Custos Cordis

С тех пор, как Символ Мира ушёл в отставку и на его место пришёл Старатель, уровень преступности вырос почти в трое. Но если большую часть удавалось пресечь, некоторые террористические акты остановить удавалось не всегда. Герои не Всесильны. Иногда они не успевают. *** На пятый день каникул Шото думал впервые провести время с семьёй: Фуюми предложила сходить им вместе по магазинам и купить маме что-нибудь. Без повода, просто так. Заодно, они провели бы время вместе. Хорошая идея, ведь они очень редко делают что-то вместе, как семья. Даже Нацуо договорился со своей девушкой, что сегодня он не придёт, если только вечером заглянет, после того, как они сходят в больницу к Рей. Выходной всё же. Отец работал, потому что всё ещё шло разбирательство инцидента с Гунга, поэтому они решили пойти втроём. Изуку, узнав о планах Шото, сказал, что рад, что он проведет время с братом и сестрой, пожелал удачи и сказал, что если что, они всегда на связи. Шото планировал только после больницы заглянуть на полигон, узнать что там было нового. Он даже не думал, что может что-то случиться. Они пошли в торговый центр ещё утром, до обеда оставалось не так много времени, но они не торопились, в конце концов это было едва ли не впервые за последние полтора года, когда они ходили куда-то вместе. Они выбрали матери красивый блокнот для записей. Нацуо заметил, что старый уже почти закончился и ей в срочном порядке требовался новый. Так же они подобрали ей небольшую картину, с ласками. Рей этих маленьких животных очень любила, хоть в их местности их водилось не так много. Позже они помогали друг другу подобрать разные мелочи для себя: Нацуо занесло в отдел шляп и они провели там добрые полчаса, пытаясь подобрать что-то. Было смешно. Они подбирали разные шляпы друг другу и смеялись. Было действительно здорово. Потом решили зайти в ещё парочку мест, но в почти каждом они застревали надолго, иногда на полчаса, иногда на минут двадцать. В итоге было куплено много всего, помимо того, что они хотели изначально. Настроение было приподнятое. Они много смеялись и шутили, впервые, наверное, даже не вспоминая об отце. Однако, когда они собирались уходить, случилось страшное: весь торговый центр что-то сотрясло и послышался страшный шум и здание хорошо встряхнуло, после чего свет ненадолго погас. Люди попытались выйти из здания, но удивились, когда за привычным выходом оказалась стальная пластина. Сдвинуть её или хоть как-то убрать не выходило. Началась паника. Люди не понимали почему их заперли и что вообще происходит. Кто-то пытался успокоить паникующих, говоря, что скоро всё обязательно разрешится. Шото поспешил отвести брата и сестру в сторону, пытаясь понять, как ему вывести их от сюда, ведь все выходы были перекрыты странными стальными пластинами, которые он не смог снести даже льдом. Однако, спустя всего пару минут после этого произошло то, чего никто не ожидал: по громкой связи торгового центра заговорил некий искаженный голос. «Внимание, говорит Отряд Божьего Благословения. Сегодня вы все станете свидетелями божьего суда! Вы, прогнившие и меркантильные людишки, будете очищены путем Огненного Спасения!» Вот что услышали люди в самый разгар паники. Это была катастрофа. Испуганные, люди заметались в ужасе, попытались сбежать из переполненного здания, но ничего не получалось. Что-то словно заблокировало всё здание снаружи. Что-то, что напоминало сталь. В самом центре внезапно прогремел взрыв, заставляя людей разбежаться в стороны. Шото, стоящий в углу вместе с семьёй, оставил их ненадолго, чтобы посмотреть, что там случилось. В месте взрыва ничего особенного не было. Но там стояла девушка, что выглядела абсолютно спокойной, в руках у неё было что-то, что по форме напоминало футбольный мяч, только он горел и парил словно над её руками немного. Шото понял, что она одна из тех, кто хочет устроить тут что-то. Он планировал сковать её льдом, но... — Вы все умрёте во имя спасителя. — произнесла она, прежде чем из её ладоней начала появляться какая-то горящая плотная субстанция, которая очень быстро увеличивалась в размере. Она словно обволакивала шар и делала его ещё больше, продолжая гореть и словно бы становясь только горячее. Меньше чем за минуту она достигла огромного размера и зависла над полом. Оно было огромным, массивным и за счёт горения не опускалось на пол до конца. Шото понимал, что эта штука опасна, но из-за неё подобраться к странной девушке не получалось. — Через восемь минут оно догорит и вы все взлетите на воздух. Не пытайтесь это остановить! Всё равно умрете. Когда она взорвётся, свершится суд божий! — бросила девушка небрежно, прежде чем сбежать, оставив бомбу парить под потолком прямо посреди здания, где сейчас находилось очень много людей. — Чёрт... — Шото не успел её поймать, она скрылась в толпе быстрее. Но бомба... Он мог попробовать что-нибудь сделать, пока она не взорвётся. Он создал вокруг бомбы ледяную защитную подушку, так же оградив и других людей, чтобы она не касалась пола, попытался охладить, но из-за исходящего от странного устройства тепла, лёд очень быстро плавился. Если это правда, то меньше, чем через десять минут они все умрут. Такого количества взрывчатого вещества хватит чтобы разнести целый квартал. Мысли Шото крутились с космической скоростью. Огнём пользоваться не вариант, может среагировать. Что ему делать. Что ему с этим делать... Интуитивно он понял одно: Если эта огромная штука коснется земли - они умрут без шансов на спасение. Думать было некогда, катастрофически. Из-за того, что террористы включили заглушки, позвонить в службу спасения не было возможности. Шото успел отправить сигнал о помощи своим друзьям до того как сеть перестала работать. Он успел буквально за секунду. И то, он был не уверен, успело ли послание дойти. Когда бомба продолжила пульсировать и опускаться вниз, прожигая лёд, который сделал Шото, то он принял единственное решение: перехватить её руками и удержать своими силами. Это было опасно, ведь странная бомба была вся в чем-то горючем. Он может сгореть заживо. Сейчас при нём нет костюма и экипировки, ему не выдержать... Но он смотрит на обычных гражданских, вспоминая простой факт того, что огромное количество людей может погибнуть, если он сейчас ничего не сделает, он решил рискнуть. Он мог выдержать пламя, блокируя его на стыке тела со своим пламенем и льдом. Он мог попытаться спасти этих людей. Даже ценой собственной жизни. Если это поможет — он положит свою жизнь на чашу весов. Потому что он герой. Он должен спасать людей. Поддержка изо льда помогла и он смог опустить горячую и очень тяжёлую взрывоопасную вещь так, чтобы он аккуратно поддерживал её на своих плечах. По ощущениям ему на плечи легла целая груженная фура или что-то около того, потому что то, что он держал на руках было невероятно тяжёлым и горячим, но он был чертовым героем и не собирался сдаваться. Он намораживал лёд, пытаясь поднять устройство выше, игнорируя то, что всё тело отдаёт болью. Из-за нагрузки он буквально чувствует, как трещат кости. При этом поддерживать лёд и пламя чтобы не сгореть к черту было сложно, но он почти справился, однако, лёд продолжал таять и он в любой момент мог упасть. В какой-то момент лёд укрепили. Шото посмотрел вниз в удивлении и увидел своих сестру и брата, которые поддерживали пласт льда под его ногами. — Держись, Шото! — голос сестры звенит от напряжения и он знает наверняка: ей страшно, но она дочь своего отца и матери, поэтому сцепив зубы, она держится, намораживает лёд для него и игнорирует то, что тело, не подготовленное к таким резким перепадам, очень быстро замерзает. У неё синеют пальцы, но она упрямо продолжает помогать. Нацуо тоже. На лицах обоих отчаяние и паника, но они не уходят, не бросают младшего. Они не могут потерять ещё и его... Люди, понимая, что в одиночку мальчик не вывезет это, бросились помогать. Но получалось не очень, потому что штука сжигала всё, что к ней прикасалось. Будь то веревки или руки. Шото держался лишь за счёт причуды, но даже его тело уже значительно пострадало, даже не смотря на то, что он сносил добрую половину урона на своем теле. Почему-то именно сейчас он вспоминает о разговоре с братом, о том, как тот живёт с такими ожогами... « — Это ведь невероятно больно. Шото гладит Даби по голове, пока пирокинетик лежит ей же на его коленях. Это был один из немногих вечеров, когда они просто сидели вместе. Даби вернулся совсем недавно и теперь почти что дремал на его коленях. — М? Ты о чём? — пироман приоткрывает один глаз, смотря на младшего брата. — Твои ожоги. Это ведь... Постоянная боль. — Шото проводит по обгоревшей коже шеи пальцем и невольно с руки срывается прохлада. — Меньше, чем ты думаешь. Все За Одного помог, он что-то сделал пару лет назад, так что теперь боль я чувствую реже, чем раньше. Может и хреново, но без этого я знаю, что точно протяну ещё немного. — Даби устало улыбается, точно кот ластясь под руку. Шото понимает. Он всё прекрасно понимает. И больше ничего не спрашивает, только продолжает гладить, чувствуя как тупое крошево боли перекатывается внутри. Он ничем не может помочь своему брату. — Хей, Шото. — голос Тойи выводит его из водоворота мыслей. Он моргает, вопросительно смотрит на него и натыкается на странный взгляд. — Не смей умирать раньше меня, понял? » Почему-то вспоминая этот отрывок сейчас, Шото хочется усмехнуться. Кажется, он всё-таки умрёт сегодня. Причуда уже не справляется и стоит он лишь потому что Фуюми и Нацуо поддерживают ледяную конструкцию. Он не знает сколько прошло времени, но он держит в голове одну единственную мысль: «Спасти и защитить всех сейчас. Любой ценой.» Он стоит так достаточно долго, пытаясь не умереть от веса и того, как ему больно. Он вспоминает брата и его ожоги, болезнь и кровь. Он думает что сегодня он точно умрёт. Он буквально чувствует, как под жаром слезает кожа, как боль проникает всё глубже, как он жарится практически заживо. В какой-то момент боль словно становится легче, но это лишь сигнал к тому, что его нервные окончания тоже пострадали. Он должен уже был свалиться от шока и боли, но что-то не даёт. Он уже почти ничего не чувствует. Он даже не слышит как одновременно в двух местах, с крыши и входа, наконец-то подоспела помощь. Он почти... *** За пять минут до этого на полигоне Бакуго и Деку отрабатывали контрольные удары в паре, пытаясь поднатаскать друг друга и помочь. Но оба отвлеклись, когда их мобильники одновременно издали звук оповещения. Мамору, который сегодня только наблюдал, достал телефон Изуку и нахмурился, взглянув на экран. Деку остановился, посмотрев на подопечного. — Шото запрашивает помощь. — коротко отчитался ному. — Чего?! — Деку подбегает и смотрит на сброшенные координаты. Внутри покалывает нехорошее предчувствие. Ему не нравится это. — Поможем ему? — спрашивает Бакуго, хмуро поглядывая на парня. — Естественно. Каччан, это не далеко, доберёмся за пару минут, если Мамору нас понесёт. — Можно подумать, мы сами не сможем. — ворчливо отзывается Бакуго, но не уходит, знает, что ному действительно передвигается многим быстрее, чем обычные люди. — Можем, но он быстрее. Шото был с семьёй сегодня. Значит случилось что-то действительно серьёзное, раз он кинул это. Идём. Ному с готовностью принимает вид огромного волка, на спине которого и устраиваются студенты. Он царапает бетон и бежит, сходу переходя с лёгкого шага на почти что молниеносный. Он забирается на крышу и по ним двигается в сторону нужной им точки куда быстрее, увеличив скорость до максимума, чем могли бы выжать из себя молодые герои. Он оказывается на месте уже спустя несколько минут, прыгая на здание, которое сейчас больше похоже на один огромный куб из железа. Снизу уже работают герои, но как успел заметить Изуку, у них тоже не всё гладко. Однако, он так же заметил и приближение двух героев из топа десять. — Проклятье. Что это за чёрт? — Бакуго пытается пробить чёртов куб своими взрывами, но на них остаются только жалкие царапины. — В сторону. — просит Мамору, принимая свою полугибридную форму. Он прыгает высоко и на высокой скорости бьёт по металлической основе, разбивая её, словно стекло. Будь на месте не железо, а человек — от него осталось бы только мокрое место. Он разрывает проход ещё больше и они могут заглянуть внутрь и первое что видят — огромное полыхающее нечто, которое кто-то пытается держать на весу. Мамору спрыгивает первым, чтобы разобраться в ситуации. Но только вот то, что он видит ему не нравится от слова совсем. Всё внутри воняет паникой и страхом. Адреналином. Но стоит ному посмотреть на огромную полыхающую конструкцию, как «сердце» ухает куда-то вниз. Его зрение позволяет рассмотреть и содержимое самой бомбы и состояние Тодороки. Ещё немного и он... Мамору прислушивается и улавливает как Фуюми отсчитывает время. Три минуты с лишним. В это же время со стороны входа появляется Мируко, что попросту выбила себе путь сквозь почти полтора метра стали. Девушка собирается избавиться от пульсирующей штуки, пнув её, но Мамору вмешивается раньше. — Мируко, постойте, прошу вас! — ному буквально закрывает шар собой. — Эта штука взорвётся, если вы пнете её. Осталось три с лишним минуты, прошу, позвольте вытащить её от сюда! Он буквально выплёвывает это скороговоркой, останавливая героиню. Девушка останавливается. — Это точно? — подозрительно спрашивает она. — Поверьте мне. Надо отделить Тодороки и эту штуку и вынести ее как можно дальше. Подоспевший Старатель слышит это и по его тихому «Шото» ному всё понимает. Благодаря Фуюми, которая словно в трансе продолжает вести отчёт, они могут скооперироваться. Бомба бьётся изнутри всё сильнее. Только вот отделить Тодороки от бомбы оказывается большой проблемой: кожа буквально оплавилась и теперь парня можно было только отодрать от этой огромной пульсирующей штуки. Мируко благоразумно молчала, замечая взгляд Старателя. Трое детей. Здесь. При угрозе взрыва и один буквально вплавился в бомбу с чертовым «часовым» механизмом и теперь представляет из себя печальное зрелище. Двое других в шоковом состоянии. Она понятия не имеет, что здесь произошло, но этот парень и его сила воли поражает. Немногие так бы смогли. Он вытерпел невыносимую боль, чтобы остаться на ногах. А ведь когда им сообщили, они даже предположить не могли, что здесь творится такое. Шестью минутами ранее. Старатель был в центре города, разбирался с довольно мелким злодеем, когда его резко дернула Жжение и показала кадры из торгового центра, которые ей отправили. У мужчины в буквальном смысле немного ёкнуло в груди. Он знал, что дети собирались идти туда сегодня. Он знал, что ещё полчаса назад Шото писал, что они собирались заскочить в пару мест и идти домой. Он не сомневался в своём сыне и старших детях, но что-то заставило его бросить подозреваемого на полицейских и на всех парах лететь в сторону погребенного в сталь здания. По пути к нему присоединилась Мируко. Он не знал, но как только увидел, то в голове запульсировало. Страх. Страх потерять их всех. Он почти потерял себя, когда его резко окликнули и заставили прийти в себя. Работать. Работать как можно быстрее, чтобы спасти своих детей и огромную кучу людей. Они решают экстренно поднять куб на черных хлыстах, чтобы потом унести бомбу как можно дальше. Шото от этого приходится буквально отдирать. Слишком долго держал, что странная конструкция буквально впилась в его тело. Они бы могли случайно вырвать ему позвоночник, но одна из гражданских даёт им обычный нож, которым они быстро срезают часть обуглившейся кожи. Изуку обхватывает куб хлыстами и поднимает, вытаскивая из здания, чтобы никто больше не пострадал. Он поднимает бомбу как можно выше и стремительно летит в сторону моря. Он держит высоту как можно выше, подключает причуду третьего и выкручивает скорость на максимум. Он не забывает считать, чтобы знать, сколько времени осталось. Счёт идёт буквально на минуту. Потом, когда до взрыва остаётся меньше десяти секунд, он запускает её в небо над океаном, достаточно далеко от берега, где она и взрывается. Он успевает уйти достаточно далеко, чтобы почти не пострадать. Только оглушило немного и в ушах звенело ужасно. Но он справился... Бакуго же сразу после того, как Деку забирает бомбу и уносится прочь, опускается рядом с Шото и аккуратно приподнимает, пытаясь нащупать пульс. Но его нет. Парень на его руках не падает никаких признаков жизни. Кацуки ещё никогда так быстро не соображал. Он не даёт себе одуматься, просто поворачивается к ному. — Мамору! — кричит блондин. — Он не дышит! Ному оборачивается резко, не думая даже, встаёт на четыре лапы и кивает на свою спину. Срочно в больницу. Парамедики не успеют. А без помощи он умрет в течении нескольких минут. Он видит его состояние. Тут нужна срочная помощь. Если её не оказать, то уже никто не сможет помочь. — Стой, ты чего удумал! Парень не жилец уже... — Мируко отвлекается от гражданских, но смолкает под тяжёлым взглядом Старателя. — Да срать я хотел! Он будет жить! — практически рычит в ответ на это Бакуго, прижимая к себе друга. — Он не умрет... — он жмурится, сжимая одной рукой тело, а другой держась за шкуру Мамору. Ному дёргается, взмывая вверх. Он бежит так быстро, как только позволяет его тело. Он старается не думать. Не думать о том, что сейчас там происходит с бомбой и его хозяином. У него на спине едва ли живой человек. Герой. Который только что пожертвовал всем, чтобы спасти по меньшей мере около двух тысяч человек. А может и намного больше. Бакуго же старается не смотреть. Тело под руками очень горячее и почти обжигает, но он лишь крепче прижимает его к себе. — Не смей подыхать, ублюдок, только блять попробуй... Половинчатый... — Бакуго шипит это едва слышно, сжимая челюсть до хруста. Глаза слезятся. Он давит подступающий страх и пытается не думать о худшем. Нельзя. Нельзя. Нельзя. Он не умрёт. Они успеют! Метаморф в экстренном порядке доставляет Шото в больницу, а точнее клинику доктора Мори. Он при входе даже не тормозит, влетает в открытые двери головой, тормозя только посреди отделения приёма. Медики реагируют быстро, забирая Шото на каталку и увозя в операционную. Мамору обращается обратно и его шатает. Мори появляется рядом буквально спустя минутой позже. Она смотрит на них двоих и после отводит в свой кабинет. Кацуки как-то странно дёргается, в его глазах почти нет выражения и женщина понимает, что это шок. Это та самая грань срыва, которую нужно купировать немедленно, иначе его накроет буквально через несколько минут. Поэтому она быстро вкалывает успокоительное. Больше, чем нужно, но сейчас это необходимость. Мальчик сильно шокирован. Ведь на руках едва ли не мертвый лежал ещё меньше минуты назад его близкий друг. Невольно в голове проносятся воспоминания о недавнем, относительно, случае с Мидорией и она давит в себе печаль и холодный ужас. Нет. Нельзя думать об этом. Ному она проверяет, но существо в норме, разве что волнуется за хозяина, но и это проходит, когда Изуку звонит, чтобы сообщить, что с бомбой покончено. Мамору переключается на Шото. Он слушает звуки из операционной, он слушает медиков, что сейчас должны его оперировать. Он пытается услышать стук чужого сердца. Они не могут прощупать пульс. У них не получается запустить сердце. Они пытаются, но мальчик на их столе не... Ному вспоминает то, на что не обратил внимания сразу: когда бомбу сняли, оказалось что Тодороки уже был без сознания. И как минимум последние секунд тридцать точно. Шок, множественные переломы и травмы. Но самое страшное: руки, плечи и шея, позвоночник, колени... Им досталось больше всего. Сердце попросту не выдержало нагрузки. Мамору не позволяет себе терять надежду. Но у медиков не получается запустить сердце. — Позвольте мне помочь? — тихо просит, почти что умоляет ному. — Прошу, Мори-сан, вы знаете, что я могу, прошу вас... Иначе он умрет... — Что требуется? — хмуро спрашивает врач, понимая, что ситуация практически патовая. При таких травмах не выживают обычно. Пока Бакуго остаётся в кабинете, всё ещё глубоко шокированный увиденным, Мамору и доктор спешат в операционную. Мамору нарушает огромное количество правил, когда вламывается туда, но он собственным когтем вспарывает грудную клетку юноши на операционном столе, после чего распарывает свою руку до крови и втирает её в небьющееся сердце. Мори останавливает коллег, говоря, что парень действует с её разрешения. — Давай же. Чёрт возьми, давай, давай, живи, чёртов Тодороки, не смей нас бросать сейчас... — тихо шипит парень, сжимая и разжимая орган в руке, пытаясь запустить его. Какое-то время ничего не происходит, врачи уже готовы выкинуть его вон, но буквально спустя семь секунд сердце начинает биться. Медленно, но оно бьётся. Ному отходит, позволяя хирургам и прочим людям делать свою работу. Он тяжело опирается на руку Мори. Рука уже не болит, на ней не осталось даже царапины, но парень чувствует, как его собственное сердце заходится внутри так громко, что ему хочется кричать. Мори называет это беспокойством и паникой. *** Когда Мидория успевает унести бомбу, а странный молодой человек помогает Бакуго унести Шото до больницы, Старатель понимает, что это маленькая победа. Но сейчас больше всего его интересуют его дети. Врачи забрали их и ещё нескольких пострадавших. По факту пострадавших было немного, но... Каждый из них получил серьёзные травмы. Нацуо и Фуюми едва могли согнуть руки. Обморожение из-за длительного использования причуды. Их тело не было готово к такому. У обоих сильный шок. Они даже двух слов связать не могут. На их глазах их родной брат едва не погиб. Они напуганы всё ещё, хотя под успокоительными немного легче. Медики собираются увезти их в больницу, но Энджи просит буквально несколько минут, чтобы их увидеть. Парень и девушка лежали на транспортировочных кушетках и морщатся болезненно. У Тодороки старшего сердце кровью обливается. Он не сможет поехать с ними, ему не позволят. Но он должен был их увидеть. Он наклоняется к Фуюми и аккуратно стирает слезу пальцем. — Всё будет хорошо. — тихо произносит Энджи, целуя дочь в лоб. — Ты большая умничка, я приеду сразу же к вам после. Обещаю. Вы трое... Сегодня вы совершили чудо. И я вами очень сильно горжусь. — П-па-па... Ш-Шото... Будет жить? — прозрачные слезы вновь собираются на глазах Фуюми, но Энджи аккуратно стирает их. — Он будет жить. Обязательно будет. — обещает Старатель. Нацуо ничего не говорит, но по его лицу мужчина понимает, что он винит и себя тоже. — Он будет жить. И вы тоже. — произносит Энджи, прежде чем его просят покинуть машину. Он помогает с эвакуацией людей, так же как и Мируко, которая то и дело косо поглядывает на него. — В чём дело? Хватит сверлить во мне дыру. — Ничего, я просто... Хотела извиниться за те слова. Всё-таки пацан твой сын. И вероятно раз врачи дают благоприятны прогнозы, он выкарабкается. — Мируко виновато отводит взгляд, даже ухо чуть дёргается. — Да. Присмотришь тут за всем? Я... — Конечно. Поезжай к ним. Сейчас ты им очень нужен, Тодороки. Оставь всё на меня. — кивает героиня, смотря серьёзно. Наверное, будь это кто-то из её родных, она поступила бы так же. Энджи долго продержался. Тот мальчик... Он точно сын своего отца. Когда Старатель уезжает, Мируко вздыхает. Семейные узы порой это невероятно сложно. Но сегодня случилось что-то воистину невероятное. На месте Тодороки Шото любой другой человек бросил бы это всё и сбежал. Это по-человечески. В конце концов, инстинкт самосохранения не просто так существует. Но этот мальчишка... Он словно отключил любые ограничения и на голом желании защитить проделал весь этот путь. Немыслимо. Тодороки же первым делом связывается с Мори, которая ранее оповестила его о том, что сына доставили в её медучреждение. — Операция всё ещё идёт. И скорее всего идти будет ещё очень долго. Нам... Потребуется очень много времени. Сейчас вам нет смысла приезжать. Я вам позвоню лично, чтобы сообщить об итогах операции, Тодороки-сан. Пожалуйста, навестите своих старших сына и дочь. Они сейчас крайне нуждаются в вас. Это было всё, что сказала ему Мори. Пожилая женщина видела его насквозь. Она была права, ведь Энджи и волновался обо всех них одинаково сильно. Они же в конце концов его дети. Когда эта информация дойдет до Рей, он даже понятия не имеет, что ей сказать. Он не хочет ещё больше беспокоить свою жену, но новость об этом в любом случае разлетится с ужасающей скоростью. Он уезжает в больницу, где в данный момент находятся Нацуо и Фуюми и застаёт их сразу после повторного обследования. Руками они ещё какое-то время двигать нормально не смогут, но это буквально на пару дней. Больше пострадала психика. Ведь далеко не каждый день такое происходит прямо на глазах. Старатель зашёл к Нацуо и натолкнулся на осоловелый взгляд. Парень был под большим количеством обезболивающих и успокоительных. Он смотрит на своего отца практически без выражения и спустя пять минут после прихода Энджи начинает говорить, пока Старатель сидит рядом. — Его глаза были такими... Стеклянными. В них ничего не было. Он ведь даже почти не кричал. Ему было больно, очень больно, но он не издавал ни звука. А потом... Потом он... Он перестал моргать... — Нацуо отворачивается, пытаясь скрыть как дрожат губы. Но Энджи всё замечает. Он прижимает Нацуо к себе аккуратно, пока парень заходится в тихом рыдании. Ему больно, ему плохо, но Шото, его младшему брату, ещё хуже. Он не представляет даже, через какую адскую боль прошел младший, пока держал это на своих плечах. — Я никогда не хотел, чтобы он умер, отец. Я никогда этого не хотел... Пожалуйста, пусть Шото будет жить. Прошу... Пусть не забирает ещё и его. Пожалуйста... — сорвано шепчет Нацуо, уже проваливаясь в сон. Лекарство наконец-то подействовало. Энджи укладывает сына на постель и сжимает собственную челюсть до боли. В глазах всё мутно. Он смаргивает, пытаясь не позволить эмоциям вырваться сейчас. Он тяжело поднимается, тихо уходя. «Пожалуйста, пусть не забирает его...» Он понимает о чём говорит Нацуо. Он всё понимает... Фуюми ещё не спит, когда он приходит. Глаза у неё красные, она выглядит совершенно разбитой и беспомощной. Его дорогая малышка... Она упирается лбом ему в грудину и тихо всхлипывает. Она боится заснуть и снова увидеть тот кошмар. Ей всё ещё страшно. Сейчас она не чувствует себя взрослым человеком. Она всё ещё ребёнок, который ищет поддержки. Даже если это отец, который не всегда понимает. Однако, сейчас Энджи всё понимает. И это понимание уничтожает его изнутри. Она ничего не говорит, но в отцовских объятиях тепло, совсем не страшно и постепенно Фуюми наконец-то засыпает. — Не уходи, пожалуйста... Папа... — уже практически на грани сна просит девушка, цепляясь за рукав медицинского халата деревянными перебинтованными пальцами. Он дожидается, пока она полностью засыпает и осторожно укладывает на постель. Он до сих пор корит себя, что не был рядом в тот момент, когда был так нужен им. Сегодня он чуть было не потерял их всех. Это знание причиняет ему огромную боль. Он не знает, что делать. Остаётся ещё один человечек, которого ему нужно навестить сегодня. Рей. Энджи смотрит на время и ему кажется, что он вот-вот схватит сердечный приступ. Обычно он приходит, когда она на процедурах или на прогулке, но сегодня... Повод немного отличается. Его легко пропускают к ней, но он не заходит. Только стучит, чтобы она услышала его. — Рей, это... Это я. Мне... Нужно кое-что тебе рассказать. Я не буду заходить, но пожалуйста, выслушай меня. — Энджи тяжело, но он продолжает, потому что не хочет, чтобы его жена узнала всё от третьих лиц. Он рассказывает ей всё, не особо вдаваясь в детали, разве что о состоянии детей говорит как есть. Он не имеет права скрывать это от неё. Он не знает, слушает ли она его, но рассказывает до конца. Когда он уже собирается уходить, чтобы дать ей осмыслить услышанное, дверь медленно открывается. Рей смотрит на него, она дрожит, но не от страха, а от боли. Она плачет. Потому что она мать. И слышать подобное про своих детей — это физически невыносимо. Энджи хочет объяснить, но женщина просто упирается в него головой, пытаясь сдержать рыдания. Санитары готовы вмешаться, но их останавливает её лечащий врач. Энджи очень нерешительно приобримает женщину, прижимая к себе. Её хрупкое тело сотрясается от беззвучных рыданий. Она волновалась. Она слышала новости, но как же она хотела узнать о том, как там её дети. — Я хочу поехать в больницу... — просит женщина, немного успокоившись. Старатель готов сделать для неё что угодно, но всё же он ждёт решения её лечащего врача. — Можете поехать. Но позже, скажем завтра, не забудьте отметиться. Я думаю ваш муж за вами присмотрит, если вы согласны. — Да, я согласна. Рей страшно, этого не отнять, но она очень хочет увидеть своих малышей. Энджи держит её за руку всю дорогу до больницы и от этого совсем немного легче. Ей даже становится немного теплее, не смотря на то, что Энджи не испустил ни единого всполоха огня за всё время, что был с ней сегодня. Она долго сидит возле Нацуо и Фуюми, всё ещё украдкой стирая слезы. К Шото он тоже её отвезёт, когда врачи позволят. Сейчас всё ещё ведётся борьба за его жизнь. Старатель очень хочет верить, что его мальчик будет жить. Он... Не хочет терять. Рей смотрит на него украдкой, пока они едут в тот самый дом, который Старатель построил специально для своих детей и жены. Она видит, что плотина уже переполнена, но он всё ещё не позволяет эмоциям выйти. Когда он провожает её до дома и хочет уехать, она сама просит его ненадолго остаться. — Энджи. Пожалуйста, позволь им выйти. — женщина аккуратно касается его плеча и чуть сжимает. — Не держи это в себе. Ты тоже человек и ты отец. Они твои дети. Волноваться — абсолютно нормально. Сначала он не понимает, но потом, когда влага капает с лица, понимает, что эмоции, которые он подавлял весь этот сумасшедший день, всё-таки вышли наружу. Рей оказалась права: он не железный и у него тоже болит сердце за его детей. Он пытается не издавать ни звука, но глухое рыдание всё равно слышно. Рей тоже понимает. Пожалуй, лучше неё его никто не понимал. Особенно то, что он действительно чувствует. — Прости... Прости, что не уберёг их. Прости меня. Он произносит это глухо. Вина пожирает его изнутри, точит как чертова магма и он знает, что действительно виноват. Семья это всё, что у него есть и он должен беречь её не смотря ни на что. А он не сумел... Он не смог защитить своё самое дорогое... — Всё... Всё образуется. Мы со всем справимся. Ты не будешь нести это один. Мы же семья в конце концов. — Рей... — Они и мои дети тоже, возможно, будь я рядом, смогла бы помочь. Так что... Мы оба виноваты. Но давай... Давай вместе... Поможем нашим детям вернуться к нам. — Рей поднимает голову и Энджи видит, что она тоже плачет. От боли, от осознания. От всего, что им пришлось сегодня перенести. Она жмурится, сжимая его руку крепче. — Пожалуйста, не считай виноватым только себя. Мы не можем знать всего. Наши дети совершили подвиг, но они... Они нуждаются в нас. Обоих. Её голос дрожит. Но хватка не ослабевает. Она готова идти до конца. И Старатель... Нет, Тодороки Энджи готов идти вместе с ней. Их дети нуждаются в них прямо сейчас. *** После того, как бомба успешно была взорвана вдали от города, Деку направился в больницу к доктору Мори. После прогремевшего неподалеку от него взрыва, он чувствовал, как звон в ушах не прекращается. Дезориентация не проходила, но это почти не мешало, он старался отстраниться от всего, хотя бы до того момента, как окажется в больнице. Он практически не слышит крики предшественников, но какой-то частью сознания понимает, что скорее всего он ранен: возможно, осколками, которые могли прилететь во время взрыва. Тупая боль пульсирует в ногах, но это так не важно... Когда он появляется возле больницы, его замечают санитары и заносят внутрь. Уже там внутри, Деку слышит, как медсестры говорят о том, что у него что-то торчит из бедра. Осколок... Даже на таком расстоянии его задело. Он хочет спросить о том, как там Шото, но язык еле ворочается. Мори склоняется над ним и обещает, что всё будет в порядке. Деку проваливается в бессознательное состояние почти сразу после этого. Кровотечение быстро останавливают, зашивают рану, убрав осколки, которые повредили кожу. Из-за большой кровопотери его оставляют под капельницей. Мори прекрасно понимает, что ей надо позвонить. И не сколько в школу, сообщить директору, а так же матери, а сколько... Позвонить Курогири. Туман неофициально является одним из тех, кому Мори обязана позвонить, если что-то серьезное происходит с Изуку Мидорией и она об этом знает. — Чёрт... — знает, что мужчина рванет сюда сразу же, как узнает о состоянии всех троих. Она курит в курилке, собирается с мыслями и набирает сначала мать Мидории. Номер Инко Мидории есть в её особой телефонной книге для «постоянных клиентов». Она не хочет звонить и беспокоить эту женщину сейчас, но она обязана, как врач. Инко в обеспокоена состоянием сына, но когда Мори заверяет, что угрозы для жизни нет и он совсем скоро поправится, обещает приехать уже через час. Мори обещает её встретить. Заодно просит номер Мицуки Бакуго, которой тоже она должна сообщить о том, что её сын здесь. Инко диктует и говорит, что скорее всего они приедут вместе. Мори почти физически больно слышать горечь в голосе матери, которая опять, уже в который раз получает извещение о том, что её драгоценный ребенок не в порядке. Хотела бы она звонить ей хотя бы раз с радостными вестями. Хоть кому-то. Но чаще всего получается только что-то очень грустное или трагичное. Следующим номером был классный руководитель всех троих. Айзаву можно было хоть на быстрый набор ставить, так часто именно из-за кого-то из них ему приходилось звонить. Она делает ещё одну затяжку. — Мори-сан, все трое у вас? — голос Сотриголовы усталый и она уверена, что он скорее всего после ночного патруля даже не спал ещё толком. — Старатель сказал? Да, все трое. Я... Если Тодороки я сказала лучшую версию, то тебе врать не могу. Состояние Тодороки Шото критичное. Шансы пятьдесят на пятьдесят. — Блять. — Айзава тяжело вздыхает. — Я скоро приеду. Всемогущего тоже привезу. На месте ещё работают, но... Мори-сан, твои врачи лучшие, спасите мальчика, это всё о чём я могу просить. — Мы сделаем всё, что в наших силах. Матери Мидории я уже сообщила. Она сказала, что Мицуки Бакуго приедет с ней. — Хорошо. Отключаясь, она какое-то время смотрит в окно. Тяжесть ситуации оседает в горле дымом. — Мори-сан... — тихий голос ному выводит её из задумчивости. — Простите, если отвлекаю. Я просто... — Не говори... Я знаю, я всё понимаю. Ты отлично справился. — Мори опускает руку на чужую макушку и гладит. — Если бы не твоя скорость реакции, мальчишка бы погиб на месте. А так есть шансы побороться за его жизнь. А Мидория будет в порядке. Обязательно. — Я не мог позволить... Ему умереть... — голос ному ломается и он утыкается лицом в плечо женщины. Мори приобримает его. — Я знаю. Всё образуется, обязательно. Мы его вытащим. — обещает женщина и Мамору не чувствует в её словах лжи. Она верит в своих коллег. Он тоже пытается. — Райден-сан может сам сообщить Курогири, если хотите. — Нет, малыш, есть некоторые вещи, которые врач должен сообщать сам. Присмотришь за Бакуго, пока его родители не приедут? — Да. Разумеется. — кивнул ному. — Хороший мальчик, спасибо. Вернись к нему пока, я подойду по позже. Когда мальчишка уходит, женщина бросает последний взгляд в окно, прежде чем возвращается в свой кабинет. Сейчас всё идёт хорошо, операция продолжается, её коллеги делают всё, что в их силах. Набирать выученный уже давным давно номер впервые не хочется. Она знала, что группа Шигараки покинула город, но... Гудки. После третьего Курогири отвечает на её звонок. — У меня не самые лучшие новости, прости. — К сожалению, мы крайне редко связываемся из-за хороших. Что случилось? Женщина пересказывает всё, что успела узнать. О состоянии, которое видела, о том, что случилось меньше получаса назад. На том конце провода молчат и ей от этого ещё более некомфортно. — Вечером мы прибудем обратно в город, ненадолго, но сейчас там слишком много полиции. Спасибо что сообщила. Сделайте всё, что в ваших силах. А насчёт юного Тодороки... Я свяжусь с Трафальгаром Ло. Если он не сможет помочь, то шансов будет ещё меньше. — Да. Пожалуйста, найди способ уговорить его помочь. Я очень обеспокоена состоянием его внутренних органов и костей. Мы можем... — Я тебя понял. Сделаю всё, чтобы помочь. Держи меня в курсе. Отключаясь, Мори массирует виски и снова включается в работу. Звонит матери Бакуго, получает данные о ходе операции и заглядывает к Кацуки. Парень заснул из-за лекарства, которое ему дала Мори. Тем лучше, сейчас спрашивать его о чем-то бесполезно. Он не ответит внятно. У него сильный шок и потребуется какое-то время, чтобы он пришёл в себя. А ведь совсем недавно он и другого друга тоже из лап смерти вытащил. Жизнь бьёт по его психологическому здоровью слишком резко и между делом Мори думает о том, что парню бы не помешал психолог или психотерапевт после этого. Через двадцать минут приезжают Айзава и Всемогущий. Ещё через полчаса матери обоих мальчишек. Мори видит подавленный и крайне обеспокоенный вид женщин, но, как бы жестоко это ни звучало, они оба ещё легко отделались. *** Томура сидел в общей комнате на вилле, где они временно обосновались с капитанами паранормального фронта. Он листает новости, но когда видит экстренное сообщение из Японии, то почему-то это его цепляет. Он открывает вкладку с громкой новостью и читает. Но чем больше читает, тем больше внутри зреет нехорошее предчувствие. — Заткнитесь все! — резко обрывает общий гомон Томура, выводя новости на общий экран. Там же показаны кадры любительской съёмки с места событий. Там есть кадры как от начала, так и в момент прихода героев. В комнате воцаряется тишина. Томура вслепую набирает номер Изуку, но ответа нет. Он не может до него дозвониться ни со второй, ни с третьей попытки. — Изуку-кун... — Тога растерянно смотрит то на повторяющиеся кадры, то на Томуру, который снова пытается набрать номер своего парня. — Блять. — рычит Шигараки. В это же время в комнате появляется Курогири. Мужчина смотрит на них и только собирается что-то сказать, как замечает включенный канал. — Вижу, вы тоже уже в курсе. — увидев новостную сводку, произносит мужчина. — Что значит тоже, Курогири? — хрипит от напряжения Даби. Он не отрывает взгляда от экрана, а его кулаки сжаты так сильно, что костяшки белеют. — Со мной связалась доктор Мори. Бакуго, Мидория и Тодороки в больнице. Мидория получил некоторые травмы от взрыва бомбы, которую унес. Бакуго почти не пострадал. — А Шото... — странным тоном спрашивает пирокинетик. — Врачи прямо сейчас борются за его жизнь. Шансы пятьдесят на пятьдесят. Шигараки Томура, нужна помощь того подпольного хирурга, Трафальгара Ло, сейчас только его способности могут помочь Тодороки Шото. Тон Курогири беспрестрастный, но Томура видит волнение. Он различает это беспокойство. Проклятье... Он поднимается на ноги рывком, хватает плащ со стула и идёт на выход. — Ре-Дестро, продолжайте работать. Я займусь этим делом и вернусь позже. Даби, за мной. Он знает, что сейчас Даби нельзя оставлять одного, иначе он начнет творить черти что. На ходу он ищет в своем телефоне номер хирурга, который когда-то уже помог Изуку. Даби семенит следом. От него идёт слабый дым, но пока он ещё держится. Новости его не радуют, но он ждёт приказа. Чует, что сейчас говорить что-то против не стоит. В конце концов... От решения Томуры зависит жизнь его брата. И от врачей тоже, но на них пирокинетик давал мало надежды. Он осознаёт риски слишком хорошо, потому что даже по тому, что было видно на съёмке, понятно, что дела Шото хуже некуда. Томура это тоже знает, поэтому и связывается с Трафальгаром сам. Мужчина слушает его внимательно, после чего называет только место: порт, откуда он и команда обычно отплывают на дальние расстояния. Ло чёртов мажор, который не любит обычные корабли, поэтому он купил себе подводную лодку и путешествует чаще всего на ней. Так думают другие люди, просто не зная, что подводная лодка это последний подарок близкого человека хирурга. Да и Полярный Тан очень удобный, просто это не для всех. Когда Шигараки с Курогири и Даби появляются в назначенном месте, то их ждут не только члены команды Хирурга и он сам, а так же Чисаки Кай и человек, больше известный под прозвищем «Доктор Соломенная Шляпа». Монки Ди Луффи. Лучший диагност, признанный не только врачебной ассоциацией, но так же спасший собственными руками не одну сотню человек. Его команда здесь с ним, они готовы броситься спасать любого, если «Капитан» даст согласие. Они берутся чаще всего за самые безнадёжные случаи и за рекордные для любого врача сроки ставят пациента на ноги. Ходила среди людей «байка», что когда-то Ло спас Монки ещё неопытным юнцом, после чего мальчишка загорелся стать врачом. И уже буквально через десять лет засиял. Его сумасшедшие подходы к делу всегда в некотором роде осуждались другими, но именно он как правило не сдавался до последнего. На его руках за всё время работы практически никто не умер. Был только единичный случай, который для диагноста всё ещё главный провал в жизни. Он не смог спасти брата, но тогда он был ещё неопытным юнцом. Ло был хирургом, но даже его команда могла не так много, как могли эти специалисты. Его супруг собрал рядом с собой лучших людей из разных областей и вместе им было под силу сделать невозможное. Так что кто сейчас мог вытащить мальчика практически с того света, так это они. — Я, Чисаки и команда Мугивары-я отправляемся с вами. Понадобится слишком много всего, потому как жизнь мальчика висит практически на волоске. — чеканит хирург, надвигая пятнистую шапку на глаза. — Я должен Еве, поэтому выбора у меня особенно нет. — Кай пожимает плечами, сталкиваясь взглядом с Шигараки. Он не любит быть в должниках. Он помнит своё обещание и сейчас, когда нужно, он поможет. В конце концов, ему действительно помогли тогда. Вопросов ни у кого нет. Согласие на операцию получено. Отправляются они не на корабле, как изначально хотели, а с помощью портала Курогири, чтобы не терять время. Выдержать портал на такое расстояние сложно, но мужчина справляется и всех переправляет к больнице, где их уже ждёт доктор Мори. Которая мягко говоря не ожидала, что Томура приведёт с собой лучших специалистов в области медицины. В широком кругу эти люди слыли легендами. — Отпустите своих людей, они достаточно сделали, дальше мы сами. — глухо просит Трафальгар, пока они идут в комнату для подготовки к операции. Работы предстоит много, потому что верхняя половина парня представляет едва ли не одно сплошное крошево и ожоги 3-4 степени. Когда над входом в операционную загорается красный цвет, означающий, что они начали, у Мори отлегло. На руках этих людей Шото не умрет. Они вытащат мальчишку из самого ада и вернут обратно. Шигараки тем временем заглядывает к Изуку, с которым всё ещё сидит мать. Инко поднимает на него взгляд и выдыхает от облегчения. — Доктор сказал, что ты нашёл доктора для того мальчика, Шото Тодороки. — Да, он близкий друг Изуку, мне бы не хотелось, чтобы он умер. В конце концов, он спас столько людей. — Томура опускается на край больничной кровати и поглаживает свою драгоценную Еву по руке. Инко кивает, тяжело вздыхая. На её лице усталость и волнение, но Изуку очнётся совсем скоро и возможно даже уже сегодня вечером сможет отправиться домой. Его подлатали очень хорошо, а тот же Мамору тоже приложил свою руку к его более быстрому восстановлению. — Мидория-сан, я обещаю, те люди, что в этом виновны, будут наказаны. — Но... Тенко-кун, разве это не значит, что ты пойдешь против таких же злодеев? Её тихий обеспокоенный голос заставляет его чувствовать что-то, похожее на вину. Хотя он ни в чём, по факту, и не виноват. — Это не имеет значения. Полиция их не поймает. На героев с волнениями в народе надежды тоже не много. Я разберусь сам. Они должны понести заслуженное наказание за то, что произошло. — ровно отвечает Томура, медленно поднимаясь. — Тенко-кун... Будь осторожнее, пожалуйста. — Инко осторожно придерживает его за рукав медицинского халата и Томура слабо улыбается ей, положив руку на плечо. — Обязательно. Когда он очнётся, передайте, что я хотел бы получить весточку. — Да, разумеется. Он уходит тихо, зная, что Бакуго всё ещё здесь, родители хотели забрать его домой, но он отказался, сказав, что уйдет либо когда очнётся Деку, либо когда станет известно, что с Тодороки. Томура заглядывает в палату и застаёт Бакуго одного. Парень даже не удивляется его визиту. Он как чувствовал, что кто-то в любом случае придёт. — Оперативно вы прибыли. — Кацуки пожимает чужую руку в приветствии. — С этим дерьмом иначе и не бывает. Ты как? Из всей троицы тебе повезло больше всего. — Томура опускается на стул рядом с кроватью и смотрит на поникшего подростка внимательно. — Хуй там, а не везение. Чёрт. Из-за всей той хероты, которой меня обкололи, чувствую себя максимально дерьмово. Да только... Без этого ещё хуже. — Бакуго щерится словно пёс и покачивает головой. Он всё ещё выглядит так, словно только проснулся, но этот эффект должен скоро пройти. — Всё было так плохо? — тихо спрашивает злодей. — Я его на руках оттуда вынес, Шигараки. Пока задрот уносил эту херь подальше от людей. У меня до сих пор ощущение, что я держу его горелое тело на руках. И запах... Чувствуется. Не могу отделаться от ощущения, что это дерьмо не кончилось. — Тебе нужно будет пройти курс восстановления, как и Мидории. Это не прошло для вас и четы Тодороки бесследно. Кацуки кивает. У него нет сил спорить. Он и сам понимает, что всё это полная жопа, из которой выходить им втроём. Тодороки тоже, как только восстановится. Не если, а когда. Кацуки ультимативно верит в то, что его друг будет жить. — Шигараки. — Чего? — Достаньте этих уродов. Чёрт с ним, с попыткой теракта, но за полов... За Тодороки эти сволочи должны получить по полной. — Мне сложно будет остановить Даби, поэтому в любом случае смерть это меньшее, что их ждёт, когда они попадут в наши руки. — Спасибо. Бакуго не должен его благодарить, но чёрт возьми, если бы его там не было, если бы он не видел своими глазами... Он сам не смог сделать почти ничего. Но благодаря ему удалось спасти жизнь. Томура уходит буквально перед тем, как Мицуки с Масару возвращается обратно. Бакуго знает, что Шигараки выполнит то, о чём говорил. Потому что он тоже злится, когда трогают то, что не следовало. А уж Даби, для которого младший брат ещё и один из наиболее близких людей, в принципе готов убивать уже сейчас. Его ярость будет яркой. Особенно в такое время. Когда Томура без лишнего шума покидает больницу, то на улице его встречает Мамору. Парень склоняет голову, думая, что лидер злится на него за то, что не уберёг. Но Шигараки ничего не говорит. Только хлопает по плечу. Он как никто другой знает, каким бывает Деку, когда хочет спасти всех и каждого. — Ты сделал правильный выбор. Дальше только искать. Мне понадобится твоя помощь. — Да, разумеется. Я их из-под земли достану, если понадобится. — Верю. Где Даби? — С Курогири. Он отказался заходить. Неудивительно. Он знает, что у него может всё выйти из-под контроля. Поэтому он и не стал туда идти. Томура возвращается на свою квартиру не без помощи Курогири и застаёт пирокинетика на кухне. Отчасти Даби спокоен, но то, как он нервно постукивает пальцами по столу выдает, его нервозность с головой. Томура не хочет ничего ему говорить, к тому же пока всё в порядке, но они в любом случае найдут тех, кто это сделал. Некоторые вещи делаются из-за дорогих сердцу людей. И сейчас Томура осознал, что это правда. За брата Даби убьёт любого. Как сам Шигараки за Мидорию. Они все слишком привязались к этим детям. Но это единичный случай, когда они действительно хотят чистой мести. Им было бы плевать, будь это обычный терракт. Но всё закончилось хорошо только для гражданских, а вот пострадали те, кто был готов отдать жизнь на благо этих самых людей. Да, Шото герой для тех людей. Но он прямо сейчас борется за то, чтобы прожить ещё хотя бы один час. *** Операция Тодороки длится без остановки почти двое суток. Команда поэтапно работают с изуродованным и переломанным телом. И когда, в конце концов, Ло выходит из операционной, садится на скамейку в коридоре и устало стягивает с лица маску и шапочку, на него смотрят с замирает сердца все врачи отделения. Мужчина тяжело выдыхает. — Успешно. — только и роняет хирург. Измотанные, но тем не менее довольные, двое мужчин выкатывают каталку с живым парнем и из операционной переносят в палату. Пока что под особый надзор. Коллеги улыбаются и поздравляют с хорошей работой. Мугивары остаются в больнице ещё на день, чтобы проконтролировать состояние Тодороки и уже после отправиться домой, где у них тоже ещё очень много работы. Шото перевозят в палату интенсивной терапии, чтобы пронаблюдать до конца дня, если состояние так и останется стабильным, смогут перевести в обычную. Сложное время позади, он держится стабильно. Через сутки, после перевода в обычную палату, к нему наконец-то разрешают привести отца с матерью. Сам Шото всё ещё не пришёл в себя полностью, он постоянно спит, но Энджи и Рей достаточно того, что он в порядке и что всё самое страшное позади. Благодаря невероятной работе врачей и, без приукрас, некоторым возможностям Чисаки, пострадавшее тело было полностью восстановлено. Не осталось практически никаких следов, кроме шрама вдоль шеи сзади, а так же небольших шрамов на плечах. Там было самое большое поражение, поэтому совсем без следов не получилось. Но сейчас, когда все страшные часы между жизнью и смертью были позади, всё это было... Не так важно. Команде Соломенной Шляпы и Ло принесли благодарность не только родители мальчика, но так же и Сотриголова, Всемогущий, друзья Шото, которые из больницы уходить отказывались, пока операция не закончилась. А так же врачи самой клиники. Здесь впервые проводилось что-то подобное. Здесь впервые вытащили человека практически с того света. Чисаки не светился среди них, но его отдельно поблагодарил Ева, хоть Кай уже и понял, кто он такой. Но это ничего не изменило в нынешней ситуации. Его жизнь с их последней встречи изменилась в другую сторону и он пытался зарыть топор войны, делая что-то действительно хорошее. Да, возможно, он всё ещё делал не самые законнные вещи, но за эти пару дней он, как и команда других людей, совершил чудо. Даби навещает брата уже значительно позже, ночью, когда он только-только начинает приходить в себя. Мори следит за тем, чтобы их не беспокоили посторонние, хотя и предупреждает, что время ограничено. Тело Тодороки по прежнему в бинтах, новая кожа, которую ему фактически нарастили, ещё должна была немного стабилизироваться. Говорить тоже не рекомендовали пока что, но хотя бы дышал парень уже сам, а не через аппарат, как было пока его оперировали. Взгляд у него мутный, он едва ли понимает, что происходит, но ему хотя бы больше не угрожает смерть от болевого шока. Он действительно пережил нечто ужасное. Даби молча сидит рядом, мягко поглаживает по щеке и придерживает за руку. Он ничего не говорит всё время, что приводит рядом, но Шото рад его видеть. Он был первым, кого Тодороки увидел после пробуждения. Он слабо сжимает перебинтованными пальцами чужую руку, замечая слабую улыбку на лице старшего брата. В какой-то момент Даби наклоняется совсем близко, упирается лбом в его лоб и тихо говорит, смотря в глаза. Он смотрит в мутные, всё ещё подернутые пленкой боли глаза и ему хочется убаюкать его, чтобы было не больно. Он чувствует, как гнев кипит внутри, но он не позволяет этому пожару буйствовать. Лишь касается виска кончиками пальцев, поглаживая едва ощутимо. — Я обязательно их найду, обещаю. Никто не уйдет бесследно. Мне всё равно на то, что они пытались кого-то убить. Ты пострадал. И сестрица, Нацу. Не прощу, никогда не прощу им этого. — он бормочет, после чего поглаживает парня по голове. — Эти врачи тебе даже обратно твою шевелюру нарастили, здорово. — тихо посмеивается, не отстраняясь. В резкой смене темы нет ничего особенного. Даби на взводе и в любой момент может взорваться, но здесь он не позволяет себе терять самообладание. Он не позволяет Шото думать о чем-то плохом. Его слова лишь констатация факта. Как и то, что он обязательно заберёт его позже. Он не ждёт в ответ ничего, но Тодороки вновь удивляет его. — Т-т... Тойя-нии... — глухо и едва ли разборчиво сипит Шото, чуть сильнее сжимая пальцами чужую руку. — Тш-ш, ничего не говори, всё хорошо. — Даби прикрывает ему рот и покачивает головой. — Поправляйся, глупый младший брат. Шото хочет сказать ему что-то, но его слишком сильно клонит обратно в сон. Он не отпускает его до тех пор, пока окончательно не проваливается в тяжёлый и мутный сон. Даби же дожидается, пока Шото окончательно засыпает, и только после тихо покидает больницу. Кто бы ни устроил это — они заплатят ему сполна. Плевать, что это террористы. Они замахнулись не на тех людей, за что и поплатятся. Злоба вскипает сильнее, когда он думает об этом. Он идёт по переулку, а когда на него бросается какая-то шпана, то даже не думая, он сжигает их заживо. Он в гневе и сейчас никакие ограничения его не остановят. Он проходит мимо сожженых безликих людей и устремляется в темноту открытого портала Курогири. Когда он найдет их — смерть это меньшее, что их ждёт. Они будут страдать так же, как страдал его драгоценный младший брат. *** Томура появляется в комнате Изуку утром, после того, как становится известно, что Тодороки выжил и сейчас активно идёт на поправку. Изуку сам написал ему, попросив прийти. Мидория не спит, но невольно вздрагивает, когда в комнате появляется Курогири. А следом и Шигараки. От чего-то Изуку стыдно и он чувствует себя немного виноватым в том, что они вынуждены были вернуться из-за этой ситуации. Но с другой стороны... Благодаря Томуре и его просьбе удалось спасти Шото. Курогири ничего не говорит, но Изуку обнимает его, прекрасно зная, что заставил своего дорогого опекуна переживать. Курогири ему как отец практически, поэтому он всегда чувствует себя ужасно виноватым за то, что мужчина волнуется за него. — Я рад, что с тобой всё хорошо, Мидория Изуку. — всё же тихо произносит мужчина, обняв подростка в ответ. Деку отстраняется немногим позже, а сам Курогири спешит оставить их, зная, что им есть что обсудить. Томура подходит ближе, обхватывает лицо руками и смотрит, просто поглаживая щеки большими пальцем и протезом. Он делает это, чтобы немного, хотя бы чуть-чуть успокоить внутреннее раздражение и злость, а как только они затихают, садится в кресло. Изуку стоит меж его разведенных ног и упирается руками в плечи. Он хотел бы сказать, что всё в порядке, но... Нет. Всё совсем не в порядке. — Таких терактов становится всё больше. Это лишь случайность, Томура-кун. Никто не мог знать... — Ты сам понимаешь, что это не приносит облегчения никому. Тодороки восстановится быстро, Трафальгар хорошо его подлатал, но это не отменяет того факта, что он чуть не умер. В мучительной агонии. Томура говорит сдержанно, хотя Изуку догадывается, что сейчас в голове Шигараки отнюдь не самые прекрасные картины. Он чуть крепче сжимает чужие плечи и хмурится. — Я не слышал ничего тогда. — вдруг говорит Мидория. — Вообще ничего. Пока эта штука не сдетанировала. Потом только шум. Я и сейчас иногда слышу фоновый шум. Словно помехи. Врачи говорят, что от взрыва мне что-то повредило в ушах. Но это буквально на пару недель, быстро восстановится. Но... В тот момент было так тихо. Пока я её уносил... Не слышал голоса людей. Вообще ничего, словно вакуум. От адреналина я даже не осознавал, что может случиться, если я не успею... — Хватит. — резко обрывает его Томура, дергает на себя и прижимает так, что дышать становится сложно. — Замолчи... Я снова... Он обрывает себя сам и сжимает руку, сминая футболку в кулаке. До него наконец-то доходит, что не успей Изуку уйти достаточно далеко, от него даже ничего не осталось бы. Это осознание бьёт тяжёлым обухом и от осознания сердце болезненно заходится внутри. Изуку замирает в чужих объятиях и, даже не смотря на не самое удобное положение, он не пытается отстраниться. Он чувствует слабую дрожь, что проходится по всему телу Тенко и обнимает в ответ так же крепко. — Прости. Всё хорошо, Тенко-кун... «Я мог больше никогда тебя не увидеть... Я снова тебя едва не потерял... Проклятье...» Томура ничего не говорит, но стальная хватка говорит сама за себя. Один шаг от пропасти. Иногда герои действительно не успевают. А иногда одно Чудо спасает им жизнь.