Какая разница?

Описание: Сынмин хочет Чана, но всё переворачивается совсем по-другому (но ему это понравилось).

×××

Сынмин в свои девятнадцать лет имел квартиру и больше ничего и никого. Это было немного грустно осознавать, что ты одинокий студент, у которого квартплата высасывает почти все деньги, отправляемые родителями. Конечно, ещё он был почти лучшим в своём университете, поэтому стипендию ему выдавали немалую за его отличные оценки. Но этого было недостаточно в его серой жизни. Сынмин был блеклой омегой с очень тихими феромонами, совершенно не выделяющимися среди букетов запаха, витающего везде и всегда. Всё, что Ким имел, это неплохой рост, но худощавое тело. А ещё из-за плохого зрения его считали занудой, тем, с кем даже не о чем поговорить. И это сильно било в грудь, проталкиваясь в самое сердце. Сынмин всегда считал, что ему хорошо, что он счастлив и ему больше ничего не надо. Ага, ничего… Но у него были друзья. Точнее, один очень хороший друг в которого он безумно был влюблён когда-то в старшей школе. Увы, он был слишком труслив, чтобы признаться в своих чувствах самому дорогому человеку, который у него был. И если честно, он до сих пор считает это правильным выбором. Если бы он признался, то скорее всего был бы одинок сейчас. Хотя знаете, пошло оно всё! Ему надоело сидеть в сторонке и смотреть как его любовь, хоть и бывшая, сюсюкается с какой-то омегой! Ладно, не с какой-то, а с красивым омегой, который был знаком с Кимом, а ещё он был самым настоящим солнышком, если так посмотреть. Но сейчас Киму на всё так насрать, в особенности на то, что он сможет сделать что-то очень плохое. Он просто хочет, ясно?! Он хочет Бан Чана, немыслимо идеального альфу от которого у Кима ноги подкашиваются. Поэтому он сейчас сидит в гостиной и ждёт Криса к себе в гости, чтобы, будто бы, помочь в математике. Чан по телефону говорил, что Феликс тоже не понимал этот предмет, но у него встреча с родителями, поэтому если он придёт, то с большим опозданием. Сынмин в этот момент прыгал от радости и продумывал то, как всё будет объяснять своему другу. Хотя знаете, кажется он совсем забыл что-либо сказать. Чан сидел на кровати, а Ким в этот момент лазил в шкафчике в поисках конспектов (ага, конспектов). Сынмин резким движением повернулся к другу, ухмыляясь так по-новому, совершенно нечитаемо. Ким, тот самый тихий мальчик, который и мухи не обидит, в какой-то момент толкает альфу на спину и с неожиданной силой прижимает его руки к спинке кровати, где только что разносится щелчок. — Ч-что? Мини, что это?! Сердце билось где-то в висках и Ким мог чувствовать холодок, бежавший по пальцам. Внутри всё переворачивается, когда альфа смотрит на него пугливыми глазами, в которых читается один вопрос. Боже, он и не знал, как это весело. Сынмин не подозревал, что от своих же действий он так сильно возбудится. Или это Чан всё делает своим видом и бесконечным писком, просящим отцепить его. Ким и слова не мог промолвить. Слюна собиралась во рту, а кадык то и дело подбрасывался. Чёрт, Сынмин хочет такого Бан Чана. — Сынмин, хватит шутить, отпусти, — скулит старший, дёргая за наручники. — Я… Боже, хён. Почему ты такой… — Ким сглатывает и поднимает дрожащую ногу, чтобы перекинуть через бёдра альфы. Сынмин удобно усаживается, несколько раз подпрыгивая и слыша шипение изо рта Чана. — Какого..! — начал кричать он, но Ким успел заткнуть его рукой, снова проезжаясь по бёдрам под ним. Член омеги во всю истекал, как и его дырочка от возбуждения. Он так сильно хотел альфу. Всё это было впервые, ново и необычно, что он совершенно забыл спросить разрешения. Ким пытался поцеловать Чана, который начал рычать в тот же момент, когда его рот освободился. Но когда омега прижался своими мягкими губами к таким же, Чан моментально заткнулся и замер, видимо, пребывая в шоке. Ким почувствовал сильный феромон альфы, говорящий, что он зол. Чан с напором укусил младшего, который от этого лишь замычал и вскинул бёдра. Это было необычно для Сынмина. Ему… понравилось? Его тело полностью тряслось и вы не подумайте, что он странный, но сейчас всё, что он хотел, это чтобы его укусили снова. Он начал вести губами так, как читал в романтических книгах, но это было слишком скучно и в дело пришли зубы и шаловливый язычок. Чан мычал, вскрикивал, но какого было удивление, когда в один момент он углубил то, что Ким делал, и начал с необычайной для него агрессией кусать и вести своими губами по чужим. В комнате не переставал раздаваться звук металла, бьющегося о что-то, и звук грязных причмокиваний с громким дыханием. Это было раем. Чем-то новым в жизни. И старший был раем, который не мог ничего сделать, кроме как дрыгать ногами. Не произнеся и слова, Сынмин начал расцеловывать шею. Чан тоже успокоился и теперь лишь тяжело дышал и, кажется, пребывал в раздумьях какое-то время. А Ким никак не мог насладиться новым сладким чувством, а то, как теперь немного твёрдое возбуждение проезжалось по его заднице, заставляло его бесстыдно стонать, и он благодарен Крису, что тот молчит и не унижает омегу за такое. Во всём этом был минус, Сынмин не представляет, что ожидать от будущего. Всё было прекрасно. Лучше, чем Сынмин мог себе представить, особенно когда Чан тихо произносил: «Мин-и, блять…». Пока Ким не услышал громкий кашель и… — Что, блядь, тут происходит?! — рычащий тон и гнев, разнесшийся по комнате, — как ты мог? — уже более плаксиво. Кажется Чан не закрыл входную дверь. Сынмин сидел на альфе, принадлежащем Феликсу, который смотрел на них с презрением и неприязнью. — Ликси, это не то о че- — Заткнись, сука! Ким весь сжался и холодок вместе с мурашками неожиданно пронеслись по его спине. Он в ту же секунду встал и хотел начать объяснение. Как никак, Феликс был не таким плохим, чтобы разбивать ему сердце. Он был тем самым улыбающимся, оптимистическим парнем, который любил всё и вся вокруг. Но сейчас… его аура совершенно была не похожа на то, что видел Ким. — Фели- Только начал младший, как почувствовал на своей шее сильную руку, но она не сжимала его горло, лишь легонько подтолкнула назад, к стене. — Я хочу, чтобы всё было по-честному, — прорычал веснушчатый, сверкнув глазами. Феликс прижал своими бёдрами тело младшего и устремился к его губам, обсасывая точно также, как Чан. Больно, сильно и так чувственно, так возбуждающе. Сынмин, кажется, пребывал в экстазе, когда руки омеги сжимали его талию до синяков. Это было совсем не то, что Сынмин ожидал от Феликса. Он вообще не ожидал Феликса, но это было слишком хорошо, чтобы расстраиваться его появлению. — Чт.. Ах… Ликс, — блондин сжал сосок под футболкой и в тот же момент ударился бёдрами о Кима, посылая разряд наслаждения по всему телу. Чан молчал до этого момента. — А не переходишь ли ты границы, милый мой? — прохрипел он и получил дерзкую усмешку от своего парня. — Смотри, как твой малыш будет делать это с другим и… мучайся, тварь, — в конце фразы его улыбка сошла на нет, а в воздухе снова начала витать доминация, сильный, тяжёлый запах омеги. — Он не знал, что я хотел сдел… Ах… — высоко простонал младший, когда почувствовал резкую боль на затылке от того, что его волосы потянули. Но ему это понравилось. — Я знаю, детка. Просто наслаждайся моментом и забудь про этого альфу, — низким голосом прошептал Феликс на ушко, а после лизнул ушную раковину. Сынмин был очень чувствителен. Каждое прикосновение отдавалось огнём, а то, что на них смотрели, заставляло Кима стонать ещё громче и поддаваться своими бёдрами навстречу ещё чаще. Бан Чан был прикреплён и звяканье никак не прекращалось. Ким мог уловить звук мычание от альфы и переведя взгляд, можно было понять почему. Он лежал полностью уязвимый, с бугорком в штанах. И он не мог прикоснуться к себе, лишь мучиться от боли возбуждения и смотреть на своего парня, целующегося с его другом. Сынмин готов был кончить но, кажется, у Феликса были совершенно другие планы. — Наклонись, — сказал Ли спокойным тоном, но ему не возможно было не подчиниться. Сынмин наклонился лицом к Чану, ставя свои локти на мягкую кровать и выпячивая задницу для лучшего доступа. Феликс сверху ухмыльнулся и, кажется, переглядывался со своим парнем. — Ох, бедный хён. Ты, наверное, нуждаешься в прикосновениях. Рад был бы помочь, но как видишь, у меня тут более интересная игрушка, чем ты. — Грубил Ликс, явно мстя, хоть и знал, что Чан был не виновен. — Потом ты пожалеешь, — дрожащим голосом ответил Чан, на что получил очередную ухмылку и более пониженный тон, чем обычно. — Это ты пожалеешь, милый. Сынмин был удивлён Феликсу. Такому властному, у которого весь контроль был в своих руках. Чан на фоне Ликса выглядел как щеночек, исполняющий команды хозяина, и Ким впервые видел такие отношения и невольно тоже захотел пригвоздить Чана, пока тот был под властью. Громкий шлепок, разнесшийся по комнате. Ким вздрогнул и уткнулся лицом в матрас, его лицо полностью покраснело, когда он почувствовал приближающуюся разрядку от одного шлепка. Ему было стыдно, но это было так необычно, что он подставил свою задницу снова, чувствуя ещё один удар. Его спина выгнулась, глаза закатились, но увидев взгляд Чана на себе, Сынмин громко простонал и начал дрожать. Глаза старшего изображали голод. Он нуждался в прикосновениях, особенно когда смотрел на это всё, а его слова, прозвучавшие так неожиданно, полностью разбили Кима. — Вы такие красивые. Вы… — Боже! Феликс просунул руку под домашние штаны младшего, сразу пачкаясь в естественной смазке. Его маленькие пальчики без труда просунулись внутрь Кима и начали раздвигать стенки в манере ножниц. — Что ты собираешься…? — начал Ким, получая моментальный ответ от Чана. — Трахнуть тебя. — Посмеялся Крис, — потому что ты вёл себя отвратительно. Он хочет, чтобы ты сгорал от стыда из-за того, что я смотрю на тебя, а я чтобы мучался от боли, да Ликси? — В точку. Сынмин уже давно горел от этого стыда, а ещё от пальцев внутри себя и от всей этой ситуации. Он больше всего желал сейчас получить разрядку, но никак не ожидал, что в первый раз его трахнет омега. Феликс на какое-то время прекратил свои махинации, просто спустил штаны и отошёл на шаг, смотря. Ким ёжился от двух пар взгляда, направленных на него. Ему было безумно стыдно, но настолько хорошо, что он готов был так стоять хоть вечность. — Ф-Феликс? — Что? Боже, это было так неловко, что он должен ответить? — Почему ты остановился? — Потому что ты выглядишь так жалко с этой смазкой стекающей по твоим ногам. Ох, жаль Чан не видит тебя с этого ракурса. Бан Чан снова замычал и откинул голову назад, ударяясь о стенку. — Пожалуйста! Прошу, Феликс, — завыл он, скуля, будто сейчас заплачет. — Ох, я жду совсем не твою мольбу. После этих слов Сынмина пробила дрожь. Если он попросит, то сейчас обязательно что-то случится. Может быть он почувствует намного больше, чем чувствовал когда-либо в своей жизни, ну и что, что это будет омега. — Прошу… Феликс. Мхм, д-дай мне то, что я никогда не чувствовал. — Что именно? — Член… Твой член внутри меня, пожалуйста. Звон металла возобновился. Ещё можно было услышать расстегивающуюся молнию сзади, а потом и тёплая головка на заднице. Это было так приятно и необычно. Феликс хватается за талию, больно сжимая и насаживая на свою плоть, слыша выкрики из мелодичного рта младшего. Ким закатывал глаза и высунул язык, с которого капала слюна. И на это всё смотрел Бан Чан, друг и бывшая любовь. Твою мать, Сынмин уверен, что это рай, и сейчас он тем более не жалеет, что сотворил сегодня. Один удар, второй. Шлепки разносились по всей квартире, три запаха неимоверно сильно усилились и из каждого рта вытекал стон разных тембров. — Блять, пожалуйста. Ликс, Мин, боже… Коснитесь меня, пожалуйста! Громче всех стонал Бан Чан, извиваясь и наблюдая за ухмылкой своего парня, вколачивающегося в Кима, который сжимал своими пальцы простыни совсем рядом с бедром альфы. — Ладно, Мини может к тебе прикоснуться. Совсем чуть-чуть. Сынмин даже ничего не сказал, вытянул свою руку, натыкаясь на очень твёрдый бугорок под джинсами, который, скорее всего, сильно давил. Он начал тереть его и как можно лучше двигать своей рукой, пока его тело тряслось при каждом толчке, подбрасываемое с каждым разом всё ближе к Чану. Член Кима тёрся о простыни, что приносило облегчение, а с тем и приближающаяся разрядка. Невольно из его глаз брызнули слёзы, ведь ему сейчас было настолько хорошо, что он не хотел заканчивать. — Ликс, стой, — хриплым голосом сказал Чан, глазами намекая на младшего. — Что-то не так? — Нет-нет, пожалуйста, не останавливайся. Мне так хорошо. Я не хочу, чтобы это прекращалось. Феликс неожиданно вспыхнул красным, мольба из уст Сынмина так красиво слышалась в пространстве, что это заставило чувствовать Феликса немного разбитым, как и Чана, который прошептал извинения. Феликс возобновил движения, чувствуя капельки пота на лбу. Толчки были нервными и сильными, а Феликс разваливался там на месте. Всё тело Кима вспыхнуло, когда он достиг своего пика и сжал руку на промежности скулящего Чана. Ким вздрогнул и сжался, полностью застыв, как и Ликс сзади, излившийся на спину младшего. В какой-то момент Ким зарыдал с новой силой и устало свалился на колени. — Тебе было больно? — Феликс запустил руку в чужие волосы и начал их поглаживать. — Мне было слишком хорошо… Спасибо, — он повернулся и оставил невесомый поцелуй на щеке блондина, — простите меня. — Это ты меня прости, как никак, твой первый раз… — Феликс замялся и отвёл взгляд в сторону, — можно я поцелую тебя снова? Сынмин в удивлении вскинул брови, а потом покраснел, неловко кивая. — Кхм, я как бы тоже тут, — все ещё с тяжёлым дыханием мямлил Чан, — я конечно понимаю, бабочки, цветочки, но может хотя бы отцепите меня, звери? Это было жестоко с вашей стороны. — А нечего лезть альфам к таким милым омегам, — начал Феликс, обнимая Кима так крепко, что они невольно начали задыхаться. — Так это я лез? Хэй! Какого чёрта? Почему вы такие злые? Сынмин, Феликс! — Кричал Чан вслед уходящим в ванну парням. Как бы… он был ещё привязан и его член упирался в ткань, заставляя чувствовать невыносимую боль. И вообще, что это было?