Звезды

То, что произошло в тот день, на Черном озере, распространилось по всему замку Хогвартс, как лесной пожар. Прежде чем Сириус смог полностью осознать, что с ним произошло, он получил сочувственные комментарии от окружающих. Большинство людей он даже не знал. Но Сириус понимал, что ему все равно придется загладить вину перед другими мародерами, хотя они и сказали, что простили его. — Куда, черт возьми, ты ведешь нас, Сириус? — спросила Арабелла. Был ясный весенний день, через неделю после инцидента, и Сириус вел остальных мародеров за пределы замка. — Клянусь, если ты все еще под действием этого зелья и ведешь нас к смерти, ты должен знать, что у меня есть семья, которая любит меня, — пошутил Джеймс. — Слишком рано? Сириус не принял шутку близко к сердцу и просто рассмеялся: «Не беспокойся». Сириус повел их к Черному озеру, где был устроен небольшой пикник. На свежескошенной траве лежало красно-белое одеяло. Дул легкий ветерок, и цветы медленно начинали цвести. Весна в Хогвартсе была поистине зрелищем, и даже аппетитная еда, которая была приготовлена, не могла помешать пятерым оценить ее. — Сириус, это прекрасно, — Арабелла ахнула, как только увидела это. — Ну, еще мне немного помогли эльфы на кухне с едой. — Ты не должен был этого делать, Бродяга, — сказал Ремус, усаживаясь на одеяло, остальные вскоре последовали за ним. — Я хотел. Я был в некотором роде придурком, — ответил Сириус. — Теперь, когда я говорю это вслух, это звучит как огромное преуменьшение. Я идиот, придурок- — Гигантский геморрой? — вмешался Джеймс. — И это тоже, — Сириус рассмеялся. — В общем, все плохое, что только можно придумать, я сделал. И хотя я был по каким-то заклятием, я хочу загладить свою вину перед вами, ребята. — Извинительная речь! Арабелла шутливо подбодрила его, а потом все четверо безудержно стали хохотали. — Но на самом деле ребята, — сказал Сириус, успокаиваясь от приступа смеха. — Я не заслуживаю вашего прощения. По крайней мере, пока я ничего не сделал, чтобы заслужить его. Заклинание или нет, зелье или нет, но я был огромным членом. Мне действительно очень жаль, и чтобы показать, как мне жаль, я сделаю все, что в моих силах, чтобы загладить свою вину перед вами, ребята. Начну с того, что наверстаю все то время, что провел, бросив вас четверых. — Ну, это отличное начало, Бродяга. — Джеймс улыбнулся Питеру, Ремус и Арабелла согласно кивнули. — Ну, я, например, просто хочу начать есть, потому что это выглядит восхитительно, — сказал Питер, заставив всех снова рассмеяться. — Чего мы ждем? — спросил Ремус, улыбаясь, когда все принялись за еду. — Хорошо, что никто не зашел сюда и не забрал еду, пока нас не было, — задумчиво заметила Арабелла. — О, это потому, что я шантажировал Регулуса, чтобы он стоял и смотрел, пока я буду ловить вас, ребята, — беспечно сказал Сириус, откусывая кусочек своего сандвича. — Что ты использовал для шантажа? — спросил Ремус. — Так вот, это семейная тайна, — Сириус подмигнул. — Конечно, все это промывание мозгов было ужасно и все такое, Бродяга, — пошутил Джеймс. — Но это совсем не то, что ходить по Хогвартсу в юбке. Питер и Ремус снова расхохотались, словно вспоминая этот момент и наблюдая, как он разыгрывается у них в голове. Питер так хохотал, что из его глаз чуть не брызнули слезы. — Почему ты ходил по Хогвартсу в юбке? — смущенно спросил Сириус, но на его лице появилась легкая улыбка. — Ты помнишь Анну Арден в тот вечер? Это была не она, а я. Я принял оборотное зелье. В любом случае, пока мы помогали Дамблдору с Ванессой, действие зелья начало ослабевать, и все закончилось тем, что я ходил в юбке. Это было хорошо, когда я был Анной, но когда стал собой, ну не очень. Джеймс вздохнул. — Это действительно был самый неловкий момент в моей жизни. Я не думаю, что люди будут принимать меня всерьез сейчас. — Сохатый, — Сириус сказал, но он не смеялся в этой комедийной ситуации. Ему было почти грустно. — Ах, это того стоило, — сказал Джеймс, махнув рукой, как бы говоря: «Ничего страшного». — Кроме того, вы вернули меня! — повторил Сириус с улыбкой на лице. — И я бесконечно благодарен. Наступил момент, когда Джеймсу показалось, что на его голову вылили ведро воды. Он поднял глаза и увидел Арабеллу с палочкой наготове, с печальным выражением на лице. — Упс. Это должно было быть для Сириуса. — Ох. Я в ярости, Эрроувэй, — ухмыльнулся Джеймс, медленно поднимаясь. — Не смей, Поттер, — сказала Арабелла, медленно отступая от него. — Око за око, Ара, — пропел Джеймс дразнящим тоном. Джеймс достал свою волшебную палочку и сделал маленький шарик из воды Черного озера, водя им над головой Арабеллы и уронив. — Черт побери, Джеймс! У меня была такая прекрасная прическа сегодня, — разочарованно сказала Арабелла, но на ее лице появилась легкая улыбка. — Ты никогда не получишь меня живым! — игриво заявил Джеймс, убегая от Арабеллы. — Ты такой мертвый, Поттер! — крикнула Арабелла, бросаясь за ним. Сириус, Питер и Ремус сидели, наблюдая за разворачивающейся перед их глазами сценой. Сириус поймал себя на том, что все больше и больше смотрит на Арабеллу. Его глаза сфокусировались только на ней, а не на всей сцене. Ее каштановые волосы развевались, когда она гонялась за Джеймсом вокруг озера. Как загорались ее глаза всякий раз, когда она догоняла его, как она пыталась сдержать смех, угрожающий сорваться с ее губ, когда она выкрикивала ругательства в адрес Джеймса. — Ты смотри на нее еще дольше, и она может быть растает. Он услышал голос Ремуса рядом с собой. — Что? — спросил он, пытаясь прикинуться дурачком. — Ты точно знаешь, что, — со знанием дела сказал Ремус. — Ты ведь знаешь, что она тебя любит? Слишком много для ее же блага. Она еще даже не осознает этого. Ремус вздохнул и продолжил: — Я понимаю, что после всего, что случилось, ты пока не хочешь ни в чем признаваться, и это нормально. Она поймет. Она всегда так делает. Она всегда будет стараться понять тебя. — Кто? Белль? — спросил Сириус. — Да, она. — Я люблю ее тоже, Лунатик. Она потрясающая подруга, — сказал Сириус. — Клянусь, вы оба чертовски слепы. — Ремус вздохнул. — Я не понимаю, — растерянно ответил Сириус. — Все в порядке, но ты должен знать, что это — самое счастливое и самое прекрасное, что она когда-либо испытывала за последние несколько месяцев. Я думаю, что она пострадала больше всех из нас. Ты едва не ушел из ее жизни. — Я знаю. Я не собираюсь делать это снова, — сказал Сириус, не сводя глаз с Арабеллы, понимая каждое слово.