В начале 1993 Тюрьма Азкабан
Сириус Блэк похудел от недоедания и слабел с каждой секундой. Теперь он был на грани безумия, и только две вещи удерживали его в здравом уме: Его невиновность. И тонкая полоска холодного металла на безымянном пальце его левой руки, которую он сумел спрятать в тот день, когда был заключен в тюрьму. Он провел пальцем по кольцу и слабо улыбнулся, вспомнив связанное с ним событие.***
— Я не понимаю, почему мужчинам не дарят обручальных колец. Арабелла шутливо заскулила, глядя на Сириуса. Он улыбнулся ее заявлению, кожа вокруг его глаз сморщилась от счастья. Он посмотрел на нее с легкой усмешкой, и она улыбнулась в ответ. — Не знаю, любимая. Может быть, гендерные роли? — Это несправедливо! Я хочу купить и тебе, — воскликнула Арабелла, вставая со своего места, и Сириус последовал ее примеру. — Почему? — спросил Сириус, хватая пальто. — Хорошо, но мы все равно скоро поженимся, так что я все еще не совсем понимаю, в чем смысл. Сириус заметил, как при этих словах лицо Арабеллы вытянулось. — Мне очень жаль, любимая. Я не это имел в виду. Я бы с удовольствием его взял. — Отлично! Я схожу за Касс, — сказала Арабелла, и ее лицо просияло. Сириус вздохнул, когда она повернулась, чтобы забрать дочь. — Кроме того, подумай об этом, как о временном кольце, до тех пор как мы действительно поженимся.***
Держа Касс на руках, он рассматривал различные кольца, выставленные за стеклом. Арабелла стояла в другом конце магазина, рассматривая и другие модели. Большинство колец, которые видел Сириус, были немного эффектными или величественными. Это был не совсем его тип. Он взглянул на Касс и увидел, что она слегка наклонила голову и, похоже, тоже изучала кольца. — Ни одно из них не в твоем вкусе? — спросил Сириус у Касс, но в ответ услышал лишь тихое бульканье. — Да, мне тоже они не нравятся, милая. Сириус уже собирался пойти к Арабелле и посмотреть, не повезло ли ей с поисками, когда услышал тихий визг дочери. Он посмотрел на нее и увидел, что она указывает на одно из колец. Когда Сириус посмотрел, на что она указывает, он увидел кольцо, сделанное только из тонкой серебряной ленты. Легко промахнуться, так как это так просто по сравнению с теми, что окружали его. — Тебе нравится вот это? — спросил Сириус у дочери, но она ответила лишь беззубой улыбкой. Сириус улыбнулся. — Тогда ладно. Пойдем, расскажем твоей маме.***
Сириус грустно улыбнулся, вспоминая тот день. Хотя кольцо, безусловно, помогло ему вернуть некоторые хорошие воспоминания, он не мог не чувствовать грусти от того, что они так и не поженились. Интересно, как поживает Белль? Неужели она ушла? Ради нее он надеялся, что так оно и было. Но для себя он надеялся, что она все еще думает о нем. Он задумался о своей маленькой Касс. Она вообще его знает? Как она выглядит? Она больше похожа на него или на Ару? А еще есть его крестник Гарри. Хорошо ли о нем заботились? Все ли у него в порядке? Будет ли Гарри напоминать ему Джеймса? Ему также было интересно, как дела у Ремуса. Неужели он действительно верит, их предал лучший друг? А Питер? Ну, он просто надеялся, что Питер горит в аду. Он услышал шаги, приближающиеся к его камере, и знакомый голос, становившийся все громче. Его назвали Корнелиус Фадж. «Должно быть, инспекция», подумал Сириус. Когда он проходил мимо камеры Сириуса, что-то выпало из сумки, которую он нес. Сириус подошел к этому и забрал, и увидел, что это был номер «Ежедневного пророка». Прочитав ее, он обнаружил то, как поживает Гарри и что его старый друг Питер Петтигрю был любимой крысой друга Гарри. Охваченный беспокойством за Гарри, гневом на Петтигрю и желанием увидеть Арабеллу и Касс, он использовал ту малую силу, которая у него была, чтобы превратиться в анимага, думая только об одном: Он собирается сбежать из Азкабана.