге стал доверять кожанокуртчатой версии Дерека в те дни, когда тот посреди ночи прятался от правосудия в спальне Стайлза, то наверняка научится доверять человеку, который сказал его сыну, что любит его, — Жалею, что укусил Скотта... Жалею, что укусил не тебя... Стайлз замер, таращась на яйца в сковороде и стараясь не обернуться. Очень стараясь, чтобы сердцебиение не участилось. Не от страха, от тревоги. — Почему ты так боишься быть обращенным? — с любопытством спросил Питер. — Не считая того, что это может меня убить? — тут же выпалил Стайлз. — Нет, тебя пугает не это. Ты все время рискуешь умереть, это вряд ли тебя оттолкнет. Что пугает тебя на самом деле? Стайлз стиснул зубы. «Питер ничего этого не вспомнит», — напомнил он себе. — Я видел, что это сделало со Скоттом. Как это изменило его. Он уже не тот парень, с которым я подружился. Теперь он популярен и... ну, как ты там сказал, он дурак. Эгоцентричный дурак, который думает, что мир вращается вокруг него. — Ты не любишь его? Стайлз вздохнул, пожал плечами. — Нет. Он мой брат, и я люблю его, несмотря ни на что. — Даже если он предаст тебя? Стайлз запихнул яйца в сковороду. — Что ты имеешь в виду? — Наши планы. Убить тех охотников, вместо того, чтобы поговорить с ними, как хотел Скотт, — черт, он совсем об этом забыл! — Знаешь... Это они дали мне наркотики. Стайлз уронил лопаточку и выругался, когда вся сковорода вместе с яйцами упала на пол. Но он проигнорировал это и повернулся к Питеру. — Что?! Питер кивнул. — Он сказал, что его зовут Трэвис. Это тот парень, который сказал, что убьет Дерека и всю его стаю, если я не сделаю то, что он скажет. — И какое это имеет отношение к Скотту? — спросил Стайлз, сжимая пальцами край столешницы. В глазах начинало темнеть. — Ну... Скотт был там. Эти три коротких слова эхом отозвались в сознании Стайлза громче, чем свисток товарного поезда. Дыхание перехватило, тело отяжелело, разум отделился от реальности, и Стилински с головой нырнул в самую гадкую паническую атаку за весь последний год. В одну из тех, из-за которых он теряет сознание. Из-за которых он даже не помнит, как свалился на пол. Из-за которых не помнит, как нужно дышать. Уязвимый, сломленный. Настала очередь Питера успокаивать его. Стайлз услышал, как его имя было произнесено голосом Хейла. Затем он услышал и Дерека по телефону. — У Стайлза паническая атака, а я так обдолбался, что не помню, что делать, Дерек, что мне делать??? — лихорадочно тараторил Питер. — Черт... Я уже еду к вам. Заставь его пересчитать пальцы... — Нет, это не кошмар, это приступ паники, Дерек, там все по-другому! — Дерек, дай мне трубку. Стайлз. Стайлз, ты меня слышишь? Это был его отец. Стайлз расслышал его. Еле-еле. Чужие слова едва пробивались сквозь стены в его сжимающееся сознание. Парень вонзил пальцы в кожу своего горла и попытался дышать. — Сынок?.. Ладно, Питер, у него есть телефон? — Нет. Я сломал его, — Стайлз услышал, как Питер начал жалобно подвывать, — Мне очень жаль, мне очень жаль, Стайлз; прости, что я рассказал тебе о Скотте, прости… — Хейл, это не поможет. Возьми пару наушников и включи… Как её там, господи? — Starlight,— подсказал Дерек, — Sta... — Starlight — Starset. Я помню, — сказал Питер, — Я помню. Он просил меня включить ее в прошлый раз. Я помню. — Пусть играет громко. Он, может, и оглохнет, но… — Но нужно заглушить голоса. Я знаю. Несколько мгновений спустя Питер надел на Стайлза очень крутые наушники Дерека, и мысли в голове заставила исчезнуть приятная мелодия любимой группы Стайлза. Он всегда забывал, насколько прекрасны были наушники Дерека: бас был таким мощным, что у него затряслась голова. Парень уселся и стал слушать следующие несколько песен Starset, прижав наушники к ушам, чтобы усилить басы. Когда Питер забрал наушники, Стайлз даже не понял, что наконец успокоился. — Стайлз, извини... — Что сделал Скотт? — спокойно произнес Стайлз. Питер сглотнул, закусил губу и сел на корточки. — Он позволил им. — Позволил, что? — Он смотрел, как меня накачивают. И ничего не делал. Сказал, что закроет глаза на то, что они делают, если они уйдут. — Почему? — Он подумал, что это честная сделка. — Я убью его, — сказал Стайлз, — Я его убью. Он не мог в это поверить... Нет. В это он мог поверить, а вот, во что поверить не может: время идет, а Скотт делает все худший и худший выбор; его собственное представление о добродетели с течением времени всё искажается. Это зашло слишком далеко. Это не нормально. Совсем не нормально. — Я найду его, — сказал Дерек и повесил трубку. — Я не могу... — Стайлз уставился на руки Питера. В складках его кожи все еще оставалась кровь, которую Стайлз не сумел стереть, — Не могу поверить... — его лучший друг. Его брат, предавший члена стаи, закрыл глаза на преступление только для того, чтобы получить то, чего хочет, — Не могу... — о чем он думал? — Но теперь он мертв. Трэвис Грант. Его нет. Так сказал Дерек. Они с Крисом убили его и остальных, — сказал Питер. Стайлз взглянул на него и очень захотел, чтобы в его голосе исчезла эта рябь. Чтобы бессвязный поток мыслей превратился в тщательно продуманные слова манипуляции и разрушения. Он хотел вернуть Питера. Он хотел, чтобы Питер мрачно глядел ему в глаза всякий раз, когда Скотт делал глупости. Хотел вернуть Питера, который пытался убедить Стайлза, что заслуживает большего. Питера, которого Стайлз никогда не слушал. Он хотел вернуть неуравновешенного, смертоносного зомби-маньяка. Дьявола в футболке с V-образным вырезом; дьявола на его плече, нашептывающего в уши темные мысли, подталкивающего рискнуть и перейти на темную сторону. — Дерек позаботится об этом, — сказал Питер, хватая Стайлза за руку, — Обычно мне нравится, когда ты злишься, — мне это очень нравится, — но не сейчас, Стайлз, я не хочу, чтобы ты злился прямо сейчас. — Почему ты должен был... — Питер не виноват, что подсел на наркотики, — Ёбанный Скотт просто взял и позволил... — Дерек позаботится об этом, — Охотники... — Крис и Дерек убили их. Ничего не сделаешь. — Я просто в бешенстве! — Мне жаль... — Боже, все нормально, Питер. Перестань так говорить! Ты же никогда не извиняешься, — Стайлз вздохнул, встал и стал расхаживать по комнате. Опять потирая лицо и теребя волосы. Прошло несколько проклятых напряженных дней. Стайлз услышал скулёж, обернулся и увидел, как Питер вновь впивается ногтями в свои руки. — Ой, хорош, Питер... — Знаю, извини, я не могу остановиться, — заскулил Питер. Стайлз подошел и поднял его, подвел к дивану и принял уже привычную позу, положив голову мужчины себе на колени. Он гладил по волосам, пока вздохи и ахи не утихли. Стилински уже дождаться не может, когда эта ломка пройдет. Он так хочет вернуть своего нормального Питера.***
Питер заснул, так и остался спать. Стайлз воспользовался возможностью, чтобы уединиться, и позвонил Дереку. — Ну? — Скотт говорит, что не вмешался, потому что боялся, что они могут навредить ему или стае, — хрипло и злобно, в тон Стайлзу, проворчал Дерек. — Дерек... Питер даже врать в таком состоянии не способен. Ему когнитивных способностей не хватит, чтобы выдумать ложь, которая могла бы доставить кому-то неприятности. — Я так и подумал... То, что Скотта так и не научили контролировать сердцебиение, тоже помогло. — Дерек... — раздался голос Скотта на заднем плане. Он там с ним. Он там. — Дай ему телефон, — рявкнул Стайлз. Все его тело затрясло от ярости. — Стайлз-Стайлз, ты не понимаешь, я не смог бы это остановить, даже если бы захотел. Он был у них, а я в меньшинстве, совсем один, я должен был думать об остальных. И-и это же не какую-нибудь Эрику накачали, это же просто Питер... — Питер может быть для вас просто знакомым, может быть, даже случайным союзником, но для меня он друг. Он человек, который не заслуживает столько сраной боли! И прямо сейчас он мне больше друг, чем ты! Питер сейчас уязвим, ему плохо, он сломлен из-за тебя, и я никогда тебе этого не прощу! — Стайлз, ты должен понять! Послушай... — Нет, это ты послушай, Скотт! Ты послушай меня! Ты слушаешь Питера, даже Дерека иногда слушаешь, хоть он не всегда придумывает надежные планы. Мы больше никогда не будем делать то, что хочешь ты! Если бы ты прислушивался к нам вместо того, чтобы самому все решать, они бы ушли. Жизнь Питера и жизни всех вокруг него были под угрозой, если бы у него вдруг в башке что-то щёлкнуло, и он бы потерял контроль и обратился бы! Ты так рисковал, и для чего? Чтобы сделать всё по-своему?! — Стайлз стиснул зубы, и ему пришлось напомнить себе, что нужно говорить тише. Питер все еще спал, — Никогда. Больше никогда, — Стайлз подумал о сущности оборотня и понял, что следующее предложение больно ударит, — Теперь ты подчиняешься мне, Скотт! Ты потерял право называться Альфой! Ты потерял право быть Альфой! Стайлза остановили вопли Скотта на другом конце провода. Он кричал так, будто испытывал физическую боль. — Боже, Скотт, цирк не устраивай! — рявкнул Стайлз, но затем услышал голос Дерека где-то вдалеке от телефона, будто Скотт уронил его. Маккол все еще вопил, а Дерек кричал на него, чтобы он успокоился и открыл глаза. — Что за... что происходит? — потребовал ответа Стайлз. Внезапно все стихло, и Стайлз, сбитый с толку и потерянный, ждал, нахмурившись. — Стайлз... — прошептал Дерек. — Что? — ...что ты сделал?***
Дерек позвонил Дитону, когда понял, что со Скоттом творится какая-то чертовщина. Стайлз грыз ногти, наблюдая, как ветеринар рассматривает Скотта на экране компьютера. Дитон организовал видеочат, потому что разбирается в технологиях получше Дерека, хоть и старше его... вдвое? — Сверкни глазами, Скотт, — наконец сказал Дитон. Его нижняя губа задрожала, а глаза загорелись. Сквозь слезы его глаза сияли желтым.***
— Вы на полном серьезе говорите мне, — недоверчиво проговорил Стайлз, — что это сделал я. По телефону. Когда орал на него... Да, думаю, вы спятили. Дитон ткнул Скотта в лоб, приподнял его веки и посветил фонариком в его горящие желтым глаза, будто это ему о чем-нибудь скажет. — Я всегда подозревал, что Скотт стал истинной альфой только потому, что ты сделал его им, — сказал он, — Я не был уверен, но даже тогда это казалось логичным. Я считаю, что твоя Искра всегда была связана с Неметоном, даже если ты не всегда этого замечал, — ветеринар сделал паузу, — Теперь, когда ты решил, что Скотт не достоин силы, дарованной Неметоном, он отнял у него эту силу. — Значит, теперь я просто бета? — Скотт всхлипнул. Дерек пнул его стул, чтобы он заговорил. В тот момент Скотта все невзлюбили. Оказывается, Дерек и Дитон согласны с тем, что Питер этого не заслужил. Возможно, глупые решения Скотта и навлекли на него беду. Лишь вопросом времени оставалось, когда все заметят иную сторону этих решений... Может быть, потому что Скотт больше не альфа, все чувствуют перемену и больше не испытывают к нему уважение... Может, поэтому Дитон все еще светит ему в глаза фонариком. — Нет, — сказал Дитон Скотту, выдержав драматичную паузу, — Ты Омега. По крайней мере, до тех пор, пока тебя не подберет альфа. — Может ли это объяснить цвет глаз Питера? — спросил Дерек. Дитон посмотрел на экран, на котором, как Стайлз знал, на заднем плане «в отрубе» на кушетке валяется Питер, громко храпя. — У меня... пока нет объяснения глазам Питера. Есть несколько мыслей, но я не смог собрать их в кучу. — Думаете, Стайлз делает его альфой? — спросил Дерек Дитона, наклоняясь к нему ближе и понижая голос. — Я не уверен, Дерек, — ответил Дитон. — Я все еще не уверен, что сделал Скотта омегой, — настаивал Стайлз, — Или «истинной альфой», раз на то пошло. — Хоть твоя скромность, безусловно, заслуживает похвалы, — сказал ветеринар, — твое одобрение или неодобрение моей гипотезы не обязательно для того, чтобы она оказалась верна. Стайлз закрыл лицо руками. — Подумать только, в начале недели я думал, что жизнь опять может стать нормальной. Теперь у меня психованный оборотень, за которым нужно присматривать, как за малым дитём, и который знает, что меня ждет в школе за то, что я столько дней пропустил, а теперь мне придется возиться с... этим... чем бы это ни было. Дитон наконец выключил фонарик и улыбнулся, похлопав Скотта по щеке чуть сильнее, чем необходимо, заставив его вздрогнуть. — С тобой все будет в порядке. Ты просто омега. Питер много лет жил омегой. Может, он поделится чем полезным... Конечно, когда оправится от почти передозировки наркотиков. Ого. Срань господня. Оооооооххххх, это же настоящая прожарка! Дитон только что прожарил Скотта!!! Ахуеть, как же круто! Нереальное уважение, чувак! Тонны уважения без СМС и регистрации! Вероятно, это не самая подходящая реакция на происходящее, но если Стайлз отреагирует, как должен, то больше никогда не заговорит со Скоттом. Придется придержать коней. Стайлз думает, что какое-то время будет злиться, но в конце концов простит Скотта. Он всегда прощает. Дар ли это или проклятье?***
Прошло еще два дня. Питер спал. Много. Потому что у него случился еще один срыв, и единственным решением Стайлза, чтобы удержать его от неистовства в доме (или в городе) и разрушений, было дать ему успокоительные, которые прислал Дитон. Стайлз ничего не слышал от Скотта, но Дерек сказал, что он был заперт в своей комнате после того, как его мать прознала о том, что он натворил, и теперь он наказан до конца своей жизни. А еще Дерек сказал, что шериф обдумывает собственное наказание для лучшего друга Стайлза, на этот раз в соответствии с законом. Он еще не решил. Дерек, наконец, добрался до стаи. Стайлзу несколько раз звонили Эрика и Лидия, требуя объяснить подробно, потому что «Дерек, конечно, очаровательно ворчит, но я бы предпочла услышать это от тебя», по крайней мере, так сказала Лидия. Айзек хотел заглянуть в гости, но Стайлзу пришлось ему отказать, пообещав, что они сыграют в какие-нибудь игры, когда появится свободный денек, и осторожно уклонившись от его вопроса о том, почему Дерек не говорил о Скотте.***
Было около полудня, когда Питер с протяжным стоном пробудился от глубокого девятнадцатичасового сна. — Добро пожаловать в страну живых, спящая красавица, — приветствовал Стайлз, сидя рядом. Он перекинул ноги Питера себе на колени, чтобы получить от него немного тепла, и положил на них ноутбук, потому что так удобнее, — Как подрых? — Ммммм, — протянул Питер, подняв тяжелую руку и потер лицо. — А? Это был один из немногих звуков, которые он услышал от Питера за последние два дня. Периодически оборотень просыпался, и его едва хватало на стон, скулеж, пару глотков воды, после чего он скатывался с дивана и медленно с помощью Стайлза полз в ванную, и, может, грыз что-нибудь, если чувствовал себя готовым уступить. Стайлз оглянулся и увидел страдальческое выражение лица Питера, заметил, как он странно держится за плечи. — Опять болит спина? — Ммм, — утвердительно простонал Питер. — Ладно, — вздохнул Стайлз, закрывая свой ноутбук и бросая его рядом с собой, отрывая от себя ноги Питера и поднимаясь. — Перекатывайся. Питер открыл глаза и недоверчиво уставился на Стилински своими ледяными голубыми глазами, после чего наконец послушался и медленно перекатился на живот. Стайлз принял ставшее обыкновенным положение: сел, скрестив ноги на пояснице Питера, и начал давить костяшками пальцев на напряженные мускулы его шеи и плеч. Питер лежал смирно, время от времени, — целых десять минут, — издавая довольные стоны; в конце концов он повернул голову и спросил: — Что ты делаешь? — Что, не хочешь массаж? — Стайлз остановился, глядя на мужчину сверху вниз, ожидая его ответа. — Что... — Питер нахмурился и вновь застонал, приподнявшись на локтях и повернувшись так, чтобы взглянуть на мальчика, сидящего на его спине. — Что происходит? Стайлз округлил глаза. — Ох. Ох! Ты... Ты вернулся?! Питер тупо уставился на него с очень знакомым выражением сдержанного раздражения и замешательства в обертке сонливости и боли. — Боже мой, ты вернулся! — Ты вернулся и ничего не помнишь! Ура! Стайлз спрыгнул с Питера и, позвонив Дитону, затанцевал от счастья. — Он вернулся! Он вернулся! Он вернулся! — скандировал он, ухмыляясь человеку-волку, пока тот лежал и таращился на Стайлза с непонятным выражением лица. — Он что-нибудь помнит? — спросил Дитон. — Питер, ты помнишь, что с тобой случилось? — спросил Стайлз. Питер уставился на него с неизменным выражением лица и после паузы покачал головой, — Не-а! Ни черта! Дитон мгновение молчал, затем произнес: — В любом случае это, наверное, к лучшему. Попробуй заставить его поесть. Я дам ему еще день, просто чтобы убедиться, но, надеюсь, это все-таки конец. — Ох, как приятно это слышать. — Рано радуешься. Нет никакой гарантии, что приступ не повторится. — Ну и разберусь с этим, когда и если это произойдет, — Стайлз повесил трубку и подошел к мужчине, нежно похлопав его по плечу, — Так-с. Есть хочешь? Питер с трудом уселся, вздрогнув всем телом, и... продолжил пялиться на Стайлза. — Я пожарю тебе несколько яиц. Ты ж все еще любишь яичницу и тосты, верно? Или их любил только обкурыш Питер? Питер не ответил. Стайлз нахмурился. — Ты в порядке? Питер? Он просто продолжал таращиться, но, наконец, после долгого, неловкого и немного пугающего момента сказал: «Я в порядке». С этими словами он встал и просто... вышел из лофта, без обуви и другой одежды. Стилински мог бы догадаться, что бой еще не окончен. «Ой, да ты серьезно, что ли, Питер! Когда ты перестанешь быть занозой в моей заднице?!» Юноша побежал за Хейлом, но его не нашел. Стайлз выбрался из лофта на улицу и нигде его не увидел. — Питер! — нигде его нет. Исчез без следа. Стайлз потратил пятнадцать минут на его поиски и даже отправился в лес вопреки здравому смыслу, но все равно его не нашел. Только он собирался сдаться и позвонить Дереку для подкрепления, как что-то услышал. Что-то, отчего у Стайлза волосы встали дыбом. Что-то звериное, дикое, испытывающее тяжелую, невыносимую боль. Стилински обежал несколько деревьев и увидел его там, на земле: плечи Питера дернулись, треснули и вместе с остальной частью его тела превратились в нечто нечеловеческое. В нечто волчье. И вот, тяжело дыша, на земле извивался огромный серый волк. — О мой бог, — проговорил Стайлз, и голова волка дернулась. На парня уставились горящие красным глаза. А потом волк будто взлетел. Ускочил в лес так быстро, что Стайлз вряд ли мог надеяться его догнать. — О мой бог, — в ужасе повторил он, когда его наконец осенило. Только что очухавшийся от ломки Питер в новом обличье и, возможно, с неуравновешенной психикой, болтается по городу.***
— Ты просто позволил ему уйти?! — накричал Дерек на Стайлза голосом, на несколько октав выше обычного, широко раскрыв глаза. — Ч... ты хотел, чтобы я попытался остановить его?! — Он слушался тебя всю неделю! Он позволил тебе нянчиться с собой!.. — Это было, когда он объебался наркотиками, Дерек! А этот Питер, тот, который только что проснулся?! Это не тот наркоша Питер! Это был старый добрый хладнокровный Питер Хейл! И этому Питеру ничто не мешает делать то, что он хочет! Дерек стал мерить комнату шагами. — Но приятно видеть тебя снова, — ласково произнес Айзек и улыбнулся. — Ага, чувак, и тебя тоже! — сказал Стайлз, набрасываясь на него с объятиями. Затем он обнял Эрику и Лидию и попал в медвежьи объятия своего отца. — Что будем делать с Питером? — спросила Эрика после долгого молчания. Лидия пожала плечами. — То же, что и с любым другим сумасшедшим оборотнем, разгуливающим по городу. Стайлз вздохнул. — Кажется, я пропущу еще один учебный день.***
Шесть часов спустя вся стая, оснащенная рациями и прочими приблудами, рассредоточилась по всему городу и лесу в поисках Питера. — Клянусь, он издевается над нами, — послышался голос Эрики по рации. — Мне все кажется, что я его вижу. — Блять, и мне, — испуганно проговорил Айзек. — Ну и пиздец. Очевидно, им пока что не везло. Солнце начало садиться. Стайлзу это показалось красивым, хотя с каждой секундой ему становилось все страшнее и страшнее. Ночью в этом лесу было небезопасно. И им это неоднократно доказывали. И если Питер действительно бегает кругами и подшучивает над стаей в сгущающейся темноте ради забавы... Что ж... — Ладно, — раздался голос Дерека из рации. — Встретимся у машин. — Наконец-то, — подала голос Лидия. — Этот лес пиздец жуткий, — вмешалась Эрика. — Да уж, — пробормотал Стайлз себе под нос. — Я этому лесу вообще не доверяю... — Тогда почему пришел сюда? Стайлз так шарахнулся, что ударился. Он обернулся и увидел, как прислонившийся к дереву Питер наблюдал за ним. — Блять! — Стилински положил руку на грудь и попытался отдышаться. — Ну ты! Ты и дня как не очухался, а уже должен пугать меня?! — Я не был бы собой, если бы не попытался, — ответил Питер. Это были подходящие слова для нормального Питера. Но не подходящее выражение лица. Он выглядел слишком взволнованным, слишком задумчивым, слишком эмоциональным. Где нахальная ухмылка? Где апатия и фальшивые эмоции? Стайлз уставился на него, тщательно разбирая каждый дюйм его выражения лица, и пришел к выводу, что в его чертах явно было больше искренних эмоций, чем обычно. — Думаю, нет, — отстраненно ответил Стайлз. — Гляжу, тебе удалось контролировать свое превращение. — Однажды я уже привык к тому, что все мое тело ломает на куски и перестраивает по-новому. Брови Стайлза приподнялись. — Ну, когда ты так говоришь, это не кажется так круто. — Нет, на самом деле невероятно болезненно. Некоторое время они молча пялились друг на друга. У каждого из них в груди неприятно копошилось что-то невысказанное. — Ты заставил меня поволноваться, — наконец сказал Стайлз. — Взял и свалил. — Думаешь, я собирался изводить местных жителей, да? — Э-э, скорее калечить их. — Ну. Думаю, мы оба ошиблись. — Да? — Стайлз изобразил позу Питера, скрестив руки и прислонившись к ближайшему дереву. — А ты-то что? Питер склонил голову, выражение его лица смягчилось. — Я ошибался в тебе, Стайлз, — он покачал головой. — С самого начала. — Ты... ты помнишь, что случилось тогда? — Я помню, как охотники пытались заставить меня принять наркотики, и помню, как Скотт разрешил им. Потом я проснулся, а ты сидел у меня на спине. Стайлз пожал плечами. — Мы с Дереком можем рассказать все тебе позже. Мне приходилось нянчиться с твоей психованной жопкой, потому что день через день у тебя случались нервные срывы. Питер не ответил. Он лишь так посмотрел на Стайлза... Затем кивнул в сторону машины. — Пошли. Ты не можешь торчать в этом лесу один ночью. Кто знает, что скрывается в тени. — Ой, ну даже не знаю. Один смертоносный оборотень, которого я только что встретил, кажется нормальным. Губы Питера скривились в зубастой улыбке. — Я всегда могу изменить твое мнение, дорогуша. Обычно эта улыбка и этот жуткий тон голоса вызывали страх, и мурашки пробегались по позвоночнику. Но теперь Стайлз улыбнулся в ответ. — Я скучал по тебе. Питер не ответил, но острые уголки его улыбки превратились в нечто человеческое. Он повернулся и кивнул Стайлзу, чтобы тот следовал за ним.***
— Глядите-ка, что я нашел! — Стайлз окликнул стаю, ожидающую его у машины. — Питер, — сказал Дерек, обойдя машину и подходя к ним. Однако, подойдя к дяде на пару метров, отступил. Оба Хейла замерли, разглядывая друг друга, пытаясь читать мысли друг друга, как думает Стайлз. — Я собираюсь домой со Стайлзом, — осторожно произнес Питер. — Я... — Дерек выглядел раненым. — Хорошо. Питер обошел племянника и всю стаю, сторонясь их и избегая взглядов. Его худые плечи были слегка согнуты, будто он тоже был ранен. Дерек вопросительно посмотрел на Стайлза. — Не волнуйся, Хмуроволк, — Стайлз похлопал его по груди, — скоро все вернется в норму. Стайлз помахал стае (и Крису, который в какой-то момент присоединился к поискам Питера) и запрыгнул на водительское сиденье. Питер уже пристегнулся, усевшись на соседнее кресло.***
— Так что это такое было с Дереком? — спросил Стайлз, немного помолчав, возвращаясь в лофт. Питер вздохнул, вглядываясь в темноту через окно. — Ничего. — Не выглядело, как ничего. — Ничего не было, Стайлз. — Чувак, я потратил примерно неделю, пытаясь успокоить тебя. Я не отходил от тебя ни на секунду, даже когда у тебя был нервный срыв и ты расхерачил мебель. Я научился больше не бояться тебя, а это значит, что я не побоюсь надавить. — Стайлз... — Питер холодно взглянул на него, — Ничего не было.***
Питер отказался говорить. Он поднялся в свою комнату и заперся в ней. Когда Дерек вернулся, они со Стайлзом немного поговорили и решили, что Стилински можно идти. Дерек какое-то время мог бы справиться с Питером. Он сможет объяснить Питеру, что произошло, и разобраться с любым приступом истерики, который мог возникнуть после. Итак, Стайлз ушел домой. Они с отцом поужинали и наверстали упущенное. — Оказывается, у него есть сердце, — сказал Стайлз отцу, не отрываясь от тарелки супа, — В смысле я видел ту сторону этого парня, о существовании которой даже не подозревал. Сторону, с которой, как он сказал, боролся, потому что боялся, что его снова ранят. Тогда отец произнес: — Дерек вроде неплохой, — затем он махнул вилкой Стайлзу. — Но я все равно не буду доверять Питеру, пока сам эту сторону не увижу. — Удачи тебе. Питер, кажется, снова начал бороться с ней, как и всегда, — Стайлз проткнул кусок говядины вилкой. — Сомневаюсь, что когда-нибудь снова увижу настоящего Питера. — Тебя... Тебя это огорчает? — Да. Ну, в смысле, я скучал по старому Питеру, понимаешь? Нахальному, жуткому, такому сильному, что другие обращаются к нему, как к последней надежде. Такому безразличному, что мне не приходилось беспокоиться обо всех этих запутанных историях. Он был просто... веселым. Веселее всех вокруг, потому что не заботился ни о чем, кроме заполучения того, что хотел, и, знаешь, в последнее время ему просто хотелось испытать немножко безобидных острых ощущений вместо смерти и разрушения, как раньше. Но теперь, когда он вернулся, я... думаю, я понял, что теперь, когда я знаю, что у него внутри, все остальное кажется фальшивым, — Стайлз пожал плечами. — Такое чувство, что он больше не мой Питер. На некоторое время, пока Стайлз размышлял обо всем, что осознал, между ними повисла тишина. Затем его отец откашлялся и сказал: — Кажется, ты говорил, что он был случайным союзником на поле боя. Кем-то, кого ты едва знаешь. Стайлз с вилкой во рту взглянул на отца исподлобья, осознав: действительно, чтобы избежать каких-либо недопониманий, он никогда не говорил своему отцу, что они с Питером последние несколько месяцев «зависали» вместе по крайней мере раз в неделю. Он никогда не рассказывал своему отцу, что в какой-то момент они каким-то образом превратились из врагов в друзей. — Гм... — Я так понимаю, теперь он... друг? — шериф попытался наколоть на вилку кусочек моркови. — Гм... — Типа как, когда Дерек был просто союзником... пока вдруг он не заскочил с твоим забытым рюкзаком или куртками?.. Забирал тебя на ваши собрания? Подбрасывал из школы домой? — Ну... Но все изменилось, потому что... Потому что он был альфой... — Иногда ночевал? Стайлз хлопнул ресницами. Отец знал об этом? — Исследования занимают много времени и... — Ага-ага. Стайлз уставился на своего отца, пытаясь понять, что еще тот узнал, ведь он шериф, и в конце концов все равно все выяснит. Шериф взглянул поверх вилки и увидел, как Стайлз покраснел. — Я... — Стайлз решил прикрыть лицо и продолжать есть, — Перестань меня допрашивать. — О, мы еще не совсем закончили, сынок. Давай поговорим о Скотте.